– Но у меня есть и хорошие новости, – продолжал Нокс. – Во-первых, как я уже говорил вам на прошлой неделе, миссис Накер, МРТ не выявила никаких патологий в легких. Более того, готовы результаты лапароскопии. Мезотелиома бывает двух разновидностей – два типа клеток злокачественного новообразования. Эпителиоидные медленнее развиваются, саркоматозные быстрее. В вашем случае обнаружены только эпителиоидные клетки. Это позволяет сделать более оптимистичный прогноз.
Глинис, сидевшая с видом послушной школьницы, кивнула, словно поступила правильно. Шеп хотел спросить: что же это за прогноз? Он уже открыл рот, но понял, что внутри пересохло. Он закрыл его и с трудом сглотнул. Вместо желаемого вопроса произнес совсем другое, желая выразить признательность и всем своим видом продемонстрировать воодушевление, что от него здесь и требовалось:
– Да. Действительно, очень хорошая новость.
В то же мгновение он подумал, что всего неделю назад «хорошей новостью» для него было увеличение стоимости пакета акций на 23 400 долларов, для чего ему даже пальцем не пришлось шевельнуть. Их сын наконец сдал экзамен по алгебре. Рэнди Погачник удрал на какой-то гольф-курорт, поэтому в ближайшие три дня атмосфера в офисе будет если и не такой, как в былые времена, то, по крайней мере, более дружелюбной. Глинис прибывала в безмятежном состоянии духа и изъявила желание посмотреть некоторые серии из сериала «Клан Сопрано». Сейчас он готов был вступить в новую жизнь, в которой «хорошей новостью» считается наличие в животе у его жены не саркоматозных, а эпителиоидных клеток, и это должно приводить его в восторг.
– Что же касается дальнейшего лечения, – сказал врач, – вы можете пройти консультацию у другого специалиста. Возможно, другой специалист порекомендует другие методы, я же со своей стороны подготовил для вас стандартное лечение при таком типе онкологических заболеваний. При условии, что диагноз подтвердится, вам, миссис Накер, следует как можно скорее лечь на циторедуктивную операцию. Ее целью является удаление максимального количества опухолевых очагов. Мы выявили три таких очага в брюшной полости. К сожалению, хирург, с которым я консультировался, высказал предположение, что один может оказаться недоступным. Курс химиотерапии, который необходимо будет начать сразу после того, как вы оправитесь после операции, предотвратит дальнейший рост клеток. Абдоминальный хирург установит вам катетер в брюшной полости. Таким образом, мы сможем вводить вам подогретый цисплатин, который будет воздействовать локально, в отличие от химиотерапии, когда вещество поступает в кровь. Кроме того, у этой процедуры меньше побочных эффектов.
– Значит ли это, что у меня выпадут волосы? – спросила Глинис, инстинктивно касаясь прически, словно желая убедиться, что все на месте.
По лицу онколога пробежала едва уловимая тень сожаления, грусти, как понял Шеп, что проблемы изменений во внешнем виде станут для его пациентки самыми ничтожными.
– Каждый организм по-разному реагирует на терапию, – осторожно произнес он. – Предсказать очень сложно.
– Кроме того, они ведь опять отрастут? – сказал Шеп. Такова сегодня была его роль. Ни в коем случае не падать духом.
Еще одна тень, но на этот раз Шепу не удалось понять его выражение.
– Да, когда лечение завершится, несомненно, отрастут, – сказал доктор Нокс и оглянулся. – Многие пациенты говорят, что они даже становятся гуще прежних.
У Шепа возникло внезапное впечатление, что его визит, если отбросить всю эту шумиху с УЗИ и рентгеном, выпадением волос, «брюшными полостями» и предстоящими жуткими процедурами, больше похож на фарс, макабрическую шараду. Наблюдая за тем, как доктор изо всех сил старается быть вежливым и тактичным, Шеп едва не рассмеялся. Однако он понимал, что негласно вступил с врачом в коалицию, цель которой – приободрить его собственную жену. Глинис уже хватило одной шутки. Злой, презренной шутки, за которую ей предстоит расплачиваться каждым мгновением своего существования. Он не желал быть частью всего этого. Но будет частью этого.
– Как дальше сложатся наши отношения? – продолжил онколог. – Поскольку это заболевание не вполне обычное, я ограничен в расходах на лечение. За двадцать лет в «Фелпс Мемориал» находились только двое пациентов с подобным заболеванием. В госпитале «Каламбиа Пресвитериан» есть терапевт по лечению заболеваний внутренних органов, работающий в паре с высококлассным хирургом. У обоих богатейший опыт работы с мезотелиомой и безупречная репутация.
– Вы хотите от нас избавиться? – произнес Шеп с холодной улыбкой.
Доктор Нокс улыбнулся в ответ:
– Да что вы. Больные мезотелиомой приезжают к Филиппу Гольдману со всего света. Вам повезло, что он буквально ваш сосед. Его услуги стоят недешево. К сожалению, этот медицинский центр не входит в перечень клиник по вашей страховке. Необходимо будет получить разрешение от страховой компании, но, думаю, у вас все получится. И даже если последует отказ от провайдера, я настоятельно рекомендую вам, по крайней мере, проконсультироваться у доктора Гольдмана. Большая часть ваших счетов в любом случае будет оплачена; я не знаю, какой у вас план медицинского обслуживания, но, возможно, вам просто увеличат процент оплаты. Полагаю, деньги не имеют значения.
