– Отдай мне камень, Артем, – сказал он, направляясь к ним.
Его лицо изменилось. Теперь в нем не было ничего от Сандра, который принимал их за ужином и вел с ними долгие беседы. Его глаза потемнели. Пальцы хищно скрючились, темные волосы топорщились, как чешуя. Даже если бы она только что не видела доказательств своими глазами, Кая легко поверила бы на слово, что перед ней – кто-то с другой стороны.
Артем тяжело дышал от боли. Из его правой руки струилась кровь, но другой он продолжал крепко держать камень. Кая сделала шаг вперед, закрывая его собой, сжимая в руке бесполезный пистолет. Другого оружия не было.
Крик и вой за дверью стали оглушительными. Краем глаза Кая увидела, как Тоша и Ган пытаются заблокировать дверь парой мечей, пока остальные удерживают ее от напора с той стороны. За спиной у Сандра, постанывая и потирая голову, пыталась сесть капитан Сокол.
– Отойди от него, или я тебя убью, – произнесла Кая.
– Поздновато ты решила о нем позаботиться, – прошипел Сандр, улыбаясь. – Он мой. И камень тоже мой. Артем… Подойди сюда. Или мне придется убить ее прямо…
С тонким визгом что-то маленькое и светлое метнулось Сандру наперерез, сбивая его с ног… А в следующий миг Кая увидела, что это была Марта, Марта со все еще связанными руками, Марта с растерянным, бесконечно растерянным лицом. Нож Сандра вонзился ей в грудь.
– Как я уже говорил, – пробормотал Сандр, крепко держа ее за плечо и проворачивая нож, – предателям здесь не место.
И без того бледное личико Марты побледнело еще больше. Струйка крови изо рта и слезы из глаз сбежали по ее лицу одновременно.
– Я хотела… – прошептала она, больше не заикаясь. Она смотрела прямо на Каю, а потом ее взгляд остановился, и договорить Марта уже не смогла.
– Нет! – Это был оглушительный крик, и Кая не сразу сообразила, что кричит сама. – Нет! Марта! Я убью тебя!
Она бросилась на Сандра в слепой ярости, вне себя от боли, не думая о том, что ей нечем сражаться.
Сандр толкнул Марту, и она упала на пол – медленно, осторожно, как будто еще не до конца веря в то, что мертва.
Кая не успела добежать до Сандра. Между ними вдруг появился Ган. Он бросился на Сандра, замахиваясь мечом для удара, после которого никто не смог бы уцелеть… А потом произошло что-то, чего Кая не смогла понять. Сандр на мгновение прикрыл глаза, и из-под его скрюченных пальцев вылетело что-то крохотное, дробящее воздух, зеленоватое. Это что-то ударило Гана прямо в центр груди, и он задохнулся, как будто одним махом весь воздух покинул его легкие.
– Прочь! – прошипел Сандр, снова замахиваясь для удара, который – почему-то Кая знала это наверняка – стал бы для Гана последним.
– Я же сказал, поосторожнее с ним! – Это был человек в маске, уже вооруженный. Он ударил Сандра мечом с чудовищной силой, но каким-то образом – если то, что Кая видела только что, было магией, без магии здесь явно не обошлось – Сандр избежал этого удара.
Тоше, Саше и тем из стражей, кто остался в комнате, удалось заклинить дверь мечами. Теперь они, кажется, с некоторым недоумением смотрели друг на друга, не понимая, должны ли продолжать сражаться уже между собой.
Темноволосая девушка и капитан Сокол все еще были на полу. Как и Марта. Кая смотрела на нее. Вдруг ей показалось, что все в комнате происходит очень медленно. Собственный голос звучал в ушах как ток крови: «Все будет хорошо, Марта. Никто не пострадает».
Ган и человек в маске сражались с Сандром. У них были мечи, а у человека в маске, кажется, еще и пистолет, которым он все никак не успевал воспользоваться… Сандр был вооружен только ножом, но каким-то образом продолжал не только отражать удары, но и наносить собственные. Одна из рук человека в маске повисла бессильной плетью, и пистолет упал на пол. Воздух под пальцами Сандра искрил то зеленым, то желтым, то алым.
«Двигайся. Двигайся. Сделай же что-нибудь». Сквозь воздух, ставший тяжелым и вязким, Кая с трудом обернулась к Артему. Весь покрытый испариной, он стоял очень прямо. Его глаза закатились так, что видны были только белки, а камень в левой руке сиял, пульсировал, и в такт ему сокращалась прореха у них за спиной.
– Артем? – Она сделала шаг к нему. – Что?..
А в следующий момент мир взорвался. Дверь, возле которой все еще стояли Тоша, Саша и стражи, сорвало с петель. Мечи, удерживавшие ее, сломались, как тростинки. Людей, стоявших у двери, разметало в разные стороны. Кая видела, как Тоша, пролетевший по высокой кривой, ударился об стену, обитую металлом, с жутким хрустом. Он упал на пол и остался лежать неподвижно.
Тень ворвался в комнату, как стремительный черный вихрь, в облаке темноты, и вслед за ним в комнату вбежали лесные псы, навка, приволакивающая простреленную ногу, влетели десятки крохотных духов.
– Аждая! – вскричал Сандр, уворачиваясь от очередного удара человека в маске. – Какая встреча… Аждая а-хей ро.
