Другой — страница 32 из 80

война? - Разве это война? Это просто фильтрация территории, освобождение ее от одичавших существ. И мы не собираемся их полностью уничтожать, а создадим нормальные условия проживания. Под нашим контролем, разумеется. - Что-то вроде прежнего зоопарка? - Почему именно зоопарка? Обеспечим их пищей, отрегулируем рождаемость, избавим от болезней. - А килоты? - Временная мера, промежуточное звено. С помощью килотов пока действовать удобнее. Позже мы избавимся от них. И еще. Многие люди сами могут стать Отшельниками. Сейчас их подобная перспектива ужасает, а на самом деле это простая эволюция. Ты, например, стремительно подходишь именно к этому состоянию. - Я? - Млый оторопело уставился на Отшельника. - Чему ты удивляешься? Разве не об этом говорил тебе когда-то Род, разве теперь ты не понимаешь, что зависимость человека от его изобретений слишком высока и ведет в конечном итоге к деградации. Только слившись с высшими силами, человек становится венцом творения. - А прогресс? Люди когда-то достигли многого. - Я - прогресс, - Отшельник вновь переместился вдоль стены, и приготовившийся прыгнуть Млый опять не уследил за этим стремительным движением. - Не стоит пытаться меня убить, - предупредил Отшельник. - Тебе это не под силу. Хочешь, я провожу тебя к Барону Субботе? Он объяснит все подробнее. - А это еще кто такой? - Млый лихорадочно прикидывал возможные варианты поведения. - Познакомишься - узнаешь. Так что, пойдем? - Только после того, как разделаюсь с тобой! Млый выбрал-таки удобный момент - Отшельник стоял неподвижно совсем рядом. Он прыгнул, и нож высек на стене огненную дугу из крошечных искр, а Отшельник внезапно очутился у него за спиной. - Я здесь, - спокойно сказал он. На этот раз Млый ударил ножом с разворота, ориентируясь по слуху. Свистнул разрезанный клинком воздух. - В тебе сидит инстинкт убийцы, - темная фигура появилась опять впереди на недосягаемом для прыжка расстоянии. - Где же твой разум? - Мой разум говорит, что ты - враг, - дыхание Млыя стало учащенным. - И люди для тебя - лишь марионетки. В тебе нет ни сострадания, ни жалости. Ты - чудовище! - Чудовище - это твой четырехголовый друг Свентовит. Вы гордо называете его воином, а он всего лишь биологический автомат, предназначенный для истребления. - Он бьется с нежитью, с такой же, как ты! - Вот ты и опять не прав. Нежить приходит из Нави, а я принадлежу этому миру. Чем я отличаюсь, например, от тебя? - Отшельник откинул капюшон, вокруг его фигуры вспыхнул зеленоватый холодный свет, и Млый увидел перед собой мужчину лет тридцати с правильными и тонкими чертами лица. Лишь глаза оставались в тени под высокими надбровными дугами, словно были прикрыты карнавальной полумаской. - Зачем нам продолжать этот нелепый разговор на улице? Ты можешь пойти со мной и прихватить с собой друга. Теперь уже не выдержали нервы у Меченого. Охотник так же, как минуту назад Млый, рванулся к Отшельнику. Его тяжелый меч по широкому полукругу обрушился на то место, где только что находился противник. Теперь Млый, наблюдая схватку со стороны, хорошо видел, как неловко и неуклюже выглядит Меченый по сравнению с Отшельником. Тому не составляло никаких усилий уклоняться от беспорядочных ударов, исчезая и появляясь вновь. В конце концов охотник остановился, хватая раскрытым ртом холодный воздух. - Наигрались? - голос Отшельника стал жестким, словно металлическим. - А теперь хватит! Из арки двора на улицу, двигаясь синхронно, словно на марш-плацу, выступили четыре килота. - Сзади! - успел крикнуть охотнику Млый. Меченый обернулся как раз вовремя, чтобы выставить перед собой лезвие меча. Двигавшийся прямо на него килот наткнулся на клинок, как жук на булавку, но продолжал идти вперед, словно не замечая, как меч, пронзивший тело, выходит у него чуть выше поясницы. Охотник отчаянно закричал и выпустил меч из рук. Дальше Млый почти не помнил ничего. Он метался по тротуару, уворачивался от тянущих к нему руки килотов, взмахивал мечом, падал и поднимался, и опомнился только тогда, когда вокруг не осталось ничего, кроме дергающихся на земле обрубков. Меченый тоже лежал у стены и напоминал скорее груду ветоши, чем человека. Отшельника рядом не было. - Меченый! - Млый склонился над телом, нащупал пульс. Сердце охотника билось неровными едва заметными толчками. - Меченый! Млый сгреб охотника в охапку, как ребенка. Он не стал выискивать обходные пути, а пошел прямо к баррикаде, не прячась и не прижимаясь к стенам. Около баррикады он бережно положил Меченого на тротуар и взялся за меч.

Катакомбы

- Город горит! - Он уже горел три века назад, но тогда бетон и камень уцелели. - И улицы пусты. Не видно даже килотов. - Что ты можешь рассмотреть сквозь эту гарь? Кругом сажа и пепел. - Другие ушли из города? - Пока нет. Они прячутся в катакомбах. За ними спустились туда и килоты. - Род говорит, что ситуация в городе полностью вышла из-под контроля. Отшельники сжимают кольцо. - Отшельники. Они как-то связаны с Навью? - Думаю, что да. Очень странные существа. Утверждают, что они - Другие. Но они не люди. - Все опять пошло кувырком. И это тогда, когда стабильность была так близка. - Млый, сам того не ведая, внес в город эту сумятицу. До него Отшельники так не торопились. - Точно, опять Млый. Нельзя было отпускать его к кораблю, нельзя было отпускать в город. - Но теперь об этом говорить уже поздно. Город горит!

