- Дора, Мари, вы свободны. Мне нужно решить кое-какие проблемы с маркизами.
Принцесса в сопровождении старшей из сестёр Итали достигла их комнаты. Каролина с нетерпением кинулась им на встречу и, не найдя слов, жестом указала на клетку, в которой сидел отправленный ими утром голубь с запиской на лапке. Беллона не поняла, её ли это была записка или другая, но без сил рухнула на стоящую поблизости кровать. Аделина подала птицу ей в ладони.
- Боже, я так нервничаю, что даже руки трясутся, – торопливо бормотала Беллона себе под нос, открепляя бумагу от животного. Наконец, ей это удалось, и она поняла, что это была не её весточка, а иная.
Развернув листок, девушка прочла следующее: «Я тоже тешу себя надеждой, что смогу увидеться с тобой. Если ты хочешь, я нарушу все приличия и законы, но завтра же предстану пред тобой, и пусть мне хоть отрубят за это голову. Но я боюсь, что это навредит и тебе, поэтому, если сможешь, приезжай послезавтра с баронессой фон Даберлёф. Джордан Льюмен сегодня отправил ей вызов для того, чтобы встретиться с невестой». Беллона ахнула от счастья и завалилась на подушки, прижимая к груди бумагу. Как не справедливо, что они так любят друг друга и не могут беспрепятственно быть вместе! Но даже жестокий мир не может победить настоящую любовь. Послезавтра она поедет с Матильдой в Риджейсити…
Беллона наспех написала ответ, в котором просила рыцаря не совершать глупости, как бы сильно они ни желали вновь обрести друг друга. Она уверяла его, что сама сделает всё возможное и приедет, несомненно, приедет со своей фрейлиной, под предлогом сопроводить её. Как же на руку сыграл этот вызов Джордана Льюмена! Неужели он так влюблён в Матильду? За что её можно любить? Она такая вредная и злая! Неважно это всё было сейчас. Что и думать об этом. Беллона отдала записку в руки Аделины, которой теперь полностью доверяла и которая, по сути, стала её первой наперсницей. Попросив отослать с утра пораньше голубя, принцесса ушла.
Со счастливыми глазами и сияющей улыбкой девушка буквально ворвалась к себе обратно и захлопнула за собой двери. Погладив их, она развернулась и опёрлась о них спиной. Только тогда она заметила, что на её кровати сидит Мария и пристально на неё смотрит. Поняв, что своим поведением невольно себя выдала, Беллона опустила глаза.
- Я думала, ты уйдёшь вместе с Дорой…
- Тебе этого хотелось?
- Нет, Мари! Что ты! Как ты могла такое подумать. Ты прекрасно знаешь, что я всегда рада тебе, я отношусь к тебе, как к родной сестре, всегда относилась, и буду относиться.
- Тогда почему ты от меня что-то скрываешь? Думаешь, я не вижу, что что-то происходит? Думаешь, я не вижу, как ты стала вести себя иначе, не так, как раньше? Что случилось? Прошу тебя, ответь?
- Мари, я не говорю тебе всего, не потому что стала меньше любить тебя, а потому что боюсь, что если ты всё узнаешь, ты станешь по-другому воспринимать меня…хуже, если не сказать, совсем плохо.
- Боже, я не верю, что ты могла натворить что-то такое, за что тебя можно начать так сильно винить! Что бы ты ни сделала, ты всегда останешься для меня дорогим человеком, которого я пойму и которому помогу в любой затруднительной ситуации. Неужели я хоть раз заставила тебя усомниться в этом?
- Нет, но…я так страшусь потерять твоё уважение, если ты осудишь меня, я этого не вынесу. Ты всегда была моим главным советчиком. И мне тяжело носить в себе всё и не говорить об этом с тобой…
- Тогда расскажи! Уверяю тебя, я никоим образом не поменяю своё к тебе отношение.
И Беллона стала говорить. Она начала с тех эмоций и того шока, которые испытывала на Гиганте, а закончила тем, что показала любовную записку Дерека, которую получила около часа назад. Лицо Марии всё время менялось, от изумления, оно переходило к задумчивости, от улыбки, к серьёзности. Она ни разу не перебила свою кузину и подругу.
- Мари, я хочу узнать твоё мнение обо всём этом, но я предупреждаю, что если раньше я беспрекословно последовала бы твоим советам, то сейчас я не уверена, что послушаюсь твоих доводов…
Внезапно эрцгерцогиня просияла. Принцесса этому удивилась. Такой реакции она совершенно не ждала.
- Глупышка! Я не собираюсь ни осуждать тебя, ни ругать, даже не буду учить жить, как это делала раньше! Неужели ты думала, что я обвиню тебя в том, что ты полюбила? Ну, уж нет! Я сама, что ли, не девушка? Да к тому же, ты так далеко зашла, что поворачивать некуда…
- Ах, Мари, – младшая девушка кинулась в объятья старшей. – Спасибо, спасибо тебе за поддержку! Ты хочешь сказать, что сама любила? В прочем, глупый вопрос. Тебе ведь уже девятнадцать лет, конечно же, что-то у тебя уже было. И, наверняка, больше, чем у меня. Расскажи мне об этом?
- Как-нибудь, в другой раз, обязательно…Но мы говорим о твоих чувствах, о твоей ситуации, твоих трудностях. Разумеется, я не оставлю тебя в беде. Ни чья помощь сейчас не будет тебе лишней.
- Так ты согласна помочь мне?