– Конечно нет, – услышал Шеп собственный голос. – Мы заплатим любую сумму, только бы Глинис выздоровела.
Если вспомнить о той смехотворной сумме, которую она получила от шоколатье, его поведение больше походило на фарс. Да и слово «выздоровела» звучит как насмешка.
Однако Нокс уже писал координаты знаменитого и высокооплачиваемого шамана черной магии, сумма на оплату услуг которого «не имела значения», по словам Шепа. Сами по себе деньги, конечно, не представляют ценности. Они лишь средство. Но все же нельзя сказать, что они совсем «не имеют значения». Они дают многое. Еду, крышу над головой, одежду. Безопасность в определенной мере и шанс на спасение. Силу, могущество, власть. Беззаботность, свободу, право выбора. Благородство, милосердие; и если не любовь к детям, жене, сестре и отцу, то хотя бы ее видимые проявления. Образование; если не мудрость, то возможность получения верной информации. Если не ощущение счастья, то определенный комфорт, который иногда может его заменить. Билеты на самолет – опыт, красоту и возможность сбежать. От разговоров об их спасителе из «Каламбиа Пресвитериан», о животном желании выжить. Перед лицом смертельной болезни они не просто должны следовать рекомендациям, планировать распределение сил и желаний; они могут купить жизнь. Они выкупят жизнь Глинис день за днем и в конце смогут на все навесить ценники.
– У вас еще есть вопросы? – спросил доктор Нокс.
– Побочные эффекты… – подала голос Глинис. В них, конечно, не было для нее ничего побочного. Просто эффекты – жестокие и неотвратимые.
– Лекарства оказывают различное действие на каждого пациента. Обещаю, вас обязательно предупредят, к чему следует быть готовой. Давайте сначала проведем операцию. Не стоит забегать вперед.
В угнетающей тишине Шеп повернулся к жене, затем к врачу и почувствовал нарастающую панику. Ему не хотелось попрощаться и, сев в машину, испытать ощущение, будто что-то недосказано, упущено, что он смалодушничал и это будет заполнять его изнутри, как отравленные токсичные пары. Шеп не мог понять, почему именно он должен задать этот вопрос. Глинис наверняка могла обсуждать это и раньше, но просто невозможно представить, чтобы она скрыла от него ответ.
Стараясь нагнать все, что упустил, и узнать как можно больше о болезни, о которой не имел ни малейшего понятия до прошлой пятницы, Шеп провел все выходные у компьютера. Теперь он знал врага в лицо. Несмотря на то что на медицинском сайте были подробно описаны все методы лечения и процедуры, которые необходимо пройти больным мезотелиомой, он в результате добрался до раздела «Процент выживаемости». Он почти наизусть запомнил первый абзац, поскольку долго смотрел на него:
На этой странице приведены подробные данные о проценте исцеления на разных стадиях мезотелиомы. Мы предоставляем их, поскольку многие задают этот вопрос. Однако не все пациенты с онкологическими заболеваниями хотят знать эти факты. Если вы не уверены в себе, возможно, вам лучше пропустить эту страницу. У вас всегда есть шанс вернуться к ней.
Таковым и было его первое желание. Хотелось скорее закрыть страницу. Ему всегда было сложно посмотреть в лицо опасности. В данной ситуации все было немного по-другому, поскольку это была не его беда. Но он был с ней связан, это не его проблема, но он тоже имеет к ней отношение. Пока текст светился на экране, внутри постепенно нарастал страх. Он потянулся к колесику на мышке. Одернул руку. Не смог покрутить его. Он еще трижды, как и советовали на сайте, «возвращался к ней». Но ни разу не смог прочитать до конца. Он не был готов. Сейчас, в офисе, когда он был не один, наконец настал момент узнать правду.
– Каковы ее шансы? – медленно произнес Шеп, не в силах перейти сразу к самой сути. – Сколько? – Это был тот случай, когда все должно быть предельно ясно и понятно. Он полностью сформулировал вопрос. – Сколько осталось жить моей жене?
– Это невозможно предсказать, – раздался голос Глинис. – Все люди разные, ты же слышал, что сказал доктор. Каждый пациент реагирует по-своему, и, как он сказал, постоянно появляются новые лекарства.
Глядя прямо перед собой, Нокс подбирал верные слова.
– Главное – не терять надежду. От меня часто требуют предсказать ход болезни, но, даже если я порой и немного смягчаю вердикт, не поверите, сколько раз я ошибался. Сколько раз я прогнозировал, что пациенту осталось еще столько и столько, и через несколько лет, когда он уже должен был лежать, обложенный цветами, он обыгрывает своего приятеля в сквош.
– Еще очень важно, – сказала Глинис, – что у меня хорошее здоровье. Нет лишнего веса, холестерин в норме, а мне ведь почти пятьдесят.
– Совершенно верно, – уцепился за ее слова Нокс. – Определять дату Страшного суда все равно что идти на войну и заранее решать, в какой день тебя убьют. В медицине, как и в военн