Неужели Эмбер права и у него появилась необычайная сила? И поэтому он так легко работал мечом… Чувство вины почти ослепляло его и заставляло дрожать.
Днем он слышал, как Бен объявил, что завтра утром отправится дальше: долгоход чувствовал себя отдохнувшим и собирался продолжить путь на север. Мэтт спрашивал себя, будет ли Эмбер тосковать по нему? Разнося поленья по комнатам, Мэтт ловил на себе восхищенные взгляды подростков. Еще никто на острове не рискнул лицом к лицу сразиться со жруном, а тем более проткнуть его и отрубить руку. Во время работы Мэтт познакомился с самыми маленькими пэнами, обычно державшимися вместе, – девочками и мальчиками девяти-десяти лет. Это были всеобщий любимец Пако, Лори, девчушка со светлыми косичками-хвостиками, Ферджи, Энтони, Джуд, Джонни, Рори и Джоди. Они ходили за Мэттом по пятам, предлагая ему помощь, от которой он вежливо отказывался. Для них он стал героем. Сам Мэтт испытывал странную смесь удовлетворения и гордости с горечью и отвращением. Вспоминая свои движения в бою, он сразу же ощущал тошноту, быстро подступавшую к горлу. Он не хотел быть таким героем. Не в такой ситуации. Не хотел бы помнить, что его слава родилась из убийства. Ведь жрун когда-то был человеком. Мэтт не переставал думать о том, что убил человека. Пусть даже то, что от него осталось, было столь чудовищным, агрессивным, полным идиотизма. Тем не менее жрун тоже был живым существом.
Закончив работу, Мэтт пошел в лес, собираясь побыть в одиночестве. Там он нашел камень, который, как прикинул мальчик, весил очень много, и постарался сосредоточиться на нем. Медленно дыша, закрыл глаза. Потом нагнулся и попытался оторвать камень от земли.
Как минимум восемьдесят килограммов.
Мэтт сжал зубы, напрягся, но был вынужден признать, что ни на йоту не сдвинул его. Мэтт покраснел.
Потом убрал руки и, тяжело дыша, потер пальцы о джинсы. «Не выйдет! Я не сдвинул его ни на миллиметр!» А вдруг Эмбер ошибается? Вдруг в нем не происходит никаких серьезных изменений?
Яблоко… Эмбер права, ни одно яблоко не смогло бы разлететься на мельчайшие куски, как то, которое он швырнул жруну в лицо. Тут явно дело нечисто. И изменения кажутся наиболее логичным ответом на вопрос, как это получилось.
«Тогда почему я не могу сдвинуть этот проклятый камень?» Ответ пришел сразу: он еще не научился управлять своей силой. Словно новорожденный, он должен исследовать каждый уголок собственного тела, а заодно и голову. «Точно! Мне нужно открыть эту силу в себе, научиться ей пользоваться и нормально управлять!»
Мэтт тренировался еще целый час, стараясь ощутить камень где-то внутри себя, прислушиваясь к биению сердца, пульсации крови. Мобилизовав всю свою волю, он несколько раз пытался поднять тяжесть, но безуспешно.
Вечером, во время ужина в большом зале, он рассказал Тобиасу, как тренировался, а потом довольно рано отправился спать.
Завернувшись в одеяло, он обнаружил, что забыл задернуть занавески. Лунный свет проникал в комнату, на полу лежали тени от листьев самых высоких деревьев. Лежа в кровати, Мэтт мог видеть Гидру и несколько огоньков, еще горевших в окнах. Он разглядел комнату Эмбер и понял, что у нее зажжены несколько свечей, вставленных в фонарики. Мэтту не составило труда вообразить, как, сосредоточившись на поверхности стола, Эмбер пытается усилием воли переместить карандаш. Такая упрямица, как она, вполне могла заниматься этим делом всю ночь.
Глядя на фасад Гидры, Мэтт заснул.
Он проснулся на поляне.
Была ночь, и луна переместилась по небосклону; прошло минимум два часа с момента, когда он уснул. Мэтт устало потер веки. Что он здесь делает? «Я сплю! Это просто сон, вот и все…» Однако он ощущал себя более активным, чем это обычно бывает во сне. «Во сне ты малоподвижен, разве нет?» Мэтт поразился тому простому факту, что он смог это произнести вслух. Он чувствовал свежесть ночного воздуха, сухую землю голыми ступнями, ласковое прикосновение стеблей травы к щиколоткам – он все еще был одет в хлопковую пижаму. Ущипнув себя, Мэтт окончательно проснулся.
«В этот раз точно – я не сплю! Но как я сюда попал? Неужели я лунатик?» Мэтт обернулся, пытаясь разглядеть окрестности. Поляна среди леса казалась утонувшей в травах и цветах, которые в бледном свете луны казались черно-серыми.
«Что я здесь делаю?»
В абсолютной тишине вдруг осветилось небо. Далекая вспышка. Потом еще три, ближе. Неожиданно налетел ветер, обдавший холодом щеки и уши. И снова лес несколько раз озарился мощными вспышками. По земле, скользя между деревьями, пополз туман – словно пена, вываливающаяся из переполненной ванны.
«Мне это не нравится. Происходит что-то странное».
Сквозь череду вспышек Мэтт разглядел высокую бесформенную тень, перемещавшуюся среди деревьев, и трепетавший на ветру черный плащ. Новый всполох – и тень, выйдя из-за ствола, резко направилась к нему. Двухметровая фигура, легко скользящая между листьев. Она выплыла на поляну – черная, колышущаяся на ветру ткань, под которой угадывались человеческие очертания. Сначала Мэтт увидел пальцы руки, потом разглядел обутую в сапог ногу. Ему захотелось убедиться, что внутри этого большого плаща никого нет. Очень реальный сеанс магии.
