Тетка Шиповника дежурила по два дня подряд – конечно, существовал риск, что она что-то заподозрит.
(Девчонка уже второй раз появляется из ниоткуда…)
Но они с Мартой делали ставку на то, что рассеянная и необязательная тетка не станет ничего и никому говорить, чтобы не выставить себя в дурном свете.
Марта все не приходила, и Кая начала беспокоиться. Воображение, изнуренное страшными ночными фантазиями о подвале и заточенной там девушке, начало рисовать новые ужасные картины. Возможно, Марту поймали, заподозрили и прямо сейчас в комнате без окон допрашивают. В этот самый момент она рассказывает человеку с холодными и цепкими глазами об их затее с оранжереей – о том, что Кая сидит на верхушке дерева и ждет, ждет, ждет… Холодный человек усмехается, зовет стражей, идет в лабораторию. Проходит мимо ничего не понимающих ученых, берется за ручку стеклянной двери, поворачивает ее…
Кая вздрогнула всем телом – ручка негромко щелкнула. Кая крепко сжала нож. Она надеялась, что это не понадобится, но, если придется, приготовилась дорого продать свою жизнь. Фраза была не своей, книжной, и она, оказывается, никуда не годилась. Кая вдруг с необыкновенной ясностью ощутила, что очень любит жить и не хочет отказываться от этого права ни за какую цену.
Дверь открылась, и в оранжерею тихой тенью скользнула Марта. Кая судорожно выдохнула – слишком громко; хорошо, что Марта одна. Кая почувствовала, как капля пота скользнула вниз по спине, облизала губы – они оказались солеными, искусанными до крови.
Даже сверху было видно, что Марта, белая как мел, дрожит. Обычно аккуратный, сегодня пучок разваливался, а щеки раскраснелись. Кая мысленно чертыхнулась – сама она ночью туго переплела косу и обернула вокруг головы, а еще умылась водой из фляги. Конечно, она наверняка сильно вспотела, но это вряд ли привлечет чье-то внимание, а вот всклокоченная голова и припухшее лицо – запросто. В Красном городе принято следить за собой – на это у местных хватает свободного времени.
Марта подняла голову, сощурив глаза и сжав губы в едва заметную ниточку, а потом встретилась взглядом с Каей. Кажется, вздох облегчения, сорвавшийся с губ, был слышен даже в подземелье. Она кивнула и махнула рукой, нервно обернувшись. Кая осторожно выбралась из своего гнезда. С ужасом почувствовала, что за ночь тело онемело. Руки и ноги были наполнены негромким зудом, похожим на шум пчелиного роя, но она заставила себя сползти по стволу – неуклюже, с трудом. Мешком она упала на руки Марте и принялась растирать сведенную судорогой икру. Ноги горели от боли.
– Н-н-н-н… – Марта не могла выговорить ни слова, и Кая потянула ее в сторону деревянной лавки. Там они уселись под кустом, покрытым красными хищными цветочками. Кая перевела дух. По крайней мере, она больше не сидит на верхушке дерева, как зверь, загнанный охотником. Она просто сидит и болтает с подругой.
– Там внизу – девушка, – прошептала она Марте, неотрывно глядя на дверь и продолжая растирать ноги. Они загудели сильнее, и Кая поморщилась от боли.
– Ч-ч-что?
– Девушка, – повторила Кая раздраженно. – Невысокая, ниже тебя на голову. Черные волосы. Под глазом шрам – но, может, это была ссадина. Глаза… Синие. Да, ярко-синие. В Красном городе… Ты знала кого-то… Не пропадала девушка с черными волосами или…
– Ч-что? Ч-ч-черными… – Марта нервно потирала руки и, кажется, была близка к тому, чтобы расплакаться.
– Марта, возьми себя в руки, – сказала Кая и, услышав, как твердо и решительно звучит ее голос, немного успокоилась сама. – У нас мало времени… Если у меня будут проблемы – я про тебя не скажу… Что бы они со мной ни делали. – Потому что если они попытаются затащить ее туда, она им не позволит. – Поэтому слушай меня. Там, на подземном этаже, целая куча клеток – лесные псы, навки, духи… Я даже не всех знаю. Нечисть из прорех. Они ставят… эксперименты. – Кая запнулась. – Я не знаю, что они делают и зачем. Но они их мучают… И там эта девушка.
– Д-девушка? – Мартин взгляд наконец приобрел осмысленность, и Кая принялась растирать другую ногу.
– Да.
– Т-ты уве…
– Абсолютно. Не навка. Не кто-то еще… Человек. Он держит там человека. Я ничего не смогла узнать – я ее не поняла. Она, кажется, сошла с ума… Наверное, она из Красного города… Или, может, он привез ее откуда-то еще… Или… – Кая замерла. Ей послышались чьи-то шаги за дверью.
– Я н-не знаю, – Марта с несчастным видом покачала головой, – никакой де-девушки…
– Это не все, – Кая заговорила быстрее, – я прошла дальше. Там еще один уровень. Мне не удалось открыть дверь. Там что-то еще, еще ниже, и я думаю, что…
Ручка повернулась, и открылась дверь. Кая ожидала увидеть кого угодно – Сандра, стражей, перепуганную тетку Шиповника… На пороге стоял Артем.
Он выглядел не лучше Марты или ее самой – белый как снег, взъерошенный. Его куртка была застегнута не на ту пуговицу, а красный шарф – криво повязан.
– Кая. – Он увидел их сразу, но не смотрел на Марту. Его губы дрожали. – Что ты здесь делаешь?
