овека. Именно это качество Беллона ценила в ней больше всего и именно из-за него она хотела подружиться с ней, как можно ближе. Но для того, чтобы завязать крепкую дружбу, времени уже не было, а помощь нужна была сейчас, в эти несколько дней, пока рыцари на Феире.
После ужина принцесса попросила Аделину остаться у неё для долгого и серьёзного разговора. Та повиновалась, и они просидели почти до рассвета на кровати, болтая о том и о сём. Беллона знала, что если открыть душу перед маркизой, та не останется глуха к просьбе о помощи. И она рассказала ей всё целиком и полностью о своей любви к сэру Дереку, о каждой их встречи, каждом слове, которое хранила в памяти, каждом взгляде. Аделина ещё никогда не любила, но, в отличие от Робина, не зарекалась и согласилась помочь.
Глава XXII
Сёстры Итали оказались на удивление проворны и организованны. Аделина подговорила авантюрную Каролину, которая из любви к приключениям и уважения к принцессе, не спрашивая, что и зачем, принялась помогать добывать почтовых голубей. Вечером двенадцатого числа она попросила аудиенции у королевы и, пустив слезу, попросила у той такую птицу, чтобы иметь возможность, как можно чаще, слать весточку своим матушке и папеньке. Веста была растроганна до глубины души. Она обнимала девушку, успокаивала её, и обещала сделать всё возможное, чтобы та чувствовала себя как можно комфортнее в разлуке с близкими. Королева подарила ей одного из своих лучших голубей, из тех, что сохранили остатки древних таинственных, мистических умений чутьём определять, куда их посылают и к кому надо лететь, белоснежного, с мягкими крыльями, которые он послушно складывал, как только попадал в руки, а потом распахивал, в поиске цели, которую ему предстояло достичь. Но погода складывалась не лётная и дождь, который заладил лить круглые сутки, сбил все планы. Время шло, а надеяться, что при такой сырости чернила в записке не расплывутся, было безумием.
Наконец, на утро третьего дня, проснувшись, Беллона увидела за окном ясное небо. Ярко светило солнце. Накинув домашний халат самого тонкого бархата, и подвязав его поясом под грудью, девушка поспешила в соседние со своими апартаменты, в которых расположились сёстры. К счастью, Аделина имела такую же, что и принцесса, привычку вставать ни свет ни заря. Она открыла двери и впустила госпожу в комнату. Каролина ещё спала беззаботным сном с расслабленной улыбкой на лице. У изголовья её кровати стояла клетка с голубем. Беллона осторожно вытащила птицу и ласково погладила по маленькой головке, которую та, поежившись, втянула в плечи. Это существо вызывало в принцессе самые нежные и тёплые чувства, потому что являлось посланником её любви. Она вытащила из кармана халата крошечный свёрнутый в трубочку листок, в котором заранее написала всё, что хотела. Прикрепив записку к лапке голубя, Беллона поцеловала его и, распахнув окно, выпустила туда. Больше от неё ничего не зависело, оставалось только ждать.
Младшая маркиза открыла глаза и, увидев принцессу, сразу поднялась и присела в поклоне.
- Ваше высочество, я не слышала, как вы зашли. – Несмотря на столь резкое пробуждение, Каролина всё ещё выглядела очень сонно.
- Ничего страшного, Каролина, я и не собиралась тебя будить. Спи дальше. – Беллона радостно поблагодарила фрейлин и вернулась к себе. Она точно больше не собиралась ложиться. Решив хоть как-нибудь занять своё время, девушка достала свой дневник и стала записывать всё, что с ней происходило, как в душе, так и снаружи. Находясь в добром расположении духа, она не стала гневиться на бумаге на брата, а просто по-сестрински, ругала его. Стоило ей поставить точку, как в дверь постучали и, не став ждать разрешения, в спальню вошла будущая графиня Нови.
- Габи? Ты, в такой час, и уже на ногах?
- Ах, Белл, не представляешь, с каким трудом я вообще засыпаю и как беспокойно сплю…что ты там пишешь?
- Да так, ничего важного…возникли в голове зарифмованные строки, решила записать. – Принцесса выдвинула ящик стола и в самый его конец швырнула тетрадь. – А ты, значит, всё страдаешь по Сториану?
- И ничего не могу с этим сделать, – мечтательно произнесла виконтесса и села рядом на стул, подперев щёку рукой. – Я вовсе не мучаюсь без него, просто мне как-то скучно и я бы с таким удовольствием снова оказалась с ним наедине…
- Даже думать об этом не смей! Ты хоть понимаешь, чем это может закончиться?
- Перестань, неужели ты думаешь, что он посмеет грубо обойтись с единственной дочерью графа Леонверден? Ха, наивная, да если со мной что-то случится по его вине, в чём я лично сильно сомневаюсь, мой отец съест всех МакДжойнов с потрохами!
Беллона вспомнила последнюю встречу с Робином. Неужели, если жена лорда Ругитана была любовницей Сториана и имела плохую репутацию в обществе из-за него, то он посчитается с другими титулами, другой знатью? Да, возможно он не будет применять силу или жестокость к Габи, но только потому, что она добровольно согласится на всё, что он пожелает! Хотя после того, как она его облапошила, князь не станет проявлять терпение и уже не будет таким добреньким. Он был таким человеком, которому что крестьянка, что герцогиня были просто обычными женщинами, и они должны были подчиняться ему и приносить удовольствие, а не своенравничать и ставить условия.
