– И что? Угрожал… – возражает с умеренной досадой. – Подумаешь. Он обещал разобраться с ней. Но не убить же. Смысл какой убивать, не пойму? Включи мозги, Вера.
– Ото, -неожиданно для меня звучат его грубые слова.
Я обиженно надуваю губы и отстраняюсь от него, передвигаясь по гладкой поверхности лавки от него подальше, на самый край.
– Ладно, не обижайся, – примирительно бубнит он и тянется за мной. – Погорячился со словами.
– Ну-у, – произношу я за неимением ничего лучшего.
– Прощен? – подмигивает он игриво.
– Нет!
– Так уж и нет? – он ласково ведет кончиком носа по линии моей шеи, запуская каскад мурашек по всему телу.
– Все! – отрывисто сообщаю. – Антракт! Мне нужно сменить декорации, – как ужаленная, вскакиваю с места, но Антон мягко и одновременно требовательно удерживает меня за запястье и снова усаживает рядом с собой. – Ты куда? Мы еще не закончили наш мозговой шторм.
– Я думаю, ваш мозговой штурм обойдется и без моих невключённых мозгов, – продолжаю ехидничать я. Понимаю, что все эти словесные препирательства затянулись, но поделать ничего не могу с собой.
– Сейчас кину чем-нибудь тяжелым, – серьезно смотрит мне в глаза Антон. – Давай, прекращай. Я же извинился.
– Не стесняйся в выборе тяжелого предмета, – продолжаю ерничать я. Хочу еще немного повыделываться.
– Все. Баста, – вдруг резко выдает Никита со своего места и стукает ладонью по столу. – Достали уже. Давайте уже по делу.
Мы озадаченно разворачиваем свое внимание на него, а он тянет через все лицо кривую ухмылку:
– Все. Хватит тянучки тянуть.
Никита отводит глаза, пряча смешинки.
«Ну что такое? Только еще не хватало, чтобы сейчас этот пацан назвал нас ссорящимися молодоженами».
Но Никита больше ничего не говорит.
Мы снова включаемся в наше «диванное» расследование.
Как ни в чем не бывало Антон монотонно сообщает:
– Воротилов ведь, Вера, разобрался по-своему. Подал в прокуратуру заявление об использовании Людмилой служебного положения в корыстных целях. И знаешь, Вера, можешь обижаться, сколько хочешь, но здесь мотивов убить Воротилова у Людмилы было больше, чем наоборот.
– Однако ж убили тетю Люду, – напоминает со своего места Никита.
– Да, проводить расследование труднее, чем это описывается в книжках или показывается в кино, – тяну я уныло.
– Есть такое, – соглашается сосед.
–Надо плясать от печки. Перебирать возможные мотивы, а потом искать, у кого была возможность убить, – деловито начинаю я.
– Вот именно. У Воротилова мало было возможностей. Его на дне рождения не было. Отравить вино он вот никак не мог, – шумно выдыхает Антон.
– Во-первых, думаю, надо спросить Виктора, не имел ли возможности Воротилов до дня рождения отравить бутылку,– говорю, понизив голос.
– А во-вторых? -сухо уточняет Антон.
– А, во-вторых, более вероятно, что вот здесь на сцену как раз и выходит Мария. Она на дне рождения была, – торжественно заявляю я.
– Неправдоподобно все звучит, – его губы складываются в твердую линию.
– Надо отрабатывать все версии, – тоном Знаменского из кинофильма «Знатоки» заявляю я.
– Как скажешь, комиссар Мегре, – широко улыбается Антон. И Никита тоже, синхронно брату, растягивает рот от уха до уха. У них, смотрю, отличное настроение.
– По поводу мотива, – добавляю я, сверкнув на них злым взглядом. Веселятся они. Вообще всерьез меня не принимают. – Кому теперь этот участок достанется, а? Ведь по решению прокуратуры Людмиле в оформлении участка временно отказали. А ведь теперь он ей и вовсе ни к чему.
Глава 11
Другая жизнь Веры
Два заказанных фирмой больших фешенебельных автобуса катили своих сотрудников от метро Владыкино в сторону области.
Выезд на природу был обязательным летним мероприятием в компании.
На этот раз служба персонала расстаралась и организовала поездку в дорогой загородный клуб.
Мелькающие за окном пейзажи пестрели быстрой разноцветной змейкой, проворно исчезая из виду, не давали ни на чем задержать Верин взгляд.
Несмотря на утренние пробки, организованных москвичами, стремящимися выехать за город, чтобы провести выходные в окружении природы и мало-мальски чистого воздуха (все зависело от того, на каком расстоянии находилась эта природа от города), автобусы довезли своих клиентов довольно шустро.
С Верой в автобусе на соседнее сиденье сразу плюхнулся незнакомый верзила в пафосных темных очках и брендовой спортивной одежде. Тома решила ехать на своей машине, поэтому Вера сидела одна. Девушке показалось, что парень был из службы снабжения. Но она была не очень уверена. Она еще не всех знала в компании. Да и какая разница, если молодой человек светский разговор поддерживать с ней явно не собирался.
