– Ничего, – сказал он, – правда, ничего. – И растерянно улыбнулся. – Мне все равно. Давай останемся, если хочешь.
– Я нахожусь здесь только из-за тебя, – проговорила Ида.
У Вивальдо чуть не вырвалось – тогда давай уйдем, но он вовремя сдержался. Раздался звонок.
– Мне просто не хотелось оставаться ужинать с этими людьми, – пробормотал он.
– А с кем, по-твоему, мне не терпелось поговорить?
– Ну, мне показалось, что ты всерьез решила заняться пением, а тогда нет ничего странного, если ты назначишь встречу с Эллисом. Он может тебе помочь.
Она бросила на него усталый взгляд, полный насмешливого сожаления.
– Ох, Вивальдо, – сказала она, – какое у тебя нездоровое воображение. – Тон ее изменился, став заметно холоднее: – А вообще, не твое это дело следить, с кем я разговариваю. И твои предположения меня ни капельки не волнуют. – Она говорила тихо, но голос ее начинал уже дрожать. – Но все же постараюсь оправдать твои ожидания.
Она устремилась к бару, где стояли Ричард и Эллис, лучезарно им улыбаясь. Эллис, взяв ее за локоть, заговорил, и лицо его сразу изменилось, на нем появилось выражение одновременно хищное и какое-то беззащитное. Ричард отошел наполнить Иде бокал.
Вивальдо мог присоединиться к ним, но не решался. Его потрясли сила и неожиданность ее негодования, страшно даже подумать, какие могут быть последствия, подойди он сейчас к бару. Конечно же, она права, а он нет. Какое его дело, с кем она беседует?
Но какая все же быстрая и ошеломляющая реакция! Его шансы рухнули в один миг. С трудом добившись репутации человека благородного, способного понимать и сопереживать, он утратил все в мгновение ока.
– Разреши познакомить тебя с Сиднеем Ингремом. А это Вивальдо Мур.
Кэсс, стоя рядом, представляла ему пришедшего последним молодого человека. Вивальдо смутно припомнил, что вроде слышал, как в дверь звонили. Молодой человек пришел один. Имя нового гостя было известно Вивальдо: у того только что вышла первая книга, и Вивальдо как раз собирался ее прочитать. Молодой человек был рослым, не ниже Вивальдо, с приятными крупными чертами лица и густой гривой черных волос, одет он был, как и Вивальдо, в темный костюм, скорее всего, самый лучший у него.
– Очень рад познакомиться с вами, – приветствовал его Вивальдо – впервые за весь вечер искренне.
– Я буквально проглотила его роман, – сказала Кэсс. – Это просто чудо, тебе надо обязательно прочесть.
– С радостью прочту, – отозвался Вивальдо. Ингрем, чувствуя себя неловко, смущенно улыбался, уставившись в стакан, словно прикидывая, нельзя ли в нем утопиться.
– Кажется, со всеми переговорила, соблюла все приличия, – сказала Кэсс, – и теперь могу немного постоять с вами. – Она медленно повела их к окну. Солнце скрылось, сгущались сумерки, скоро должны были зажечься фонари. – Думаю, что не гожусь на роль хозяйки литературного салона.
– А мне кажется, ты на высоте, – ободрил ее Вивальдо.
– Тебя просто не было рядом. Я какая-то несобранная и ничего не могу с собой поделать. С таким же успехом могла бы находиться среди физиков.
– О чем они беседуют там, у бара? – спросил Вивальдо.
– Об ответственности Эллиса перед телезрителями Америки, – пошутил Ингрем. Они рассмеялись. – Не смейтесь, – осадил их Ингрем, – он может дорасти до президента. Он хотя бы умеет читать и писать.
– А вдруг тогда разучится? – сказала Кэсс.
Она держала их под руки, так они и стояли втроем у окна, глядя на шоссе и на поблескивающую в полутьме воду.
– Какая все же большая разница – ждать чего-то, мечтать об этом – и иметь! – задумчиво произнесла Кэсс. Вивальдо и Ингрем промолчали. Кэсс повернулась к Ингрему и новым, неизвестным Вивальдо голосом, нежным и полным тайного желания, спросила: – Вы сейчас работаете над чем-нибудь, мистер Ингрем? Как бы мне этого хотелось!
Его голос прозвучал как бы в унисон с ее голосом. Они будто перекликались через реку, ища друг друга в сгущавшейся темноте.
– Да, – ответил он. – Работаю. Пишу новый роман. О любви.
– О любви? – переспросила Кэсс. И прибавила: – А где происходит действие?
– Здесь, в городе. Сейчас.
Воцарилось молчание. Вивальдо почувствовал, как напряглась ее рука.
– Буду с нетерпением ждать его окончания.
– А я с неменьшим нетерпением буду стараться его завершить. Хочу, чтобы его поскорее прочитали. Особенно вы.
Кэсс повернула свое лицо к Ингрему, и Вивальдо не столько увидел, сколько почувствовал, что она улыбается.
– Благодарю, – сказала она, затем вновь посмотрела на темное окно и вздохнула. – Полагаю, нужно возвращаться к физикам.
На улице разом вспыхнули фонари.
– Пойду выпью, – сказала Кэсс. – Кто-нибудь поддержит меня?
– Безусловно, – заторопился Вивальдо. Они подошли к бару.
Ричард, Эллис и Лоринг сидели на диване. Мисс Уэйлз и миссис Эллис стояли у бара. Иды в комнате не было.
– Извините меня… – сказал Вивальдо.
– Мне кажется, вы кого-то ищете, – крикнула ему вслед мисс Уэйлз.
