лись? Она-то подумала, что Джордан влюбился в Матильду! Что за холод и отчуждённость между ними? Или ей это всё только кажется? Матильду, казалось, ни капли не волновал тот факт, что её будущий муж с большим вниманием относится даже к её матери, нежели к ней. На неё были устремлены две другие пары глаз – барона Ван Стройера и шевалье ля Мерлоута. Оба полные обожания, восхищения, вожделения. Когда они перестали непрерывно лицезреть предмет своей немой страсти, Августин и Густаво с завистью и досадой посмотрели на своего брата по ордену, который вскоре должен был стать обладателем этих прелестей. Раньше они не посмели бы даже пренебрежительно подумать о нём, но когда, нарушив их устав, традиции и внутренние законы, он, кто был их наставником и должен был стать главным учителем, объявил о своём решении венчаться, все братья, если и не отвернулись от него, то осудили про себя точно. И теперь, одновременно желая и не желая оказаться на его месте, оба кавалера тихо его недолюбливали. Парис, князь Вальядов, со стороны наблюдал всех присутствующих. Ему больше по душе была королевская дочь, но он, видя, что она смотрит либо себе под ноги, либо в противоположную сторону от него, не стал вести себя откровенно, как его товарищи. Как и все ему подобные орденоносцы, больше всего в жизни ценя таких женщин, как Стелла Нордмунская и мечтая заполучить себе, если не её саму, то хотя бы её родственницу, рыцарь был бы не прочь оказаться в недозволительной близости с принцессой. Однако, заметив ещё в прошлое посещение Феира, что она испытывает слабость к Дереку Аморвилу, Парис предпочёл не вмешиваться, чтобы не выглядеть глупо и не попасть под горячую руку Карлеалей. В свои двадцать шесть лет, он был невероятно проницательным. Его интуиция была сильнее всякой логики и разума, которые, кстати говоря, также были у него на высшем уровне. Он подчинил им все свои чувства и, порой, можно было подумать, что их у него совсем нет. Но не будем уходить всё дальше и дальше от главной темы. Все участники сцены приветствия, за исключением Беллоны и графа Аморвила, были лишь фоном, серой стеной, на которую повесили необычайно живописную картину с сюжетом, играющим всеми возможными красками ощущений, радости и счастья. Девушка вновь испытывала те мгновения экстаза, которые порой приключаются с людьми в редкие минуты, когда им начинает светить удача. В тёмно-зелёном платье, ткань которого была словно хамелеон – при разном освещении, она меняла насыщенность и оттенок – Беллона напоминала маленькую лесную фею, пробудившуюся по весне, чтобы приказать цветам зацвести, а деревьям стряхнуть с себя зимний сон. Дерек встал прямо напротив неё, чуть откинув голову назад и приоткрыв губы, из-под которых светились белоснежные жемчужины зубов. Шляпы на нём в этот раз не было, и волосы свободно разметались по плечам. Принцесса с трудом удерживала себя, чтобы вот так запросто не подойти и не обнять его, чтобы не сказать ему что-нибудь при всех, чтобы не коснуться его ненароком. Немного постояв, все, наконец-то, сели. Когда Беллона поняла, что может смотреть на возлюбленного бесконечно и это всё равно не удовлетворит её, она решила отвлечься от созерцания его красоты, которая так сильно притягивала её одну, а может, и не только. Посмотрев на всех сидящих за столом, Беллона, не без облегчения, констатировала тот факт, что здесь только олтернские рыцари и Сержио среди них нет. Он бы, несомненно, снова начал строить препоны, а, самое страшное, позже рассказал бы об этом всём наследнику. Впрочем, его можно было бы просить не делать того или иного, и он бы это выполнял, но принцесса уставала бороться с его ревностью, прикрытой видом благородной заботы.
Обед накрыли роскошный. Повара всегда здесь старались угодить приезжим (а эта гостиница была предназначена исключительно для чужепланетных гостей), а когда они узнали, что прибудет ещё и фрейлина королевы, то потрудились просто на славу. Сочные куропатки, баранина, рябчики, фаршированные анчоусами, печень, тушённая с грибами, щучьи головы, судак под белым вином – от только-только принесенных блюд ещё шёл пар и невероятный, великолепный запах. У Беллоны всегда был хороший аппетит, но в этот раз он разыгрался не на шутку. Ей хотелось есть и есть, но она боялась, что это будет выглядеть не эстетично и Дерек в ней разочаруется, поэтому медленно накалывала всё на вилку и маленькими порциями отправляла в рот. Разговор вёлся очень скучный. Клотильда уточняла что-то про приданное, граф Льюмен молча кивал, точно не слушал, и ему это всё было неважно. Как будто намечалась не его свадьба! Беллона подумала, что если бы её жених выглядел так же перед заключением брака, она бы всё отменила и не пошла замуж. Но сейчас девушка просто ухмыльнулась. Ей совсем не хотелось вникать в семейные интриги фон Даберлёф, пусть живут, как знают, лишь бы её это не задевало и никак не касалось.
- Ваше высочество, согласитесь, тут ужасно душно? – пролепетала невинным голоском Габриэль, промокнув губы салфеткой, после того, как допила вино, налитое ей в бокал.
- Да, виконтесса, вы правы, – угрюмо согласилась принцесса. – На улице такой холод, что от резкого перепада температуры бросает в жар.
