Стольников с изумлением уставился в пол. Люди Алхоева беспрепятственно проникают на территорию бригады, а ФСБ интересуется этими событиями вяло, да чего скрывать — вообще не интересуется! Зато преследует, ломая ноги-головы, ни в чем не повинного капитана-разведчика! Он нужен ФСБ живым или мертвым!
Саша поднял взгляд на Алхоева. Тот, казалось, потерял к капитану всякий интерес. Это понятно — Стольников сейчас в его полной власти.
Алхоев связан с Костычевым?
«Не может быть! — не думая долго, отверг эту мысль Саша и тут же продолжил размышления. — А почему бы и нет? Если Зубов не отдавал навигатор Костычеву… А он его не отдавал, иначе кто бы позволил Стольникову вернуться сюда!.. тогда… Тогда выходит, что навигаторы Алхоева и Костычева, читай — ФСБ… приобретены в одном магазине? Возможно, даже одним покупателем?..»
— Интересно, покупатель был из банды или Конторы?
— Что? — мгновенно среагировал Алхоев.
— Я говорю, это ты сотрудничаешь с ФСБ, или ФСБ с тобой?
В тот момент, когда откуда-то издалека прозвучал голос: «Ваш дом окружен! Есть предложение сдаться!» — Стольников снова лег на пол. Что за этим последует — он знал. Людей ведет Костычев, на Стольникова ему наплевать. Ему нужен керий. Сейчас сотрудник ФСБ подождет несколько минут, а потом его люди обстреляют дом огнеметами. Все, желающие остаться в живых, окажутся на улице, и здесь с ними разделаются в индивидуальном порядке. Бежать придется и Саше, а над головой его нимба нет, повязки дружинника тоже, он одет в ту же форму, что и бандиты, поэтому с ним тоже будут разбираться. Очереди две-три хватит для этого вполне…
Стольников знал, что встретиться с Костычевым ему придется еще не раз. Но не предполагал, что при таких обстоятельствах. Замначальника Управления ФСБ по Северному Кавказу вошел в Эту Чечню, как домой. Точно так он входил в оперативную бригаду в Грозном, точно так входил — неужели хозяином? — сюда.
Капитан переключился на происходящее вокруг него. И улыбнулся, несмотря на ситуацию, когда один из своры Алхоева рыкнул: «Так сдавайтесь!» — и предлагавший поправился: «Это мы предлагаем вам сдаться!»
Как в анекдоте, ей-богу.
Перед глазами Стольникова пронеслась тревожная картина: его люди, брошенные на произвол судьбы, его честь, растоптанная и оплеванная… Да и черт с ней, с честью, но люди, которых он водил под пули все эти годы? Они ждут его, верят и надеются…
Где они сейчас, знают только Алхоев, Дага и еще несколько головорезов. Гибнет банда — гибнут Крикунов, Ключников, Ермолович и остальные. И если повезет, и Саша останется жив, ему всей жизни не хватит на то, чтобы разыскать даже не их могилы, а место их гибели.
— Послушай, Алхоев, — решительно приблизившись к бандиту, который от крика и бестолковых команд уже начал ронять на воротник ватника нитяную слюну, капитан одернул его за рукав. — Пока еще не случилось ни единого выстрела, скажи, где мои люди?
Не ответив на вопрос, Алхоев между тем с каким-то необъяснимым для капитана интересом уставился на него.
— Чего молчишь?! — вскричал Саша. — Будь воином до конца! Воином, а не бабой! Я сейчас в твоих руках, и положение вряд ли изменится! Скорее всего, я сейчас умру. Почему бы тебе перед моей смертью не придерживаться правил честного воина и не сказать, где мои люди! Я буду знать хоть это, закрывая глаза навсегда!
Алхоев, пользуясь паузой, сделанной людьми на улице, присел над Стольниковым.
— Ты натолкнул меня на умную мысль.
— Разве в твоей голове могут появиться умные мысли?
— Ты выведешь меня из окружения.
— Что?.. — не веря ушам, выдавил Саша и даже усмехнулся от такого предложения.
— Да! Ты выведешь меня из окружения!
— Ты спятил? Пристрели меня и бейся сам! Но сначала скажи, где мои люди!
— Я скажу, где твои люди! Ты хотел честных правил боя? Я согласен! Ты выводишь меня отсюда, а я говорю, где находится твое отделение!
— С чего ты взял, что я смогу тебя вывести?
— Ты знаешь, что сейчас будут делать русские. Ты знаешь, шакал, что сам бы сейчас делал, будь я окружен таким образом, как сейчас! Значит, ты знаешь и слабые места в таком окружении!
— И что с того?
— Ты выведешь меня, и как только я буду в безопасности, назову место, где твои бойцы! Но тебе следует поторопиться с решением, потому что для них время — жизнь… В полном смысле этого слова.
— Я никогда не стану выводить тебя из окружения, — покачав головой, ответил Саша.
— Как хочешь. — Алхоев, тут же потеряв к Стольникову интерес, приказал по-отечески: — Приготовиться к бою!..
«Черт, черт, черт!.. — в бессильной злобе Стольников слегка сжимал зубы, внешне оставаясь невозмутимым. — Сейчас начнется штурм. Мне конец, Алхоеву конец… — Саша подумал. — Костычев уничтожает банду, а мои люди гибнут. А если повезет, и они останутся живы, спасшись из рук Магомеда, их прикончит Костычев. Ради высшей цели подполковник ФСБ пойдет на все. Печальный расклад… А если?..»