– Я… – Кая запнулась. Она готовилась к тому, чтобы лгать, выкручиваться – перед кем угодно… Но не перед Артемом.
Артем подошел к ним ближе, перевел взгляд на Марту:
– Ты только пришла?
Марта, поколебавшись, кивнула.
– Возвращайся работать. – В голосе Артема были теперь нотки, которых Кая прежде не слышала, и в ответ на них в душе шевельнулось неясное чувство… Наблюдая за тем, как Марта покорно, не говоря ни слова, встает со скамейки и идет к двери, Кая поняла, что это было за чувство: страх. Она вдруг поняла, что больше не знает Артема. Время, проведенное в Красном городе, разделило их. Глупо было это отрицать.
Артем медленно опустился на скамейку.
– Что случилось? – спросила Кая и не узнала собственного голоса. – Что не так?
– Ты что, была здесь всю ночь? – спросил Артем очень тихо. Он тоже неотрывно смотрел на дверь в оранжерею.
Кая молчала. Сказать «да» не поворачивался язык… Сказать «нет» значило открыто признать: они больше не на одной стороне.
– Я стучал вчера вечером, но ты не открывала. Я зашел… Мне нужно было поговорить… Тебя там не было.
Он говорил несчастным голосом, и Кая поняла: даже теперь Артем стесняется, что вошел к ней в комнату без спроса.
Теперь они оба молчали. Только за дверью ровно гудели голоса – лаборатория жила своей жизнью.
– О чем ты вообще думала? – произнес наконец Артем чужую, взрослую фразу. – Тебя могли поймать!
Кая привычно огрызнулась в ответ:
– Теперь ты признаешь, что тут опасно?
– Опасно? Да, лезть туда, куда запрещено заходить ночью, – опасно. Тебя что, это удивляет? – Артем судорожно вздохнул и бросил еще один нервный взгляд за дверь. – Пойдем. Нам нужно отсюда уйти.
Он встал со скамейки и протянул руку. Машинально Кая ухватилась за нее: рука Артема была горячей, и он стиснул пальцы так сильно, что стало больно.
Они прошли мимо стола Артема, мимо Марты – она не подняла головы, мимо дежурного – Артем хлопнул пропуском по столу и не ответил на вопрос, который Кая не расслышала. Артем старался заслонить ее собой и тащил вперед – быстро, слишком быстро.
– Я кое-что забыл дома, – сказал он кому-то, и его слова донеслись до Каи как сквозь толщу воды. – Мы отойдем на час, и я вернусь.
Ему ответили, но Кая не разобрала ни слова.
– Правда? – с очень искренним удивлением отозвался Артем. – Странно… Кстати, господин Сандр просил передать, что последний дирижабль прибыл, – передашь дальше?
«Последний дирижабль прибыл» – Марта была права. Еще чуть-чуть – и они бы точно не успели до прибытия гостей. «Последний дирижабль прибыл» – слова крутились в голове, как навязчивый мотив.
Они прошли мимо тетки Шиповника, которая даже не подняла на них головы, миновали одни двери, коридор, другие…
– Погодите-ка.
Кая подняла взгляд. Перед ними стоял Кварц. Он всегда относился к ним неплохо, но сейчас смотрел цепко, изучающе, и Кая с огромным трудом заставила себя стоять прямо и улыбаться. Улыбка ощущалась как неестественная болезненная гримаса.
– Я что-то не видел, как ты заходила.
– Правда? – Губы с трудом шевелились, Кая запаниковала – мышцы лица ей не подчинялись.
– Да. Правда. Когда ты зашла?
– Она зашла вместе с Мартой. – Голос Артема не дрожал. Он оттеснил Каю в сторону плечом. Он больше не был бледным, даже волосы больше не казались такими взъерошенными. Он улыбнулся Кварцу – простой, искренней, спокойной улыбкой. – Передо мной. Я попросил Каю занести мне сюда папку, но она взяла не то… – Он сунул руку в карман, извлек какие-то бумаги, помахал у Кварца перед носом. – Вот эти… Видишь, это «B», а нужна была папка «А»… Неважно. В общем, нам нужно быстро сбегать обратно вместе, или, боюсь, это затянется. – Руки Артема двигались так быстро, что у Каи зарябило в глазах, и он так тараторил, что вид у Кварца довольно быстро стал озадаченным. Артем вздохнул, зябко повел плечами и понизил голос. – Это для Сандра. Он ждет. Его проект… Боюсь, если опоздаю, то…
– Ладно, – сказал Кварц. Он все еще сверлил Каю взглядом, но без прежней подозрительности. – Но в следующей раз, – он ткнул в нее пальцем, – ты. Подходи и отмечайся у меня и на проходной. Мне из-за тебя проблемы не нужны… Давно стоило сделать что-то с этими хождениями туда-сюда…
– Извините, лейтенант, – сказала Кая: видимо, добрые боги, к которым она взывала ночью, помогли ей вспомнить чин Кварца. В Красном городе – этого она никогда не могла понять – все без ума были от чинов и титулов, особенно военные. Кварц не был исключением: Кая увидела, как его плечи расправились, а уголки губ шевельнулись – совсем чуть-чуть.
– Ладно, – буркнул он. – Но с завтрашнего дня – позаботься о пропуске, Кая. Ты бываешь здесь слишком часто.
– Это моя вина, – Артем снова толкнул ее плечом, – я поговорю на проходной, чтобы ей сделали пропуск. Завтра же.
Продолжая кивать Кварцу, он потащил Каю за собой и не отпускал руку, пока они не оказались на улице. Только т