Я подошла и взяла бумажку. Когда я протянула ему конфету, он отказался.
– Мы, вампиры, сладкого не едим, – улыбнулся он, – мы только кровь пьем. Вы даже не представляете, какое количество переливаний мне сделали. Отдайте ее лучше кому-то другому.
– Хорошо, – ответила я, убирая конфету обратно в рюкзак.
– И вот еще что, сохраните эту больничную легенду. Малышам нравится думать, что в здании живет ребенок-вампир, – сказал он, подмигивая.
– Конечно.
Я уже выходила из палаты, когда он снова заговорил.
– Знаете, а мне бы хотелось, чтобы это было правдой, – сказал он, глядя в окно, – мне бы хотелось стать настоящим вампиром, тогда я бы смог открыть это окно и улететь отсюда навсегда. Иногда я думаю об этом. Я даже как-то выглянул наружу, чтобы почувствовать высоту.
Я сглотнула слюну, прекрасно понимая, что он хочет сказать.
Я пожелала ему спокойной ночи и медленно закрыла дверь.
Уже в коридоре я прочитала его бумажку: быть нормальным.
Польша
Женщина все еще сидит на скамейке в парке.
Она думает о причинах, по которым Луна провалила свой последний трюк. Возможно, смерть настигла ее слишком быстро, не оставив времени на то, чтобы найти девочку, похожую на ее мать. Блондинка, с черными глазами, худенькая, кажется, любит желтый цвет. Безусловно, ей нравится высота, иначе бы она не залезала с такой радостью на самую высокую горку. Но, с другой стороны, с кошкой ничего не получилось.
К тому же ей так и не удалось проверить, дрожат ли у нее губы от волнения и чешет ли она голову, когда волосы намокают.
Возможно, пришло время вернуться домой, говорит она себе. Вернуться к своей жизни, к реальности, в которой она чувствует себя уверенно.
Она признает, что ей хотелось бы, чтобы теория Луны оказалось верной. Ей хотелось бы, чтобы между людьми была особая связь, чтобы они могли делиться друг с другом энергиями, могли чувствовать чужую боль и радость, несмотря на время и расстояние. Ей хотелось бы, чтобы после смерти частичка нас сохранялась в других, потому что так мы больше не могли бы причинить никому вред, чтобы не причинять вред самим себе.
Еще она вспоминает о пирамидке из монет, обо всем, что сказал ей тот мужчина на пирсе, о том, что она почувствовала, обнимая его.
Я посмотрела на последнюю инструкцию: палата 444.
Меня охватило волнение. Айла рассказывала, что там по ночам происходят странные вещи, что мониторы сходят с ума, как будто какая-то энергия проникает кругом, даже в камеры видеонаблюдения.
Я спрашивала других врачей, и всякий раз, когда я называла номер палаты 444, все начинали нервничать. Никто не хотел находиться радом с этим местом по вечерам.
Я медленно открыла дверь.
На кровати лежало тело, подключенное к аппарату жизнеобеспечения. Согласно больничным записям, этот человек впал в кому год назад после дорожно-транспортного происшествия. Он был вдовцом, у него не было детей, и только его единственная сестра время от времени навещала его.
Я перечитала еще раз самые странные инструкции. Для начала нужно было взять коробку с песком и открыть ее. А затем положить на песок руку мужчины!
Я огляделась по сторонам, не зная, стоит ли это делать. Что, если кто-нибудь войдет? Что я скажу? Как я смогу объяснить свое присутствие? Мне хотелось все бросить и сбежать.
Наконец я открыла коробку, и, дрожа от страха, взяла руку мужчины и положила ее на песок.
Я затаила дыхание. На мгновение мне показалось, что рука шевельнулась, но ничего не произошло.
Дальше мне нужно было достать из коробка десять спичек и зажечь их одну за другой. Каждую.
Мне снова захотелось сбежать, потому что все это казалось абсурдным. И все же я сделала это. Я зажгла одну спичку и потушила ее, и еще одну, и еще, и так до десяти. В комнате начало пахнуть гарью, и я испугалась, что может сработать пожарная сигнализация.
Я начала перечитывать инструкцию и вдруг заметила, что мужчина сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул, словно не хотел отпускать этот аромат от себя.
Вот тут я действительно испугалась.
Конечно, в этом не было ничего странного: несмотря на то что он был в коме, он дышал. Возможно, эти спазмы были нормальными, у него могли на мгновение закупориться дыхательные протоки, не более того. В этом и была вся причина, продолжала я убеждать саму себя.
Оставалось только последнее указание: нужно было взять морскую ракушку и поднести ее к уху мужчины.
Я взяла ее. У меня дрожали пальцы и тряслись руки, все тело колотило. Я медленно поднесла ракушку к его уху.
Прошло не более десяти секунд, когда мужчина вдруг пошевелил губами: на его лице появилась слабая улыбка.
Я подумала, что это было всего лишь мое воображение. Но мужчина улыбнулся снова, а затем слегка шевельнул рукой.
Он осторожно погрузил пальцы в песок.
А я превратилась в немую статую, застыв с раковиной в руках возле его головы, не зная, то ли оставаться там, то ли бежать.
