Несмотря на отсутствие окна, комната показалась Артему уютной: пол и стены были покрашены краской цвета ржавчины, потолок – выбелен. Железная дверь была обита изнутри чем-то вроде искусственной кожи. На полу лежал мягкий ковер. Полки шкафа в углу были пусты, за исключением одной. На ней Кая нашла несколько полотенец и толстое одеяло. Между шкафом и кроватью на большой железной подставке стояла масляная лампа. Кровать в комнате была одна, широкая, покрытая светлым колючим покрывалом поверх белья. Артему стоило бы смутиться, но он был так переполнен впечатлениями, что забыл об этом.
К ним привели врача, невысокого, лысеющего человека, который улыбнулся Кае и пожал Артему руку. Врач аккуратно перебинтовал его кисть – было почти не больно – и дал ему пару круглых белых таблеток, которые Артем запил водой под осуждающим взглядом Каи. После врача в их комнату вернулась Мила. На подносе она принесла еду – хорошую, такой они не ели давно. Тушеная баранина с картошкой, свежие овощи, и какое-то красное желе с ягодным вкусом, и теплый хлеб с жирным маслом, и чай – во всяком случае, Мила сказала, что это был именно чай. Он не походил на травяные настои, которые Артем пробовал прежде. Этот чай был ни на что не похож, он был золотисто-коричневым, крепким, ароматным и горячим. Артем выпил две чашки и постеснялся попросить еще.
Потом Мила по очереди проводила их в душ за одной из железных дверей в конце коридора. Вода в душе была очень теплой, и можно было лить ее сколько хочется; полотенце было мягким, а кроме мыла ему дали стеклянную бутылочку с мылящимся средством специально для волос, новую зубную щетку и порошок в круглой коробочке. Мыться и одеваться, пользуясь одной рукой и стараясь не мочить бинты, было неудобно, но, закончив, Артем все равно чувствовал себя так, как будто в теле не осталось ни одной кости, – кажется, оно готово было застонать от благодарности. После таблеток он почти перестал чувствовать боль в руке, и за эту передышку он был благодарен даже больше, чем за все остальное.
Кая пошла в душ после него, и Артем с трудом удерживался от того, чтобы уснуть, не дождавшись ее.
Кая вернулась быстро, и ее лицо под полотенцем на мокрых волосах оставалось мрачным и настороженным. Уходя, Мила виновато кивнула на небольшую панель внизу у двери:
– Вот здесь кнопка. Она от звонка. Если понадобится выйти – нажмите, я приду и открою вам дверь. Когда проснетесь, тоже нажмите – но утром я в любом случае приду, чтобы проводить вас на завтрак…
– Мы пленники? – резко спросила Кая, сдергивая полотенце с волос. – Или все же гости?
Мила покраснела и опустила глаза:
– Разумеется, гости… Просто такие у нас правила. В коридорах ночью темновато, если не знаешь, куда идти, легко потеряться… А вы тут люди новые.
Кая собиралась еще что-то сказать, но, бормоча про кнопку и извиняясь, Мила уже закрыла дверь с металлическим щелчком. Кая метнулась к двери.
– Заперто, – буркнула она, еще несколько раз дернув ручку. – Прекрасно.
Артем неловко пожал плечами и почувствовал, как алеют уши.
– Может, не стоит беспокоиться? В смысле… То, что она сказала, звучит разумно, нет?
– Разумно? – Кая закусила губу, как делала всегда, когда пыталась сдержать злость, и Артем почувствовал: если он попытается спорить, она точно взорвется. – Они заперли нас здесь. На всю ночь. Лучше бы мы просто отдали бритому бумаги… Их главный мне не нравится.
– А мне кажется, он не такой уж и плохой, – осторожно сказал Артем, глядя на Каины ботинки. К тяжелой подошве одного из них прилипла еловая иголка, и Артем вдруг ощутил острую тоску по лесу – всего на мгновение. – В смысле… Ты видела, как много у него там книг? И эта музыка… К тому же, если бы он хотел нам навредить, зачем нас кормить и…
– У тебя что-то с памятью, как я погляжу, – буркнула Кая. – Позволь тебе напомнить, что в городе Тени нас тоже отменно накормили, – кстати, тебя кормили до или после того, как решили подать Тени на обед?
– Справедливо. – Артем перевел взгляд с правого ботинка на левый. – Просто, мне кажется, тут что-то другое. Он собирает ученых… И ты видела, как та женщина с ним разговаривала? Она не была похожа на тех фанатиков, да и он… был вполне дружелюбным, нет?
– А Мел был напуган.
– Мел нарушил правила… Из-за нас, между прочим. И вообще, он тебе даже не понравился.
– Верно подметил. Мне здесь никто не понравился.
Она рывком поднялась с кровати и медленно обошла комнату по кругу, постучала по стенам в нескольких местах.
– Под штукатуркой – каменная кладка. Судя по звуку, толстая.
– А дверь – железная, – добавил Артем. Кажется, ему плохо удалось выдать нетерпение за расстройство, потому что Кая закатила глаза. – Ну правда, Кая, мы в любом случае ничего не можем сделать. Давай просто… останемся здесь ненадолго? Если бы он хотел нас убить, уже убил бы. Давай подождем до завтра и узнаем, что ему надо. Если с этим местом окажется что-то не так, уйдем… Ну, придумаем, как уйти.
