- Разве это много? – пожал плечами я. – В какой-то радиопередаче американской слышал. Там как раз про то говорили, что в фильмах стали проскальзывать бранные слова и откровенно соблазнительные эротические сцены.
- Ты так легко говоришь о… О взрослых вещах.
- Вы о словах эротика и секс? А как о них не говорить, отвечая на ваш вопрос?
- Но ты так легко оперируешь этими словами… И ещё… «Обсценной лексики»…
- Так как они говорили: «obscene language», - так я и перевёл.
- Постой… Они говорили по-английски?
- Э-э-э… Так, американская станция… Я же говорил.
- Я думала «Голос Америки» на русском.
- Ха-ха! Слушают партийные работники вражеские голоса, - подумал я, но сказал. – Не-е-е… Там пропаганда одна. Я или Австралию, или Америку, или Сингапур слушаю. На их ридной мове.
- Ты и украинский язык знаешь? – удивилась Надежда Евгеньевна.
- А что его знать? Все мои предки приехали с Украины. Но говорят, правда, на суржике. Мова на западе, а мои бабушки с дедушками приехали с восточной Украины. Но трохи мову розумею и хиба балакать придётся, не посрамлю, хе-хе.
- А мы из-под Одессы. Папа Светин из Николаева, а я из Крыжановки. Это пригород Одессы.
- Киноактёр Леонид Быков – мой двоюродный дядя, - сказала Светлана с нотками гордости в голосе. – Это который…
- Света, это неприлично, везде и всем это говорить! – жёстко оборвала дочь Надежда Евгеньевна. – Половина города Владивостока знает, что… Хм…
Подошёл трамвай, мы забрались в него и даже нашли два свободных места: Одно двойное, и одно одинарное. Надежда Евгеньевна села отдельно от нас.
- У-у-у, какая умная тётка, - подумал я. - Даёт свободу дочурке? Что-то заметила?
Между нами со Светланой восстановились "нормальные", "школьные" отношения. И мы проболтали с ней о фильме, который так до конца и не досмотрели. Но с самого начала было понятно, что «Бандит» пари выиграет и приведет грузовик с контрабандным пивом вовремя, получит приз, а бонусом к нему – красотку, сбежавшую из-под венца.
----------------------------------------------------------------
[1] https://vk.com/video-106169836_456240485
[2] Проклятье. (Будь проклят тот день, когда ясел за баранку этого пылесоса. - Damn the day I got behind the wheel of that vacuum cleaner).
[3] Боже мой!
Глава 27
От трамвая мы шли пешком. Можно было наискосок по тротуару выйти прямо к дому Чарусовых. Не как идти к Энерготехникуму, а левее. Автобус надо было ещё дождаться, а потом ехать вокруг до кольца Сахалинской, а от него всё-равно идти. Так лучше уж сразу идти. Но в горку… Да…
В горку мы шли молча, а у их дома остановились отдышаться.
- Мы чуть-чуть погуляем, - сказала Светлана и её мать только пожала плечами.
- Уроки я выучила. А время детское.
- Хочешь сказать, что ты уже взрослая? Не рановато ли? – отреагировала Надежда Евгеньевна.
- Мы буквально двадцать минут. Поболтаем. В кино так и не получилось.
- Что так? – усмехнулась Надежда Евгеньевна.
- Не прилично, - дёрнул плечами я.
- Да, хотела спросить… Ты, действительно английский язык так хорошо знаешь, что можешь разбираться в тонкостях перевода?
- Ну-у-у… В общем-то – да. У нас дома «Оксфордский» словарь есть. Люблю его перечитывать на досуге.
- Хм… Перечитывать на досуге... Хм… Оксфордский словарь…
Надежда Евгеньевна чему-то задумалась.
- А в чём вопрос?
- Да в том, Миша, что у нас иногда появляются фильмы без дубляжа. Для просмотра в узком кругу. В основном американские… Мы приглашаем знакомых переводчиков. И даже деньги платим. Недавно привозили «Унесённые ветром». Ну, ты её, понятное дело, не смотрел… Хороший фильм, но даже я понимаю, что переводчик врёт
- Я слышал про него. Тоже по радио. Самый кассовый фильм. Почти четыре миллиарда долларов сборов.
- Сколько?! – раскрыла рот Надежда Евгеньевна.
- Так, более чем за двадцать пять лет показа. С тридцать девятого года в прокате… Куча номинаций и статуэток «Оскара»!
- Слушай, ты такой интересный! Приходи к нам завтра в гости. Я человека одного приглашу. Он тоже про кино любит поговорить и посмотреть. А мы с тобой поговорим про закадровый перевод. Сможешь кино перевести?
- Наверное, - сказал я, снова пожав плечами.
Радиопередачи на английском языке я слушал свободно, понимая почти всё, за исключением каких-нибудь экономических терминов. Причём, я и раньше пытался улучшить свой английский с помощью их прослушивания, и мне, с пятого на десятый, удавалось понять, о чём говорят. Но с «приобретением» запасов памяти «предка» со словарным запасом около двадцать тысяч слов (кто их считал?) словно прорвалась плотина. Я не просто улавливал смысл, я понимал каждое слово и научился строить смысл по ним.
