Думаю, отчего же эта фотография висит у него в кабинете. Медленно и очень смутно начинаю соображать.
– Это ведь Вы на фотографии? – решаюсь я на главный вопрос. Но я уже знаю на него ответ. Улыбка Юрия Гагарина не изменилась с возрастом, не потускнела и не поблекла. Даже при отрицательном ответе я ему не поверю.
– Да.
– Ох.
– А Ваш сосед – он кто? – сдавленно интересуется он.
– Антон? Парень. На два года старше меня.
– А с кем он живет? – в нем чувствуется огромное напряжение.
– С мамой, отчимом и младшим братом.
– А бабушка? – с нескрываемой надеждой он смотрит на меня своими яркими голубыми газами, цвет которых не потускнел с годами. У него такие же глаза, как у Антона. Или у Антона, как у него.
– Она умерла полгода назад.
Я вижу, как жизнь покидает его тело. Он становится старым, уставшим от жизни человеком и садится в винтажное, думаю, мегаудобное кресло из кожи за дорогим столом из темного дерева, предлагает мне сесть напротив.
Окончательно загрустив, я спрашиваю:
– Как же так получилось? Вы же любили ее…
– Но она меня не любила.
– Что? – таращу на него глаза, как на умалишенного. – Кто Вам такое мог сказать?
– Она сама мне написала в письме.
Вот уж совсем ничего не понимаю. Реально не понимаю.
– Это Вы ей не отвечали на письма.
Я вижу, что это удар в самое солнечное сплетение. Выдержанный властный человек теряет все свое великолепие и жесткость. Его жизнь, которую он прожил, превращается в прах.
– Я? Не отвечал? – рассеянно и недоуменно отвечает. – Я не получил от нее ни одного письма в ответ на свои, которые писал ей почти каждый день. Зато получил потом одно. Прощальное. В нем говорилось, что она выходит замуж, и чтобы я ее больше не беспокоил.
– И Вы поверили в это?
– Почему я должен был не поверить, – пожал он плечами.
– А как Вы отправляли свои письма?
– Через посольство, – он грустно посмотрел на меня. – Да, мои родители, похоже, сыграли с нами злую шутку. Я и не догадывался, что они были против Анечки. Радушно всегда ее принимали. А когда она дала мне от ворот поворот нашли ей сразу замену в лице дочери министра. Чтобы успокоить меня. Для моего блага… Брак был неудачным, у нас даже детей не было. Я развелся, потом еще раз женился, но все мимо. Даже наследников нет у меня, – безнадежно машет он рукой. – Вся жизнь зря прошла.
– Вы знали, что она родила от Вас дочку?
– Я узнал об этом только месяц назад. Я получил от нее письмо. Оно где-то затерялось на почте и только дошло до меня. Я даже не знал, что ее больше нет, – на этих словах голос его предательски дрожит. Думаю, что такие эмоции – редкие спутники этого несгибаемого человека.
– А то, что Ваши родители, выставили ее за дверь с Вашим ребенком под сердцем… Вы знали об этом? – решаю совсем уж добить своей злостью за погубленную человеческую жизнь этого богатого самоуверенного человека. Впрочем, он виноват только в том, что поверил в письмо и отступил без боя. Он и сам прожил грустную жизнь, несмотря на все его деньги и власть.
– Из ее письма, что я получил месяц назад, я узнал, что у меня есть дочь и внуки. Я даже не догадывался об этом, – тускло произнес он. – Но она даже не сообщила, где можно их найти. Вот в чем беда. Я попросил своего племянника отыскать их. Но он никак не может их обнаружить, хотя нанял серьезных людей для этой миссии. Видимо, они хорошо спрятались.
Не уверена, что сказать, поэтому сижу молча. От кого бы им прятаться? Живут себе, поживают.
– Вы – мой ангел, посланный мне. Ведь я смертельно болен, – он прочистил горло от спазма, сковавшего его. – Мне совсем недолго осталось. А тут такая новость. Что у меня есть дочь. Внуки. Мои наследники. Наследники моей империи. Верочка, мы должны вместе поехать. Сегодня же. Туда, где Вы живете. Туда, где живут мои внуки с моей дочерью. Видит Бог, я ничего не знал. И даже не смогу теперь попросить прощения у Анечки. Никогда не смогу.
С этими словами он понуро опускает голову, отводя наполняющийся влагой взгляд.
Я в оцепенении сижу, слушая эту исповедь, и сердце мое разрывается от острой боли.
«Приближается мороз, здравствуй, остеохондроз», – мелькает в голове недавно произнесенная Полянским поговорка.
Тут я вспоминаю, от кого я раньше слышала эту фразу. И догадка наотмашь бьет меня по вискам.
Не думаю, что это просто совпадение.
Глава 25
Вера
Мы едем большим кортежем в деревню. Я сижу в машине с Полянским. Впереди нас – черный внедорожник, сзади-еще один. Видимо, охрана.
Что я могу сказать? Человек одной ногой в могиле, хотя и нехорошо так говорить, прости, Господи, но все равно остается верным своим привычкам.
Мне все не дает покоя смешная поговорка, произнесенная Полянским. Так же балагурил интеллигентный дядечка-рыбак Зарубский. Просто совпадение? Сейчас попробую узнать.