- В таком случае, может, здесь есть балкон, на котором можно подышать? Сэр Дерек, не соблаговолите ли вы нас туда проводить, а то я здесь совсем ничего не знаю, – мило улыбнулась Габи, и так наивно оглядела помещение от пола до потолка, взмахивая своими пушистыми ресницами, что нельзя было усомниться в искренности её намерений.
Шевалье ля Мерлоут чуть было не поднялся первым, чтобы проводить девушек, но Парис инстинктивно придержал его рукой, под тяжестью которой он сел обратно.
- Конечно, ваша светлость, я провожу вас и её высочество, – огласил официальным тоном граф Аморвил и они все втроём удалились из-за стола, поднявшись по лестнице на второй этаж, где была огромная лоджия. Там никого не было, поэтому Габриэль осталась снаружи, так сказать, на дежурном посту, следить, чтобы враг не прошёл через линию обороны. Беллона и Дерек зашли внутрь.
- Боже, наконец-то! – выдохнула принцесса и прильнула к груди рыцаря. – Наконец-то мы снова вместе.
- Это ненадолго. Через пять минут нам придётся спуститься обратно…
- Да, разумеется. – Беллона подняла голову и посмотрела в глаза любимому. Он вернул её к реальности, и она вспомнила, зачем приехала. – У нас мало времени, поэтому внимательно слушай и запомни всё, что я тебе скажу. Завтра в десять часов вечера я буду ждать тебя на развалинах замка Морроу, это в часе езды от Риджейсити на восток. Ты сможешь выбраться отсюда на несколько часов?
- Не волнуйся, договариваться я умею. Если не поможет весомый довод, – рыцарь похлопал по кошельку, – то придётся употребить другой.
Дерек погладил эфес шпаги. Девушка замотала головой и положила свою руку поверх его.
- Нет-нет, прошу тебя, без глупостей. Не заставляй меня волноваться за тебя, я и так не нахожу себе места. Будь осторожнее!
- Перестань! Не нужно бояться. Со мной ничего не случится. Только если…твой брат, он не следит за тобой, как на Валлоре? Против него мне нечего противопоставить…на Феире, по крайней мере.
- Нет, я всё разведала. Вчера ночью он ускакал на охоту с друзьями к МакДжойну. Раньше, чем послезавтра утром его можно не ждать…- Габриэль высунулась из-за двери и поторопила их, так как кто-то спускался с третьего этажа и мог заглянуть сюда. – Что ж, нам нужно возвращаться, ты всё запомнил?
Граф быстро кивнул.
- Тогда идём. – Не успела Беллона и шага сделать, как сильные мужские руки вернули её, развернули, и Дерек приник к ней жадным поцелуем. Когда принцесса высвободилась, она услышала, как шаги за дверью удалились. На этот раз прошли мимо… Девушка напустила на себя яростный вид и набросилась на рыцаря:
- Как ты мог? А если бы сюда вошли?
- Но ведь не зашли же, – спокойно ответил он.
- Мы не можем так рисковать! Ты сумасшедший…
- Не более твоего, – засмеялся граф. – Зато теперь я могу вернуться обратно.
Как ни в чём не бывало, троица спустилась снова в ресторан на первом этаже. Мадам Клотильда, выпив шампанского за будущее счастье молодых, словно уже была на свадебном торжестве, смеялась своим скрипучим неприятным смехом над какими-то шутками орденоносцев. Её дочь сидела тише воды, ниже травы.
Стражник стоял возле кабинета его величества короля. Всё было тихо, как всегда, когда Робин Третий уезжал в столицу и там занимался делами или развлекался допоздна. Молодому человеку так и хотелось размяться, а не стоять здесь битый час, караулить, неизвестно, что. Кому во дворце придёт в голову полезть в кабинет короля, если в нём живут одни легкомысленные придворные? М-да, быть гвардейцем монаршей личной охраны было почётно и престижно, но ужасно скучно и нудно.
Из соседнего помещения появилась виконтесса Леонверден. Она была чем-то расстроена, но приободрилась, когда увидела стражника.
- Добрый вечер, вы не представляете, как я рада увидеть такого отзывчивого и благородного человека!
Юноша не понимал, к чему это всё. С чего вдруг эта знатная мадмуазель оказывает ему такие знаки внимания? Он решил молча поклониться и ждать продолжения, не решаясь спросить что-либо. Габриэль поняла, что он готов её слушать.
- Вы не представляете, моя любимая кошка – Ромашка, пропала. Я ума не приложу, где её ещё можно искать во дворце, я всё перевернула с ног на голову, но не нашла. Мне в голову закралась мысль, что, скорее всего, она выбежала в восточный двор. Могу я просить вас?
- Разумеется, ваша светлость, – отчеканил стражник.
- На улице уже стемнело, там так холодно…Я так переживаю за свою любимицу. Вы не могли бы взять фонарь и поискать её?
- Простите, но мой пост…- с сомнением произнёс гвардеец.
- О, не беспокойтесь. Я постою и подожду здесь. Если кто-то спросит, я всё объясню.
Молодой человек знал, что даже король питает слабость к будущей графине, поэтому если она замолвит за него словечко, ему ничего не будет. Что ж, отличный способ сходить развеяться, а, заодно, сделать приятное этой очаровательной миледи.