— Ладно, есть у меня способ заставить тебя разговориться.
В центре комнаты, словно призванные из глубин подсознания, появилась мрачная цепь. Её черное металлическое тело было покрыто рисунками древних символов, а на одном из концов были устрашающие рты с острыми зубами, что жадно клацали в воздухе, исчезая и появляясь один за другим. Направляемые моим ментальным приказом, они ползли к духу чужого занпакто. В его глазах отразилась паника, и кожа, хоть и духовная, побелела до оттенка мрамора. Похоже, что то как я представил эти цепи сильно повлияли на него.
Один из ртов медленно открылся, и из его глубины высунулся длинный язык, похожий на шершавое существо, которое тянулось к щеке духа. Я мог бы поспорить, что этот язык был столь же живым и чувствительным, как и сам рот. Страх, который до этого момента был скрыт глубоко внутри духа, взорвался из него, исходя такой волной эмоций, что я на мгновение почувствовал себя потерянным в этом водовороте чувств. Кто бы мог подумать, что он настолько испугается…
— Ну что? Хочешь говорить и отвечать на мои вопросы?
— Конечно, сеньор! — вскрикнул тот, даже не пытаясь маскировать страх. — Что вы хотели бы узнать, сеньор?
— Шикай.
— Чтобы пробудить меня и использовать шикай, нужно меня просто позвать, — ответил он сразу понимая о чем я его спрашиваю.
— Как? — спросил я заинтересованно.
— Освободи, Морелос-и-Павон Хосе Кортес! — сразу же назвал он фразу. Я ощутил, как его духовная энергия стала пытаться соединиться с моим внутренним миром. Но одним только желанием все это было локализировано и ограничено. Ну уж нет… ты точно не будешь соединяться со мной так. Не хватало мне еще завести себе какую-то заразу.
— О, а почему сразу нельзя было?
— Конечно, можно, можно, сеньор, — зачастил он. — Что вы еще хотите узнать? Мой любимый напиток — текила с солью… если вы понимаете, о чем я.
— Нет… — покачал я головой. — Не понимаю.
— Ну соль… же.
— Это ты о музыкальной ноте?
— Нет, порошок, мука… сахарок, — начал говорить он, а мне только сейчас дошло, что он говорит о наркотиках. Скривившись немного, я покачал головой. Никогда бы не подумал, что дух меча будет употреблять наркотики. Это как-то странно…
— Я понял, — прикрыл глаза. — А что еще?
— Могу играть, а могу не играть. Могу петь, а могу не петь. Могу плясать, а могу не плясать, — начал перечислять дух. Я просто слушал, пока он говорил обо всем, что может и чего не может делать. Жестом руки я прекратил все это и на некоторое время задумался.
— Поясни мне, каким образом твои техники формируются, — сказал ему.
— У меня нет никаких техник в форме обычного занпакто, но как только я перехожу в шикай, то сразу же могу исполнять разные интересные вещи, — начал говорить он. — Моя игра на струнных дарит силу и ловкость, моя игра на барабанах — мощь и ярость. Игра на скрипке дарит острый удар и желание двигаться вперед.
Достаточно музыкальный этот занпакто. Интересно, так же ли у лейтенанта Роджуро, или все выглядит несколько иначе. И еще… как хорошо они бы сошлись?
— Покажи свою игру на скрипке, — сказал я ему. Взмахом руки я развеял почти все ограничения. Единственное, что оставалось, — это стенка, которая окружала большое пространство и не позволяла через небольшой канал передавать духовную энергию куда-либо во внешний мир.
Тот посмотрел на меня, поправил свою одежду, а затем и странную шляпу. Она была неотъемлемой частью его тела, что несколько удивляло. После этого в его руке сформировалась катана, которой он взмахнул. Серая вспышка — и в его руках появились скрипка и смычок.
Он взмахнул смычком и резко приложил его к струнам. Прозвучала первая нота, затянувшаяся долгим эхом, а затем он стал увеличивать темп. Я ощутил, что духовная сила этого мариачи стала какой-то острой, даже непослушной. Отблески непонятного света расходились во все стороны. Моя духовная сила тоже начала реагировать на это, намекая на желание пуститься в пляс. Сохранив хладнокровие, я продолжил внимательно наблюдать за духом.
Так как я не пустился в пляс, он сам решил это сделать. Первые движения были медленными и грузными, но с каждой секундой все становилось быстрее. Еще через несколько секунд он кружил вокруг меня, прибавляя скорость.
Вдруг я почувствовал какое-то странное нарушение духовной силы во мне. Положив руку на свой собственный занпакто, я стал внимательно следить за движениями духа меча. Мне стали заметны те же принципы в его технике, что и в моей. Только кодировка была какой-то непонятной, хотя постоянно повторялась, и запомнить ее было несложно.
Морелос-и-Павон Хосе Кортес с ловкостью кошки сделал прыжок в мою сторону. Он продолжал играть на своем инструменте, а затем внезапно попытался ударить меня смычком, который, словно обманом зрения, превратился в острое, блестящее лезвие. Инстинкты и многолетний опыт помогли мне вовремя выхватить свой занпакто и отразить удар.
