Ведь не удержатся, попробуют на зуб, чисто из любопытства попробуют, чтобы вроде бы просто понять, кто я такой и что из себя представляю и слава богу, что нет у них на это времени, да и спрятан я от них за своим мундиром и должностью, да ещё, в большей степени, странно-почтительным отношением ко мне Елены, их прямой начальницы, которое они, кстати, ясно видели, но не понимали, а потому не разделяли.
Но мне оно, кстати говоря, было и не надо, их внимание, ничего я от этих помощниц не хотел, кроме простого, нормального человеческого общения, в сердце моём до сих пор прочно сидела Марина, и я почему-то был этому очень рад.
Форсировать события, напоминать себе, что нас разделяет бездна времени, я тоже не хотел, может быть, потом, может быть, в будущем, а сейчас нет, сейчас мне так, с Мариной в сердце, было много легче.
— До дна! — перебил мои мысли Олег, все встали, и я на автомате действительно выдул свой стакан остывшего чая до самого дна.
— Ты со всех сторон молодец, — не стесняясь никого, чмокнула бортинженера в щёку Елена, — вообще вы все молодцы. Вы сделали для нас столько, что я даже мечтать не могла, пусть оно всё у вас как-то по-хулигански выходит. Но, Олег, если мы с этим прощальным завтраком в двадцать минут уложимся — ты не сильно обидишься?
— Нет, — улыбнулся он ей, — и вообще, отвальная, чтобы ты знала, это от слова отвали, так что всё правильно.
— А вы как к этому отнесётесь, капитан? — спросила Елена, повернувшись ко мне.
— Нормально отнесусь, — ответил я, — с понятием. Да и вообще, за двадцать минут можно налопаться так, что мама сказать не сумеешь. Ну, это если время зря не терять. Так что, экипажу и пассажирам к приёму пищи приступить!
— Интересно у вас, — засмеялась Ирина, — приятного аппетита желают. Зато стол выше всяких похвал, это да, нигде такого не видела. Вот накроется вся эта наша затея медным тазом, разгонят нас кого куда, будем к вам в экипаж проситься. Возьмёте? Мы ведь с Олей много чего умеем!
— Посмотрим, — пожал плечами я, — Елену Юрьевну точно возьмём, только она не пойдёт. И насчёт медного таза — что, есть вероятность? А чего тогда бегали, как ужаленные? Да и Кэлпи же вон, до сих пор вроде бы и здесь, с нами сидит, а вроде и обсчитывает что-то, причём на пределе. Я-то думал, пошло дело.
— Вероятность есть всегда, — повернулась ко мне Елена, — но, кажется, не в этот раз. Сейчас мне даже страшно от того, что все мои мечты и предположения, похоже, сбываются. Но мало данных, Саша, пока очень мало данных, мы ведь взяли только пробы воды и грунта в этой пещере, и они уже складываются одно к одному, но нужно больше, много больше, нам нужно туда, наверх, нужно прошерстить сначала весь этот остров, потом остальной архипелаг, потом все остальные острова и континенты, все океаны, всю планету, понимаешь? А мы за эти сутки даже носа наружу не высунули, я пока даже и представить не могу, что там нас ждёт!
— Ух ты! — меня аж пробрало от её слов и тона, — здорово! Не зря всё, значит.
— Да, — заулыбалась она, — уже совершенно точно можно сказать, что не зря. Работы будет — море!
— Ну, дай-то бог, — кивнул я, — мы ведь только за. Ради этого вас сюда и волокли.
— А вы сами, кстати, — вдруг сказала мне Ольга, — разве не хотите выйти на поверхность? Всё же новая планета…
— А что, можно? — тут же оживился Олег.
— А чего же нельзя? — удивлённо посмотрела на него Елена.
— Ну… — замялся он, — я почему-то думал, что нельзя. Карантин там, обеззараживание, опять же, дезинфекция. Надышим туда всякого, в атмосферу-то. Или в полной защите пойдём?
— Да хоть бы и в полной, — пожал плечами я, — не в этом же дело, а сам факт! Хотя жаль, конечно, что не попробуем местного воздуха на вкус, интересно было бы.
— Во-первых, — вздохнула Елена, — в полной не надо, ваши мундиры вполне себе подойдут. Во-вторых, попробуете, эти костюмы прекрасно фильтруют воздух что на вдох, что на выдох, да и остальные ощущение будут на высоте. Защитные перчатки, например, в таких условиях практически не ощущаются на руках, так что будет вам и утренняя свежесть, и чужие запахи, и всё остальное тоже.
— Что-то я совсем запуталась, — Ирина вдруг перестала есть, откинулась на спинку стула и взяла насмешливо-подозрительный тон, — как это понимать? Капитан с бортинженером не знают защитных свойств собственных костюмов? Протоколов посещения биологически активных планет? Да и потом — вы, Олег, вчера, во время обсуждения, временами такую чушь несли, я тогда думала, что вы шутите, а сейчас вижу, что это было всерьёз, и это меня пугает. Что происходит?
— Так! — и Елена резко включила начальницу, — хвалю за наблюдательность, но бери пример с Ольги, она тоже всё видит, но молчит, по сети мне написывает. И я потом вам что-нибудь объясню, а пока примите на веру — то, как они себя ведут, это нормально, так и должно быть.