У нас дома оксфордского словаря не было, но он имелся в моей голове. Предок был ещё тем полиглотом и как я уже говорил, где-то в моей памяти имелся и французский, и немецкий, но я опасался к ним даже «прикоснуться», опасаясь, что и они на меня хлынут. В эфире я быстро пролистывал радиостанции транслирующие свои программы на других языках, опасаясь, что со мной произойдёт то, что произошло с английским.
Дело в том, что услышав по радио английскую речь, я попытался понять её, и вдруг – понял, что он говорит по-русски. На самом деле он продолжал грассировать по своему, но мне долгое время казалось, что они вдруг заговорили на моём родном языке. Только чуть позже, снова упорно прислушиваясь, я стал вычленять слова и смыслы, из которых они складывались. В разных словосочетаниях смыслы фраз были разными.
Мысленно обратившись к Оксфордскому словарю, мне удалось вложить в свой «переводчик» имеющиеся в словаре характерные для англичан словосочетания и понятия. С ними, как оказалось, просмотр американского фильма «Смоки и Бандит», шедшего с плохим закадровым переводом, играл другими красками. Переводчик опускал сальные шуточки Бандита и откровенные предложения, которые тот отпускал в сторону беглой невесты, случайно попавшей к нему в машину.
Тут надо понимать, что Оксфордский словарь издательства две тысячи пятого года – это двухтомник, имеющий триста пятьдесят миллионов печатных знаков. И эти миллионы знаков мой «предок» читал от скуки. Правда, почитать там было, что.
Словарь прослеживал историческое развитие английского языка, предоставляя всесторонний ресурс учёным, академическим исследователям и просто любопытствующим попытаться разобраться в нём, а также описывал использование языка во многих его вариациях по всему миру. Как я понимал из памяти «предка», он некоторое время жил и работал по линии разведки в Австралии, Сингапуре и в Лондоне и владел английским очень неплохо. А потому ему было легко удовлетворять своё любопытство и убивать скуку, читая на сон грядущий оксфордский словарь.
Вот и я, так сказать, «присоседился» к его знаниям. У меня тоже с прошлого года возник сумасшедший интерес к английскому языку. А тут такой кладезь, в котором ещё нужно было разобраться и сделать так, чтобы он «заработал».
Вот он и заработал от прослушивания радиопередач на английском языке. И всё благодаря «предку», который попросил меня оставлять включённым папин профессиональный коротковолновый приёмопередатчик «Р-807». «ВЭФ» ловил, но не так уверенно. А у «Р-807» антенна была выведена на самую крышу. А отец был зарегистрирован, как радиолюбитель.
Кстати, «Предок» и на радиоключе работать когда-то мог, что я отцу как-то, не особо изголяясь, продемонстрировал, чем очень удивил и обрадовал. Долго он пытался привить любовь к радиоделу, порой заставляя меня учить азбуку Морзе силовыми методами воздействия. В этом и была у нас причина конфликта. Истоки, так сказать… Да-а-а…
Постояли мы со Светланой у подъезда не долго. Я намеренно и осознанно «скромничал», не форсируя отношения, Светлана погладывала на меня и задавала вопросы про «Кодекс Хейса». Я рассказал, что «помнил», но не особо занудствуя.
- Понимаешь, Света, американцы – лицемеры и торгаши. Они ввели, вроде как положительные, ограничения для того, чтобы создать запретную тему, и чтобы брать мзду с тех, кто её чуть-чуть нарушает. Чтобы разрешить выпустить фильм в прокат. Вот они и до сдерживались, что сейчас постепенно всё запрещённое на экран постепенно проникает. А дальше хуже будет. Скоро море крови и насилие никого не будет удивлять. Они, как настоящие торгаши, распределили грязевый поток на десятилетия. Это как женская мода. Сначала показ части голой руки считалось привлекательной, потом открытое декольте…
- Ты и про открытое декольте знаешь?
- У меня мама шьёт иногда. Я и про гульфик знаю.
- А что это? – удивилась Светлана.
- Ха! – выдохнул я и смутился. – Потом расскажу.
Мы помолчали. Я спросил:
- Ты е обижаешься на меня?
- За что? – спросила она, хитро прищурясь.
- Ну… Что я рукам волю дал…
- Не очень. Я тебя уже простила.
-Хорошо.
Помолчали.
- А ты зачем меня целовал? Просто так?
- Ну, вот, началось, - подумалось мне.
- Ну… Ты красивая. Э-э-э… Ты мне нравишься.
- Ха! И только?
- Ты мне очень нравишься, - продолжал упорствовать я в признании.
- Понятно. Ты тоже интересный. Но с поцелуями ко мне больше не лезь, а то поссоримся.
- Понятно, - вздохнул я. - Когда увидимся?
- Э-э-э… Так, завтра же?! – вскинула на меня удивлённый взгляд Светлана». – Или ты не придёшь?
- Приду, конечно! Обещал же!
* * *
Завтра, четырнадцатого мая, была суббота. Школа прошла стандартно. Меня не вызывали, но, так как я постоянно «тянул руку», спрашивали с места. Одноклассники, поначалу принялись обзывать меня выскочкой, но я объяснил им, что отметки меня не интересуют, а я хочу спасти их, бестолочей, от учительской кары. А мне на пятёрки в четверти и так отметок хватит. Объяснение моё всем понравилось, но, скорее всего, докатилось до учительской, и спрашивать меня вдруг стали наоборот меньше.