Верзила весь путь до загородного клуба молча пережевывал жевательную резинку, да пялился в экран телевизора, висевшего посередине салона, заинтересованно рассматривая происходящее на экране. Не сказал Вере ни словечка. Даже не ответил на ее скомканное: «Доброе утро». Ну, и не надо. Подумаешь, павлин какой, мавлин. Вера сидела, отвернувшись к окну.
Но когда все стали выходить в пункте назначения из автобуса, он неожиданно удивил. Легко соскочив с нижней подножки автобуса, он вдруг развернулся и, встав у выхода, галантно предложил Вере крепкую загорелую руку и практически заключил ее в объятия, извлекая из салона автобуса.
Верины брови недоуменно взлетели ввысь. Неожиданный выпад от равнодушного, молчавшего всю дорогу соседа. Или это просто жест хорошего воспитания? Тогда почему хорошее воспитание помешало ему хотя бы поздороваться в салоне автобуса?
– И правда, ничего, – пробубнил парень себе под нос. Или что-то вроде этого. Вера не совсем разобрала. И снова посмотрела на него с удивлением.
А потом, обаятельно улыбнувшись(вдруг) девушке, молодой человек (точно из снабжения), оставил в ее в полном замешательстве у автобуса. Он бодро пошагал в сторону шатров, обняв за плечи двух каких-то пареньков, встретившихся у него на пути. Чудной какой-то.
Он повис на их плечах, что-то им говоря. Вдруг вся компашка дружно заржала и обернулась на Веру. Все парни во главе со светловолосым верзилой таращились на нее откровенными мужскими взглядами, от чего она почувствовала себя словно раздетой.
Девушке стало не по себе. Очень неприятно. Она совершенно отчетливо догадывалась, о чем они между собой говорили.
Но она решила не портить себе настроение из-за дураков, сморгнув мутные капельки, предательски затуманившие глаза серой пеленой.
Она робко пошла в сторону общего движения.
Крытые шатры в окружении беспокойно шумящих деревьев, зеленые лужайки, цветники. Официанты, разносящие напитки, повара с вертелами, на которых, обливаемые соком, румянились шашлыки и даже один молодой поросенок.
Вера шла и разглядывала все это великолепие широко открытыми глазами. Она еще никогда не бывала на таких мероприятиях. Другим, судя по всему, все это было не в диковинку. Они чувствовали себя совершенно спокойно, шумными стайками выпархивали из автобуса и устремлялись сразу к накрытым столам.
– Пошли быстрее, а то ничего не достанется, -взяв ее под руку, быстро увлекла девушку к шатрам невесть откуда появившаяся Томочка Кляревич.
Вера обрадовалась ей, как возрадуется глотку воды в пустыне утомленный путник с опустошенной флягой.
– Привет! Приехала?! – обрадованно воскликнула она.
– Еще бы не приехать. Такое мероприятие я пропустить не могу, – Тома зорко осматривала проходящих мимо сотрудников. Ветер раздувал темные пряди ее волос, превращая в медузу Горгону, но она не обращала на это никакого внимания.
Они устроились на лавке возле длинного, накрытого белой одноразовой скатертью стола. Тома оказалась права, что поспешила занять место. Хотя еды было и много, но народа, желающего вкусно поесть, еще больше.
Официант предложил им вина.
– Что-то новенькое, – хмыкнула Тома. – Обычно все вечеринки у нас безалкогольные. Даже Новый год. – С чего бы это?
Она устремила темный взгляд своих карих глаз на светловолосую сотрудницу службы персонала и, громко окликнув ее через стол, спросила:
– Свет, в честь чего такой банкет? Со спиртным вдруг.
Та недоуменно пожала плечами и сказала:
– Сама не знаю, Том. Денис Викторович в последний момент распорядился.
– Понятно, что ничего не понятно, – пробубнила Тома.
– Наслаждайся, – сделала царственный жест Светлана.
– Всенепременно.
Вера особо не пила, но ведь один бокальчик не помешает, чтобы снять напряжение, правда ведь?
Она пригубила. Вино было не особо, но дело свое сделало.
Алкоголь заструился по ее телу, снимая все неприятные воспоминания сегодняшнего утра.
Официанты уже начали разносить мясо на шампурах.
Вера увидела своего сегодняшнего соседа по автобусу и, не удержавшись, спросила Тамару:
– Том, а это кто?
Кляревич проследила по направлению ее взгляда, не переставая усиленно пережевывать кусок шашлыка, любезно выложенного ей на тарелку официантом, сказала:
– Тебе что? Понравился он? Не советую.
– Нет. Совсем не понравился. Даже наоборот.
– А вот это правильно. Очень неприятный тип. Любитель клубнички.
– Это как? Что значит: клубнички?
– Что тут непонятного? – Тома нервно закачала ногой под столом. – Любитель поматросить и бросить.
Она недоброжелательно посмотрела на молодого человека, устремившегося к небольшой группе сотрудниц.
– Очки свои на кудряшки нацепил: сейчас пойдет девушек очаровывать. Только эта песнь не про его честь. Здесь уже про него все всем известно. Несколько сотрудниц уже убивалось по нему. Даже уволились с фирмы. Так что ничего не светит ему. Разве что новенькая какая клюнет. Да, – вдруг запнулась она. – Ты клюнула что ли уже?
– Нет-нет, – поспешила ответить Вера.
– И правильно. У тебя вон Свердловский есть.