Сноха Брежневых Людмила Владимировна вспоминала о Виктории Петровне: «Она очень блюла место мужа в доме. Летом, на юге, после моря, после обеда хочется спать — нет, сиди за столом, жди, пока Леня приедет. Он приезжает непременно с букетом: «Это тебе, Витя». «Витя — Леня», «Леня — Витя», — только и слышишь. Голубки… Он без нее ничего в доме не решает. И вообще — все домашние дела держатся на его фразе: «А как Витя? А что Витя скажет? Спросите у Вити, она все знает».
«Лучше Вити никто не готовит». «Сначала я не умела готовить, — вспоминала Виктория Петровна. — Но как-то сразу захотела научиться. И наверно, у меня к этому делу есть способности. Леонид Ильич, дети, да и все, кто бывал у нас, всегда хвалили мои приготовления».
— У Леонида Ильича был хороший аппетит? — спрашивала Л. Васильева.
— Отменный. И всегда хвалил. Ему моя кухня очень подходила. «Лучше Вити никто не готовит».
— Какое коронное блюдо у вас?
— Много. Леонид Ильич любил мои борщи. Знаете, украинские борщи есть разных типов: холодный и горячий, постный и на мясном наваре… Теперь я варю борщ только на растительном, подсолнечном масле — нужна легкая постная пища. А в те годы делала борщ из свеклы, картофеля, капусты, помидоров, чеснока, сала. И еще хороший кусок мяса. Иногда немного фасоли или грибов добавляла… Борщ варила на два-три дня, суточный — он вкуснее, потому как настаивается.
Леонид Ильич действительно любил борщи — даже в его дневнике встречаются записи вроде таких: «к обеду ел борщ». Да и вообще, он не был равнодушен к приготовлению пищи. Например, 23 августа 1976 года в его дневнике читаем: «Утро — разделка белуги — осетра изготовление икры».
Виктория Петровна рассказывала и о том, как в свое время ходила на рынок за продуктами:
— Я рынки люблю. Когда на Украине жили, в конце сороковых, — Леонид Ильич там, в Днепропетровске, был Первым обкома, — я всегда сама ездила на рынок и выбирала продукты. Битую птицу никогда не брала. А вдруг она сама умерла от болезни? Выбирала живую, да самую хорошую. В клетках куры на рынках сидели. По субботам и воскресеньям — красота. Я долго выбирала, потом говорила: «Вот эту мне!» Или рыба. Днепропетровск ведь на Днепре. Какие судаки были! Сазаны! А теперь ем все диетическое: выпаренное, вываренное, невкусное. Только и осталось вспоминать.
Конечно, по своему положению супруга Брежнева могла бы и вовсе не готовить сама, но ей нравилось это занятие. Поварам генсека Виктория Петровна говорила:
— То, что вы на курсах прошли, хорошо, но это — ресторанная еда. А в пищу, чтобы она была отменной, всегда нужно добавлять чуточку души.
Еще один из кулинарных рассказов Виктории Петровны:
— На второе готовила жаркое, котлеты. На жаркое брала свинину, ошеек, самое хорошее мясо, по-моему, жиру немного и мясо мягкое… Мясо можно прокрутить через мясорубку, луку добавить… Вареники, блинчики с мясом сделать или пирожки. Вареники Леня любил с картошкой и с квашеной капустой, с жареным луком, а пироги любил с горохом. В воскресенье, когда вся семья в сборе, пироги пекла с мясом, но больше с горохом. Любил жареную рыбу: сома или налима без костей. Потому что еще в молодости подавился как-то косточкой и с тех пор опасался. Карасей я готовила, но косточки выбирала, фаршировала рисом, грибами.
«Всякий раз, — писал Л. Лещенко, — когда я, бывая на брежневской даче, общался с членами его семьи, меня поражала отнюдь не показная скромность и непритязательность этих людей. Надо было видеть, с каким увлечением жена Брежнева Виктория Петровна самолично солила огурцы и капусту…» «У нее, наверное, природный кулинарный талант, — рассказывала сноха Брежневых Людмила Владимировна. — С утра до вечера она, как пчелка, крутилась по хозяйству: соленья, варенья, моченья, сушка лечебных трав. Помидоры и огурцы солились бочками. А за столом — пельмени, пироги с вишнями!.. Она политикой вообще не интересовалась. Вот выбрать хорошую баранину или свиную рульку — это пожалуйста. Пирог с вишнями замесить — пожалуйста. Его маме, Наталье Денисовне, сливки налить и яблочко приготовить — с удовольствием… Поговорить о еде в семье очень любили. Даже за столом, когда ели. Вспоминали, как родители в печке готовили. Обсуждали борщи, каши».
Писательница Л. Васильева при встрече с Викторией Петровной записала некоторые «тайны» ее кухни. «Секрет хороших котлет, — замечала Виктория Петровна, — в том, чтобы хорошо выбить фарш перед тем, как жарить». Она рассказала, как готовила фаршированные помидоры, колдуны, варенье из крыжовника. Последнее кушанье — самое сложное, напоминает то знаменитое «царское» крыжовенное варенье, которое варилось в русских дворянских имениях до революции. Сноха Брежневых Людмила Владимировна говорила: «Было у Виктории Петровны несколько коронных блюд, а среди них — варенье из крыжовника. Долго она с ним обычно возилась, но получалось оно у нее сказочно».
