— Не бойтесь, юные леди, — не раз говорил хомяк актрисам, глядевшим на него с портретов в фойе кинотеатра, — пока я здесь, с вами ничего не случится! Кийя- кийя- кийя!
И он прыгал в сторону буфета, нелепо задирая ножки. В общем, жизнь его катила по наезженной, хотя и несколько странноватой дороге. Все было более-менее предсказуемо. Премьеры сменяли друг- друга, где-то снаружи чередовались времена года, хомяк жил в увлекательном иллюзорном мире. Но вот однажды. Во многих рассказах встречается это «вот однажды». Собственно многие сюжеты начинаются именно с того, как что- то новое, неожиданное вторгается в привычную жизнь героя. В данном случае вторглись рабочие из дружественной страны. Есть в этом какая-то масштабность. Только представьте. Давным- давно, в жарких, высушенных солнцем городках, в стране, где небо золотое, а горы синие, родились мальчики и девочки. Шло время, они отучились в школе, повзрослели, выросли. Как каждый из них, по совершенно разным причинам принял решение ехать на заработки в такую холодную, далекую и совсем негостеприимную Москву. И все для того, чтобы в конечном итоге разрушить размеренную жизнь нашего хомяка. Да- да, вот так плетется ткань судьбы, из совершенно разных ниток. Однажды, осенним утром рабочие вошли в кинотеатр и стали делать генеральную, самую масштабную и тщательную уборку.
Весь день Алексей страдал. Кино отменили, чужие люди трогали фотографии на стенах и плакаты с рекламами фильмов. Они бесцеремонно вторгались в кафе и терли прилавки и столы дезинфицирующими растворами, шумели мощными пылесосами в зрительных залах, снимали и увозили куда- то шторы, однако самое страшное случилось поздним вечером. Умаявшись и испереживавшись, Алексей рано лег спать в старую коробку из- под пиццы, уютно болтающуюся под стойкой буфета уже года три- четыре. Внезапно мир его задрожал, закачался, потом послышался скрип открываемой двери, и в следующее мгновение Алексей познал невесомость. Мелькнули звезды, мир крутанулся, земля рванулась навстречу хомяку и ударила его асфальтом по мордочке. Сверху приземлилась коробка. Дом Алексея, выброшенный смуглой рукой, валялся у задней двери Звездного.
— Спокойствие, только спокойствие, — наконец прохрипел Алексей, выползая из-под коробки и ощупывая голову. — Кажется все на месте. А что это было?
Он огляделся по сторонам. Через дорогу тянулся к фиолетовому небу голыми ветками осенний сквер. Тыл кинотеатра был скромен и печален. Небольшой фонарик выхватывал из темноты мусорные баки и заднюю, служебную дверь. В домах, притаившихся позади Звездного, почти все окна уже были выключены, только кое-где синели телеэкраны, да в дальней высотке ярко светилась квартира на последнем этаже. Проспект, проходящий с другой стороны здания, еще шуршал шинами припозднившихся машин, да шумела где-то студенческая компания из близлежащего общежития. Хомяк поежился, еще раз встряхнулся, проверяя крепко ли держится голова, и заспешил к двери. Он попробовал потянуть створку на себя, потом поскребся, потом в панике забарабанил лапками.
— Что шумишь? — донесся до него голос.
— Кто здесь, — подпрыгнул от неожиданности Алексей.
— Мыши, — представились мыши, выбегая в круг света от фонаря. — Мы тут кормимся. А вот ты откуда взялся? Что за зверь?
— Хомяк. Хомяк Алексей, — представился хомяк Алексей. — Близкие зовут меня 007, а враги знают как штандартен фюрера СС фон Штирлица.
— Ты что сильно ударился? — удивились таким речам мыши.
— Удар? — усмехнулся хомяк. — Смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье и в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними? Конечно сопротивленье! И желательно французское. Один за всех и все за одного! Вы — подлец, сударь, защищайтесь! Я загоню лошадь, но доскачу до Парижа за десять часов!
Мыши ошарашенно молчали.
— Ну что же вы, — продолжал хомяк, — Нет ли у вас какой- нибудь просьбы? А может вас угнетает злой и несправедливый властитель? Расскажите мне, и я помогу вам. Ведь я — странствующий рыцарь, защитник обездоленных.
— Сынок, — откашлялся старый мыш, — Ты бы передохнул. Пойдем с нами. Полежишь, поешь. А то скоро полночь.
— Полночь, когда силы зла властвуют на болоте? А, я понял! Ваш род преследует адская собака. Вы не сэр Баскервиль, случайно? Если так, то польщен, весьма польщен.
— Я не сэр, и преследует нас не собака. Все гораздо хуже. В полночь сюда приходят коты. Пойдем в норку, — мыш потянул Алексея в сторону.
— Враги не увидят моего хвоста! Хомяки не сдаются! — вскричал Алексей. — Повозки в круг, готовьтесь к обороне.
— Пойдем, полоумный, — пискнул мыш последний раз и порскнул в нору вслед за остальными.
И очень во время, из темноты парка появились коты. Они шли цепочкой, мягко стелясь по земле. Приблизившись к кинотеатру, вереница остановилась. Крупный рыжий кот, шедший впереди принюхался и дернул мордой.
— Мыши ушли, но кто- то тут есть.
— Этот кто-то — твоя смерть, негодяй! — вскричал Алексей, выбежав в круг света и размахивая обгоревшей спичкой, как пистолетом, — Довольно ты творил злодейств!
— Я? — удивился кот. — Я творил злодейства?
