В Закарпатье встретилась другая легенда, восходящая к евангельскому сюжету об изгнании Иисусом бесов из человека в свиней (Мк 5: 8–16). Она объясняет, почему свинья считается у евреев нечистым животным и ее мясо нельзя употреблять в пищу:
Это же в Писании пишется, даже и в наших книгах, когда-то Иисус сгонял дьявола с людей. Собрались очень много таких бесноватых. И он сгонял с них дьявола, согнал, и чтобы он не убежал, загнал его в свиней. И они считают их грязными животными, и мусульмане считают их грязными животными, вот из‐за того же самого, что в Писании писалось[356].
У старообрядцев Латгалии обнаружен сюжет, который, напротив, объясняет, почему христиане могут есть свинину – свинья спасла Христа:
…Богородицу, когда рожала в Вифлееме, положили в конюшне в ясли, конь открыл Христа, положили к свинке, она зарыла его в мерло, спрятала его, и тогда разрешил нам Господь свинью мясо есть, а им [евреям] нельзя есть[357].
Часть еврейских праздников нашла отражение в фольклоре иноэтничных соседей. В основном представления о них связаны с сельскохозяйственным циклом – еврейские праздники воспринимались как своеобразные маркеры границ сезонов.
Пурим в славянской традиции получил различные наименования: «Гаман», «Гаманово ухо», «Коляда». Наиболее распространенным обозначением Пурима у русских и украинцев, которые жили или живут по соседству с евреями, является «Гаман» («Аман», «Хаман»). Название образовано от имени главного отрицательного героя книги Эстер, с событиями которой связано происхождение праздника. Иногда в славянской традиции Пурим мог называться не Гаманом, а «Гамановым ухом» («Амановым ухом»)[358]. Название обрядового блюда – сладкого печенья треугольной формы, выпекаемого на Пурим, становится своеобразным символом и обозначением праздника. Иногда этот вид печенья получает наименование «гаманы». Праздник и главное обрядовое кушанье получают в славянской традиции одно и то же наименование.
С точки зрения иноэтничных соседей, фигура Амана – центральная в празднике Пурим. Вероятно, это связано с тем, что Аман – одна из важных фигур пуримского обрядового ряженья и один из главных героев пуримских представлений (пуримшпили). Записей со слов славян о том, что евреи в этот день рядились и играли какие-то представления, немного – лишь отдельные упоминания:
<А якой праздник Гамана не помните?> – Не, знаю, шо лише говорили – вони переодягалися, так само, як у нас на Резво (т. е. Рождество)[359].
В материалах из Галиции есть свидетельства, что всех ряженых также называли «гаманами».
От жителей нескольких местечек Подолии записано следующее выражение: «Гаман с Евдохой крутят погоду». Информанты пояснили, что это высказывание означает смену сезонов, непогоду, которая бывает в конце зимы – начале весны:
Амен с Евдохой гуляют. Сперва она начинает гулять отдельно, потом он, потом они вдвоем встречаются и вдвоем гуляют. Потом начинается, вот видите, вроде погода хорошая, потом начинает крутить: снег, дождь[360].
Евдоха – это персонификация праздника св. Евдокии (день православной святой), а Гаман – праздника Пурим. Видимо, здесь имеет место персонификация праздничных дней, характерная для славянской календарной мифологии[361]. В данной паремии любопытна персонификация «чужого» праздника в образе мужчины[362]. Важным является также место праздника в календаре. Пурим, который обычно приходится на конец зимы – начало весны, включается в славянский сельскохозяйственный календарь. С ним связаны приметы о начале весны и о погоде.
В славянской традиции главным еврейским праздником считается Песах. Чаще всего его называют просто Пасха, реже – Песах. В еврейских праздниках внимание народов-соседей привлекает прежде всего обрядовая сторона. Песах не исключение. Наиболее важным моментом этого праздника в инокультурном восприятии являются приготовление евреями ритуального хлеба – мацы и угощение мацой соседей. Неевреи обычно хорошо знают, как выглядит маца, ее рецепт (только из муки, без соли, сахара и яиц), сравнивая еврейские лепешки с пасхальными куличами. При описании мацы обычно отмечают ее внешний вид (тонкая, как бумага, похожа на вафли или блины, а тесто такое же, как для вареников или пельменей):
На Пасху вони пеклі такі тоненькі, маци вони се називали… Таке тоненьке тісто було, як папір[363].
