Он попробовал было ее поцеловать, но она ловко увернулась от него в последнее мгновенье, за десятилетия, отработав этот трюк до совершенства.
Крэйвен отпрянул, холодно посмотрел на нее и выпрямился во весь рост. Нахмурившись, он окинул взглядом ее кожаное одеяние, по-прежнему еще со следами грязи из Будапештской дренажной системы.
«Мне кажется, ты все это, принимаешь слишком близко к сердцу!» - сухо сказал он, взглянув на рамку с фотографией на столе.
«Неважно, сколько ликанов ты убьешь, но прошлое не вернуть, - продолжил он. – Неужели ты этого не понимаешь!?»
Селин бросила на него предупреждающий взгляд – слишком близко он подошел к болезненной для нее теме. Видимо, осознав это, Крэйвен отступил немного назад, и дружелюбно улыбнулся, пытаясь смягчить обстановку.
«Кроме того, - сказал он мягко, - зачем нужно бессмертие, если отвергать простые радости жизни?»
На мгновенье, Селин представила себе, как ликан вгрызется ей в горло и вырывает кишечник – да уж, пожалуй, в такой ситуации сложно насладиться теми удовольствиями, что наградило тебя бессмертие. Она сделал глубокий вдох, чтобы избавиться от страшной картины в ее голове.
«Видишь этого человека?» - она указала пальцем на изображение на экране. Теперь настала очередь Крэйвена сделать глубокий вдох. Он посмотрел на свои ухоженные ногти, как будто в них было что-то, намного интереснее, чем смерть двух Вестников Смерти.
«Что с ним?» - отстраненно спросил он.
«Я пока не знаю, - начала она, - но, мне кажется, что ликаны…» Крэйвен прервал ее, увидев, как в окно ударил свет фар подъезжающего к особняку автомобиля. Селин поняла, что прибыл Сорэн с высокопоставленными представителями Амелии.
«Черт! – подумала Селин. – Эти гости… Как это все не вовремя, я только собиралась рассказать Крэйвену свою теорию!»
Плохое настроение Крэйвена, как рукой сняло, кислую мину, сменило довольное выражение лица.
«Теперь, пожалуйста, надень что-то поэлегантнее, да поскорее!» - он направился к выходу.
Селин все сохраняла озабоченность по поводу ликанов. Хорошо это или плохо, но Крэйвен пока что был главным после Виктора, а значит, ему придется выслушать ее.
«Крэйвен, это серьезно! – крикнула она ему вслед. – Я думаю, враг охотился именно за ним».
Он остановился в проходе и посмотрел на Селин. На его лице отразилась крайняя степень недоумения, как будто все это было шуткой.
«Это абсурд! – сказал он. – Люди нужны оборотням, только для пропитания».
Глава VII
Глубоко под землей, давно забытая и заброшенная станция метро, теперь служила неким подобием лаборатории и лазарета. Множество пробирок, мензурок и прочего оборудования, теснились на сырой скамейке из фанеры и металлического основания. Шероховатый полупрозрачный пластик, полосками свисавший с потолка, разделял помещение на отдельные отсеки. На скорую руку смонтированные лампы дневного света, обеспечивали достаточное освещение для опытов или хирургических процедур.
Из одного из отсеков, раздавались приглушенные стоны. Двое пленников, раздетые до пояса, были подвешены на цепях, словно коровьи туши на бойне. Во рту каждого из них, был тугой кляп, удерживаемый кожаной лямкой на голове, а тела, представляли собой сплошные синяки и гематомы, причиненные пытками.
Синг, ученый – ликан, с залысинами, морщинистым лицом и хитрым выражением глаз, не обращал никакого внимания на их стоны. До вербовки Луцианом, Синг был талантливым биохимиком в родной Австрии. Однажды, к умирающему ученому пришел Луциан и предложил бессмертие взамен на его талант и гений.
Для него пленники были всего лишь подопытными экземплярами. Его больше интересовал химический состав их крови.
Одна из стен, была полностью увешана фотографиями, картами, записками вырезками из газет, расположенными в строго определенном порядке. Ниже, длинный список из отдельных листков с именами, каждое из которых было перечеркнуто, кроме одного. В центре импровизированного коллажа, крупными буквами было написано – «КОРВИНУС».
Для двух пленников, подвешенных к потолку, эта стена, как и, их имена в списке, возможно, не представляла никакого интереса. Более того, Синг был уверен, что они и понятия не имеют о тонкостях своей родословной.
«Жаль, - с горечью подумал он. – Это увлекательная история». Он взял большой шприц и подошел к одному из пленников с табличкой
«Субъект Б». Глаза человека расширились от ужаса при виде массивной иглы, он попытался закричать, но кляп превратил его попытку в сдавленный стон. Он отчаянно начал извиваться, в надежде высвободиться из железных оков. Наконец, тело пленника обмякло, и он беспомощно повис, не в силах больше сопротивляться.
Синг, все это время спокойно наблюдавший за тщетными попытками человека справиться с железными оковами, подошел к нему и вонзил иглу в яремную вену.
Субъект Б задергался в агонии, вены на шее вздулись и стали похожи на лозы плюща, обвивающие жертву.
