— Вот и возьмут за жопу твоего Виталика и тебя притянут, — сказал Михалков. — Если можно законно бабки зарабатывать, послушай Пьера.
— Ладно! Потом поговорим, — недовольно нахмурившись и скривившись, как от зубной боли, — произнёс Высоцкий и спросил меня. — Когда переезжать будем?
[1] Шел я, брел я — https://vk.com/video-50031359_164605221?ref_domain=yastatic.net
[2] «Ах время как махорочка» — https://rutube.ru/video/ce8fee46613773dcf302e6c2f38a8481/?r=plwd
Глава 7
— Можете сегодня. Я думаю, мы сейчас переместимся туда, да, друзья? — спросил я Говорухина.
— Правильное решение! — улыбнулся во всё лицо Михалков.
— О, Володя! Ты тогда и Галину мою захвати. Она у…
— Я знаю, Слава! Конечно захвачу!
— О, как, — подумал я. — Говорухин ещё и с женой.
Видимо что-то в моих глазах Станислав увидел, что сказал усмехаясь:
— Да-да, моя Галина всегда со мной. Я её дома в Одессе не оставляю, когда уезжаю. Первую жену так оставил и потерял, теперь учёный. Хе-хе! Не против, если с женой перееду к тебе в особнячок?
— Абсолютно. Устраивайтесь. Мне «особнячок» великоват.
— А мы тебе грелку нашу электрическую отдадим.
— Спасибо! У меня автомобильный электро-вентилятор для домов на колёсах. Так дует, что ого-го! И потребляет электричества через адаптер двенадцати-вольтовый совсем ерунду.
— Ты ценнейший кадр, Пьер! Нам такая штука очень для съёмок нужна. Может привезёшь ещё? — попросил Говорухин. — Сейчас холодно будет в вагончиках.
— Хорошо. Чем расплачиваться будешь? — спросил я Говорухина.
— Хе-хе… Подумаем! Хе-хе…
— А что тут думать? — пожал плечами я. — Разрешение на коммерческий прокат.
— Ну… Это уже не наша прерогатива. Это тебе в Гостелерадио надо обращаться. Мы — Одесская киностудия. Только снимаем. Прокатывают другие.
— Тогда, с вас и взять, получается, не чего? — усмехнулся я.
— Получается, что так, — улыбнулся, затягиваясь дымом, Говорухин. — Мы, киношники, народ бедный и бесправный.
— Ладно-ладно тебе прибедняться, — подмигнул мне, почему-то, Михалков. — Зато двери в любой кабинет открываешь легко. Не с ноги, правда, как Гайдай, но тоже. Тебе в Москву перебираться надо, Слава.
— Мне и в Одессе хорошо. Там море, а я море люблю.
— Ха, море! Тогда езжай во Владивосток! Вот где настоящее море!
— Ага… Там такие туманы, что бельё постельное промокает. Был я там. Правильно Володя поёт: Открыт закрытый порт Владивосток, но мне туда не надо. В Одессе хорошо… Там особый колорит. Там мен все знают, а здесь?
Мы уже вышли, сели в мою машину и отъехали от южного входа МГУ, когда у меня звякнул телефон.
— Э-э-э… Это что? — спросил Михалков.
— Радио-телефон, — сказал я, доставая из «бардачка» коробку с кнопками. — Слушаю, товарищ генерал… Еду в особняк… Да, с Говорухиным и Михалковым… Поговорить? Мне подъехать? Вы сами приедете? Коньяк? Конечно есть! Мясо? Да, легко! Не наелись в Новый год? А… Понятно! Хорошо.
Я положил трубку. Пассажиры молчали метров пятьсот. Молчал и я.
— Что за генерал? — не выдержал Михалков.
— Куратор из КГБ, — спокойно произнёс я, зная, что этим словом удивить творческую интеллигенцию — особенно московскую — было невозможно. Кураторы были у всех. Пятое управление работало активно.