- Габи, в тебе иногда проскальзывает здравый смысл, но когда он улетучивается – это становится просто Божьим наказанием для твоих родных и друзей.
- Всё, хватит обо мне! Я так не люблю, когда из чего-то делают проблему. Ты же знаешь, я умею за себя постоять.
- На каждого умника всегда найдётся кто-то, кто сможет его перехитрить. Будь осторожней, прошу тебя! Иначе мне придётся всюду следовать за тобой и следить, чтобы ты не напортачила чего.
- Вот только этого не надо. Увидишь, если я не разлюблю Сториана, я стану княгиней МакДжойн.
Беллона устало выдохнула. Ну, как ещё убедить подругу, что она заблуждается? Пожалуй, нужно последовать совету, который дала как-то тётя Сивилла: человек не может прожить без ошибок, он должен на них учиться, да и без них, на самом деле, было бы очень скучно.
- Габи, я должна тебе кое-что рассказать. Сегодня я отправила любовное послание Дереку…
- Что? Но…каким образом? Он был здесь? Но ты же сказала, что Робин…
- Да, да, и ничего не изменилось. Дерек, по-прежнему, судя по всему, не может покинуть Риджейсити. Но ты ведь знаешь, что у Каролины есть почтовый голубь…
- Знаю. Не подозревала в ней такой сентиментальности. Подумать только, хочет чаще обмениваться весточками с матерью…Но при чём здесь это?
- Я открою тебе маленький секрет – эта птица не для этого! Каролина обманула мою мать, чтобы достать почтового голубя для меня. Ведь, если бы я сама попросила, это выглядело бы крайне подозрительно, а Робин точно тут же бы догадался. Кстати, даже если бы маркизы попросили птицу для той цели, о которой сказали, то это не было бы зазорным. В отличие от тебя, они хотя бы помнят о родителях, беспокоятся о них и постоянно им пишут! А ты? За те четыре месяца, что ты при дворе, ты хоть раз вспомнила о матери, о доме? Разве ты не скучаешь?
- Ну…разумеется, скучаю! И я писала ей, как-то было…
- Вот-вот!
- Что вот-вот? Я уехала оттуда не для того, чтобы продолжать вести себя так же смирно и притворяться тихоней. Это забирало все мои силы! Я не хочу провинциальной жизни, я уверена, что рождена для чего-то большего. Обещаю, как только я почувствую, что уже достаточно попробовала всего здесь и там, обязательно съезжу в Леонверден. Да, и кто знает, может быть в следующий раз, когда я там окажусь, я уже буду княгиней!
- Опять ты за своё!
- Хорошо. При тебе больше не буду говорить об этом. Так что же у тебя с Дереком? Он уже ответил?
- Нет, ещё не успел. Я думаю, он его ещё даже не прочитал. – Беллона выдержала паузу, а потом развела руками. – Ах, Габи, я не знаю, правильно ли я сделала. Может, не стоило писать первой? Но, с другой стороны, у Дерека нет никакой возможности связаться со мной!
- А ты советовалась с Мари?
- Нет, что ты! Она даже не знает обо всём этом. С тех пор, как мы побывали на Валлоре, я перестала ей рассказывать что-либо. Она такая правильная и строгая, что мне стыдно признаться в чём бы то ни было. Раньше я ей доверяла совершенно всё. А теперь не могу. Теперь у меня появились такие вещи, которые мне самой порой неудобно вспоминать…
- Боже мой, ты всё о своём незнакомце?
- Об обоих! В том-то и дело, Габи, что это был не единичный случай. Но я не хочу даже думать об этом. После того, как мы были вместе с Дереком, я выкинула из головы совершенно всё, кроме него.
- Ладно, забыли. Так что ты написала Дереку?
- Какие-то банальности, что хочу его видеть, что знаю, в каком он оказался положении, что готова на всё, лишь бы встретиться ещё хоть раз…
- Что ж, пламенно и откровенно. Посмотрим, как ему это понравится…
Вечером Беллона сидела на балконе, выходящем из её комнаты. На закатное солнце наплыли лёгкие облачка, словно порванные перья они окружили его и по тонким волокнам лучи разбежались холодными розовыми и сиреневыми цветами. Дора, укутавшись в шаль, расположилась на низком табурете и читала принцессе. Та её абсолютно не слушала. Мария так же была здесь, она переводила взгляд с чтицы на кузину и обратно. Эрцгерцогиня чувствовала, что у принцессы в душе происходят какие-то перевороты. У неё была достаточно развитая интуиция, чтобы понять, что от неё что-то скрывают. И ей казалось, что это очень недобрый знак. Из коридора донёсся звук шагов. Через мгновение в дверном проёме появилась Аделина.
- Ваше высочество, могу я вас побеспокоить одну минуту?
Беллона нервно подскочила, и это было видно, как ни старалась она того скрыть. Мгновение поколебавшись, девушка потёрла одну руку об другую, не то грея их, не то, предполагая заняться каким-то делом.