— Приятно иметь такую крепостную.
— Я вообще люблю приятные вещи, Андрей Иванович. Что говорят в высшем свете Петербурга?
— Кто ж знает, Государь?
— Ты, например, Андрей Иванович. По роду службы ты должен знать кто где и о чём болтает. Потому и спрашиваю.
Отпираться от очевидного он не стал и лишней напускной скромностью не страдал.
— Есть такое, Государь. Вас с Анастасией Павловной всё ещё обсуждают.
— И что говорят?
— По-разному, Государь. Девицы ей завидуют чёрной завистью и обязательно толкнут в спину, стоит ей оступиться. Отцы благородных семейств выжидают. Позиции Бестужевых усилились и это нравится не всем.
Я кивнул. Ничего нового он мне не сообщил.
— А кто отец Кати?
Вопрос был неожиданным и Ушакову удалось меня удивить:
— А в чём вопрос?
— Да, нет, особо ни в чём. Просто порода чувствуется. Простые крестьянки так не выглядят и не одеваются так.
Пожимаю плечами.
— Одевается так, потому что я так хочу. Мне не хочется, чтобы моя горничная ходила по дворцу и улице в сарафане и лаптях каких-нибудь.
— Понимаю. Но, породу всё равно никуда не спрячешь, ни за какими сарафанами. Уверен, что Катя в сарафане выглядела слегка чужеродно.
— Нормально выглядела. Мне просто сарафаны не нравятся, вот и всё.
— Понимаю. Шах тебе, Государь.
Так мы и до мата мне дойдём с этими разговорами. Выбил меня Ушаков из колеи своими вопросами.
Умеет, гад!
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ИТАЛЬЯНСКИЙ ДВОРЕЦ. 10 июля 1743 года.
У меня сегодня трёхдневный выходной. У Насти начались «эти дни» и теперь три дня она будет страдать у себя дома, в окружении служанок и семейного лекаря.
В принципе, я был доволен. Нет, я ей сочувствовал, но, дело житейское, не она первая и не она последняя. Главное в этом — Настя не «залетела» несмотря на все её старания. Это бы весьма усилило и её личные позиции, и позиции Бестужевых. И хрен его знает, как отреагировала бы на это Матушка. А так, пока всё у нас стабильно.
Мне даже «смягчили условия содержания» — теперь я могу оставаться в Санкт-Петербурге даже когда Императрица в Царском Селе. Более того, я волен делать что хочу и встречаться с кем хочу. Уезжать из Питера без отдельного разрешения не могу — это да. Но, большинство нужных людей всё равно находятся в столице. Если что — могу и вызвать в Санкт-Петербург, оплатив дорогу. Нынче я не совсем нищий и могу себе позволить не только лишнюю чашку дорогого чая для Ушакова.
К счастью, в эти три дня Матушка не собирается устраивать никаких балов, ассамблей и прочих мероприятий. Мне можно заниматься делами. Чертежи, планы, расчёты. Отчёты.
Да, отчёты. Их много. И судя по тенденциям, по сравнению с моими двадцатым и двадцать первым веками ничего не изменилось. Отчёты — прекрасный барометр состояния дел в реальности. Чем больше бумаг, чем они оптимистичнее, тем хуже дела на самом деле. Минимум — это повод присмотреться повнимательнее.
Вот, например, подготовка к Антарктической экспедиции. По отчётам всё просто шикарно. Ответственный за снабжение отставной флота генерал-кригскомиссар генерал-лейтенант Сергей Васильевич Лопухин писал в апреле, что суда к походу годные и всё что нужно для снаряжения экспедиции есть на складах в Кронштадте и Риге, а чего нет по такелажу, мол, в Дании или Голландии прикупим. Требовал так же чтобы денег на закупку продовольствия и леса на ремонт кораблей сейчас авансом дали, тогда он мол сможет их закупить уже летом в польских Инфлянтах и Полоцке.
Я же, с разрешения Матушки, под надзором Корфа, в Кронштадт сам сходил морем чтоб пощупать корабли в гавани. Поговорил там со знающими людьми. В общем, всё, как я и ожидал. Всё не совсем так уж и хорошо, местами совсем не хорошо, а кое-где даже весьма подозрительно. Особенно там, где по документам и логике вообще всё прекрасно. Не знаю. У меня даже сложилось впечатление, что проблемными моментами нас ненавязчиво, но очень старательно уводят в сторону от того, куда на самом деле следует смотреть.
Я не одну собаку съел на научных интригах, так что вполне понимаю алгоритм действий в таких ситуациях. Нашёл нужного человека, который много знает, но у которого никто никогда не спросит его мнения. Так обычно и бывает. Мелкая сошка всегда знает, кто съел мясо из кастрюли.
Степан Андреевич Малыгин. Возглавляет штурманскую роту в Кронштадте. Человек опытный. До войны был начальником западного отряда Великой Северной экспедиции. Так вот просветил меня, что подготовка экспедиции — это не подготовка к дальнему плаванию. Ничего на это не указывает. После боёв суда придут изношенные их укреплять надо. Для ледового плавания нужно корпус внутри и снаружи усиливать. Эта переделка не на месяц и не в военное время. Да и изменит она остойчивость.
По моему поручению взялся он посчитать: что надо и когда успеют балтийские верфи. Но, он, хотя бы, обрадовал, что корабли проекта «Слава России» для такого плавания будут вполне добротными в части усиления корпуса. Напряг память и понял, что посильнее «Востока» и «Мирного» на которых Крузенштерн Антарктиду открыл, эти суда будут. Можно с них даже до половины пушек снять. Ну, если там какой войны нет в южных водах.