— Мы не помешаем? — спросил Говорухин, не выпуская потухшую трубку из зубов.
— Не думаю. Особых указаний кроме коньяка и шашлыка не поступило, значит всё нормально.
— Шашлык — это хорошо, но мясо мариновать надо…
— Мясо всегда стоит маринованное. Мне его по моему рецепту маринует Самвел с рынка в Лужниках и сам привозит.
— Интер-е-е-сно, — протянул Михалков. — Наверное, дорого стоит?
— Не-е-е… Я ему посоветовал готовые наборы для шашлыка продавать и пластиковую пищевую тару поставляю: контейнера, ведёрки, вот он и рад стараться.
— Пластиковую пищевую тару? Интере-е-е-сно, — снова протянул Михалков, а Говорухин лишь дёрнул бровями.
На улице было зябко и шашлык я делал в камине гостиной. Генерал всё рассчитал верно и когда он часа через полтора приехал, мои гости уже дремали в разных спальнях. На Малой Грузинской было и вправду холодно, а когда холодно спиться плохо. Мы с генералом сели возле тлеющего камина и пообедали хорошо промаринованным и обжаренным мясом.
— Нравится мне, как ты, Женя, шашлык жаришь. И коньяк у тебя вкусный. Но почему ты, я заметил, предпочитаешь его малой выдержки?
— Не знаю. Мне он кажется мягче чем старый. Если виноградный спирт качественный, а не шмурдяк, то его аромат и прятать не надо. Пил когда-нибудь хороший виноградный спирт, товарищ генерал?
— Конечно пил. Но он всегда разный. Это же как самогон. Его же не просто перегнал и всё, а температуру выдержать надо, хвосты и головы отбросить… Там сложный процесс… Ну, тебе ли не знать? Сам мне рассказывал. Кхе-кхе! Как у тебя настроение?
— Настроение? Нормальное настроение. Пока всё идёт по плану. Никто рогатки не расставляет. Оборудование поступает без задержек. Таможня даёт добро. Что ещё нужно для того чтобы встретить старость. С землёй что?
— Проект твоей фабрики грампластинок утверждён, решаем вопрос с землеотводом. Тут недалеко воинскую часть расформировали, а земли Минобороны не отдавало. Появился повод на них надавить. В любом случае, можешь уже вызывать своих французских подрядчиков.
— Автосервис ещё поставлю.
— Что за автосервис? — напрягся генерал.
— По установке автосигнализации.
Генерал сначала нахмурился, а потом лицо его просветлело.
— Так это потом можно будет любую машину вскрыть без ковыряния замков? Нормально!
— И заблокировать её дистанционно, между прочим, — добавил я.
— Хорошо! — потёр руки генерал. — Считай, что одобрено.
— Ну и автосервис иностранных автомашин: масло поменять, резину, ходовую часть подшаманить, тормозные колодки. Импортных машин всё больше и больше, а с запчастями всё сложнее и сложнее.
— Тоже верно. Ставь. Там территория большая. Я пришлю тебе документы.
— Слушай, товарищ генерал, мне бы аэродром, где можно было бы строительную технику выгрузить…
— Это не проблема. Даёшь данные транспондера, идентификатор самолёта, далее не твоё дело. Технику тебе погрузят на трейлеры и подгонят на территорию. Охрану мы тебе обеспечим из кадрового резерва. Возьмёшь на баланс?
— Конечно возьму! — искренне обрадовался я. — Мне бы ещё начальника службы безопасности…
— Будет. Из девятки подберём.
— Но не выше майора, пожалуйста, — попросил я.
— Соображаешь, — одобрительно хмыкнул генерал.
— Тогда, может и строители у вас среди ветеранов есть и радиомеханики с автослесарями?
— У нас, как в Греции, всё есть.