А потом Тень взревел. Этот чудовищный рев, казалось, пронизал все существо Каи. Она зажала уши руками и закричала, и весь мир стал немым, как будто комната наполнилась водой. Тень снова взревел, и на мгновение Кая увидела его огромную пасть с капающей зеленой слюной совсем близко. Сандр что-то кричал, и вокруг него сплетался из желтых и зеленых нитей кокон из света, отбросивший в сторону человека в маске и Гана. Что-то маленькое и темное выпало у человека в маске из-за пазухи и приземлилось на пол рядом с Артемом с глухим металлическим звуком. Ган, легко оттолкнувшийся от пола, снова бросился на Сандра с мечом в руках. В тот же миг Тень понесся на них, увлекая за собой пространство, ломая и круша все на своем пути. Вслед за ним мчались, не обращая внимания на людей, лесные псы, навка и другая уцелевшая нечисть из соседней комнаты.
– Ган! – закричала Кая и не услышала собственного крика.
Тень врезался в Сандра и Гана всем чудовищным весом, увлекая их вместе с нечистью в прореху, принявшую дар с громким чавканьем. А потом Артем, все еще белый как мел, истекающий кровью, наклонился и поднял то, что лежало у его ног, свободной от камня рукой. Это был фотоаппарат.
Взгляд Артема снова стал осмысленным, живым. Он посмотрел прямо на Каю и растерянно, слабо улыбнулся.
– Кая… Пока.
А потом, сжимая камень в одной руке и фотоаппарат – в другой, он бросился в центр прорехи, туда, где только что исчез Тень. Кая услышала громкий щелчок, единственный звук в мертвой тишине вокруг. Артем нажал на кнопку фотоаппарата… И прореха закрылась, буднично, быстро, – и уже невозможно было поверить, что еще недавно она была здесь, на месте гладкой стены.
Кая бросилась к стене, упала на колени, прижалась ладонями к холодной металлической обивке.
– Ган? Артем? – Собственный голос доносился издалека, как сквозь толщу воды.
Стена молчала.
Кая с трудом обернулась. У нее за спиной Саша пыталась привести в чувство Тошу. Темноволосая девушка была жива – она пыталась подняться. Человек в маске держал на прицеле двух оставшихся в живых стражей. Еще несколько пистолетов уже было у него за поясом. Капитана Сокол нигде не было видно.
Человек в маске бросил один пистолет в сторону Саши с Тошей, другой сунул Кае.
– Вот тебе. Думаю, теперь нам имеет смысл здесь задержаться, а? – Он хмыкнул, а затем с досадой стукнул по стене, ответившей глухим звоном. – Поверить не могу, что я его упустил!
А потом Кая увидела Марту – и в мир наконец вернулись все звуки.
Глава 24
Ему было тепло. Обычно так тепло бывает, когда задремлешь на воздухе в середине лета. Солнечные лучи на лице, легкий ветерок – обманчиво: если вовремя не уйти в тень, и обгореть недолго.
Он осторожно пошевелился – и тут же скривился от боли. Болело, кажется, все тело. Больше всего – рука, вся перепачканная теплым и липким. А кроме нее голова, которая гудела и кружилась, и спина – ощущалось это так, как будто его долго били палками.
Он глубоко вдохнул – воздух был каким-то непривычным. Влажным и… соленым? Или это был просто вкус крови? Артем судорожно сглотнул. Возможно, он умер. В этом случае дедушка Каи был прав. Посмертное бытие определенно существовало, потому что он чувствовал под пальцами мягкий и теплый песок, слышал крики птиц – или это кричали надрывно и высоко женщины… На мгновение Артему стало страшно, очень страшно. Вдруг это и есть то, что будет происходить с ним после смерти целую вечность? Тепло, плен неясных звуков и ощущений, как будто он – снова ребенок, готовящийся появиться на свет. Что, если так оно и есть?
Артем открыл глаза и тут же зажмурил их снова – яркий солнечный свет на миг ослепил его.
Итак, смерть откладывалась.
Очень осторожно, кряхтя от боли, он повернулся на бок, и его стошнило прямо на золотистый песок. Перекатившись и поддерживая раненую руку, Артем сел, опираясь на другую… и замер.
Прямо перед ним расстилалось огромное водное пространство. Синее, бесконечное – вода цветом сливалась с небом, и Артему показалось, что он сидит на краю вселенной, над бездной. По спине пробежала дрожь. Вода не молчала – она тихо рокотала, как огромный, чудовищный кот. По ее поверхности пробегали одна за другой волны с белыми пенистыми гребешками. Под ними перекатывались легкие разноцветные камушки.
Никогда раньше он не видел столько воды одновременно. Одна из волн подкатилась совсем близко, коснулась раны на руке, и он вскрикнул от неожиданности и боли. Рану жгло, как от огня. Поскуливая, он смочил в воде пальцы, поднес к губам. Вода оказалась соленой.
Ветер донес до него незнакомый запах – немного гнилой, немного травяной, немного рыбный. Артем отполз от воды – кажется, он потратил на это несколько минут, но преодолел всего пару метров – и обернулся.
За его спиной, гораздо ближе к воде, чем он ожидал, стоял лес. Сердце у Артема упало. Лес был совсем чужой, совсем незнакомый… Колыхались на ветру крупные темно-лиловые листья. Вились по высоким прямым стволам ползучие темно-зеленые растения, из-за которых, кажется, под кроны деревьев не проникал ни один солнечный луч. Здесь, на песке, было тепло, даже жарко, но от леса веяло прохладой.