Он прошел почти весь холл, не дойдя только до ванной. Иду он нашел в спальне, она сидела, застыв как изваяние, посреди беспорядочно сваленных пальто и шляп.
– Ида?..
Руки ее безвольно лежали на коленях, взгляд опущен.
– Ида, почему ты злишься на меня? Что я сделал тебе плохого?
Она подняла на него глаза, полные слез.
– Почему ты сказал те ужасные слова? Все было так хорошо, я чувствовала себя такой счастливой. Зачем ты сказал их? Ты считаешь меня обыкновенной потаскушкой. Только поэтому и хочешь встречаться со мной. – Слезы текли по ее лицу. – Все вы, белые недоноски, одинаковы.
– Ида, клянусь, ты неправа. Ты ошибаешься.
Он опустился перед кроватью на колени и взял ее руки в свои. Она отвернулась.
– Радость моя, я люблю тебя. Да, я испугался, да, ревновал, но, клянусь, у меня и в мыслях ничего плохого не было. Не думал я такого, да и не мог, я люблю тебя, Ида, пожалуйста, верь мне. Я люблю тебя.
Тело ее сотрясали рыдания, слезы капали ему на руки. Он поднес ее руки к своим губам и покрыл их поцелуями, пытаясь заглянуть ей в лицо, но она продолжала отворачиваться.
– Ида, Ида, ну, пожалуйста…
– Не знаю я никого из этих людей, – сказала она, – да и знать не хочу. Они видят во мне просто цветную девчонку, стараются быть любезными, но на самом деле им на меня наплевать. Им неинтересно говорить со мной. Я пришла сюда только потому, что ты позвал меня; ты был так добр, я так гордилась тобой, а теперь ты все испортил.
– Ида, – сказал он, – если я погубил наши отношения, то не представляю, как буду дальше жить. Поэтому не говори так. Возьми свои слова назад, прости меня и дай мне исправиться. Слышишь, Ида? – Он поднес руку к ее лицу и нежно повернул его к себе. – Ида, я люблю тебя, действительно люблю, больше, чем кого-либо в этом мире. Ты должна мне поверить. Я скорее умру, чем причиню тебе боль. – Она молчала. – Я ревновал, боялся потерять тебя и потому сказал такую чушь. Но, пойми, меня вдруг охватил страх, и я подумал, что ты не любишь меня. Вот и все. Ничего плохого у меня и в мыслях не было.
Ида вздохнула и потянулась за сумочкой. Вивальдо подал ей свой платок. Девушка вытерла глаза и высморкалась, она выглядела измученной и печальной.
Он присел рядом на кровать. Она не смотрела в его сторону, но и не отодвинулась.
– Ида… – произнес он, испугавшись звука своего голоса, – такое в нем слышалось волнение. Казалось, это был не его голос, он не распоряжался им больше. – Я уже сказал, что люблю тебя. А ты? Ты любишь меня? – Она поднялась и подошла к зеркалу. Он не сводил с нее глаз. – Пожалуйста, ответь мне.
Она взглянула на себя в зеркало, подняла с кровати сумочку. Открыла ее, закрыла, снова посмотрела в зеркало. Перевела взгляд на Вивальдо.
– Да, – беспомощно призналась. – Люблю.
Вивальдо бросился к ней, взял ее лицо в свои руки и поцеловал. Поначалу Ида не отвечала на поцелуи, но и не вырывалась, она как бы оцепенела, колеблясь и выжидая. Дрожь прошла по всему ее телу, и Вивальдо пытался силой своих рук успокоить ее, помочь совладать с этим нервным ознобом. Но затем в ней будто что-то обмякло, открылось, и она прильнула к Вивальдо, обвив его руками. Он шепнул ей на ушко:
– Давай уйдем отсюда. Прямо сейчас.
– Хорошо, – почти сразу же согласилась она. – Думаю, уже пора. – Но попыток высвободиться из объятий не делала, а, посмотрев ему в глаза, сказала: – Прости, я глупо вела себя. Верю, ты не хотел меня обидеть.
– И ты меня прости, сукиного сына, ревнивца чертова. Ничего не могу с собой поделать, просто с ума по тебе схожу. – И он вновь поцеловал ее…
– Как, уже уходите? – удивилась мисс Уэйлз. – А мы так и не поговорили!
– Я позвоню тебе на этой неделе, Вивальдо, – сказала Кэсс. – А с вами, Ида, не свяжешься. Может, сами позвоните, а? Давайте не терять друг друга из виду.
– Жду от вас сценария, слышите вы, бездельник, – сказал Эллис. – Как только решите выбраться из своей раковины, заходите. Рад нашему знакомству, мисс Скотт.
– Он говорит искренне, – заверила миссис Эллис. – Он правда так думает.
– Приятно было познакомиться с вами обоими, – сказал Ингрем. – Действительно приятно. Желаю успеха в работе над романом.
Ричард проводил их до дверей.
– Мы, надеюсь, по-прежнему друзья?
– Ты что, шутишь? Конечно друзья.
Но он не был в этом уверен.
Дверь за ними захлопнулась, они стояли на лестничной площадке, глядя друг на друга.
– Пойдем ко мне? – предложил он.
Она смотрела на него громадными глазами.
– А у тебя есть дома еда?
– Нет. Но магазины еще работают, можно купить.
Она взяла его за руку, и они направились к лифту. Он нажал кнопку, неотрывно глядя на нее, будто не верил своим глазам.
– Ладно, – сказала она. – Что-нибудь да купим, и я приготовлю тебе вкусный ужин.
– Я не хочу есть, – заверил он ее.
Они услышали, как внизу хлопнула дверца, и лифт стал подниматься.