- Разумеется! Ты ведь всё равно не перед чем не остановишься, Беллона Карлеаль. Наша кровь даёт о себе знать, это я говорю по собственному опыту. – Обе девушки гордо распрямили плечи, минуту помолчали и засмеялись.
- Мари, я и не подозревала, что ты можешь быть сорвиголовой.
- О, когда надо я могу быть разной. – Они снова развеселились. – А теперь ближе к делу. Что ты намерена делать послезавтра, когда встретишься с ним?
- Я ещё не знаю. Мне бы его просто увидеть, и я уже буду счастлива.
- Сомневаюсь, что ты на этом успокоишься.
- Да, ты права, но что же тогда? Там будет куча народу, придворные, рыцари. Нам вряд ли получится нормально поговорить. О том, чтобы уединиться, я даже не мечтаю…
- Вот именно! А, стало быть, вам нужно успеть договориться о настоящем, полноценном свидании.
- Но дело ведь не в том, что мы не сможем договориться, а в том, что свидание устроить просто невозможно! Как? Каким образом и где?
- Это я беру на себя, доверься мне. У меня уже возник один план. Слушай внимательно. В кабинете твоего отца, за одним из шкафов, есть потайная дверь. Она ведёт в секретные ходы, настоящий лабиринт за стенами дворца и под ним…
- Откуда ты всё это знаешь?
- Какая разница? Главное, что мои знания пригодятся нам. Эти ходы безумно запутанны, но я их хорошо знаю. Один из тоннелей ведёт в развалины замка, это между этим дворцом и Риджейсити. Если граф Аморвил сможет добраться до тех развалин, а я в этом не сомневаюсь, с его-то находчивостью, то я проведу тебя туда по застеночным коридорам.
Принцесса с эрцгерцогиней принялись обдумывать детали готовящегося события. Обсудив, казалось бы, все тонкости, они ещё не раз возвращались то к одному, то к другому. Им чудилось, что они могли что-то забыть или упустить, а всего одна промашка могла стоить очень дорого. Если они не рассчитают время или не примут во внимание какую-нибудь мелочь, то ничего могло не получиться. Итак, всё было обговорено.
Весь следующий день прошёл у Беллоны в беготне. Она объясняла Аделине и Каролине их роли в намечающемся действе, выясняла, когда и где будет Робин, чтобы ни в коем случае не напороться на него. Потом она, на удивление старшей баронессы, спокойно разрешила Матильде съездить повидаться с женихом и даже сама напросилась в сопровождающие. Мария беседовала с Габриэль. Ту не хотели сильно напрягать и замешивать, но всё-таки лучше, если она будет в курсе дела и окажет хотя бы маленькую помощь. Часы пролетели незаметно, и настала пора отходить ко сну. Беллона, раньше мучавшаяся бессонницей из-за какого-либо предстоящего важного события, на этот раз уснула мгновенно, и спала, как убитая, пока её не разбудили горничные, пришедшие сообщить ей, что нужно собираться к завтраку, после которого принцесса с фрейлинами должна была ехать в Риджейсити.
Глава XXIII
В холле гостиницы «Вечный странник» царила непринуждённая атмосфера, когда в него вошли пять особ женского пола; лакеи сновали туда-сюда с сумками и чемоданами, официантки прошмыгивали из одной двери в другую, неся на подносах напитки, горячие и прохладительные, закуски, сладкие и солённые. Администратор стоял за высокой стойкой при входе, перед ним была открыта толстая книга, вернее будет сказать, журнал, в котором он записывал что-то для учёта, чтобы потом было легче во всём разобраться. Стоило ему поднять глаза, которыми он смотрел через очки, сползающие на кончик носа, как с его уст сорвался фальшивый радостный возглас и, он устремился навстречу появившимся.
- О, мадам Клотильда! – А первой шла именно она. – Как мы вам рады! Вас уже, по правде говоря, ждут. Мадмуазель Матильда, вы просто восхитительны!
Баронесс, действительно, знали очень многие горожане, знатные господа и большинство столичных дворян, так как они постоянно присутствовали на каких-либо представлениях, спектаклях, ели исключительно в ресторанах, а в хорошую погоду перемещались в открытой коляске. За матерью и дочерью проследовала принцесса, Габи и Дора, на которых обратили не меньше внимания, но их узнать никто не имел возможности, ведь стоило Беллоне начать выходить в свет, как она упорхнула на другие планеты, оставив родной Феир в неведении относительно её новой жизни и, собственно, внешности. Хотя многие догадались, что за девушка была рядом с фон Даберлёф и стали кидать мимолётные, но плохо скрываемые, любопытные взгляды.
Когда швейцар растворил перед дамами дверь в ресторан, было такое ощущение, что невестой из всех них является принцесса, а не какая-либо другая девушка. Причём невеста эта была на самых первых смотринах, так сильно она заволновалась и зарделась. Настоящая же виновница и близко ничего такого не ощущала. Матильда, как и всегда, ступала гордо, важно, с высоко поднятой головой, лениво и равнодушно поворачивающейся то в одну, то в другую сторону. Она намеренно оттягивала момент, когда нужно будет посмотреть на своего жениха, не потому что, ей не хотелось этого, а потому что она не желала, чтобы он думал, будто ей этого хочется. Он в свою очередь тоже не торопился встретить будущую жену глазами. Их взаимное отсутствие интереса друг к другу было не броским, но весьма заметным. Беллона не удержалась от мысли, каким же образом и по каким причинам тогда они обручи