Вот этот рецепт, изложенный словами самой Виктории Петровны: «Взять зеленый, неспелый крупный крыжовник. Отрезать попочку. Шпилькой вытащить внутренности с крайней осторожностью. Два-три грецких ореха, предварительно очищенных и обваренных кипятком, чтобы отстала шкурка от ядрышка, мелко нарезать. И мелко нарезать кусочки лимона с цедрой. В пустые коробочки крыжовника заложить кусочки ореха и лимона. В массу, вынутую из крыжовника, положить два стакана сахара на один килограмм крыжовника. Ягоды, начиненные орехом и лимоном, держать отдельно в плоской миске, не перемешивая, чтобы не помялись. Массу мякоти крыжовника, смешанную с сахаром, довести до кипения, снять и протереть через сито. Залить крыжовник этой жидкостью и дать постоять три-четыре часа. Слить. Оставить ягоды в миске. А эту жидкость пять раз прокипятить и залить ею крыжовник. Положить крыжовник в банку вместе с жидкостью. Туда же два-три листочка вишневого дерева и один-два листочка смородины. Цвет варенья должен быть зеленовато-розовый».
«Перед первой юбкой все ворота распахивают». От отца Галина Брежнева унаследовала многие качества. «Галина Леонидовна очень мягкий, очень добрый человек, — писал Ю. Чурбанов, — вот эту мягкость, доброту, уважительное отношение к людям Галина Леонидовна взяла от Леонида Ильича». Эти черты характера помогали ей легко приобретать друзей. «Она была очень общительной, — замечал кремлевский врач А. Дойников, — никогда не врала. Имела много друзей и подруг, к которым относилась всегда ровно и хорошо».
Но другим «отцовским наследством» Галины стала любовь к всевозможным жизненным приключениям. Веселая эксцентричность, которую Леонид Ильич в своем характере привык скрывать или держать в узде, у нее, напротив, била ключом. И это, конечно, доставляло генсеку немало хлопот. По оценке знакомого с ней певца Льва Лещенко, «она действительно всегда была женщиной увлекающейся, в какой-то степени экстравагантной, любящей яркие впечатления, яркую жизнь».
Вот зарисовка А. Дойникова: «Она любила необычайно вычурные наряды. Однажды 8 марта, когда было еще очень холодно и лежал снег, Галя приехала на прием в босоножках без чулок. В юбочке не очень длинной и в чем-то прозрачном сверху, через которое все видно. Я ей говорю: «Галочка, ведь холодно…». А она мне отвечает: «Какой вы отсталый человек, Алексей Иванович! При чем тут холодно, если мода такая?». «Так у тебя же и сверху нет ничего», — показываю я на ее кофточку. «Так и там ничего нет», — заявляет она и поднимает юбку. И точно — ничего нет. Вот такой она человек: веселая, быстрая, мгновенная». Любовь Брежнева тоже описывала это знаменитое платье Галины: «Как всегда экстравагантно одетая, она на сей раз поразила всех легким платьем из рыбацкой сети… На ногах золотые плетеные босоножки — что-то под жену римского патриция».
Раздосадованный каким-то из приключений дочери, а быть может, одним из ее нарядов, Леонид Ильич в сердцах даже как-то сказал: «Знал бы, во что моя Галина вырастет, я бы ее наголо до пятнадцати лет стриг и в мешковину одевал».
Историк и литератор Сергей Семанов вспоминал такой случай: «Как-то в конце 70-х мы с женой были в Большом театре, Галя шла по среднему проходу с первого ряда нам навстречу… Говорю жене:
— Вот вырядилась, какую-то ночную рубаху надела.
— Ты ничего не понимаешь, — был ответ, — это парижское платье ручной работы».
По общему мнению, отличалась Галина и красотой. В. Кеворков вспоминал ее как «молодую, очаровательную женщину, с большими добро улыбающимися глазами и красивой пышной копной каштановых волос».
Еще в Молдавии Галина нередко попадала в различные забавные приключения. Она любила рассказывать историю, как однажды вместе с друзьями на такси по ошибке заехала на территорию секретной воинской части. Дежурный на контрольном пункте узнал Галину в лицо и не только пропустил машину, но и отдал ей честь. Потом Галина и ее друзья поняли, что заехали не туда, и вернулись обратно. Но местное военное начальство успело всполошиться и в растерянности принялось звонить в ЦК республики с вопросом: что делать? Леонида Ильича очень насмешил этот случай, и он говорил: «Я Гальку специально в рейд пустил, проверить, в каком состоянии вооруженные силы гарнизона. Оказалось — в хреновом! Перед первой юбкой все ворота распахивают».
Галина Брежнева работала на довольно неприметных должностях в агентстве печати «Новости», затем советником в МИДе. Как-то раз в беседе с генсеком В. Суходрев упомянул, что они с Галиной работают на одном этаже. «В его глазах вдруг мелькнула строгость, и он спросил: «А она аккуратно ходит на работу? Вовремя приходит?»
«Алле-гоп!» Леонид Ильич всю жизнь любил цирк (наверное, начиная еще с того заезжего цирка, который в детстве посетил его родной город). Галина унаследовала от отца эту любовь. Ее первым супругом стал цирковой акробат Евгений Милаев.
— Он работал эквилибристом, — рассказывала Виктория Петровна. — Очень сильный, лежа, на ногах держал лестницу, а по ней забиралось несколько акробатов, трюки выделывали. Тяжелая работа. Нужна не только сила — сложно равновесие держать. Выступление непродолжительное, а тренировки многочасовые, ежедневные… Он почти на двадцать лет ее старше. Ну, ей нравился… Знаете как — сердцу не прикажешь!..