Дж. Даймонд предполагает, что неандертальцы были не столько выбиты кроманьонцами, сколько вымерли от целой группы негативных факторов, связанных с контактами с иным подвидом [113, 44]. Это можно сравнить с тем, как после прихода в Северную и Центральную Америку европейцев значительный процент местного населения вымер от европейских болезней, к которым он не был адаптирован. Выжившие стали использовать некоторые европейские технологии, в частности, ружья, что позволило им продержаться некоторое время, однако затем они были вытеснены на менее плодородные земли, что также резко ухудшило их положение. Подобные же процессы можно наблюдать с аборигенами Австралии после прихода туда европейцев и племенами сан в южной Африке (бушменами), подвергшимися вытеснению со стороны племен банту, использовавших прогрессивные железные орудия.
Аналогия между столкновением европейцы – племенасан и кроманьонцы – неандертальцы не вполне корректна, хотя ряд подобных процессов, безусловно, мог иметь место. Вопрос в другом: были ли он критичен для неандертальцев? Прежде всего, далеко не всегда народы, принявшие на себя «удар» европейцев или иного пришлого населения, с неизбежностью вымирают. Во многом это зависит от изначальной популяции и генетической устойчивости. Здесь достаточно вспомнить китайцев: в течение нескольких тысяч лет Китай подвергался вторжениям извне: гунны, чжурчжэни, монголы, маньчжуры, наконец, многочисленные европейцы. Однако, как оказалось, китайцы практически не реагируют на европейские болезни, и их этнос удивительно устойчив. Схожая ситуация сложилась и после вторжения британцев в Индию: несмотря на достаточно кардинальные репрессивные меры, многочисленные племена Индии не исчезли с лица земли. Монгольское вторжение на Русь, длившееся несколько столетий, хотя и привело к определенным изменениям в этническом типе местных жителей, но русские по-прежнему живут на той же территории, что и семьсот лет назад. Почему бы не предположить аналогичную ассимиляцию неандертальцев кроманьонцами?
Как видим, в любом случае неандертальцы не были ни предками, ни родственниками современного человека. Это были два различных биологических вида, произошедших от разных ветвей древних гоминидов. Согласно видовым законам, они не могли смешиваться и давать общее потомство. Неандертальцы, следовательно, представляли собой особый вид разумных существ, порожденный ходом эволюции жизни на Земле. Они были особым человечеством, самостоятельно выстроившим свою культуру и уничтоженным нашими предками в борьбе за место под солнцем.
Что же показывает нам такая картина? Прежде всего то, что на земле могли существовать сразу параллельно сразу несколько видов людей. Каждый из них создавал свою культуру и постепенно строил свою цивилизацию – они были, безусловно, похожи, но отнюдь не тождественны. Но если углубиться еще дальше в древность, без сомнения, окажется, что практически всегда на земле существовало несколько параллельных видов гоминидов, которые развивались в одном направлении. И даже говоря о неандертальцах как о параллельной альтернативе кроманьонцам, то есть людям современного вида, мы можем предполагать, что самих неандертальцев было несколько видов. И это было не «два человечества» – их было много. И никто сегодня не скажет точно, почему же на земле остались кроманьонцы. Может быть, они были самые приспособленные, самые гибкие по отношению к изменяющимся условиям – во всяком случае, такое объяснение может дать современная теория эволюции? А может быть, это была просто случайность, стечение обстоятельств?
В любом случае теория о том, что неандерталец занимает промежуточное положение между питекантропом и Homo sapiens, отвергнута.
Самая идея о параллельном человечестве оказалась шокирующей для многих специалистов, да и просто интересующейся публики. Объяснить это не сложно – чисто психологически человек считает себя исключительным Божьим творением. Они привык мыслить о себе в единственном числе как об окончательном «венце творения» – и здесь сказывается влияние богословских трактовок, получивших широкое распространение еще в 30-ые гг. ХХ в. под влиянием теолога и антрополога Пьера Тейяра де Шардена. Допустить существование «другого человечества», причем завоевавшего землю на сотни тысяч лет раньше, просто сложно, если не едва ли приемлемо для нашего сознания.
Но здесь есть еще один аспект проблемы – нравственный. Противники идеи «другого человечества» нередко называют ее «палеорасистской». Это же в известной мере и разрушает дарвиновскую теорию эволюции, рассматривающую путь человека как относительно ровную линию, где одни виды сменяют другие и где идет постоянный процесс накопления мутаций перед скачкообразным переходом.
И вновь мы упираемся в уже известную проблему – никакого современного эволюционного развития сегодня не наблюдается. Виды могут вымирать и окончательно исчезать из истории человечества, как и произошло с неандертальцами. Но появляться новые, увы, не могут. А легкость, с которой неандерталец покинул арену человечества, говорит о том, что человечеству на любом этапе угрожает опасность исчезновения. Для каждого этапа она разная – от изменений климата и экологических катастроф до массовых болезней. И нет никакой реальной гарантии, что этого не произойдет. Человечество по-прежнему – очень хрупкое творение.
