с подозрением на растяжение связок после того, как он поскользнулся и упал дома, и он был мокрым до нитки – даже притом, что с момента установления очерёдности медицинской помощи он провёл здесь два часа. Находящиеся в критическом состоянии пациенты, которых парамедики направляли сразу в палаты или в реанимацию, тоже были насквозь мокрыми – с них даже капало, когда их готовили к операциям.
Меган отступила, чтобы не мешать санитару убирать помещение, и прислонилась к стене рядом с Оуэном.
— Должно быть, ты очень быстро отключил свой телефон, когда Маджунат поймал тебя за его использованием.
Оуэн покачал головой.
— Я выключил телефон, как только мы ушли из твоего дома. Он видел, как я использовал кое-что другое.
— Что?
Оуэн вытащил руку из кармана белого халата и протянул Меган бекаранский сканер.
— Я заменил его мобильником. Не хотел, чтобы твой начальник увидел этот сканер. Но ты, с другой стороны…
Меган задумчиво покрутила прибор в руках. Она огляделась, чтобы проверить, не смотрит ли на них кто-нибудь. Санитар выжимал свою швабру в ведро в дальнем конце коридора.
— Я не уверена, что… — запинаясь, проговорила Меган.
— Почему нет? — Оуэн подтолкнул её к палатам. — Давай, это была длинная смена. Ты осмотрела целую кучу народу, пока была на приёме, а людей не становится меньше. И потом, как ты думаешь, как я мог так быстро определить ту эмфизему? У того человека, который попал в аварию? Про которого твой коллега думал, что у него обычный пневмоторакс[73]?
— Оуэн! — прошипела она.
— Но я же не использовал его на пациентах, ожидающих рентгена, — сказал он. — Или в той постоянно растущей очереди на МРТ. — Он кивнул на прибор.
— Но ты даже не работаешь здесь, — настаивала Меган. — Ты же знаешь, что больничная страховка на тебя не распространяется. И даже если это было… ну… использование этой… инопланетной штуки, — она сунула сканер обратно ему в руки.
Оуэн не взял. По тому, как бегал взгляд Меган, он понимал, что она беспокоится, что кто-нибудь ещё увидит устройство. Он ждал. Она попыталась запихнуть сканер в карман его халата, но Оуэн сунул в карманы руки, чтобы помешать ей.
— Давай, Меган. Разве не из-за этого ты позволила мне прийти сюда? Мы могли бы встретиться потом. Или ты могла бы прийти к нам в Торчвуд. Мы отправимся туда позже. Я хочу, чтобы ты это увидела.
Меган расслабилась, и Оуэн подошёл и обнял её за плечи.
— Попробуй.
— Как я объясню это? — запротестовала она. — Как я смогу объяснить это Маджунату? Или любому другому врачу?
— Тебе это не понадобится. Если кто-нибудь спросит, можешь сказать, что это новое устройство для сканирования, которое я принёс тебе, чтобы ты его испытала.
Они вошли в реанимацию. Маджунат и ещё один врач осматривали одного из пациентов, попавших в аварию, и они отказались от помощи Меган.
— Спасибо, не надо, — сказал Маджунат. — Я думаю, это всё равно наш последний цикл на сегодня. И ещё один, думаю, для доктора Уилкинза.
Оуэн подтолкнул Меган. В противоположном конце палаты лежало тело ещё одной жертвы дорожно-транспортного происшествия, ожидающее, когда его отвезут в морг. Лицо трупа было прикрыто испачканной кровью простынёй. Меган хотела отогнуть край простыни, но Оуэн остановил её. Он помог ей правильно приложить сканер к одной стороне тела, и фотореалистичное изображение простыни медленно растаяло, сменившись изображением волосатой кожи жертвы.
— Через эпидермис – к коже, — Оуэн комментировал сканирование, словно читал лекцию по медицине. — Взгляни, ты можешь рассмотреть отдельные кровеносные сосуды, нервы… он немного похож на медведя, правда? Посмотри на эти волосяные фолликулы… и сквозь подкожный жировой слой… через базальную мембрану… теперь мы можем видеть мышцу и кость…
— Посмотри сюда! — взволнованно показала Меган, стараясь говорить тихо и не привлекать внимания врачей, работающих на другом конце помещения. — Стернальный конец пятого ребра раздроблен.
— Врождённое расщепление грудины, очень хорошо, — выдохнул Оуэн. — Это довольно редкая внутрискелетная аномалия. Если бы этот бедный парень был ещё жив, мы смогли бы объяснить, почему иногда у него были затруднения с дыханием. Мы немного опоздали с этим. — Он проследил за реакцией Меган. — Но для других может быть ещё не поздно.
— Думаю, мы должны остановиться, если все согласны, — Маджунат на другом конце палаты остановил процесс реанимации пациента. — Время смерти – 8 часов 46 минут. Всем спасибо.
Когда они вышли из реанимации, к Меган подбежала молодая медсестра. Это была невысокая, худенькая девушка, и её аккуратно отглаженная форма и нетерпеливые манеры говорили о том, что она только недавно начала работать и что она едва вышла из подросткового возраста. Взглянув на её значок, Оуэн узнал, что её зовут Роберта Ноттингем.
— Не могли бы вы пройти в восьмую палату, Меган? Миссис Бут немного беспокоится.
