– Я бы хотел вернуться туда, в прошлое.
– Как бы то ни было, ты не должен быть настолько… категоричным. Каждый имеет право думать и верить, во что хочет. Тебе надо стать более терпимым.
Они подошли к лестнице со ступеньками разной высоты, поднялись по ним и толкнули висевшую на ржавых петлях деревянную дверь. За дверью находилась бывшая прачечная со стеллажами с заботливо составленными подборками журналов. Мэтт окинул взглядом названия:
– Все журналы – по астрономии.
– Значит, мы в захваченном замке. Где башня с куполом. Однажды Даг рассказывал нам, что там была обсерватория.
Мэтт разглядывал сотни, тысячи страниц.
– А что, если старик, построивший этот замок, сделал однажды открытие или при помощи звезд сотворил какой-то фокус, в результате которого появилось неизвестное существо, и тогда другие миллиардеры решили запереть его здесь и ничего никому не сказали из страха, что им придется покинуть остров?
– У тебя разыгралось воображение, – ответила Эмбер, приближаясь к двери и пытаясь ее открыть. – Отлично, можем идти дальше.
Они прошли через длинную кухни, столовую и просторную гостиную с немногочисленными окнами, такими узкими, что сквозь них едва пробивались частицы лунного света. На всех стенах были вылеплены звезды, их соединяли линии, подписанные латинскими названиями.
– Тут слишком темно! Наверное, здесь даже днем всегда сумрачно. Что за каприз богача построить такой склеп? – поинтересовалась Эмбер.
– Может, он вампир? – предположил Мэтт.
Не зная, куда идти дальше, они поднялись на второй этаж, оказавшись прямо над гостиной, на полуэтаже с колоннадой. Дойдя до следующего зала, Мэтт вдруг остановился и положил Эмбер руку на плечо:
– Смотри.
В одной из стен комнаты была сделана тяжелая двустворчатая дверь.
– Мы – с другой стороны, – громко произнесла она.
Мэтт приблизился к двери и провел пальцем по многочисленным царапинам, усеивающим дерево.
– Как будто кто-то бился в ярости, стоя здесь. – Наклонившись, он вытащил из трещины пучок волос. – Коричневые, – сказал он. – Жесткие и короткие, уверен, это не человеческие волосы.
Эмбер уже изучала соседнюю комнату. Мэтт присоединился к ней. Это был кабинет, где ощущалась сырость. Кроме стопок журналов по астрономии и нескольких хромированных, покрытых налетом грязи инструментов, здесь оказались вырезки из газет, помещенные в рамки под стекло и развешенные по стенам. Одна, датированная 12 апреля 1961 года, начиналась заголовком: «Человек в космосе». Другая, от 21 июля 1969‐го, сообщала: «Мы на Луне!» Третья рассказывала о запуске телескопа «Хаббл» и содержала первые фотографии поверхности Марса.
Эмбер забралась на бюро, сняла одну из рамок и стала вытаскивать из нее газетную вырезку.
– Что ты делаешь? – спросил Мэтт.
– Хочу узнать об этом доме больше!
Она вытащила из рамки статью с фотографией захваченного замка. Заголовок гласил: «Собственный телескоп на острове миллиардеров!»
Вдруг где-то неподалеку хлопнула дверь.
Мэтт почувствовал, как затрепетало его сердце. Эмбер скомкала листок и засунула его в вырез блузки, оба выскочили в коридор, направляясь обратно. На верхнем этаже появился отблеск дрожащего пламени свечи. Они замерли. Скрип шагов постепенно приближался. Потом на стене лестничного пролета медленно возникла большая тень.
Тень человека с огромной головой быка.
26Обман
Судя по тени, ростом Минотавр был не меньше двух метров. Он рычал и раздраженно фыркал. Потом двинулся вниз, его рога зашевелились, а копыта зацокали о ступени.
Мэтт не имел ни малейшего желания увидеть это существо вблизи; он схватил Эмбер за руку и потащил вниз, на первый этаж. Позади тяжело топал Минотавр, и от его шагов дрожали стены.
– Куда ты? – крикнула Эмбер.
– Обратно; лучше сломать ногу в подземелье, чем встретиться нос к носу с этим чудищем!
Прерывистое, могучее дыхание монстра, казалось, настигает их. Мэтт и Эмбер бросились на кухню, затем пробежали через прачечную и юркнули в деревянную дверь, за которой начинался потайной ход. Лампы качались у них в руках, придавая стенам настолько зловещие очертания, что друзья бежали, не глядя под ноги.
Вот и клетка, преграждающая путь. Мэтт повернулся и встал так, чтобы Эмбер могла опереться на него и влезть наверх. Девушка не заставила себя ждать, успев, правда, предупредить Мэтта:
– В последний раз надеваю юбку! Пожалуйста, смотри в землю, пока я буду залезать.
Оказавшись на верхушке металлического куба, она протянула руку Мэтту; тот отступил назад, чтобы лучше разбежаться, и изо всех сил прыгнул вперед и вверх. Отрываясь от пола, он постарался как можно сильнее оттолкнуться ногами. Пролетев добрую пару метров, он схватил подругу за руку и через секунду уже присоединился к ней.
– Ты просто чемпион, – ободрила она его, собираясь спрыгнуть вниз с противоположной стороны.