В Петербурге Императрица потребовала от меня подробный отчёт. Она хочет величия и славы Державе нашей, а не позора. Я её понимаю. Как минимум, снабженца для экспедиции нужно будет заменить на проверенного человека.
Был ещё момент.
Я всегда должен помнить, что все вокруг меня играют в свои игры. В том числе и я сам. Ходы противника можно прогнозировать или учитывать их возможность. Как и возможность отвлекающей дымовой завесы. Иногда очень сверкающей. Например (это мои догадки и предположения), где-то там может оказаться под охраной важная персона. Или документы. Или ещё что. Хоть сокровища тамплиеров и Янтарная комната, которая вообще-то в Зимнем пока в ящиках стоит. И вокруг этого целые спецоперации, как та, что получилась с письмами, которые я отобрал у покойного де Брилли и привёз Матушке.
В общем, надо убирать подозрительные личности. Поэтому в мае просил Матушку мне другого снабженца на экспедицию. Она и сама, когда про желание его сплавать за продовольствием в Инфлянты (современную нам Латгалию) узнала, так даже разозлилась. Вот послал же Бог «родственничка»! Этот Лопухин приходился Петру II двоюродным дядей, а супружнице его, Наталье Фёдоровне, моей бабушки, брат Павел по отцу предком. Слава Богу, что происхожу не от этой сорокалетней дуры Натальи.
Впрочем, я отвлекся. Экспедиция-экспедиция… Прожекты сталкиваются с реальностью и убиваются, как об стену.
Или, вот, экспедиция Беринга. Отличная экспедиция. Открыли Берингов пролив и Аляску. Воткнули там русский флаг и провозгласили Аляску и земли южнее коронными владениями Российской Империи. Чудесно. А что дальше?
До Антарктиды доплыть проще. До Патагонии с Мадагаскаром всяких тоже. Благо пока не всё поделили растущие пока империалистические хищники. Не до того им сейчас — австрийское наследство делят. Да и у нас куда более тёплых земель для расширения под боком предостаточно. Что нам сейчас Аляска? Золото и прочие вкусности? Возможно. Вот только Англия в Канаде там значительно ближе. А мы колонию просто не сможем снабжать, потому как просто нечем и неоткуда. И не сможем удержать, вдруг что.
Экспедиция Беринга — это именно экспедиция. Эпоха Великих географических открытий и всё такое. Корона «на славу России» деньги выделяла. Государственный престиж и прочее. Но, одно дело экспедиция, а другое регулярное судоходство. Оно у нас даже на Волге не везде и не всегда, про Сибирь и говорить нечего. Северного Морского Пути не существует. Промежуточных портов нет и мест для стоянок/ремонта кораблей на берегах Северного Ледовитого океана тоже как-то не наблюдается. Да и пройти от Архангельска до Аляски за одну навигацию невозможно в принципе. Как возить туда продукты и припасы? Там нет земель пригодных для пахоты. Даже Чукотская тундра ещё не завоёвана, а приамурские земли дальше современной мне Читинской области — китайские. И откуда снабжать Аляску? Чтоб двинуться куда-то в сторону Калифорнии, нужен контингент, флот и суда снабжения, крестьяне, промысловики, охотники. С местных харчей такую ораву не прокормить, не говоря уж о том, что эту ораву нужно туда доставить как-то и откуда-то.
Нет, сейчас, в одна тысяча семьсот сорок третьем году, стратегическими направлениями расширения для России являются южные степные плодородные земли, заселение чернозёмов по Сакмаре и Уралу, присоединение джунгарского пока Горного Алтая. Но, чтобы держать более дальние земли уверено, нужна всего лишь железная дорога, которой нет даже в проекте, и пароходы, которых тоже нет. Причём первыми на арену истории выйдут именно колёсные пароходы. С железкой целая морока немыслимая. Нужно не только выстраивать всю технологическую цепочку, то есть создавать заново всё, начиная от чертежей и мастеров. Это всё должно лечь на совершенно новую сеть дорог и мостов. Которые надо наметить, насыпать, построить, охранять… Сейчас же даже рельсы между столицами — неподъемная для экономики проблема. Проще каменные Императорские Тракты строить по принципу Древнего Рима. Посты и системы связи между столицами.
Сколько у меня это займет времени? Ну, дай Бог, может лет двадцать, при должном упорстве и благоволении Матушки. И то, при первом приближении и допущении. В общем, дома дел предостаточно.
А золото Аляски подождёт. Иногда лучше до поры до времени не открывать свои карты. Аляска ещё полвека-век не будет никого интересовать. А вот золото Австралии почему бы не взять раньше? Не только же на пингвинов и теуэльчей посмотреть я снаряжаю в Южный океан экспедицию.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, ТРОИЦКАЯ ПЛОЩАДЬ, АВСТЕРИЯ «ЧЕТЫРЕ ФРЕГАТА» 10 июля 1743 года.
«Похоже Иван дозрел,» — подумал Фалькельберг — «пора к делу переходить.»
Они сидели втроём уже третий час и выпили уже и пива, и анисовой, и горькой наливки на еловых шишках. Знакомые общие «юбки» закончились, дурость солдат и несправедливость генеральскую тоже обсудили. Закуски были хорошие и русского долго не развозило. Тут бы самим раньше под стол не упасть.