Фигура приблизилась; полы накидки хлопали на ветру.
Мэтта вдруг охватила сильная тревога, сердце затрепетало в груди, стало тяжело дышать. Странное создание находилось всего в нескольких метрах от него, когда из-под плаща возникло лицо. Мэтт не мог его разглядеть, но заметил невероятно высокий лоб, выступающие вперед надбровные дуги, дыры вместо носа и губ, квадратную челюсть. «Похоже на большую мертвую голову!» – успел подумать Мэтт.
И тут прошелестел голос:
– Ну же, Мэтт, подойди ко мне.
Мэтт напрягся. Туман стал подбираться к его ногам, ветер кружил вокруг, шевеля волосы. Лицо под плащом приблизилось еще. Теперь стало хорошо видно, что это безобразная мертвая голова.
– Возьми мою руку, – произнесло существо. – И ступай со мной.
Само присутствие этого создания, его свистящий голос ввели Мэтта в удушливое оцепенение, и он понял, кто стоит перед ним.
– Ропероден, – едва слышно произнес он.
Существо казалось довольным, оно произнесло своим огромным ртом:
– Да, это я. Пойдем, Мэтт, ты мне нужен.
Видя, как туман поднимается по ногам и Ропероден медленно приближается к нему, Мэтт понял, что он в опасности. Он отступил назад.
– Нет, подожди, – сказал Ропероден. – Ты должен войти в меня. Путешествие вглубь. Давай же!
Мэтт бросился бежать. Он хотел как можно быстрее оказаться подальше от ужасной фигуры. Голос за спиной изменился, теперь в нем слышалась глухая угроза:
– Стой! Приказываю тебе!
Однако Мэтт несся изо всех сил, листья хлестали его по щекам и плечам.
– Я ищу тебя! – завопил Ропероден. – Ты не сможешь постоянно бегать от меня, я тебя чувствую, слышишь?
Мэтт прерывисто дышал, луна заливала серебристыми лучами кроны деревьев, превращая их в белые конусы.
– Я чувствую тебя и иду по твоему следу. Скоро… Я найду тебя, Мэтт.
Дыша как паровоз, весь в поту, Мэтт проснулся в своей постели.
Странным образом луна висела на том же месте, что и в его кошмаре. Мэтт встал; во рту пересохло. Не найдя воды, он оделся в халат и вышел в коридор. Из-за отсутствия окон там было темно. Взяв небольшой фонарь, Мэтт зажег свечу от спички и шагнул в лабиринт залов и прохладных коридоров. Тело после сна все еще было тяжелым, однако мозг работал четко, не давая панике овладеть мальчиком. Что-то, словно ледяной душ, остудило его.
«Какая реалистичность, – подумал Мэтт. – У меня действительно было впечатление, что я нахожусь там».
И потому, когда чуть позже он заметил грязь на ногах, это его ничуть не удивило.
Мэтт стал спускаться по винтовой лестнице к кухне, когда вдруг уловил отрывки разговора. Что еще? Он замедлил шаг. Час пополуночи, не позже. Ведомый интуицией, он задул свечу и в темноте добрался до первого этажа. Зашел в длинную комнату, уставленную удобными кожаными диванчиками и застекленными шкафами, в которых хранилась внушительная коллекция виски и сигар. В глубине комнаты сидели три фигуры, завернувшиеся в плащи. Почти шепотом они что-то обсуждали.
– Это становится слишком опасным! Продолжать нельзя, нужно что-то придумать. Дверь долго не выдержит.
– Выдержит.
– А я говорю, нужно действовать как можно быстрее, надо все сделать самим, прежде чем кто-нибудь другой откроет этот ящик Пандоры.
– Нет, слишком рано. Я хочу, чтобы все происходило в соответствии с нашим планом. Я не желаю потерпеть неудачу. Иначе случится катастрофа.
Мэтт не был уверен, но ему показалось, что последнюю фразу произнес Даг. Но кому принадлежал первый голос?
– Что же нам делать? – спросил третий участник разговора, до этого молчавший.
Мэтту показалось, что говорит девочка.
– Не вижу другой альтернативы: надо постоянно быть начеку, наблюдать, – ответил тот, чей голос очень напоминал голос Дага. – Будем следить за окрестностями Минотавра. Если хотя бы один пэн отважится к нему приблизиться, мы сразу же узнаем об этом и сможем вернуть его назад, прежде чем станет поздно.
Следующая фраза заставила Мэтта вздрогнуть:
– И особенно внимательно с Мэттом. Я ему не доверяю, он всюду сует свой нос!
Девочка попыталась смягчить пыл своих собеседников:
– Учитывая то, что рассказал нам долгоход о предателях, надо бы на время затаиться.
– Не переживай, – оборвал ее Даг. – Будем действовать дальше, никто нас не подозревает, поэтому просто будем осторожнее, и все. А сейчас давайте побыстрее поставим клетку, надо еще немного поспать.
– Ты уверен, что если мы пойдем сейчас, то не потревожим его? – произнесла девочка, не скрывая страха.
– Перестань так волноваться, я хорошо знаю, чем он занят в разное время суток. Я недавно накормил его, и сейчас он спит.
– Пора бы это заканчивать, я больше не могу.
– Да, скоро все закончится. Еще немного терпения: когда все пэны острова погрязнут в ежедневной рутине, они не смогут больше сражаться, тогда-то мы и освободим его.