— Ха-ха-ха — демонически рассмеялся хомяк, — Ваши темные дела раскрыты. Пришло время платить по счетам. Каждый разбойник у меня на особом счету, он посчитан и сочтен. В свое время я приму решение насчет него!
— Сумасшедший, — шепнул рыжий кот своим товарищам, — Возможно бешеный. У кого нет прививок, отходите немедленно.
Коты начали расползаться за деревья.
— Враги отступают! Сомкнем ряды, ребятушки. В атаку! Все, кто любит меня, за мной, — и он кинулся на рыжего кота.
Шерсть на рыжем стала дыбом, он жалобно мяукнул и бросился наутек. Хомяк, размахивая спичкой, подскакивая с криками «кия» и поминая «Родину-мать» метнулся за ним. Они неслись через проезжую часть, между летящих машин. Мимо прогрохотала газель, промчался джип, прошуршал, сверкая бампером, мерседес, кот выскочил на противоположный тротуар, хомяк спешил следом. Байкер Серый медведь (по паспорту Сергей Сергеевич Медунов) несся по проспекту Вернадского на недавно купленном Харлей- Дэвидсон. В шлеме грохотала музыка. Ночная Москва падала под колеса и с мягким шорохом уносилась за спину. Серый медведь наслаждался скоростью и, конечно, едва заметил легкий, почти невесомый удар, когда колесо его мотоцикла задело Алексея.
— Мяу! — закричал кот и кинулся ловить хомяка.
Хомяк, мягким мешочком упал на лапы рыжего. Головка хомяка болталась, глаза были закрыты. Кот аккуратно уложил Алексея на газон, побрызгал из лужи и сел рядом. Хомяк застонал.
— Я в плену? Учтите, я ничего не скажу!
— Вот и хорошо, — успокоил его кот, — и не надо. Молчи. Тебя мотоцикл сбил.
— Я в порядке. I’ll be back!
— Ты и сейчас не в порядке, да и раньше не был. Зачем ты за мной гнался? А впрочем молчи. Ясно. Думал, если кот, то съест тебя.
— Я — самурай и не боюсь смерти, но я защищал мышей.
— Зачем? Они едят до полуночи, мы после. Если не успели, всегда можно договориться. А ты нападать. Перепугал нас.
— Правда? — приподнялся Алексей. — Я сломил вас силой моего духа?
— Странный ты, — решил кот, — с кем живешь- то? Кому тебя сдать?
— Что значит сдать? Русские не сдаются!
— За тобой ухаживать надо, лечить. С собой взять не могу. Сам понимаешь, одно дело не враждовать, и совсем другое у себя хомяка поселить. Какие- то приличия быть должны.
— Это да, — согласился хомяк, — Только сдать меня не кому. Одинокий я — как морской волк. Ром, свиная грудинка и яичница — вот все, что мне нужно. Раньше жил в кинотеатре, а сейчас меня выселили…
— Ладно, ты полежи тут под листиком, я своих попрошу, чтоб они подежурили. Постараюсь тебя пристроить.
Кот убежал, а к утру вернулся с доктором Иваном Ивановичем. Через месяц Алексея поставили на лапки, правда одна лапа не сгибалась, но хомяк этим даже гордился. А на новый год его подарили бывшему клоуну Михал Михайловичу. Тот давно сокрушался, что ему не с кем обсудить кино, а для пенсионера кино — важнейшее из искусств. Теперь каждый вечер они садятся на диванчик и смотрят фильмы. Днем Алексей учится. Михал Михалыч не позволяет зверям весь день валяться у телевизора. И, знаете, Алексею это даже нравится. Он узнал, что в мире, в настоящем мире, чудес даже больше, чем в кино. А еще у него появились друзья. Пусть не такие красивые и крутые как актеры, зато настоящие. Они уважают Алексея за смелость и фантазию, а он, он просто очень их всех любит.
Как собачка Морковка искала Ирий
Бродячие собаки и крыс Филимон сидели в тупичке между старыми гаражами. Невдалеке шумела дорога. По высокой эстакаде грохотали электрички. В кольце сумасшедшего движения, сверкая стеклами, взмывали ввысь небоскребы. Город бурлил и торопился. А тут, за покосившимся забором, было тихо и уютно. Невысокие боксы, давно уже стояли пустыми, и лишь иногда в них наведывались владельцы, чтобы оставить в ставшем ненужным гараже, ставшие ненужными вещи. Крыс и собаки грелись у небольшого костерка, разложенного в старом железном диске от Жигулей
— Ну, Морковка, и ты оказалась на улице? — продолжил разговор Филимон
— Да, понимаешь, произошла какая-то чудовищная ошибка. Они уехали с дачи, а меня забыли в лесу. Я тебе говорила, что меня по утрам отводили в лес, делать всякие дела?
— Говорила, — покачал крыс головой
— Ну, вот и тогда тоже отвели. Потом слышу суета, машина загудела, я затявкала. Побежала вокруг заборов, захожу в поселок. Наши ворота заперты, никого нет. Тогда, стала там крутиться. Думала, вернутся за мной. Потом поняла, что с ними что-то случилось в дороге. Знаете, я сериал видела, когда в доме жила, там человек потерял память, по-научному называется амнезия. Этот несчастный ничего не помнил. Даже про ребенка своего. И у моих, наверное, тоже амнезия. Долго я их ждала. Хорошо меня Арчик подкармливал, это пес, он на нашей же улице жил. Я с ним познакомилась, когда однажды с Викой гуляла. Он очень добрый, предлагал к ним житъ проситься, но я не стала. Как же я могу своих хозяев на чужих людей поменять?