— Что это? — спрашивает Оуэн.
— Сказка? — мило улыбается Лиз, показывая новые детские молочные зубы.
— Я не хочу читать твою глупую девчачью книгу, — говорит Оуэн, — читай сама.
Лиз решает воспользоваться советом Оуэна. Она поднимает книгу и держит ее перед собой. А затем происходит нечто очень странное. Лиз понимает, что не может читать. «Может быть, что-то с моими глазами?» — думает она. Она щурится на текст, но ничего не меняется.
— Оуэн, — говорит Лиз, — с этой книгой что-то не так.
— Дай мне взглянуть. — Он открывает книгу, проверяет ее и возвращает Лиз. — С книгой все в порядке, — заключает он.
Лиз подносит книгу как можно ближе к глазам, затем отодвигает на расстояние вытянутой руки. Она смеется, хотя и сама не понимает почему. Она протягивает книгу Оуэну.
— Читай ты, — командует она.
— Ну хорошо, — произносит Оуэн. — Честно, Лиз, ты такая зануда.
Он убирает закладку и без всякого выражения начинает читать «Бессмертный Тук»:
— «Па считает, что родник остался от… ну, от какого-то другого плана, по которому должен был устроиться мир, — пояснил Джесс. — Плана, который толком не сработал. И тогда все пошло иначе. Кроме этого родника. Он каким-то образом уцелел. Может, па и прав. Не знаю… Видишь ли…»[9]
— Оуэн, — перебивает его Лиз
Расстроенный Оуэн бросает книгу в сторону.
— Что теперь? Нельзя просить человека почитать, только чтобы перебивать.
— Оуэн, — продолжает Лиз, — помнишь эту игру?
— Какую игру?
— Мы были большими, — говорит Лиз. — Я была тако-о-ой большой, больше каждый день, и наши лица все время были такими. — Лиз морщится и преувеличенно хмурит брови. — И там был дом и школа. И машина, и работа, и собака. И я была старой! Я была намного старше, чем ты! И все было быстро-быстро, стремительно, тяжело, так тяжело. — Лиз начинает смеяться, фыркая, как маленькая птичка от смеха.
Через мгновенье Оуэн отвечает:
— Я помню.
— Мне интересно, — произносит Лиз, — мне интересно, что было таким… тяжелым?
— Это была просто глупая игра, Лиз.
— Это была глупая игра, — соглашается Лиз, — давай не будем больше в нее играть.
Оуэн кивает:
— Не будем.
— Я думаю, я… думаю я… я умерла, — начинает плакать Лиз.
Оуэн не может видеть Лиз плачущей. Он берет Лиз на руки. Она сейчас такая маленькая. «Когда это могло случиться?» — думает он.
— Не бойся, Лиз, — говорит он, — это просто игра, помнишь?
— Ах, да, — произносит она, — я забыла.
— Могу я продолжить твою сказку? — спрашивает Оуэн, поднимая книгу.
Лиз кивает, и Оуэн снова начинает читать:
— «Видишь ли, Винни Фостер, когда я сказал, что мне сто четыре года, я не соврал. Но на самом деле мне всего семнадцать. И думаю, семнадцать и будет — до скончания веков».
Оуэн опускает книгу:
— Это конец главы. Читать следующую?
— Пожалуйста, — просит Лиз, счастливо обсасывая палец во рту.
Оуэн вздыхает и продолжает читать:
— «Винни не верила сказкам. Она никогда не мечтала о волшебной палочке, не хотела выйти замуж за принца, а над бабушкиными рассказами об эльфах только посмеивалась. И сейчас она сидела разинув рот и вытаращив глаза, недоумевая, как же отнестись к этой невероятной истории. Этого не может быть, просто не может быть! И все же…»
Лиз закрывает глаза и совсем скоро проваливается в сладкий безмятежный сон.
Глава 28Рождение
Тихим январским утром прямо перед рассветом Бетти передает Лиз отправляющей медсестре.
— Вы выглядите знакомой, — говорит медсестра, осторожно забирая ребенка у Бетти. — Я могу вас откуда-нибудь знать?
Бетти отрицательно качает головой.
— Малышка, она тоже выглядит знакомой. — Медсестра поднимает Лиз, чтобы рассмотреть получше. — Она похожа на вас, я уверена.
— Да, — произносит Бетти, — да.
Долли щекочет Лиз под подбородком.
— Красавица, — воркует она, потом кладет Лиз на стол и начинает пеленать.
— Пожалуйста. — Бетти накрывает ладонью руку медсестры. — Только не слишком туго.
— Не волнуйтесь, — весело говорит Долли, — я делала это раньше.
Во время второго возвращения Лиз сопровождают гораздо больше людей, чем в первое.
Кроме Бетти пришел Олдос Гент, который выглядит почти так же, как когда Лиз встретила его в первый раз.
Только теперь у него больше волос.
И Шелли несет Тэнди в колыбели. Очень скоро Тэнди предстоит собственное путешествие. У нее, конечно, сейчас меньше волос.
И Кертис в темном костюме, несмотря на обычай надевать белое на рождения.