Внезапно в больничной палате произошло чудо. Мужчина в коме пошевелил рукой, улыбнулся и вдруг заплакал. Крохотная слезинка появилась в уголке его глаза, скатилась по левой щеке и затерялась в подушке. А затем еще одна, и еще, и еще… При этом он не переставал улыбаться.
Его пульс участился, давление скакнуло вверх, уровень кислорода в крови вышел из-под контроля, мониторы начали издавать пронзительные звуки. Испуганная женщина схватила коробку с песком, остатки спичек, морскую раковину и выбежала из палаты.
За много лет до этого
Закатное солнце окутывает небольшой пляж.
Парень и девушка сидят в нескольких метрах от кромки воды так, чтобы волны прибоя касались их ног.
Вот уже несколько минут они молчат. Он ждет, пока опустится ночь, она ждет, пока кто-нибудь из них решится на первый поцелуй.
Одной рукой парень держит девушку за руку, второй играет с песком, погружая в него пальцы.
Море шумит. Уже почти стемнело.
– Я принес с собой коробку, – вдруг взволнованно говорит парень.
– И что там? – спрашивает она.
– Сюрприз.
– Покажи! – улыбается она.
– Нет, сначала нужно дождаться ночи.
Проходит время, и солнце исчезает, уступая место безоблачной ночи, усыпанной тысячами звезд.
– Закрой глаза, – говорит парень девушке. – И не открывай, пока я не скажу.
– Хорошо, – отвечает она, находясь на седьмом небе от счастья.
Он открывает небольшую коробку с тонкими прорезями по бокам. Внутри находится еще не зажженная свеча.
Он достает коробок спичек и зажигает одну. Но ветер тут же ее гасит. Он начинает нервничать.
Берет еще одну спичку, зажигает ее, и она снова гаснет.
– Уже все? – спрашивает девушка.
– Нет, подожди секунду.
Он продолжает зажигать спички, которые гаснут под напором ветра в его дрожащих руках. Он зажег уже десять спичек, запах от которых невозможно скрыть.
Наконец ему удается сохранить огонь, и он зажигает свечу. Он аккуратно закрывает коробку, чтобы свеча не погасла.
– Как только отроешь глаза, нужно, чтобы ты сразу посмотрела на небо, – говорит он.
– Ладно, – отвечает девушка.
– Открывай!
И девушка смотрит на чистое небо, усеянное звездами.
– Какая красота! Мне очень нравится.
– Выбери одну, – говорит он.
– Что?
– Одну звезду.
– Хорошо… Вон ту, которая светится очень ярко.
– Отлично, как раз та, на которую я смотрел, – говорит он.
Девушка смеется, и они смотрят друг на друга, понимая, что в этот момент в мире нет ничего важнее, чем они двое.
– Я хотел подарить тебе что-то очень особенное.
– Почему? – спрашивает она.
– Потому что захотел, – улыбается он. – Поэтому я дарю тебе звезду, которую ты выбрала.
Девушка улыбается.
– Вот держи, открой эту коробку.
И в этот момент, среди ночной темноты, шума моря и запаха спичек, девушка видит маленькую свечу, горящую внутри.
Парень, нервничая, опускает руку в песок. Девушка смотрит на него с улыбкой.
Они оба дрожат.
Их губы сближаются.
Они целуются впервые.
Это будет первый поцелуй среди множества, которые они подарят друг другу за всю совместную жизнь.
И если бы этот человек мог выбрать единственный момент в своей жизни, к которому он хотел бы возвращаться снова и снова, он, несомненно, выбрал бы этот: ночь на пляже у моря рядом с той, с которой он хотел провести остаток своей жизни.
Польша
Женщина сидит в парке, продолжая наблюдать за играющими детьми. Они бегают, кричат, время от времени падают и плачут, гоняются друг за другом, смеются и обнимаются.
Она пристально наблюдает за девочкой. Остается еще один шанс: что-то может заставить ее занервничать, и тогда ее губы начнут сильно трястись. Но надежды на это слишком малы.
Женщина признает, что потратила слишком много времени, пытаясь отыскать то, чего никогда не было. Пора возвращаться домой.
Проходят минуты.
Одна из матерей кричит что-то по-польски, и женщина хоть и с трудом, но почему-то ее понимает. Все дети тут же бросают свои игры и мчатся к столу, где уже сидят взрослые.
И кое-что происходит.
Больница
Женщина в испуге выбегает из палаты.
Она не понимает, было ли увиденное реальностью или плодом ее воображения. Она пытается убедить себя, что все произошедшее было лишь проекцией ее собственных мыслей.
Может, он вовсе не улыбался. Может, ей просто показалось, а на самом деле ничего такого не было. Может, он не шевелил рукой. Но как же быть со слезами? Слезы ведь были настоящими. Она быстро идет по коридору, пока не доходит до палаты Луны. Дрожащими руками она кладет все на кровать, засовывает записки в коробку в форме сердца и садится в кресло. Она вся мокрая от пота.
Сейчас раннее утро, в больнице не слышно ни звука, нет сигналов тревожных кнопок, по коридорам не бегают медсестры, все тихо и спокойно.