— Хорошо, Бобби, я иду, — Меган пошла за медсестрой, по пути объясняя Оуэну: — Беременная женщина, лет двадцати пяти, тоже пострадала в этой аварии. Ей рожать в следующий четверг. — Она сделала паузу и перед тем, как Оуэн открыл дверь, шёпотом добавила: — Тот человек, которого мы только что видели в реанимации, был за рулём. Это её муж.
В палате номер восемь миниатюрная женщина в голубой хирургической сорочке испуганно смотрела на них.
— Я не чувствую, как он двигается, доктор. Он в порядке? — она осторожно поглаживала пальцами свой живот.
— Хорошо, Лиэнн, — Меган протянула руку и убрала волосы с бледного лба женщины. — Посмотрим. Вам скоро выделят место в родильном отделении. — По выражению лица Меган и по тому, как она умоляюще посмотрела на Ноттингем поверх головы беременной, Оуэн понял, что вряд ли это правда. Медсестра Ноттингем обескураживающее хмурилась, едва заметно качая головой.
— Мониторинг сердечной активности ребёнка проводился? — спросил Оуэн.
— Это – доктор Харпер, Лиэнн. Он пришёл помочь.
— У эмбриона превосходный сердечный ритм, — сказала Оуэну медсестра Ноттингем. — Два случая учащения пульса за последние двадцать минут, оба раза обычный ритм превышался как минимум на пятнадцать ударов, и оба раза это длилось не меньше пятнадцати секунд.
Лиэнн выглядела испуганной.
— Что случилось? Ребёнок пострадал в аварии? И где Барри? Что с моим мужем?
— Судя по результатом ультразвукового исследования, с ребёнком всё в порядке, Лиэнн. Давайте сейчас сосредоточимся на вас и вашем малыше. Не волнуйтесь, постарайтесь сохранять спокойствие.
— Не могли бы вы пойти и проверить, что там с местом в родильном отделении, Бобби? Спасибо, — сказал Оуэн медсестре.
Медсестра вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.
Оуэн вытащил бекаранский сканер из кармана Меган. Он провёл прибором над беременной женщиной, не заставляя её снимать или приподнимать рубашку. Указал Меган, чтобы она посмотрела на экран сканера. Синяя ткань сорочки исчезла, показалась кожа матери, её мышцы, а потом внезапно стал виден ребёнок.
Регулируя разрешение, Оуэн смог показать положение конечностей ребёнка, его головку, плаценту, кости его матери. В процессе сканирования он комментировал то, что видел, в то же время наблюдая за реакцией Меган на то, что он говорил.
— Это просто потрясающе.
— Я так беспокоилась, — сказала им Лиэнн, которая не видела изображения на сканере. — После прошлой аварии я с трудом заставляла себя сесть в машину, и вот опять…
— Прошлая авария? — спросила Меган. — Когда это было? Лиэнн шмыгнула носом и тяжело вздохнула.
— Около десяти лет назад. Мне было лет тринадцать-четырнадцать. В мамину машину на М4 врезалась другая машина.
— Это было давным-давно, Лиэнн. Вы или ваша мама пострадали?
— С ней было всё в порядке. Я сидела на заднем сиденье, когда в нашу машину врезался грузовик. У меня был перелом таза. Я целый месяц не ходила в школу.
Оуэн показал на изображение на сканере.
— Вот где был перелом, видишь? Он полностью зажил. А теперь посмотри на головку ребёнка…
Он встал и жестом показал Меган, чтобы она шла за ним.
— Всё будет хорошо, Лиэнн, — сказал он, выходя за дверь. — Мы вернёмся через минуту.
В комнате для персонала никого не было. Оуэн сел возле журнального столика и воспроизвёл показания сканирования на экране бекаранского прибора.
— Видишь искривление тазовых костей? Вы могли не заметить этого до родов. Меган уставилась на экран.
— Что ты имеешь в виду?
— Клинически узкий таз, — сказал Оуэн. — Не думаю, что её таз достаточно велик, чтобы позволить ребёнку выйти через родовые пути. — Он выключил сканер. — Как будто на неё ещё недостаточно свалилось неприятностей после того, как сегодня вечером умер её муж.
Меган забрала у него бекаранский сканер.
— Это просто поразительно.
— Я же говорил тебе.
— Это могло бы ускорить постановку диагнозов во всём отделении. Оуэн, в такие ночи, как эта, пациенты прибывают в приёмный покой буквально пачками. Мы могли бы обслуживать их в два раза быстрее. Нет, держу пари, даже ещё быстрее! Просто устанавливая очерёдность медицинского обслуживания для них. И вся эта необходимость целую вечность ждать МРТ или рентгена…
— Ты не улавливаешь суть, — вздохнул Оуэн. Меган расстроенно посмотрела на него, а он продолжал: — Важно не то, что это за технология. Важно то, откуда это взялось. Это предполагает, что есть и другие инопланетные технологии. Это хорошая вещь, верно? Это помогает нам делать кое-что лучше. Когда такие приборы у нас в руках, мы похожи на группу шимпанзе, которые заполучили цифровой фотоаппарат. Если они понимают, для чего нужны кнопки, даже случайно, – они могут делать неплохие фотографии и смотреть на них. Они могут не быть Дэвидом Бейли[74], но это лучше, чем чертить палкой фигуры в грязи. Суть в том, что эта вещь не нанесёт им вреда, даже если они просто захотят вытереть ей свою задницу.