Меченый жил еще три дня. Млый пронес его на руках через весь город, не прячась, отупев от боли и ненависти. Когда на пути встречался патруль, он просто клал тело на землю и брался за меч. Пары стычек оказалось достаточно, чтобы его больше не трогали. У охотника был сломан позвоночник, раздавлена грудная клетка. Поспелов удивлялся, что он не умер еще по дороге к телецентру. Но в сознание Меченый так и не приходил. Млый просидел возле его кровати все три дня, забыв о еде, и только временами жадно пил, видя, как ссыхаются в корку губы умирающего. Млыя оставили в покое и здесь. Даже Бруно, даже Регина, хотя бои переместились с площади внутрь кварталов и умники объединились с силами Хромого Волка. Лишь Ольга иногда забегала в лазарет, приносила в термосе чай и еду, но Млый словно не замечал этих посещений. В лазарет сквозь плохо пригнанные стекла окон метелью забивало снег, и он крошечными сугробами собирался возле рам. Потом Меченый умер. Ранний зимний сумрак окутывал площадь синей дымкой. Млый вышел из лазарета и закашлялся, отвыкшие от свежего воздуха легкие покалывало. Площадь была пуста. Лишь в здании штаба горел свет на третьем этаже, и Млый без труда определил, что освещено окно Евгения. По стеклу пробегали тени, словно в кабинете находилось множество народа и вся эта толпа не сидела на месте, а беспрестанно двигалась. Он собрался войти в штаб, когда его окликнули. Павлу было некогда. Он бежал мимо, направляясь к библиотеке, но все же чуть замедлил шаг. - Ты нам поможешь? - крикнул он, поправляя подсумок. - Мы натянули через все улицы колючую проволоку. Килоты запутываются в ней и тогда их легко добить. - Отличная тактика, - безразлично сказал Млый. - С проволокой значительно легче, - обиделся Павел. - Сначала они вообще перли, как на параде. Мы шпиговали их пулями, как дичь салом, но они все равно шли. А в рукопашной килотам нет равных. - Еще бы, они не чувствуют боли. Но воевать с ними, все равно что чистить дорогу в снегопад. Отшельники всегда найдут способ поставить новых бойцов. - Это-то и страшно, - забыв о спешке, Павел остановился. - Ты знаешь, мы уже бились с нашими. С прежними нашими, - поправился он. - Не могу передать это чувство. Еще вчера сидел с ним за баррикадой плечом к плечу, а сегодня он бросается на тебя из-за укрытия, и он уже - не человек. Все время думаю, а вдруг и со мной случится такое. Павел потоптался на месте, но не дождавшись от Млыя дальнейших объяснений, обреченно махнул рукой и побежал к площади. Млый проводил взглядом его тощую фигуру, теряющуюся в сумерках. До кабинета Евгения он так и не дошел. Навстречу ему по лестнице повалили командиры взводов, сверху их подгонял голос Евгения. - Уводите людей с улиц! Под телецентром есть командный бункер и много коммуникаций. Иначе потеряем всех! Млый вспомнил об Ольге. Перепрыгивая через три ступени и стукаясь мечом о стены, он одолел подъем до радиорубки - Ольга встретила его в коридоре. - Так греметь можешь только ты, - Ольга вернулась с Млыем в рубку. - Не знаю, что делать. Я хочу оставить работать маячок, вдруг больше мы не попадем сюда. - Оставь, - разрешил Млый. - Но все же поторапливайся. Евгений отдал приказ уходить с улиц в бункер. Кстати, ты там бывала? - И не один раз. Бункер хорошо оборудован, вместе с подсобными помещениями может вместить тысячи полторы человек. Есть запас еды. Кроме того, Поспелов оборудовал его биосинтезатором пищи. - Ладно, пойдем. Теперь площадь была полна народа. С боевых позиций отходили дисциплинированно, оставляя пикеты, натягивая поперек улиц колючую проволоку. Млый оставил Ольгу около входа в бункер, взяв слово, что она на площадь больше не выйдет, а сам пошел разыскивать Бруно. Куртка на Бруно была разорвана от плеча до пояса, берет потерян, взгляд выглядел диким. Он озирался по сторонам с выражением недоумения и ужаса одновременно. Из расстегнутой кобуры торчала рукоятка пистолета. - Может, мне стоит помочь прикрытию? - спросил Млый. - Там пока справятся и без тебя, - тихо ответил Бруно, и вдруг заорал, Да поджигайте же быстрее! Превратив переулок в огненный коридор, вспыхнула на земле какая-то горючая жидкость. - Мы же все здесь сожжем! - А что еще остается делать! Килоты прут. Седого разорвали на части, голову перекинули к нам из-за баррикады. Мы потеряли две сотни человек лучших наших бойцов. - Ты не пытался связаться с Отшельниками? - Чего? - Бруно уставился на Млыя с ненавистью. - С этими гадами? - Сражаетесь же вы с килотами. - Если бы я добрался до Отшельников, то задушил бы голыми руками. Но их здесь нет. Прячутся сволочи! - Хочешь, я поищу? - Я тебе поищу! - голос Бруно сорвался на визгливые нотки. - Немедленно в бункер! Позже я еще разберусь, что ты за птица. Млый пожал плечами, отвернулся от Бруно, но в бункер не спустился. Сейчас туда заводили детей, воспитательницы детского сада подгоняли ребятишек, торопились, но в основном эвакуация шла организованно и деловито - без отчаянного плача и суеты. Позже по лестнице стали спускаться в бункер бойцы, унося с собою раненых. Подразделение Регины натягивало колючую проволоку, ого