Но исцелению от другой «болезни» никак не способствовало ежедневное общение с Аглаей. Поначалу оно выступало таблеткой от всепоглощающего чувства вины, но теперь эффект был противоположный – наступил передоз. Легкие необременяющие отношения с ней сошли на нет еще до Нью-Йорка (по крайней мере, так ему казалось), и когда она в очередной раз намекнула на сближение, он честно сказал, что состоит в отношениях. Аглая аккуратно дала понять, что для нее это не имеет никакого значения. Мике пришлось дать более жесткий отпор. Тогда Аглая превратилась из необременительного исцеляющего приключения в вечный раздражитель и возмутитель его спокойствия. Она вроде как и не навязывала свое общение слишком явно, но он всегда знал, что она рядом, и частенько позволял себе думать о том, насколько было бы лучше, если бы ее не было ни на канале, ни в его жизни. И несмотря на негласное табу на разговоры о ней, он был уверен, что Вэл и Дэн солидарны с ним.
По негласной же договоренности друзья не стали планировать совместную встречу Нового года. Вероятно, так совпало, но каждый захотел отметить праздник в узком семейном кругу. И в этом желании были единогласны не только друзья, но и их вторые половинки, потому что и от них не поступало предложение о совместном праздновании.
Но череду январских выходных нужно было чем-то заполнить и разнообразить, поэтому друзья договорились встретиться в «Карете» чисто мужской компанией. Причем инициатива исходила от Дэна.
Спустившись по деревянным усталым ступеням в приглушенную полутьму бара, Мика остро ощутил, насколько сильно соскучился по друзьям и посиделкам с ними. Беспорядочно развешанные вдоль окрашенных стен заведения мерцающие гирлянды дарили новогоднее настроение. Мика принялся жадно искать глазами Дэна или Вэла в надежде, что кто-нибудь из них уже пришел.
Как всегда, в темном углу он разглядел что-то большое и темное. Похоже, Вэл уже был на месте, но еще не снял куртку.
Кто-то хлопнул его по спине:
– С новым счастьем, дружище!
А вот и Дэн – в зимнем приталенном пальто и с непокрытой копной отросших волос (он обычно очень коротко стригся), припорошенных снегом.
Мика ощутил прилив теплоты, почувствовал, как внутри, словно под горсткой пепла, зашевелилась искорка, и подумал, что именно с этого дня время наконец-то сжалится и начнет зарубцовывать шальные раны – последствия нелепого недоразумения.
Они уселись за стол, тепло поздоровавшись с Вэлом, и сделали заказ. С трудом дождавшись свое пиво, Мика поднял кружку и сказал:
– Новый год – это то, что нам всем было по-настоящему нужно. Старый был переломным, непростым. А в этом даже дышится легче. Согласны?
– Точно. То, что доктор прописал, – поддержал Вэл.
– Дальше – только лучшее! – Дэн сделал небольшой глоток, как бы давая понять, что не собирается сегодня рано сходить с дистанции.
– Где ваши дамы сегодня? – поинтересовался Вэл.
– Эля рисует очередной шедевр для нью-йоркской галереи. С утра за ней заехала ее подруга и наставница, Нонна, и сказала, что вернет ее не раньше полуночи.
– А к Наде приехал папа. И она надеется немного поработать. Она ведь начала писать статьи для журналов! Одно известное издание предложило ей ставку штатного копирайтера, но она пока опасается соглашаться.
– Это просто супер, пусть не вздумает отказываться! Это хороший опыт! Может быть, в будущем станет моей коллегой, – сказал Мика.
– Как, кстати, твои успехи? – подхватил Вэл.
– Первый тираж «Голоса предков» разошелся к декабрю, издательство решило допечатать еще десять тысяч. Мой первый неприкаянный роман тоже взяли в печать. И заключили договор на третью книгу, которую я обязуюсь написать к концу лета. Я уже приступил к первым наброскам.
– Звучит потрясающе! – глаза Дэна озарились восторгом, эффект усилили бликующие линзы очков.
– Да, это настоящий успех, дружище, – со знанием дела закивал Вэл.
– Кстати, как Сюзанна? Не скучает? – спросил Мика.
– Она сегодня в офисе – Палыч выцепил ее писать стратегию развития на год вперед. Пробудет там допоздна с учетом того, что он только недавно соизволил притащить свою задницу на канал, а пунктуальная Сью ждала его там с обеда.
– Удивительно, что он вообще решил поработать в праздники, – заметил Мика.
– Да была бы его воля – он бы не вылезал из титька-бара! Но в начале года вредно расслабляться. Тем более скоро юбилей канала, и он хочет всех впечатлить. А это важнее, чем блядки.
– Может, пришло время и ему остепениться? – осторожно предположил Дэн.
– Да брось ты! Это мы больше не ищем приключений, а у Палыча жизнь только начинается. Он пятнадцать лет оттарабанил от звонка до звонка со своей Алисой, и что в итоге? Ему еще долго зализывать раны.
После недолгой паузы Дэн сказал:
– Пообещайте, что мы будем чаще вот так встречаться.
– Вот уж кто бы говорил! – праведно возмутился Вэл. – Между прочим, из нас троих только я периодически околачиваюсь тут в одиночку. Так что, вэлкам!
