— Ну рассказывай, — сказал я ей, пытаясь придать своему голосу мягкость и понимание. Легкий вечерний ветерок за окном колыхал занавески, принося с собой запах свежести. Ночью может падать дождь. — Как там у тебя дела?
— Дела у меня идут нормально, хотя я в последнее время чувствовала себя несколько одинокой, — проговорила рыжеволосая красавица, её голос был тихим, почти невесомым, как лёгкое дуновение ветра. Она опустила взгляд, и её ресницы создали тени на бледных щеках. Её пальцы нервно сжимали край стола, подчёркивая внутреннее волнение. — Но теперь, когда вы тут, мне точно не будет одиноко. Вы же останетесь надолго?
— Не знаю, — ответил я ей спокойно.
— Мы тут, чтобы расследовать пропажу Ичиго, — проговорила Рукия, отечая на вопрос девушки.
— А, Куросаки, — проговорила Иноуэ, её голос звучал немного растерянно, как будто она пыталась ухватиться за ускользающие мысли. Свет от подвесной лампы мягко освещал её лицо, подчёркивая задумчивость в её глазах. — Он в последнее время выглядел достаточно сильно погружённым в собственные мысли. А потом Тацуки дала ему какую-то бумажку… Я не знаю, связано ли это как-то с тем, что Ичиго перестал ходить, но он стал выглядеть и вести себя несколько странновато.
— Странновато? — поинтересовался я у неё, ощущая своим носом, что, кажется, мы совсем неожиданно и негаданно попали на интересный след. — Что ты имеешь в виду?
— Да, в последние дни до своей пропажи он начал странно себя вести, — ответила она, и её слова медленно разливались по комнате, оставляя за собой ощущение неопределённости. Её взгляд стал отстранённым, как будто она просматривала в памяти последние встречи с Ичиго, пытаясь найти ответы. — Я даже и не знаю, с чем это можно сравнить.
— Хм-м, — протянул я на это. — Говоришь, что какая-то Тацуки что-то ему дала? Думаешь, это может быть как-то связано?
— Не знаю, — пожала она плечами, её жест выражал неопределённость и нежелание углубляться в детали. Свет лампы мягко ложился на её лицо, подчёркивая замешательство в её глазах. — Может и связано. Я как-то не особенно интересовалась, если честно.
— Понятненько, — кивнул я на это. — Рукия, это будет делом для тебя… узнать, что дала Куросаки эта Тацуки.
— Хай, — кивнула она.
Орихиме несколько удивлённо на это посмотрела.
— Рукия совсем недавно стала моим лейтенантом, — проговорил я Иноуэ, отвечая на её незаданный вопрос. — Мацумото стала капитаном.
— О! — воскликнула она. — Вот как! Рукия, поздравляю!
— Спасибо, — с улыбкой ответила юная Кучики.
После этого разговор еще немного пошел о том, чем занималась Орихиме и как у нее проходили дни. В общем, разговор больше был ни о чем. Когда девушка уже засыпала, мы приняли решение отправиться отдыхать. Конечно, Йоруичи тут же соблазнительно скользнула в мою постель.
Через некоторое время дверь в комнату тихонько приоткрылась, и я заметил стройный силуэт Иноуэ в одном лишь коротком халатике. При виде ее тонкой фигурки, едва прикрытой шелковой тканью, по телу пробежала волна возбуждения.
— Можно к вам? — томным голосом поинтересовалась Орихиме, устремив на меня манящий взгляд из-под опущенных ресниц.
— Конечно, — ответил я на это и похлопал ладонью по кровати.
Секунда — и Орихиме оказалась рядом со мной, немного расслабившись. Конечно, я не удержался и слегка распустил руки. Она уже давно взрослая девушка и, возможно, готова к чему-то большему, но… пока Орихиме сама не изъявит желания, буду ограничиваться лишь легкими, возбуждающими прикосновениями.
Йоруичи присоединилась к нашим ласкам, и ее искусные руки принялись одаривать Орихиме новыми, невиданными ранее удовольствиями. Иноуэ выгибалась и постанывала, отдаваясь накатывающим волнам сладострастных ощущений.
Вскоре она достигла экстаза, испытав несколько сокрушительных оргазмов подряд. Обессиленная, Орихиме потеряла сознание, утонув в пучине наслаждения.
Мы же с Йоруичи были только разогреты и жаждали большего. Наши разгоряченные тела сплелись в страстных объятиях. Ласки становились все смелее, движения — напористее. Комната наполнилась звуками плотского единения и сладостными стонами.
Остаток той жаркой ночи слился в единый водопад сладострастных удовольствий. Тела сплетались, покрывались бисеринками пота, воздух вокруг наполнялся сладкими стонами экстаза. Мы брали друг друга вновь и вновь, не зная удержу…
Утром мы проснулись немного отдохнувшими и готовы к активному рабочему дню. Орихиме настолько хорошо отдохнула ночью, что не проснулась даже от того, что мы с Йоруичи уже встали и даже начали готовить завтрак.
Рукия же выглядела очень смущённой, когда смотрела на меня, на Йоруичи и на Орихиме, которая присоединилась к нам за завтраком. Она, наверное, слышала всё, что происходило в нашей комнате. И если честно, то я никакого стыда не испытываю, слова совсем нет. А зачем? В этом нет никакого смысла.