И, конечно, Оуэн тоже здесь. Его сопровождает Эмили Рейли (в прошлом Уэллс), которая теперь время от времени бывает его няней. Она пытается заинтересовать Оуэна происходящим, но он предпочитает играть с игрушечной лодкой в луже.
— Не убегай, О, — говорит Эмили, прежде чем присоединиться к другим наблюдающим за возвращением.
Оуэн не хочет смотреть, как Лиз погружают в Реку рядом с остальными детьми, которые родятся в этот день. Он не смотрит, когда отправляющая медсестра подталкивает Лиз в течение, ведущее обратно на Землю. Стороннему наблюдателю может показаться, будто отправление Лиз никак не влияет на Оуэна.
Кертис Джест наблюдает за Оуэном, прежде чем пойти за ним.
— Оуэн, — спрашивает он, — ты помнишь, кто это был?
Оуэн поднимает глаза от игрушечной лодки. Кажется, вопрос Кертиса очень сложен для него.
— Лиззи?
— Да, — произносит Кертис, — это была Лиззи. Она была моим другом. Она была твоей… твоим другом тоже.
Оуэн продолжает играть с лодкой. Он начинает петь имя Лиз в той монотонной манере, в которой иногда дети повторяют имена.
— Лиззи, Лиззи, Лиззи, — поет он, но внезапно замолкает и смотрит вверх на Кертиса. На его лице отражается ужас. — Она… ушла?
— Да, — говорит Кертис.
Оуэн кивает.
— Ушла-ушла-ушла-ушла, — начинает плакать Оуэн, хотя и сам точно не знает, почему плачет. Кертис берет Оуэна за руку и ведет прочь от лужи.
— Знаешь, — говорит Кертис, — может быть, когда-нибудь ты снова ее увидишь.
— Круто, — произносит Оуэн и перестает плакать.
На другом конце парковки Бетти хлопает в ладоши:
— Сигары и шампанское дома!
На двери дома Кертиса и Бетти висит бело-розовый баннер «Девочка!». Кертис раздает сигары, обвязанные розовыми ленточками. Помимо пунша и шампанского подается торт с надписью: «С днем рожденья, Лиз!»
Олдос Гент ест торт вилкой и плачет.
— Торт на день рождения всегда угнетает меня, — говорит он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Все замолкают, когда Бетти звенит ложкой по фужеру с шампанским.
— Если позволите, мне бы хотелось сказать несколько слов о Лиз, — говорит она. — Конечно, Лиз была моей внучкой. Но если бы она не попала на Другую сторону, я бы никогда ее не узнала. Я умерла прежде, чем она родилась. Лиз была моей внучкой, но также она была хорошим другом. Она была просто девочкой, когда попала сюда, но выросла в прекрасную женщину. Ей нравилось смеяться, и она любила проводить время со своими собаками и друзьями. Я бы никогда не познакомилась со своим мужем, если бы Лиз не появилась в моей жизни. — Бетти берет Кертиса за руку.
— На Другой стороне мы ошибочно полагаем, что нам известно будущее, просто потому, что знаем, сколько времени нам осталось. Мы знаем это, но на самом деле не знаем, что будет. Мы не знаем, что случится, — говорит Бетти, — но я верю, что хорошие вещи случаются каждый день. И я верю, что хорошие вещи случаются, даже когда случаются плохие. Верю, что в такой счастливый день, как сегодня, мы можем почувствовать немного печали. Ведь это жизнь, не так ли? — Бетти поднимает свой бокал. — За Лиз!
Глава 29Что думает Лиз
«Это была довольно приятная жизнь», — думает Лиз. Хотя она не помнит конкретные события, она чувствует, что однажды случилось нечто прекрасное. И она чувствует, что в перспективе все тоже будет хорошо.
Глядя на детей позади и впереди, слева и справа, она замечает, что большинство из них держит глаза закрытыми. «Почему они закрыли глаза? — удивляется она. — Разве они не знают, как много могут увидеть?»
Во время путешествия вниз по Реке, дальше и дальше от дома, дальше от Другой стороны, Лиз много думает. И в самом деле, у ребенка в самом начале долгого пути есть много времени для размышлений. «Нет никакой разницы между жизнью, прожитой вперед, и жизнью, прожитой назад», — думает она. Она полюбила эту обратную жизнь. В конце концов, это единственная жизнь, которая у нее была.
Больше того, ей совсем не грустно от того, что она стала ребенком. Как известно мудрецам, становиться старше совсем не грустно. На Земле безнадежно пытаться оставаться молодым пред лицом зрелости. И становиться моложе тоже не грустно. Было время, когда Лиз боялась забыть некоторые вещи, но к тому времени, когда она начала забывать, она забыла, чего боялась. «Жизнь хороша», — думает кроха.
Колыбель из волн качает младенцев, и они засыпают. Очень скоро засыпает и этот.
Она спит. Спит.
Она спит и видит сон.
И во сне она видит девочку, которая затерялась в море, но однажды нашла берег.
ЭпилогНачало
Девочка родилась в 6:24 утра.
Она весит шесть фунтов десять унций.
Мать берет ее на руки и спрашивает:
— Кто ты, моя малышка?
И в ответ ребенок — который одновременно и Лиз, и не Лиз — смеется.