ком все выходные. Совсем скоро все станет еще лучше, он уйдет с канала и станет полноправным хозяином своего расписания и тогда сможет уделять семье столько времени, сколько никогда не уделял. Учеба, становление бизнеса, совмещение двух (даже трех) работ – позади. Впереди – покорение новых высот и «сбор урожая».
Дэна теперь распирало от интереса к одному из ответвлений его новой специальности – сексологии. Любому специалисту необходимо постоянно учиться, повышать квалификацию, и именно в этом направлении Дэн решил развиваться, получить медицинское образование. Новой целью стало достижение известности в качестве престижного сексолога. На его интерес к этой области повлияли как минимум два момента: его встреча с Аглаей вкупе с ее откровениями и то, как хороший секс за одну ночь возродил его дышавшую на ладан семью.
Мысли об Аглае были неприятны ему, но это не мешало Дэну испытывать любопытство к ней как к феномену гиперсексуальности. Ее откровения разбудили в нем вулкан профессионального интереса. Досадно только было то, как непрофессионально он с ней обошелся, отказавшись признать ее своей пациенткой.
О ней можно было бы забыть, если бы она не маячила ежедневно перед глазами и не выпускала в его сторону яд недвусмысленных намеков. В какой-то момент ему показалось, что хищница остыла к нему, он немного расслабился, но потом она начала атаковать с новой силой, чуть ли не строя из себя обиженную брошенную пассию. Но с этим скоро будет покончено. Исчезновение Аглаи из его жизни станет одним из главных плюсов его увольнения. Он надеялся, что когда она перестанет видеть его на канале, у нее пропадет и привычка заявляться без приглашения в его офис. Естественно, при желании ей не составит труда найти его в Сити, но это будет уже слишком.
Другое дело, если он все-таки решится пригласить ее в качестве пациентки или даже… Дэн не мог найти подходящее слово… подопытного экземпляра, материала для написания диссертации. Все, что она рассказала ему на первом псевдоприеме, представляло интерес, просто он был слишком потрясен и не готов трезво воспринять информацию. Но об этом пока рано думать. Да и честнее по отношению ко всем – обойтись без нее и навсегда похоронить все, что связано с апрельским инцидентом.
Сейчас очень важно сосредоточиться на достигнутом и не порушить все в неуемном стремлении получить больше и как можно быстрее. Надя хорошо держится, но все же находится пока еще на пути исцеления. И без него ей не пройти этот путь до конца.
Дэн ускорил шаг.
Вэл до последнего канючил, чтобы Мика не уходил и дождался вместе с ним Сюзанну, которая застряла в офисе с неуемным Палычем. Она обещала заехать за ним после работы. Но ближе к полуночи Мика не выдержал, извинился и сообщил, что Эля уже едет домой.
Раньше Вэл начал бы подтрунивать над другом, но сейчас решил, что сам пойдет и встретит Сюзанну. Тем более, когда он звонил ей в последний раз, она сказала: «Извини, но не могу же я всех тут бросить!» – «Кого это – всех?» – уточнил Вэл. «Здесь еще второй акционер и Аглая, – прошептала в ответ Сюзанна. – Все, отбой! Позвоню, как закончим».
Ну уж нет! Он сам придет к телецентру, позвонит ей, скажет, что замерз и не в состоянии более ждать ни минуты. Она предложит ему подняться. Он напомнит ей о своем зароке, что ноги его не будет в офисе до 11 января – первого официального рабочего дня.
Стремительно шагая в сторону телецентра, он не понимал, что раздражает его больше – летящие в лицо снежинки размером с виноградину или то, что он до сих пор не предпринял ничего, чтобы Аглая покинула телеканал. Он так и не решился раскрыть глаза Палычу на двуличную сотрудницу. Вернее, постоянно откладывал неоднозначный разговор. Стыдно признаться, но он опасался реакции Аглаи: как она поведет себя, когда ей будет нечего терять? Останавливало и присутствие Сюзанны – они с Аглаей работали в непосредственной близости, иногда даже в связке, корреспондентка крутилась вокруг новой начальницы с первого дня ее работы в офисе, заискивала, старалась угодить, чуть ли не набивалась в подруги. Ничто не ускользало от глаз Вэла, ровно как и ее косые взгляды в его сторону, предупреждающие о возможности расправы в любой момент.
Вэл не скрывал собственной неприязни. Как-то раз он стал свидетелем одной из затянувшихся бесед между Сюзанной и Аглаей, и позднее, столкнувшись с последней на кухне и уловив ее победоносный прищур, сквозь зубы прорычал: «Только попробуй». Он и сам до конца не понимал, от чего предостерегает Аглаю и что будет, если она его не послушается, поэтому его угроза выглядела жалкой. Впервые в жизни Вэл почувствовал себя неуютно от собственного бессилия.
Но отказать себе в природной наблюдательности он не мог, поэтому, в надежде заполучить дополнительный козырь для разговора с Палычем, при случае старался уличить Аглаю в какой-нибудь оплошности. Проколы случались абсолютно у всех, и, как правило, это не служило поводом для увольнения. Но вдруг она серьезно накосячит? Он будет тут как тут!
