В целом он не так сильно отличался от других людей. Для его друга Дэна таким же вопросом жизни и смерти было открытие частной психологической практики, хотя у него уже было все для достойной жизни благодаря тестю, который обеспечил молодую семью хорошей квартирой и автомобилем.
Вот почему еще его тянуло к Аглае: она не знала про его пока еще тайное хобби, а значит, не станет жалеть, называть неудачником и бесперспективным мечтателем. Вообще, она была крайне непохожа на человека, который навязывает свои правила другому. Она сама жила не так, как принято, и ни за что не стала бы лезть с нравоучениями.
Сколько же семей распадается вот из-за таких завышенных ожиданий и требований соответствовать тому или иному стандарту! Нет, Эля не перебарщивала с этим, во многом принимала его и пыталась понять. Но в итоге совершила непоправимый поступок, самым страшным образом показав ему, насколько он не вписывается в ее планы. Просто взяла и убила нерожденного ребенка, лишь бы уберечь его и себя от папаши-неудачника.
Внутри стала нарастать злость на Элю, и, чтобы разрядиться и не позволить этому чувству сбить его творческий настрой, он стянул с Аглаи одеяло, навис над ней и, медленно спустившись подбородком по ее животу, позволил ей закинуть ноги ему на плечи.
– Все-таки решил задержаться? – радостно констатировала она, задыхаясь от подкатывающих волн удовольствия.
Через двадцать минут Мика уже быстро шагал в направлении метро.
Было нечто опьяняющее в этих отношениях без обязательств. На часах – полночь с субботы на воскресенье, он – свободен, как океанский бриз, теплые улицы полны гуляющей беззаботной молодежи.
В центре народу еще больше. Такое оживление свойственно москвичам, умеющим ценить теплые вечера и ночи поздней весной или ранней осенью, когда лето будто решает задержаться или внезапно вернуться где-нибудь в середине октября.
На волне всеобщего воодушевления Мика передумал идти домой. Он вспомнил о друзьях, которые могли бы сейчас составить ему компанию, но почему-то оба они в последнее время куда-то провалились и не стремились выходить на связь. Как будто вся эта ситуация сначала сделала их сообщниками, а потом, когда угроза миновала, раскидала в разные стороны. Он достал телефон и набрал номер первого из них, кого нашел в последних исходящих вызовах.
– Дэныч! – радостно воскликнул он. – Как ты? Не разбудил?
– Да нет, – послышался немного усталый голос друга. – Только закончил онлайн-консультацию.
– Так ты на Арбате?
Даже Мика знал, что Надя на дух не переносит любые движения, связанные с работой, в пределах дома.
– Да, собираюсь уже уходить.
– Домой?
– Не знаю, – усмехнулся Дэн.
– Слушай, я не хочу быть тем самым искусителем…
– Сделай одолжение, будь. Сегодня можно.
– Тогда расскажешь при встрече.
– В «Карете»?
– Ага. Буду там минут через пять.
– Отлично, я тоже.
Мика встретил Дэна у входа в заведение, внутрь они зашли вместе.
В полуподвальном пабе кипела жизнь. Народу было больше, чем обычно, громко играла музыка, но даже она не заглушала знакомого раскатистого гогота. Друзья многозначительно переглянулись, с трудом скрывая улыбки, и направились к угловому столику, где Вэл развлекал компанию студентов байками, коих у него в запасе имелось неограниченное количество. Заметив приближающихся к нему товарищей, он неподдельно обрадовался и привстал, раскинув широкие ладони, но тут же плюхнулся обратно на деревянную скамейку. Батарея пустых пивных бутылок на столе оправдывала его неустойчивость.
– А вот и мои пацаны! – радостно объявил он. – Ну-ка, подвиньтесь, ребзя!
Молодежь уступила места вновь пришедшим и разбрелась по небольшому полутемному залу пивной.
– Как тут модно стало, – огляделся Мика, присаживаясь.
– И не говори! Второй день гудеж.
– Почему-то так и подумал, что ты тут с пятницы.
– Ну, почти. Завидуй молча, Дэныч! Рад вас видеть! Приятный сюрприз! Эй! – Вэл окликнул официанта, чтобы поскорее организовать друзьям выпивку.
У Мики на душе потеплело. Вот чего ему давно не хватало: нормальных мужских посиделок под пиво. Таких, какие были до роковой поездки в область. И даже до отношений с Элей. Радость Вэла была искренней, Дэн тоже выглядел довольным. В воздухе витала надежда на то, что переломный момент, угрожавший их дружбе и доверительным отношениям, остался позади.
– Давайте за встречу! – Вэл поднял кружку. – Только погодите, вы, случайно, не стихушничать хотели? Что-то я дня три ни от кого из вас ничего не слышал.
– Не волнуйся, – Мика поднес стакан к кружке Вэла, – мы сами созвонились пять минут назад. Если бы не нашли тебя тут, непременно вызвонили бы.
– А, ну ладно. Я-то вас не хотел отвлекать. Ты же сказал, что все майские будешь корпеть над книгой. А у Дэна Надюха, наверное, кипишует.
– Я и писал. Кстати, почти закончил, – самодовольно улыбнулся Мика. – Но сегодня захотелось прогуляться перед последним рывком.