— Только не увлекайся с объяснениями, — попросил я её, подмигнув Ирине, — пожалуйста. Допуск к секретам нужно заработать. Лучше придумай что-нибудь, ладно?
— Почему бы и нет? — улыбнулась она, — посмотрим, на что у меня фантазии хватит. Да и не думаю я, что это их будет волновать уже минут через пятнадцать, а потом нам всем не до этого станет точно. Ладно, спасибо вам за обед, спасибо вам за всё, спасибо, спасибо, спасибо, но пора уже выдвигаться, там, наверху, утро наступает, очень хочется его встретить.
— Если очень хочется, то встретим, — согласился я. — Кэлпи, ты с нами?
— Конечно, — удивлённо посмотрела на меня она, — как я могу такое упустить?
— Тогда, — я посмотрел на стол кают-компании и увидел, что все, в принципе, уже наелись, а потом, скрывая улыбку, скомандовал, чтобы не разочаровывать Ирину:
— Приём пищи закончить! Экипажу и пассажирам приготовиться к сходу на берег!
Потом я быстро, в своей каюте, чтобы не глазел никто, посмотрел свойства своего костюма применительно к протоколам посещения биологически активных планет земного типа и немного обалдел. Оказалось, что да, костюм рассчитан и на это, а скафандры полной защиты, они ведь даже не для открытого космоса нужны, их используют в других, более жёстких условиях, в них работают там, где есть запредельные температуры с давлением и радиацией. По лунам Зевса погулять, к примеру, в ледяных или огненных мирах высадиться, на «Оазисе» же такие меры предосторожности были прямо лишними.
А вот мой капитанский мундир вполне себе обеспечивал мне необходимую защиту в полевой обстановке, да такую, что лучше и не придумаешь, вот только я об этом забыл. Точнее, не забыл, я об этом знал, но как-то не воспринимал, в теории же всё, а так одежда да одежда, пусть и форменная.
С помощью Кэлпи я выставил необходимые параметры и с интересом увидел, как мгновенно выросшие из манжет перчатки тут же, в соответствии с внешними условиями, превратились в тонкую плёнку и туго обтянули мои кисти.
Я покрутил руками, посжимал пальцы и понял, что не чувствую никакого стеснения и забуду об этих перчатках сразу же, как только отвлекусь, а между тем их было не проткнуть шилом и не пробить даже пулей.
Плёнка эта мгновенно затвердевала под внешним воздействием и, в зависимости от его силы, передавала импульс на весь костюм, стремясь при возможности скинуть его извне через точки контакта с поверхностью, в основном через подошвы форменных ботинок. Так что если в сложной ситуации держаться за что-нибудь, то будет совсем хорошо, иначе может и опрокинуть.
Постановив себе постоянно за что-нибудь держаться и пошире расставлять ноги я, затаив дыхание, включил защиту головы. Из воротника тут же вырос охранный пузырь на максимуме своих защитных возможностей и тоже превратился в едва заметную плёнку, плотно обтянув мне мою бестолковку и шею.
В зеркале, кстати, ничего такого видно не было, если не знать, то и не заметишь, волосы лежали естественно, вот только глаза немного блестели, да рот было лучше всё-таки не открывать.
Я осторожно попробовал вдохнуть и выдохнуть, у меня получилось, вот только исчезли все запахи, этот фильтр не пропускал ничего, кроме кислорода, азота, водяного пара и прочих мелких молекул, причём как туда, так и обратно.
В общем, сейчас я был защищён с головы до ног и мог принять участие в небольшой войнушке с применением химического оружия без вреда для себя, со стороны же этого не было видно, человек да человек, в странном костюме только.
Так что, не став убирать защиту, привыкнуть к ней всё же было нужно, чувствовалось небольшое стеснение, я вышел из каюты и уже через десяток секунд корабельный лифт доставил меня на первый этаж, где у выхода стояла и спокойно дожидалась своего капитана Кэлпи, все остальные-то были уже на станции.
— Разгрузка произведена полностью, личных вещей пассажиров в помещениях нет, все системы работают штатно, — обрадовала она меня, — можно переводить корабль в спящий режим. Разрешите?
— Действуй, — кивнул я, — тебе помочь?
— Чем? — легко пожала плечами она, — ну, разве что только из корабля выйдете. Ну и подождёте минутку.
Я кивнул в знак согласия и вышел наружу, пока Кэлпи работала, можно было осмотреться.
А посмотреть тут было на что, сейчас я стоял в натуральном космопорте, хоть и небольшом по размерам, тут вполне могла поместиться ещё пара-тройка таких посудин, как наша. Единственно, прямого выхода на поверхность планеты не имелось, из соображений безопасности нужно было нырять в водный шлюз, потом красться под водой до какого-нибудь пустынного места в океане, ну а уже оттуда и стартовать в космос.
— Готово, — раздался над ухом голос Кэлпи, — можно идти.
И мы, обогнув по пути спасательную капсулу, что могла в случае необходимости вытащить на орбиту несколько человек, вышли на территорию самой станции.
Всё-таки нынешняя строительная техника — страшная вещь, у меня в голове не укладывалось, как можно отгрохать такое примерно за сутки и под ключ. И ещё, это не было сырым, тёмным шахтным лабиринтом со множеством тоннелей, переходов, лестниц и комнаток, как я этого подспудно ожидал, нет, станция эта напоминала огромный ангар с потолком, поднятым далеко вверх, был тут и свежий воздух, был и простор.