Итак, на земле когда-то жило другое человечество – люди со своей развитой культурой, своими верованиями и представлениями о жизни. Наверняка у них была перспектива цивилизационного роста, и, конечно же, они могли создать через десятки тысяч лет культуру, чем-то напоминающую нашу. А может быть, она была бы совсем другой, если действительно допустить, что они не обладали развитыми речевыми функциями. Может быть, это была бы «культура молчания», где основная информация передавалась бы телепатическим образом – чем не сюжет для фантастического фильма?
Впрочем, есть еще самый главный вопрос – если неандертальцы не являются предками современного человека, то откуда произошли мы с вами? Как и откуда буквально внезапно 40–30 тыс. лет назад появляются кроманьонцы, которые завоевывают планету?
Зачем им эволюционировать?
Питекантропы и неандертальцы выпали из генеалогического древа современного человека, оказавшись самостоятельными видами – в общем успешными и обитавшими очень долго на нашей планете. Здесь – область сплошных загадок. Во-первых, неандертальцы и кроманьонцы жили вместе, параллельно друг другу, на одних и тех же территориях. Скелеты последних обнаруженных неандертальцев, живших около 40 тыс. лет назад, показывают нам, что эти гоминиды были «вполне неандертальцами» без всяких признаков эволюционных изменений в сторону человека. Во-вторых, как мы уже отмечали, неандертальцы были прекрасно адаптированным видом, и сложно представить, что могло бы их заставить перейти в иной подвид.
Как видно, и в этом случае классическая теория эволюции не работает: ни на одном из скелетов неандертальцев мы не видим изменений, которые могли бы эволюционным образом привести к кроманьонцу. И здесь, равно как и во всех других случаях, знаменитое «переходное звено» отсутствует – неандертальцы не «перешли» в кроманьонцев, в лучшем случае они просто последовательно жили на земле, пересекаясь на временном отрезке приблизительно в 10 тыс. лет.
Официально «научная» история человека современного вида, или Homo sapiens sapiens, начинается с находки в небольшой скальной пещере Кроманьон на юге Франции в 1868 г. пяти достаточно хорошо сохранившихся скелетов, датированных 32–30 тыс. лет. По имени места, где была совершена находка людей современного вида, их стали называть кроманьонцами.
Эти черепа людей современного вида были обнаружены в пещере Кроманьон во Франции в 1868 г. Отсюда пошло название «кроманьонцы» для обозначения анатомически современного человечества
В первое время столь «небольшой» возраст кроманьонцев и сам факт того, что они были найдены именно на территории Европы, породили немало недоумений и споров. Это в корне подрывало теорию «африканской колыбели» людей современного вида. Впрочем, в последнее десятилетие кроманьонцы обнаружены и в Африке, и в Азии, а возраст их увеличился до 40–50 тыс. лет, а по самым смелым предположениям – до 100 тыс. лет.
И как ни странно, именно такое разрешение одной проблемы тотчас породило другую, значительно более сложную, если не сказать: загадочную. Как показывают исследования, мы абсолютно не изменились за последние тридцать-сорок тысяч лет, мы имеем то же строение тела, тот же объем мозга (в пределах среднестатистических колебаний), что и наши предки десятки тысяч лет назад. Никаких ни явных, ни скрытых изменений не происходит, нет никаких признаков мутаций и эволюционных изменений. Мы опять, как и в случае с австралопитеками и различными видами Homo, получаем просто вид, фиксированный в пространстве, не подающий никаких признаков стремления к эволюции. Этот вид просто возник ниоткуда и существует, ожидая своего закономерного ухода с исторических подмостков, как это уже случалось с нашими предшественниками.
Почему именно Homo sapiens sapiens сумели победить неандертальцев, захватив планету? Почему ситуация не сложилась противоположным образом, что можно на первый взгляд было бы считать более логичным исходом события, по крайней мере хотя бы потому, что неандертальцы владели планетой по меньшей мере, 400 тыс. лет? Именно неандертальцы, а не люди современного вида были лучше подготовлены к борьбе – они, по всей видимости, обладали большей мышечной массой, хорошо адаптировались к перемене климата. И тем не менее ситуация оказалась парадоксальной – физически более сильные люди оказались полностью выбиты более слабыми собратьями или выдавлены ими в районы, мало пригодные для проживания. Точного объяснения этому нет и по сей день.
Неандертальцы, просуществовав сотни тысяч лет, за какие-то несколько тысяч лет стремительно покинули нашу планету. Точнее, это была «их» планета – кроманьонцы, люди современного вида, появляются значительно позже. И как бы ниоткуда.