— Готовы приступить к работе? — поинтересовался я у всех за завтраком.
— Да, — кивнула Рукия.
— А что делать мне? — поинтересовалась Орихиме.
— Я хочу, чтобы ты помогла Рукии сегодня, — ответил я ей после нескольких секунд размышлений. — Разговорить людей тогда может оказаться намного проще.
— Хай, Хитоши-сама, — кивнула Иноуэ. — Я помогу ей.
— А что делать мне? — поинтересовалась Йоруичи.
— Я хочу, чтобы ты занималась нашим прикрытием, — ответил я ей. — В общем, наблюдай за всем, что происходит в школе, и попытайся обнаружить других наблюдателей. Но делай это так, чтобы тебя не обнаружили.
— Без проблем, — кивнула спокойным тоном Йоруичи.
— Прекрасно, — улыбнулся я им всем. — Тогда за дело? А?
После этого мы сразу же направились в сторону школы Каракуры. Конечно, нам, как духовным существам, пришлось натянуть на себя гигаи и переодеться в стандартные униформы учеников, но никаких проблем с этим ни у кого из нас не было.
День выдался ясным и безоблачным. Ветер почти не ощущался, зато солнце уже припекало по-летнему, намекая, что без головных уборов можно схлопотать солнечный удар. Не то чтобы меня это сильно волновало из-за духовной природы, но вот за Орихиме стоило поприглядывать, чтобы она не провела слишком много времени под палящими лучами.
В самой школе нашим возвращением никто особо не заинтересовался — мы влились в повседневную жизнь так, словно никуда и не уходили. На первом же перерыве пришлось немного пообщаться с местными парнями, пытаясь понять, не скрывают ли они чего интересного. Разговоры об их мелких школьных делишках были для меня не слишком увлекательны, но сделать вид заинтересованного слушателя было несложно. Да и поддержать светскую болтовню, кивая и вставляя ничего не значащие реплики, не составляло труда. Рукия делала то же самое, общаясь с другими учениками, словно мы никогда и не покидали школу.
Только на следующем перерыве она подошла к девушке по имени Тацуки Арисава и принялась ее расспрашивать о чем-то. Той, кажется, было приятно делиться информацией, и она с готовностью рассказывала Рукие все, что знала о недавних происшествиях с Ичиго. Судя по сосредоточенному виду Рукии, она явно вычленила нечто важное из этого потока сведений.
Тацуки вдруг достала из кармана белую пластиковую карточку и передала ее Рукии. Бросив взгляд на часы, она вдруг засуетилась, пробормотала извинения и торопливо ушла. Рукия еще некоторое время задумчиво постояла на том же месте, а затем направилась прямиком ко мне.
— Итак, что же ты узнала, Рукия? — поинтересовался я, когда она подошла.
— Тацуки сказала, что советовала Куросаки сходить к психологу после всех тех событий, — ответила Рукия. — И, по ее словам, он действительно активно ходил на сеансы к какому-то врачу.
— Вот как, — протянул я, нахмурившись. — Странно, зачем вдруг Ичиго понадобился психолог…
И тут до меня дошло. Его отцу ведь убили прямо на его глазах во время той жуткой битвы с Айзеном. Понятное дело, что он, как человек в столь юном возрасте, пережил сильнейшую психологическую травму, став свидетелем подобного ужаса. Скорее всего, это событие действительно круто подкосило его изнутри, и все наши попытки хоть как-то помочь ему справиться с потерей были тщетны. Ведь один разговор точно не может исцелить такую глубокую душевную рану. А если этот психолог действительно помогал Ичиго со столь тяжелой утратой, то было бы очень неплохо самим поговорить с ним. Возможно, он обладает какими-то дополнительными сведениями.
— Как зовут того психолога? — поинтересовался я у Рукии.
Она протянула мне белую визитную карточку с выдавленным на ней текстом. Сначала я просто пробежал глазами по строчкам, но вдруг резко замер, зацепившись взглядом за одну фамилию… Хашвальт. Это же фамилия одного из кланов квинси, с которыми мы сражались в последней войне против них! Они тогда заседали в немецком городе Лейпциг, если моя память мне не изменяет.
— Что-то случилось? — немного напряжённо поинтересовалась Рукия.
— Как тебе сказать, — начал я, тянув слова. — Это имя мне знакомо из давнего прошлого… И мне интересно узнать, насколько оно связано с тем прошлым.
— Хм-м, — протянула Рукия, не особенно понимая, что я имею в виду.
— Это было ещё до того, как ты поступила в Академию, — ответил я ей спокойно. — Тогда была большая война с квинси.
— А, я изучала это на уроках Истории Общества Душ, — ответила моя лейтенант, словно припоминая что-то. — Да, изучала. Но это было не самой важной темой тогда.
— Вот, — хмыкнул я на это. — А мне удалось принять в ней активное участие. И я прекрасно помню клан квинси с фамилией Хашвальт. Нужно сообщить об этом Йоруичи и Сой Фон.
— Всё в порядке? — поинтересовалась Орихиме мягким голосом, заметив, как слегка изменилось выражение моего лица, когда я прочитал имя на карточке. Ее большие серые глаза смотрели с беспокойством.
— Да, Иноуэ, — ответил я, стараясь скрыть волнение за дружелюбной улыбкой. — Не волнуйся.
— Ладно, — кивнула она, хотя в ее взгляде читалось сомнение.