— Так может поможете с кадрами. А я их на стажировку отправлю на зарубежные автозаводы…
— Хм! Интересное предложение. Надо с руководством обсудить. Но, думаю, Юрий Владимирович одобрит. Он к тебе, почему-то, особо расположен.
Ещё бы ему не быть ко мне расположенным, когда я ему дал полностью расклад по его судьбе. И предостерёг от складывания полномочий руководителя КГБ. В моём мире Юрий Владимирович «повёлся» на посулы Леонида Ильича и перешёл на партийную работу. Однако потом «переиграл» своё решение и приемником сделал Шербицкого, оставив Андропова вообще без властных рычагов. Щербицкого, как одного из лидеров так называемой «Днепропетровской мафии» пришлось убирать… Да-а-а… А следовало больше думать о своём здоровье, о теневом правительстве и о здоровье Леонида Ильича, основательно подсевшего на снотворное.
А сейчас Юрий Владимирович волевым решением приказал сделать себе пересадку сначала одной почки, а через пол года и второй. И сразу почувствовал себя значительно лучше. Даже подагра, куда-то делась, которая, что оказалось неожиданным для лечащих врачей, была не причиной заболевания почек, а наоборот. Честно говоря, у меня к Чазову и всей «околопрестольной» медицинской братии было очень много вопросов ещё в той моей жизни. Просто не понятно было, на кого они работали? Судя по результатам, хе-хе, на масонские организации, ха-ха… Да-а-а…
— С тобой хочет пообщаться Леонид Ильич, — вдруг сказал генерал.
Задумавшись, я не сразу понял, о чём генерал сказал, и ответил:
— Да-да, конечно!
Потом выпучил глаза, и спросил:
— Кто-кто? Леонид Ильич — это Брежнев, в смысле⁈
— Да! Генеральный секретарь ЦК КПСС. И скорее всего сегодня в пятнадцать ноль-ноль.
— Скорее всего⁈ — ещё больше округлил я глаза. — Ха-ха! Скорее всего!
Я посмотрел на часы.
— Так уже почти три! — почти крикнул я, вскакивая со стула, на которых мы сидели за круглым столом, пили коньяк и ели мясо.
— Да, сиди ты. Он сказал, что сюда приедет, — махнул рукой генерал. — Они втроём приедут.
— Кто, втроём? — опешил я.
— Э-э-э… Брежнев, Андропов, Цвигун. Хотел Цинёв, его не взяли. В тихой опале Георгий Карпович, пока, но выкрутится, чертяка… Хе-хе… Выкрутится…
— Х*я себе! — вырвалось у меня. — Так у меня же эти спят… И Высоцкий с минуты на минуту может приехать.
— Может, но не приедет, пока тут всё не разблокируют. О! А вот и ребята из девятки. Значит приехали уже.
В гостиную вошли двое в чёрных пальто.
— Ты, кхе-кхе, Пьер, так и не сказал, почему решил помогать нам, а не своему французскому правительству, англичанам, или американцам? Чем мы лучше? Или ты, кхе-кхе, не патриот своей Франции? — спросил Леонид Ильич, отрезая ножом кусочек хорошо прожаренной баранины, удерживаемый вилкой.
— Скурвятся они все к двадцатым годам третьего тысячелетия. Станут работать не на свои государства, а на Англичан и Американцев, во вред своему народу. Доведут до военного кризиса на Украине, а потом и до ядерного противостояния с Россией. СССРа тогда уже не будет.
— Кхе-кхе… Юрий Владимирович докладывал мне, о том, что Совеский Союз развалится в девяносто первом году, а в четырнадцатом начнётся война России с Украиной. Но, как же так? Ведь мы же всё делаем для этих, чёртовых, советских республик! Я сам столько лет проработал в Молдавии и сам из Днепропетровска. У нас в правительстве много моих бывших, кхе-кхе, соратников. Там настоящая кузница кадров. Все — производственники, инженеры. Как же так?