– Я ухожу в практику на целый день, – сообщил Дэн и поджал губы. – Заявление уже на столе у Палыча. Но я пока не знаю, назначит он мне отработку или отпустит одним днем.
– Это правильно. Но немного грустно, – поддержал Мика и поймал себя на чувстве зависти: его друг наконец-то избавится от навязчивого ежедневного присутствия Аглаи, а он? Что ему мешает? Маленькие писательские гонорары, вот что. Пока еще рано разбрасываться работой, которая приносит ему основной и постоянный доход.
Словно прочитав его мысли, Вэл громогласно заключил:
– Ну вот, прилетели! Воробушки-хуебушки – тихим сапом решили свинтить от меня. Спорим, Михан – следующий! С таким-то громким стартом в писательстве!
– Да ладно тебе. Я за Дэныча очень рад. А от книг доход пока не такой, чтобы бросать постоянную работу. Да и, будем честны, я не вкалывал столько, сколько он. Так что, дружище, поздравляю с осуществлением большой мечты!
– Спасибо, – тихо ответил Дэн. – Но, по большому счету, на работе нам и так некогда общаться, поэтому важно не потерять друг друга в жизни.
– Все верно, – искренне поддержал Мика. – Так что, как бы там ни сложилось, не грусти, Вэлыч. Мы с Дэном все равно лишь рядовые сотрудники, а ты рулишь всем процессом.
– А что я? Накрапывающий дождик после ваших стремительных взлетов. – Вэл с досадой отодвинул пустую кружку тыльной стороной руки.
Дэн и Мика виновато переглянулись.
– Ага, попались, салаги! – выпучив глаза, задорно вскрикнул Вэл. – Не дождетесь! У меня тоже все на мази. Через недельку-другую Палыч подпишет приказ о назначении меня своим замом – нашептал мне тут в сочельник о своем великодушном решении.
Дэн и Мика с облегчением рассмеялись и поздравили друга, подняв кружки с остатками пива.
– Так, давайте по порядку, мы еще за Дэныча не выпили! Официант!
– Конечно, мы ни про кого не забудем! – успокоил его Мика. – Но ты меня раньше времени не списывай со счетов, я пока никуда не собираюсь.
– Поверь, дело за малым! Не за горами предложения от сценаристов и именитых режиссеров! Я знаю, как это работает! Там уже совсем другие деньги! Вмиг забудешь про эти бандуры, которые таскаешь на себе на каждый репортаж!
– Я люблю это дело, как ни крути.
– Так, ну хорошо! Давайте сначала жахнем за Микин бестселлер?
– Если можно, – Дэн поднял руку, как в школе, – я бы объединил тосты, чтобы случайно не скатиться в прошлый год.
– Да не вопрос! – великодушно разрешил Вэл.
Дэн вынужден был покинуть друзей спустя всего полтора часа совместных посиделок. Он перешел на безалкогольное пиво после первого бокала и перестал волноваться насчет фокусов, которые мог выкинуть его организм под воздействием алкоголя, но ему не хотелось, чтобы Надя нервничала по поводу его затянувшегося отсутствия.
Он очень бережно относился к ее вновь приобретенной уравновешенности, к тому, с какими спокойствием и невозмутимостью она позволила себе открыть новую страницу своей жизни под названием «Многодетная мать». Он бесконечно благодарил Элю за идею, которую она ему подкинула, и хвалил себя за то, что ему хватило духу реализовать сомнительный замысел, поступившись некоторыми своими принципами и задвинув гордость. Все сомнения по поводу возрождения здоровых отношений в семье отпали, когда Надя, приехав из аэропорта, взяла на руки маленького Луку, как будто вместе с ним принимая свою судьбу и все несбывшееся, но при этом наполняя себя новыми стремлениями и планами.
Их жизнь начала налаживаться самым невообразимым и стремительным образом. Все началось с того, что в их постель вернулся секс, причем в первую же ночь после приезда, несмотря на усталость Нади после дороги, которая в любое другое время (за исключением досвадебного периода) была весьма уважительной причиной улечься спать. Это стало сильнейшим и приятнейшим потрясением для Дэна, он верил, что можно возродить взаимопонимание, уважение, но вернуть сексуальную жизнь, разжечь давно истлевшие щепки страсти – об этом можно было только мечтать. Оказалось, что именно безудержный и страстный секс, а отнюдь не долгие разговоры, способен вытянуть из пучины недопонимания и котла невысказанных обид самые безнадежные отношения. Это и случилось с ними. И эффект не испарился ни через день, ни через неделю, ни даже через месяц.
Дела пошли в гору и в их личных делах: Дэн перенес практику в просторный светлый офис с приемной на высоте птичьего полета в одной из новых башен Москва-Сити, а Надя оборудовала мини-офис на застекленном обогреваемом балконе и начала уединяться там с ноутбуком или книгами. Ей стали поступать заказы на редактуру текстов и написание статей, она разобрала шкаф, освободив его от старых вещей. Они с Дэном купили новые, и Надя, любовно развесив их, принялась ждать подходящего повода для выхода в свет.
Дэн боялся спугнуть возрождение семейной жизни, поэтому стремился выстраивать рабочий график так, чтобы проводить дома по крайней мере два вечера в будни и цели