– А Вы хорошо знаете своего племянника? Вы доверяете ему? – осторожно начинаю я зондировать почву.
– Почему Вы вдруг спросили про него? – кинув на меня быстрый взгляд, спрашивает новоиспеченный могущественный родственник Антона.
– Вы же месяц назад узнали о существовании своих наследников? И месяц назад рассказали о них своему племяннику?
– Да.
– А случайно не племянник был Вашим единственным наследником до появления новых родственников? – уточняю я.
– Да. Он. Андрюха – сын моей сестры. Он всю жизнь был мне как сын. А почему Вы спрашиваете?
«Вот как. Как сын, значит. И наследство ему. Все очень даже в понятную картинку выстраивается».
– Дело в том, что совсем недавно была убита подруга Вашей дочери. Людмила. И мы с Антоном начали сомневаться, что хотели убить именно Людмилу. Мы думаем, что ее убили по случайности. Потому что затем было покушение на Вашу дочь.
Он вздрагивает всем телом:
– На Ларису?
– Да.
Я чувствую, как волны злости и чистой ярости кольцами начинают заполнять пространство машины, заставляя вибрировать воздух. Думаю, в гневе он – ужасный человек. Хотя его ярость направлена и не на меня, но от бешеной негативной энергетики, заполнившей весь салон машины, мне становится очень неуютно, и я инстинктивно втягиваю голову в плечи.
А Полянский сразу сопоставляет произошедшие события с моим наводящим вопросом. Он делает правильные выводы.
– Вы думаете, что это мой племянник постарался? – азартно спрашивает он, и его голос содрогается от ярости. Аура агрессии и опасности клубится вокруг него. – Вот он с@чонок неблагодарный. Простите, Верочка, не сдержался.
– Не стоит извиняться. Мне понятны Ваши эмоции, – сдержанно отвечаю.
Его губы змеятся в жуткой чудовищной усмешке.
– Ну он у меня попляшет по раскаленным углям. Змееныш.
– Надо еще проверить все. Не надо, наверное, поспешно рубить с плеча, – делаю слабую попытку успокоить титана. «И кто тут умирать собрался? Не поняла я…»
– Проверим, конечно, проверим, – уверяет он.
Но проверять ничего не понадобилось.
Андрей Зарубский, который на самом деле оказался Андреем Грабко, племянником Виталия Андреевича Полянского, имел чудовищную неосторожность столкнуться со своим дядей нос к носу.
Увидев из окна машины Андрея, мирно трусившего по обочине дороги, Полянский в свирепой ярости приказал водителю остановить авто и пулей вылетел с кулаками на своего племяшу.
– Да как ты мог? – доносится до меня. А дальше – сплошной мат. Вот уж не думала, что такой благовоспитанный человек может так ругаться матом.
Его охрана плотным кольцом окружает Зарубского (я привыкла так его называть, пусть так и остается Зарубским). Я не хочу ничего видеть и слышать, и отворачиваю взгляд в другое окно.
В общем, все понятно. Пазл искусно складывается. Все разрозненные частички встают на место.
Полянский отправляет своего племянника на поиски своих неожиданно обнаружившихся родственников. Зарубского, естественно, такой сюрприз в виде новоиспеченных наследничков совсем не устраивает. Он давно примерил дядину империю на себя. И тут такая пощечина судьбы. Нет, такого он допустить не мог.
Отыскать родственников не представляло ему никакого труда. Они, конечно же, никуда не скрывались. Племяше повезло, что дядя всецело доверял ему, а еще был болен, чтобы самому заниматься поисками. В общем, удача была на его стороне.
Зарубский разработал план по внедрению в семью Ларисы. Он втерся в доверие к Вячеславу, а дальше все было делом техники. Как ему казалось. Узнав, что подаренное ей вино будет пить только Лариса, он с преспокойной совестью ввел шприцом через пробку убийственную дозу препарата.
Расчет был верным. Подозрение должно было пасть на тех, кто принес бутылку. Только вот тут вышла неудача. Ревнивая Людмила вклинилась в его планы и приняла удар на себя.
Но отступать он не стал, конечно. Подкараулил Ларису в лесу. Он видел, как она пошла в сторону соседней деревни, значит, должна была возвращаться и обратно. Долго ждать не пришлось. Но тут – опять неудачная попытка. Удар оказался недостаточно сильным, а где-то вдалеке он услышал голоса. Надо было срочно скрыться.
Неуклюжие попытки делали его задумку все более сложной. Он начал опасаться быть рассекреченным. Конечно, он был не убийца. И действовал как-то спонтанно и неумело. Нанял бы лучше профессионального киллера…
Охотник до наследства решил подстраховаться и подложил в рыболовной ящик Вячеслава упаковку азалептина, чтобы в случае малейших подозрений сразу же спихнуть свою вину на Вячеслава. Хорошо, что Антон не высказал все свои опасения Вячеславу. Туго ему пришлось.
Зарубский прилично струхнул, когда малохольный Пиндилов позвал его с собой в участок. Но беседа была ни о чем, занюханный участковый элементарно хотел поживиться: рассчитывал что-то стрясти с питерского хлыща. Но тут его затея оказалась мимо кассы. Ни на того напал.
Потом еще была неудачная попытка Зарубского с лампочкой и испорченным выключателем. Это вообще дилетантство какое-то.