Важный момент в описании праздника – угощение мацой соседей и коллег и ответное угощение пасхой и куличом:
<А вы ели мацу когда-нибудь?> – Да. А как же?! <А вы евреев угощали своей паской?> – А как же?! Мы к ним, они к нам. Они тоже не чурались, и свое, и нашу паску ели[364].
Существовали и запреты на то, чтобы есть «чужое» обрядовое блюдо, хотя отказываться считалось неприличным:
Мне родители говорили: не бери мацу – ее грех кушать. Нам, крестьянам, грех мацу кушать. Но мы, чтобы не обидеть, ее брали[365].
Иногда утверждалось, что мацу можно есть только после христианской Пасхи. Песах – значимая дата в календаре славян по двум причинам: во-первых, он по времени близок к христианской Пасхе, а во-вторых, празднуется весной, в начале земледельческого периода.
Одна из распространенных тем в фольклоре – тема кровавого навета, или рассказы о ритуальных убийствах евреями христиан в целях получения крови[366]. Этот сюжет встречается в «Указателе сказочных и фольклорных сюжетов» С. Томпсона (Мотив Th V 361): «Евреи умерщвляют христианского ребенка, чтобы добыть кровь для своего ритуала (Хью из Линкольна)». Большая часть рассказов, собранных в ходе экспедиций, повествует об использовании евреями христианской крови для приготовления мацы. С этой целью они похищают и убивают детей. В Латгалии и у поляков из Белоруссии, например, были зафиксированы истории, согласно которым еврейские дети от рождения слепы и, чтобы они прозрели, им мажут глаза кровью.
В фольклоре иноэтничных соседей осенние еврейские праздники получают собственные названия, иногда дается перевод: Новый год (ивр. Рош Ха-Шана) или Судный день (ивр. Йом Кипур). Но, например, в Латгалии для Йом Кипура существует устойчивое наименование «Страшная ночь»[367]. В некоторых местах Белоруссии и Литвы встречается название «Босины» (от обычая ходить в этот день без обуви), а в Польше – «Трубки» (от обычая трубить в шофар)[368]. Праздник Суккот получает наименование «Кучки» (Кущи – Кучки), характерное для разных территорий. Иногда весь период осенних праздников носит название «Кучки». На латгальском языке этот праздник может называться «Буденес» – Будки (от обычая строить шалаши) или «žīdu Miķeļi» (еврейские Микели – латыш.), то есть еврейский праздник св. Михаила (в латышской традиции день св. Михаила – праздник сбора урожая, символизирующий окончание сельскохозяйственных работ)[369].
Самыми важными для соседей евреев оказываются погодные приметы, связанные с осенними праздниками. Считается, что в это время погода меняется: часто идут дожди, о чем евреи молятся. Если дождя в эти дни нет, то евреи могут его изобразить. Для этого на крышу шалаша ставится тыква, в ней делаются отверстия, заливается вода, и таким образом имитируется дождь:
Да были праздники, и Пасха была. И кучки какие-то, но что это за обряд, я не понял. Если дождь, в тот день дождь не падал, то они делали что-то вроде шалашей, и там ставили арбуз. В арбузе пробивали дырки, наливали воды туда, чтобы капало. Обычаи такие, чтобы надо, чтобы капало, смывало их грехи…[370]
Кроме того, с осенними праздниками у славян связан ряд сельскохозяйственных примет. В Подолии и Латгалии, например, картофель необходимо выкопать до начала осенних еврейских праздников, иначе он будет червивым. По этой же причине надо успеть засолить капусту[371].
Самый распространенный сюжет, связанный с Судным днем, – рассказ про Хапуна, или еврейского черта, который каждый год похищает одного еврея[372]. В этот день все евреи молятся и боятся, что одного из них ночью ждет смерть:
…Там у них есть эта страшная ночь, я забыла, это, по-моему, осенью, да у них, да, осенью, нет ли октябрь месяц или ноябрь, октябрь, по-моему, это где ихные кучки, и вот там у них в синагоге всегда один исчезает с ихной группы, там уносят. <Кто уносит?> – Там, ай, я не знаю как там у них, есть что, но один из них должен пропадать. <А он знает о том, что пропадет?> – Никто не знает, кто пропадет, они все сходят, заходят туда, это рассказывали прабабушки еще, они когда-то в детстве, там недалеко была синагога, решили пойти подслушать, это же ночью у них это происходит, тогда все кричат: «Ой, ой, ой!» Там они охают, кричат. Все боятся, все собираются, не знают, которого унесут. Ну, там видно более молодежь, которого брали. <А кто это брал, вот это вот?