«Хватит выть! – сказал Синг с нетерпением. – Не так уж это и больно». Он набрал полный шприц темной венозной крови и быстро выдернул иглу, закрыв место укола повязкой. Такая же повязка, украшала шею Субъекта А. Оставив пленника висеть, Синг подошел к столу, где стояла подготовленная колба с маркировкой «Субъект Б». Он хладнокровно выдавил из шприца всю кровь до последней капли в стеклянную емкость, добавил катализатор и размешал раствор. Некоторое время, проницательные карие глаза рассматривали полученную жидкость, затем Синг поставил колбу на мешалку (магнитная мешалка - специальный прибор для перемешивания растворов в лабораторных условиях) и выставил таймер. Мешалка заработала, принявшись смешивать жидкости.
«Жаль, я не могу сообщить о своих исследованиях в какой-нибудь медицинский журнал», - посетовал он.
Как и любому ученому, ему хотелось стать известным. «Но, я понимаю, что военное время всегда накладывает элемент секретности», - подумал он.
Двери в дальней части станции распахнулись, и в лабораторию вошел Луциан, сопровождаемый ощутимой аурой силы и власти. Он не стал тратить время на любезности.
«Есть какой-нибудь прогресс?» - спросил он.
Синг склонил голову в знак уважения перед вожаком стаи. Он открыл, было, рот, чтобы ответить, но в этот момент прозвучал сигнал таймера на мешалке с образцом крови Субъекта А.
«Прекрасно», - подумал он.
«Давайте выясним», - ответил он, уже вслух, Луциану. Синг взял колбу с маркировкой «Субъект А» и еще раз взболтал содержимое, с разочарованием наблюдая, как алый цвет раствора меняется на черный. «Негативный, - сказал он. – Снова».
Луциан нахмурился, явно недовольный результатом эксперимента. Синг это понял, но наука – это пробы и ошибки, рано или поздно, приносящие положительный результат. Он с нетерпением ждал этого славного дня, когда они, наконец, одержат победу над их двоюродными братьями вампирами раз и навсегда.
Но, кажется, не сегодня.
Философски наостренный, Синг подошел к стене с длинным списком имен, устало вздохнул и перечеркнул последнее имя: «Джеймс Т. Корвин».
***
Майкл Корвин захлопнул металлическую дверцу своего шкафчика в раздевалке госпиталя им. Каройи (Граф Михай Каройи де Надькарой — венгерский политик, первый президент Венгрии 1918 — 1919 гг.). Он зевнул и проверил замок на шкафчике, готовясь, отправится домой. Часы показывали пять – тридцать утра. Прошло уже девять часов с момента ночной перестрелки в метро. Кровь на его одежде уже высохла, но Майкл все еще чувствовал себя разбитым и обессиленным.
«Уже собираешься домой?»
Майкл обернулся и увидел своего коллегу, Адама Локвуда. Это был долговязый молодой человек с короткими черным волосами, тоже американец, с висевшим на шее стетоскопом. От постоянной усталости, в свои двадцать пять, он выглядел намного старше. Его очки в роговой оправе, не в состоянии были скрыть темные круги под глазами. Он был в белом халате и с девятой или десятой чашкой кофе в руках.
«Да, - ответил Майкл. – Николас отпустил меня на пару часов». Адам сочувственно кивнул ему.
«Кстати, - добавил он, - ты сегодня показал себя отлично с этой девушкой». Майкл устало улыбнулся, захватил ветровку и направился к выходу. Если повезет, он будет в своей постели еще до восхода солнца. Немного позже, он уже стоял перед окном палаты интенсивной терапии и смотрел на девочку–подростка, пострадавшую при инциденте в метро. Ее уже прооперировали, но она еще была без сознания. Глядя на беспомощного подростка, Майкла охватил гнев. Бедный ребенок не сделал ничего плохого, чтобы заслужить такое. Она просто оказалась не в том месте, не в то время.
«Как и Саманта…» - с грустью, заметил Майкл..
Он продолжал смотреть на девочку. Пока что, она была подключена к аппарату жизнеобеспечения. На мониторе пробегали зеленые пульсирующие лини, мигали значения пульса и давления. Во всяком случае, врачи стабилизировали ее состояние. Если повезет, она поправится.
«Этот город катится в Ад!» - мрачно подумал он.
***
Ад, по сути, был уже в нескольких метрах под Будапештом, в огромном подземном бункере, построенном во времена Второй Мировой войны. Испещренный многочисленными лабиринтами ходов, множеством мрачных комнат и камер, когда-то он использовался, как склад, но со временем пришел в негодность и его забросили. Вокруг бассейнов со стоячей водой, покрытой маслянистой пленкой, скопились горы хлама и полуразрушенные бетонные конструкции. Под сводчатым потолком болтались ржавые цепи, покрытые паутиной. По сырым стенам бегали тараканы и мокрицы, в трещинах обитали пауки и сколопендры. По земле вдоль стен бегали туда-сюда крысы и мыши.
Но, теперь, темные и сырые уголки этого искусственного чистилища, стали пристанищем тварей пострашнее.
Ликаны. Они были повсюду. Некоторые просто лежали на кучах мусора, некоторые передвигались с места на место, кто на четырех лапах, кто на двух. В полумраке их глаза светились синим огнем. В воздухе стоял запах немытых тел, сырого мяса и крови.