Вспотевшие, раскрасневшиеся, они появились в курительной, где их ждал Тобиас, съежившись на кожаном диванчике.
– Ого, черт возьми! Что с вами приключилось? – изумился он.
– Мы его видели! – выдохнул Мэтт, переводя дыхание. – Минотавра.
– Это точно был он? Вы уверены?
– Без сомнения!
Но Тобиасу показалось, что Эмбер не разделяет уверенности Мэтта. Она заметила:
– Ну, он правда был похож…
Мэтт взглянул на нее:
– Ну а кто еще, если не… Фигура выше человеческой, бычья голова!
– Да, но это мог быть всего лишь костюм!
– А его дыхание? Тоже костюм? А звук шагов, ты же его слышала, притом что ни один человек сейчас не носит сабо и никто здесь не ходит таким тяжелым шагом: в нем, кажется, весу килограммов сто!
На сей раз Эмбер была вынуждена согласиться: какой смысл было отрицать очевидное, даже если дух рассудительности, живший в ней, сопротивляется этой мысли?
– Да, – сказала она. – Тяжелый. Никто не ходит так, как он.
Внезапно вспомнив про свою находку, она вытащила из блузки газетную вырезку и расправила ее на поверхности низкого столика. Мэтт приблизил фонарь.
– Читай, – попросил он.
Эмбер наклонилась и шепотом начала:
Майкл Райан Кармайкл построил в своем замке на острове, названном в его честь, больше известном нам как Остров миллиардеров, новую башню. Действительно, почтенный наследник промышленной империи, который, как мы знаем, увлекается астрономией настолько, что посвятил этому занятию все последние годы, решил: наконец-то пробил час по-настоящему посмотреть на звезды. Он с гордостью рассказал нашей газете, что построил «самую высокую частную обсерваторию на восточном побережье». Будучи давно известен в профессиональных кругах, он на протяжении тридцати лет восхищается космосом и теперь, обзаведясь собственным телескопом, вероятно, совсем пропадет из нашего поля зрения. «Вселенная такая большая и богатая, что превосходит в этом все человечество, довольно хорошо изученное и поистине смешное! Если в этом заключается все мое счастье, почему я должен его избегать?» – насмешливо заявил он. Мизантроп и отшельник Майкл Р. Кармайкл воплощает распространенное представление о том, что у богатых свои причуды! Как бы то ни было, мы желаем г-ну Кармайклу превосходных часов в обсерватории и чистого неба над его островом!
Тобиас наклонился, стараясь получше разглядеть овальную фотографию старого господина с морщинистым лицом и седыми кустистыми бровями.
– Думаю, газета местная, – уточнила Эмбер. – Статья напечатана восемь лет назад.
– Прямо перед смертью этого господина, – добавил Мэтт. – Даг сказал мне, что тот умер, когда ему было лет восемь-девять. Сейчас ему шестнадцать, я узнавал.
– То есть этот парень почти не успел порадоваться, что у него появилась собственная обсерватория, – заметил Тобиас печально. – Может быть, это его призрак бродит по замку.
Эмбер вздохнула.
– В голове не укладывается, – призналась она.
– Даг солгал мне, – мрачно заявил Мэтт. – И его ложь доказывает, что он что-то затевает. Он сказал мне, что остров освоил его отец, но ведь остров носит имя этого старика, Кармайкла; думаю, первым здесь был именно он.
– Может быть, Кармайкл как-то связан с семьей Дага.
– Тогда Даг не имел бы причин что-то скрывать! Он просто сказал бы мне: «Первыми на острове были мой дедушка или мой пожилой дядя». Нет, он точно что-то скрывает. А потом, заметьте: на Острове миллиардеров все дома называются именами мифических животных: Гидра, Пегас, Кентавр, Единорог – как созвездия! Это скорее напоминает бред сумасшедшего старика, чем замысел всемирно известного доктора, каким был отец Дага и Реджи.
– Может, тут все началось с какой-то трагедии? – предположил Тобиас.
– Даже не знаю. Но я собираюсь это выяснить.
– Они станут теперь еще осторожнее – обнаружив, что кто-то привел в действие их ловушку и разлил виски в коридоре.
Мэтт покачал головой:
– Мы сейчас все вытрем, а раз клетка осталась пустой, они решат, что просто плохо ее закрепили, вот она и свалилась; ну, может быть, ее свалила большая крыса. Не будем показывать, будто мы что-то знаем, иначе они станут осторожнее и будут торопиться.
– Со следующей ночи мы станем по очереди следить за происходящим в Кракене, – сказала Эмбер. – Раз Даг и его приятели что-то затеяли, значит в ближайшее время мы узнаем, что именно.
Мэтт со всей серьезностью добавил:
– И это явно нам не понравится. Поэтому надо действовать быстро.
27Жеребьевка
Следующая неделя для Союза трех выдалась тяжелой. Тобиас стоял в ночном дозоре на мосту, Эмбер рубила дрова и слишком уставала, чтобы вечерами следить за происходящим вокруг, да и Мэтт, которого Даг признал окончательно вылечившимся, занимался разной тяжелой работой. Не успевая наблюдать за Дагом, Мэтт использовал каждую свободную минуту, чтобы проверить свою силу: пытался поднимать камни – хоть и не такие тяжелые, как в первый раз, но все равно без малейшего успеха.