– И про Надю в точку – хоть вообще дома не появляйся, – вставил Дэн.
Мику тронула забота друга. Вэл, несомненно, предпочел бы провести время с ними, но пожертвовал своим комфортом в пользу их интересов. И вдруг, чудесным образом, они все встретились и одинаково этому рады.
Про Аглаю тем вечером не было сказано ни слова. Дэн немного поворчал насчет Нади и околачивающегося у них дома второй день тестя, из-за которого ему пришлось провести в офисе почти всю субботу. Выпили за будущий успех второй рукописи Мики. Много смеялись над шутками Вэла, как в старые времена.
Мика наслаждался обществом друзей и душевным равновесием, которое посетило его в этот непростой период. На смену глубокому потрясению пришли непринужденное общение с Аглаей, мощный рывок в работе над книгой, восстановление баланса в отношениях с друзьями, и именно сейчас, находясь в абсолютно ясном сознании, несмотря на две выпитые пинты пива, он чувствовал в себе силы и настрой закончить рукопись. Поблагодарив друзей за компанию, он расплатился и принялся пробираться через плотную толпу тусующихся, мысленно обнимая и благодаря каждого за то, что он является частью этого волшебного вечера.
В два часа ночи на улице все еще было оживленно, но он уже не замечал происходящего вокруг, уверенно шагая в направлении дома. Едва заметно шевеля губами, он пробовал на вкус последние строчки, которые совсем скоро перенесет на виртуальную бумагу. Сегодня он встретит рассвет, а завтра приступит к редактуре.
Утром во вторник она застала его на офисной кухне, колдующим над кофемашиной с круассаном в зубах, и им удалось перекинуться парой слов.
– Ты прямо весь светишься, – заметила Регина.
– Да, на выходных закончил один очень важный для меня проект.
– Хм, поэтому так рано сбежал в пятницу?
– Отчасти, – без колебания ответил Мика. – Правда, домой попал не сразу – появилось настроение пропустить по бокальчику с друзьями.
– Да? С кем же? Ведь была уже ночь.
– Очень оживленная ночь, между прочим. Я застал Дэна в офисе, и мы пошли в ближайший бар на Арбате. А там нашли и Вэла.
– В офисе? Так поздно?
– Не здесь. У него небольшой кабинет неподалеку для частной практики.
– А, да, я слышала что-то такое… А Вэл в баре завсегдатай?
– Не то слово. Его там можно найти почти каждый вечер. Расслабляется после работы.
– Как называется бар? – с максимально безразличным видом спросила Регина.
– «Карета». – Мика с наслаждением сделал глоток ароматного капучино. – Ладно, пойду посмотрю расписание съемок. Увидимся.
Регина заняла его место у кофемашины и выбрала кнопку «Американо».
Благодаря разговорчивому Мике она теперь примерно знает, когда и где можно застать Вэла. Подобраться к нему оказалось сложнее всего. Он никак не выделял ее среди остальных сотрудниц, а их деятельность на канале почти не пересекалась. Он чаще всего появлялся на работе ближе к обеду и занимался исключительно вечерними новостями. А туда попадали уже готовые сюжеты. То есть он видел ее работу, но никак ее не комментировал. Не то чтобы Вэл полностью игнорировал лже-Аглаю, но не придавал ее присутствию той значимости, которая проскальзывала в отношении к ней Дэна и Мики, которые, очевидно, чувствовали вину за случившееся. Она легко разгадала обоих и нашла подход к каждому из них. Вэл же либо смотрел сквозь нее с равнодушным пренебрежением, либо отпускал шуточки ровно так же, как и в адрес любой другой молодой сотрудницы. Вообще, в работе он был довольно резок и категоричен, что объяснялось высокой степенью ответственности за прайм-тайм. Но все уважали его и ценили за профессионализм и прямоту. Даже Регина, которая, по сути, была самозванкой, а не полноценной сотрудницей канала, заботящейся о карьерном росте, боялась его разочаровать. Почему-то ей хотелось, чтобы их общение началось с похвалы в ее адрес, чтобы он заметил в ней хорошего специалиста.
Ее работы и впрямь получались неплохими для новичка. В этом была немалая заслуга настоящей Аглаи, которая удаленно писала все сюжеты и постоянно консультировала сестру. Даже написала для нее словарь-шпаргалку по телекухне. Но и природная проницательность и общительность Регины делали свое дело. К тому же она быстро училась и все меньше прибегала к помощи сестры.
Лишний раз и не хотелось этого делать, потому что та становилась все более резкой и раздражительной от затворничества, нереализованности и отсутствия ощущения отмщенности. Поняв, как много времени займет реализация плана Регины, и усомнившись в его эффективности, Аглая не на шутку психанула. Регина посоветовала сестре устроиться еще на какую-нибудь работу, чтобы не сходить с ума в четырех стенах, на что Аглая истерично ответила:
– Как я, по-твоему, буду числиться на двух работах одновременно? К тому же моя трудовая – на телеканале!
– Вот именно, – спокойно ответила Регина. – Стаж идет, я стараюсь, как могу. А ты можешь заняться чем угодно. Если хочешь, устройся под моим именем.