Но Аглая работала хорошо и успевала больше других сотрудников. Однажды он наблюдал за ней после приезда с сюжета. Она ни разу не присела за компьютер, занималась общественной деятельностью, которая стала ее главным коньком на канале, но сюжет сдала в срок. Он лично отсмотрел его, будучи уверенным, что репортаж окажется сырым и смонтированным наспех, но результат оказался, как всегда, на хорошем уровне. Скорее всего, она успела набросать монтажный лист по дороге со съемки. Многие корреспонденты так делали, а по возвращении в офис доводили свои заметки до ума. Аглая же всего разок проверила почту и сразу пошла к монтажерам и на озвучку… Тем не менее признавать ее талант, а уж тем более хвалить ее он не собирался.
Даже от Сюзанны Вэл не смог утаить своей неприязни к Аглае. Его невеста искренне недоумевала, но он, рискуя вызвать небезосновательные подозрения, назвал молодую сотрудницу двуличной гадиной и попросил возлюбленную быть с ней начеку и не подпускать к себе слишком близко. Сюзанна тогда поморщилась от крепкой формулировки, пожала плечами и игриво предположила, что Вэл чего-то недоговаривает. Его передернуло, но тему он закрыл.
Зато теперь Сюзанне не придет в голову уговаривать его подняться и подождать ее в офисе. Мало того, что она заставила его ждать, так еще и навяжет ему неприятное общество в каникулы? Нет, она этого не сделает.
И он не ошибся.
– Ладно, сейчас спускаюсь, – снисходительно ответила она на его замерзший призыв.
– Они все еще там?
– Да, на повестке – организация празднования юбилея канала. Там Аглая всем заправляет. По моей части мы вроде закончили, так что бегу.
Сюзанна выпорхнула из монументального здания телецентра в снежную январскую ночь ему навстречу. В белоснежной шубке, со стройными ножками, с пушистыми волосами она походила на снежинку из театрализованного представления.
– Прогуляемся? – предложил он, галантно подставляя локоть своей невесте.
– Вот ты хитрец, Ваганов! – Она шлепнула его зажатыми в руках перчатками. – Так правдоподобно пел мне в трубку о том, что замерз!
– Так все правильно, я без тебя замерз!
– Я тебя тоже очень люблю, но одета не для прогулок. Если только пройдемся до Арбата и обратно.
– Есть идея получше, – заговорщически сказал он. – Я слышал, что в праздники круглосуточно работает каток на Пушкинской.
– С прошедшим Рождеством тебя, дорогая! – Регина протянула сестре большую корзину с люксовой косметикой и конверт формата А4.
– Спасибо. Только непонятно, зачем мне такой тщательный и дорогой уход за физиономией, которую я не высовываю из дома… Где тебя носило двое суток?
– Ездила навестить Даньку. В конверте – рисунок от него для тебя.
Аглая отложила в сторону корзину и аккуратно достала из конверта альбомный лист, размалеванный акварелью.
– Пора бы тебе уже забрать его. Пропадет парень в этой дыре, пока ты тут утоляешь свои неуемные аппетиты.
– Ага. А ты будешь ему нянькой? Еще годик безвылазно посидишь дома? Привыкла?
Аглая насупилась.
– Не волнуйся, – продолжила Регина. – Я заберу его летом, в школу он пойдет уже в Москве. К тому времени нам будет обеспечен хороший регулярный доход. И это благодаря тебе! Скоро развязка, лапуля! – торжественно объявила Регина и достала бутылку Moet из одной из множества сумок, с которыми только что еле протиснулась в дверь, как настоящий Дед Мороз.
– Да неужели? Обложишь мужиков данью?
– А почему бы и нет? Мы выждали и не прогадали. Теперь им всем есть что терять. Как только они поймут, чем им грозит разоблачение, они как миленькие согласятся на ежемесячные отчисления за моральный ущерб. Они не дурачки, быстро поймут, что отделались сравнительно легко. Миллионы мужиков отстегивают алименты бывшим и живут припеваючи, вот и здесь будет что-то типа того. Может быть, мы даже сжалимся и ограничим срок выплат датой совершеннолетия Дани, к примеру. Ты не представляешь, как нам повезло! Если сперва мы думали, что просчитались и имеем дело с голодранцами, то теперь они превратились если не в олигархов, то в довольно перспективных мужичков! Я радовалась их стремительным успехам, как своим, честное слово! Тихоня Мика становится известным продаваемым писателем, чистоплюй Дэн записывает на прием звезд шоу-бизнеса, а маменькин сынок-переросток Вэл получил хорошее повышение на канале. И главное – плата за содеянное вполне демократичная.
Аглая поморщилась:
– Не могу слышать, как ты сюсюкаешь их имена, как будто они тебе родственники.
– Привыкай, птичка. Отныне они наши лучшие друзья. Как бывшие, с которыми удалось сохранить цивилизованный контакт.
– Уверена, что у тебя достаточно компромата? По-моему, чем больше проходит времени, тем сложнее что-то доказать.
– Я только что доходчиво объяснила тебе, что до сих пор время играло нам только на руку, бестолковая!
Аглая сложила руки на груди, надула бесцветные губы и потупилась в пол.