Если подложить большую часть банды под ФСБ, а с Алхоевым и его приближенными уйти? Стольников чувствовал, что время для размышлений заканчивается. Сейчас Костычев отдает последние распоряжения. Рекогносцировка закончена, боевой приказ прозвучит, и люди из ФСБ начнут штурм. Сколько осталось? Минута?.. Не больше.
«Думай, думай», — торопил себя Саша. Если уйти с группой человек в пять, то он, возможно, справится. Уберет всех лишних, останется Алхоев. А его разговорить Саша сможет. Главное, чтобы Магомед назвал место, где скрывает людей. «Интересно, что он имел в виду, говоря, что время для них — жизнь?»
— Алхоев!
Полевой командир оглянулся.
— Я выведу твою свору.
— Свору? Ах ты… — подскочивший Дага запнулся, потому что не мог подыскать достойных слов для оскорбления. — Тебе?! Разрешить тебе?! Враг наш!.. Ты хочешь привести нас самой короткой дорогой в руки федера…
На согласной он запнулся, потому что после короткого удара Стольникова полетел под ближайшее к его спине окно.
— Сука!.. — клацнул он зубами, обильно политыми кровью, и стал судорожными движениями находящегося в нокдауне человека искать правой рукой пистолет в кобуре, держа его в левой.
Бандиты вскинули оружие, но Алхоев поднял руку, и стволы опустились. Полевой командир хотел знать, чем закончится дело.
— Ты выведешь?
— Да. В обмен на информацию. Ты готов дать слово, что укажешь точное местонахождение отделения?
— Я даю тебе слово, Сашья.
По тону, с каким это было сказано, Стольников понял, что дать Алхоеву слово в данную минуту — все равно что высморкаться. Но полевой командир сам подсказывал разведчику, как спасти людей и выжить самому. Главное — выбраться из кольца, которым Костычев со спецназом сдавил дом. Подставить большую часть банды под огонь, вывести Алхоева в спокойное место, а там и узнать правду. Но тон Алхоева… Его тон дал понять Саше, что развязывать язык Алхоеву придется, теряя много сил.
— Прикажи своим людям слушаться меня, — предложил Стольников.
Алхоев прокричал на чеченском несколько фраз, и боевики с удивлением посмотрели на Сашу.
— Они готовы меня слушать? — уточнил на всякий случай капитан.
— Приказывай, — разрешил Магомед, и по щеке его пробежала едва заметная судорога. — И помни о том, что будет, если приведешь меня в лапы федералов.
— Я помню, — проговорил Стольников и размял ладонями шею.
— Слушай мою команду! — хрипло выкрикнул он. — Погасить все источники света! Отойти от окон! Без команды — ни единого выстрела! Сколько в доме человек?
Вопрос прозвучал в полной тишине, если не считать голоса переговорщика из стана Костычева, который обещал в случае добровольной сдачи оружия чуть ли не санаторное лечение на курортах Крыма.
Дагу поднимали с пола двое из наиболее благоразумных боевиков, на которых короткие, словно звук кнута, команды подействовали почти магически.
— Да кто их считал, неверный?! — неожиданно воскликнул кто-то из банды. — Мы в армии, что ли?!
— Хреново, что не считаете! — перешел капитан на более доступный для понимания окружающих язык. — Спустить всех людей со второго этажа! Быстро, мать вашу!.. «Дом Павлова» решили устроить?! Рылом не вышли оборону держать, мародеры херовы!.. Вам бы машины у русских забирать да стариков резать, суки поганые!.. Отойти от окон!..
Шагнув к Алхоеву, он с ненавистью заглянул ему в глаза.
— Я выведу твоих людей. А ты скажешь, где мои. Устраивает?
— Мы это уже обсудили.
«Главное, добраться до кладбища и забрать керий, — думал Алхоев. — Это миллионы, миллиарды долларов. А там видно будет».
Дом был крепок, и Стольников мог поклясться, что сруб может выдержать несколько выстрелов из пушки. Понятно, что в распоряжении федералов, хорошо делающих свое дело, артиллерии не имелось. Но имелись — Саша был уверен — огнеметы. А это — смерть для него. Сколько времени взвод боевиков может удерживать в своих руках жилище, слишком просторное для проживания семьи из десяти человек, но невероятно тесное для тридцати бандитов?
Дом не возьмут с ходу — это исключено. Саша видел ящики у стен и маркировку на них. Боеприпасов для всех видов имеющегося вооружения было на неделю непрекращающегося боя. Но какой смысл держать оборону в доме? Не пройдет и получаса, как спецгруппа проведет разведку боем и выяснит, сколько в доме человек. Но это в том случае, если Костычев решит брать бандитов живыми. А если ему в голову придет всех спалить и забрать керий? Откуда ему знать, что здесь, в доме, ни одного грамма этого бесценного химического элемента?
— Скоро перестрелка прекратится, — все еще видя колебания Алхоева, заметил Саша.
— Откуда знаешь?
— Я бы прекратил.
— С чего бы это вдруг ты прекратил?
Стольников почесал висок пальцем.
— Пока мозги твоих обезумевших бандюков будет полоскать все тот же активист, к дому через лабиринт стянут дополнительные силы. Пара огнеметов и две оперативные роты из моей бригады — и вам кирдык!.. А вы подумаете, что появился шанс спастись. Я тебя так два раза доставал, Алхоев, забыл? Под Шатоем дом кирпичный помнишь? Как в одних трусах и с ручным пулеметом от меня по грядкам ускакал?