В глазах музыканта появилось удивление и страх. Он осознал, что я не такой простой противник, как могло показаться и меня не провести его шикаем. Но перед тем, как он успел предпринять следующий ход, духовные цепи, похожие на змеи, мгновенно появились из воздуха. Их челюсти ринулись к духу меча. Я не пытался их остановить, они двигались с такой скоростью, что мне бы не удалось их остановить. В панике Хосе попытался отбиться, но всего через несколько мгновений он исчез, оставив за собой лишь легкий ветерок и пустое пространство, где только что он стоял. Цепи сожрали его быстро и беспощадно.
Мой внутренний мир задрожал. Все, что я устроил вокруг, чтобы сделать место более приятным для глаза, начало рушиться. Духовная энергия вспыхнула вокруг, расходясь словно титан, который начал расправлять крылья. Это сложно описать и еще сложнее с чем-то сравнивать, но это было именно так.
Медленно вдыхая и выдыхая, я пытался осознать изменения в моем внутреннем мире, и они становились все более понятными. Повысилась плотность духовной силы, увеличилась ее подвижность, а также мой духовный мир стал более полноценным.
Посмотрев на терминал, я увидел, что количество единиц духовной энергии, которые я уже сумел собрать, не поменялось. Но что изменилось, так это количество энергии, необходимой для раскрытия банкая. Оно увеличилось в два раза, что меня немного разозлило. Получается, мне теперь нужно в два раза больше работать, чтобы достичь следующего уровня развития? Что за ерунда… Возможно, качество моей медитации улучшилось?
Стоило мне только попробовать помедитировать, как я сразу осознал улучшение. Оно было действительно впечатляющим. Медитация увеличила прибыль духовной силы не в два, а в три раза. Это значит, что мне потребуется чуть меньше времени для достижения банкая, чем было раньше.
Осознание этого позволило мне немного расслабиться.
Занпакто умершего офицера, после поглощения моими цепями, начало медленно рассыпаться на духовные частицы. Когда я сжал лезвие чуть крепче, оно с легкостью отломилось, словно тонкий кусочек льда. Через некоторое время от клинка не осталось и следа.
Жаль, что все завершилось именно так. Если честно, я хотел бы еще немного посидеть над духом и узнать о нем побольше. Но что поделать. Буду тренироваться в использовании техник без оглашения их и разбираться, почему все так работает.
Для разбора техник шикая мне нужно было идти в более отдаленные места, потому что его высвобождение прижимало рядовых к земле и мешало другим нормально работать. А во внутреннем мире я просто не мог ничего понять, потому что тут ничего не было.
Кроме моего личного развития, жизнь текла по обычной рутине. Ко мне приходили шинигами, которые нуждались в лечении или первичной медицинской помощи. Первый месяц я активно ждал ответа от Совета 46 и каждые три дня обращался к капитану, интересуясь ходом дел. Но он только пожимал плечами и говорил, что ничего не знает.
На второй месяц я уже не обращался к нему так часто. Думал, что если будет ответ от Совета 46, я быстро узнаю. И действительно, узнал я быстро. Но, скажем так, ответ мне не особо понравился.
В дверь моего рабочего кабинета постучали.
— Войдите, — ответил я громко.
Вошел один из рядовых. Я недавно лечил его: из-за неправильно выполненного кидо ему чуть не оторвало руку. Работа была несложной, но кровавой.
— Офицер, — обратился он. — Господин капитан просит вас прийти к нему.
— О, капитан? — удивился я, откладывая в сторону документы, над которыми работал. — Хорошо, спасибо.
Рядовой кивнул и быстро ушел, заниматься своими делами.
Я направился к кабинету капитана, размышляя, что он хочет мне сказать. Может быть, у него есть информация о моем проекте, который я предложил Совету 46? Сосредоточившись, я почувствовал в его кабинете еще одну слабую духовную сигнатуру, мне неизвестную. Она была примерно на уровне сильного рядового.
У резиденции я заметил несколько людей, не одетых в форму шинигами. Приглядевшись, я не увидел у них занпакто — только обычное оружие. Одежда была простой, но на спинах у всех был какой-то мне неизвестный символ. Вероятно, это представители какого-то клана, прибывшие на встречу с капитаном.
Я подошел к офицеру Иба, которая сидела в своем кресле и читала какой-то свиток.
— Капитан ждет, — сказала она, не поднимая глаз. — Можешь просто заходить.
— Ладно, — выдохнул я. Если он хочет, чтобы я зашел в кабинет во время его общения с клановым представителем, это значит, что меня это дело тоже касается. Интересно… что за дело.
Офицер только махнула рукой. Как только я стал старшим офицером, она прекратила сопровождать меня в кабинет капитана. Это одна из привилегий старших офицеров.
Пройдя внутрь, я остановился у двери кабинета капитана. Постучав, я открыл ее и вошел. В помещении было серьезно накурено — дым можно было почти потрогать руками. Он плыл по воздуху небольшими облачками.
— Офицер Хитоши прибыл, — доложил я.
Клановый представитель сидел на полу, так же как и капитан, и тоже курил. Но в его позе не чувствовалось уважения к человеку, который мог бы размазать его одним движением. Странная ситуация. Трудно представить, чтобы капитан был доволен таким поведением.