Кая вздохнула, опустилась на кровать, помассировала виски:
– Ладно. Но пообещай мне две вещи. Будь осторожен с ним и – ни слова про камень и про Тень. Ладно? Мы договаривались. Пока мы ни в чем не уверены, камень отдавать нельзя. Нельзя даже просто говорить о нем. – Она говорила тихо и косилась то на дверь, то на вентиляционные решетки.
– Но мы даже не знаем, что…
– Просто пообещай, ладно? – перебила Кая с раздражением. – Без обсуждений. Мы ведь решили идти вместе.
Помедлив, Артем кивнул:
– Хорошо. Я не стану говорить ему про камень, пока мы оба не будем уверены в этих людях.
– Отлично, – пробормотала Кая, стаскивая ботинки и вытягиваясь на кровати. У нее закрывались глаза, и Артем вспомнил, как, мечась в жару, увидел ее рядом. Ему не показалось – она действительно не спала и была с ним? Он не решился спросить.
Вещи им отдали – даже арбалет лежал в углу, странно чуждый этой комнате, будто игрушечный. Кая тут же вернула на пояс нож – почти сразу уснув, она крепко сжимала во сне рукоять, как ребенок тряпичную куклу.
Артем достал из шкафа одеяла, осторожно укрыл одним Каю, разулся и забрался под второе сам. При неярком дрожащем свете керосиновой лампы в углу влажные волосы Каи, разметавшиеся по покрывалу, казались совсем темными, и Артем успел подумать о том, как это красиво, прежде чем провалиться в сон. Ему снился сон с участием Тени, но утром Артем не сумел вспомнить никаких подробностей.
Он проснулся от деликатного стука в дверь. Некоторое время было тихо, а потом Артем услышал звук повернувшегося в замке ключа. Дверь бесшумно открылась. На пороге стоял император. Это было так странно и так похоже на продолжение сна, что Артем замешкался и не стал будить Каю, крепко спавшую на краю кровати… А теперь, когда Сандр стоял на пороге, глядя прямо на него, будить ее казалось неловко. Улыбнувшись, Сандр приложил палец к губам. Помедлив, Артем встал с постели и вышел в коридор.
– Доброе утро, – сказал Сандр, закрывая дверь. – Вчера вечером я посмотрел бумаги и, честно говоря, не мог дождаться утра. До завтрака еще час. Артем, ты не хочешь посмотреть нашу лабораторию?
– Доброе утро, – пробормотал Артем, протирая глаза. Он колебался. В комнате, дверь в которую прикрыл Сандр, осталась спать Кая. Что она подумает, если, проснувшись, поймет, что осталась одна, а дверь снова заперли?
Как будто прочитав его мысли, Сандр кивнул на дверь.
– Если хочешь, можем взять твою подругу с собой. Хотя я бы дал ей отдохнуть с дороги. Вы проделали долгий путь. Я попрошу Милу подождать здесь – и оставлю дверь открытой. Что скажешь?
Наверное, ему стоило быть более подозрительным. Идя за Сандром по коридору, он терзался стыдом. Ужасно не хотелось признаваться даже самому себе, что дело было вовсе не в Каиной усталости. И даже не в том, что по какой-то необъяснимой причине он чувствовал, что может доверять Сандру.
На улице светило яркое солнце, и стражи у дверей вытянулись в струнку, завидев Сандра. Через площадь император Красного города и Артем прошли к большому серому зданию – все стекла в его окнах были целы, зато стена с одного из углов выглядела так, как будто ее возводили заново. Над ближайшим к ним углом виднелся высокий стеклянный купол.
– Бывший государственный дворец, – пояснил Сандр, и Артем подумал, что это здание – темное, строгое – на дворец совсем не похоже… Впрочем, кто знает, как оно выглядело раньше?
Сейчас Артем был как никогда близок к тому, о чем мечтал с раннего детства, – к настоящей лаборатории, настоящим ученым, которые не будут смеяться над тем, что он мажет по мишеням или плохо держится в седле. Им важно другое, то же, что и ему самому. В кои-то веки – после гибели родителей и Каиного дедушки – он был близок к знакомству с кем-то родственным ему по духу.
– В лабораторию можно попасть через главный вход, – говорил Сандр, уверенно открывая дверь и не обращая внимания на стражей, – но есть еще два. Сейчас, наверное, кажется, что здесь все очень запутанно, но со временем ты привыкнешь. Как рука?
– Лучше, – сказал Артем, честно прислушавшись к ощущениям, – правда, гораздо лучше.
Сандр одобрительно кивнул.
– Отлично. Травки и корешки – это, конечно, хорошо, но наши лекарства гораздо эффективнее. Скоро убедишься сам. После завтрака я снова пришлю врача – он тебе понравился?
– Да, – запнувшись, отозвался Артем, – в смысле… все было хорошо.
– Замечательно. – Они оказались в широком коридоре, залитом светом, и Артем зажмурился. Седой мужчина, сидевший у входа в чем-то вроде стеклянной будки, поклонился Сандру и кивнул Артему. – Здравствуйте! – поприветствовал его Сандр. – Как ваша жена? Лучше? Отлично! Так вот, о чем это я… Бумаги. Недостающий кусок головоломки… В папке были заметки, сделанные от руки. Кто их делал?
– Анатолий Евгеньевич в основном, конечно, ну и… – Артем почувствовал, как щеки запылали жаром, – я тоже… Немножко.
Сандр кивнул.
– Замечательно. Я так и подумал. Два почерка. Не так просто разобраться в вопросах электричества, не имея толком ни учителей, ни источников информации…