Ф. Р.).
А «антисоветчик» и соучастник «Метрополя» Владимир Высоцкий спокойно уезжает на коммерческие (!) гастроли в США, привозит 30 000 долларов (отметим, что государству с этих денег ничего не перепало. — Ф. Р.) и контракты на новые гастроли. Фантастика? Нет, это у нас, в КГБ, называется «успешная оперативная разработка с участием ценного агента».
О других эпизодах мы вряд ли узнаем. Рабочее дело агента уничтожено в связи со смертью источника, личное должно быть в архивах ФСБ (это его в наши дни пыталась раздобыть бывшая жена Высоцкого Л. Абрамова, но ей якобы ответили: «Зачем вам это: вы та-а-кое узнаете…». — Ф. Р.). Оперработники, у которых он был на связи, молчат. Пока что…»
За это свое интервью его автор удостоился от высоцковедов волны ненависти, которая, впрочем, так и не объясняет главного: каким образом принципиальный борец с режимом Владимир Высоцкий ни разу этим самым режимом не был по-настоящему наказан, хотя поводов к этому давал предостаточно. Что это за борьба такая, где одному разрешено все, а у других буквально руки связаны? Я свою версию на этот счет уже озвучил и готов повторить ее снова: Высоцкий был в сговоре с режимом (либеральной его частью), вполне вероятно, мог быть и агентом КГБ, как утверждает М. Крыжановский (может быть, поэтому барду разрешали встречаться с именитыми иммигрантами за рубежом, чтобы потом «снимать» информацию). А все мнимые запреты, которыми его якобы обкладывала власть, были ширмой — оперативным прикрытием на языке чекистов, дабы дурачить миллионы людей и множить его славу среди рядовых граждан, поскольку эта слава приносила пользу не только ему (она же была и одной из оплат его сотрудничества), но и его кураторам на «верху». Короче, типичная «разводка», манипуляция.
Отметим, что во власти были люди, которые продолжали видеть в Высоцком врага системы и неоднократно ставили вопрос о нем на высшем уровне. Например, ленинградский секретарь Григорий Романов на уровне Политбюро поднимал вопрос о том, что с Высоцким надо что-то делать: либо выдворять его из страны, либо ограничить его гастрольную деятельность. Но большинство его коллег по высшему ареопагу были иного мнения: дескать, негоже в момент принятия Новой Конституции, которая декларирует СССР как демократическое государство, «закручивать гайки». В итоге Романов вынужден был действовать в одиночку: он создал у себя в Ленинграде такие условия для Высоцкого, что тому стало неудобно приезжать туда с концертами.
Однако в большинстве других регионов тамошние руководители продолжали благоволить к Высоцкому по нескольким причинам: во-первых, считали его социально близким (то есть они разделяли его недовольство системой, но тайно), во-вторых — зная о том, что за спиной барда стоит шеф КГБ, они опасались портить с ним отношения, зная, чем это чревато для их карьеры. Так что даже в свете широкомасштабного наступления властей на диссидентское движение, которое происходило в самом конце 70-х, Высоцкого не трогали. Впрочем, долгое время КГБ даже против диссидентов старался действовать гуманно, предпочитая избавляться от них без «посадок» — с помощью профилактических бесед, где их ставили перед зыбором: либо покидаете страну, либо прекращаете свою диссидентскую деятельность. И это при том, что диссидентская деятельность наносила режиму существенный вред. Как пишет историк А. Шубин:
«Государство возвращалось к «ленинской гуманности», когда оппозиционных деятелей культуры стали не сажать и расстреливать, а высылать за границу. Но диссиденты этой «гуманности» не оценили…»
Что касается Высоцкого, то либералы во власти продолжали его всячески оберегать, а у противоположной стороны не было возможности «заткнуть» ему рот, поэтому в ход пускались интриги вроде «ижевского» дела, которые могли хотя бы снизить творческую активность барда, а при удачном раскладе и вовсе подтолкнуть его к эмиграции.
Но вернемся к хронике событий 1979 года.
В самом конце мая Высоцкий вместе с «Таганкой» приехал на гастроли в Белоруссию, в Минск. Естественно, помимо спектаклей бард дает там и концерты, которые организует минское общество книголюбов, которое еще до приезда Высоцкого арендовало зал в «БелНИИгипросельстрое», вмещающий 700 посадочных мест. 9 июня концерт прошел нормально, а вот на следующий день, исполнив около полутора десятка песен, бард почувствовал себя плохо и отменил два следующих концерта. Вспоминает очевидец — Юрий Заборовский:
«Вероятно, Высоцкий чувствовал приближение приступа. И туту него началось. Нам удалось закрыть дверь в рубку. Радист Евгений Овчинников и я оказались внутри с Высоцким. Прошло много лет, но до сих пор я не могу спокойно вспоминать… Страшно видеть, как человек бьется в конвульсиях. Мы попытались его как-то прижать, хотя бы к полу, чтобы он не разбился. Не знаю точно, как долго это продолжалось — 5 или 15 минут, но показалось — целая вечность.
Неожиданно приступ прошел. Я до сих пор не знаю, чем он был вызван. Противоречивых предположений было много. Говорили, что это почечные колики, при которых человек испытывает страшные боли. Позже стали намекать на последствия наркотиков. Рассказывали, что накануне вечером Высоцкий был в Доме кино на просмотре. Немного выпил, но держался. Азатем его напоили, и он пошел вразнос. Друзья с трудом увели его в гостиницу. Утром ему было плохо, но все же он нашел в себе силы отправиться на концерт, хоть и с большим опозданием…».
В конце июня Высоцкий отправился к жене во Францию. Но Марина Влади до сих пор не знает, что у мужа в Советском Союзе осталась любовница — Оксана Афанасьева. И он находит время посы-лагь ей из-за границы подарки. Девушка в те дни находилась на учебной практике в Ленинграде, и у нее там пропали солнцезащитные очки. И в телефонном разговоре она посетовала на это. Каково же было ее удивление, когда на следующий день дежурная по этажу в гостинице передала ей пакет, а в нем — очки и ласковая записка. Высоцкий умудрился уговорить летчиков «Аэрофлота» доставить эту посылку в Ленинград.
К слову, в городе на Неве Оксану попытались завербовать в осведомители КГБ. Без всякого сомнения, чекисты были осведомлены о любовном романе Высоцкого и, пытаясь завербовать его возлюбленную, намеревались иметь дополнительную информацию о нем от человека, который стал ему очень близок. Девушку пытались взять «в оборот» по всем классическим законам вербовки.
Оксана как-то расплатилась в баре долларами за бутылку джин-тоника, гэбисты сообщили об этом администрации гостиницы, и девушку немедленно выселили. Тут же к ней подошел молодой человек, назвавшийся Русланом, и показал «корочки» госбезопасности. После чего стал запугивать Оксану «валютной» статьей: дескать, сядете как миленькая, если не поможете нам. Но благоразумная девушка мягко, но решительно дала чекисту от ворот поворот. В гостиницу ее потом вернули, а назойливый Руслан еще целый месяц ходил за ней по пятам и все пытался склонить к сотрудничеству. Между прочим, то ли в шутку, то ли всерьез даже предложил ей руку и сердце. Когда Оксана потом рассказала об этом Высоцкому, тот долго смеялся. И наверняка сделал соответствующие выводы о том, что КГБ не оставляет своих попыток следить за ним с помощью близких ему людей и друзей.
Кто-то спросит: зачем следить за Высоцким, если он сам мог быть, как говорилось выше, негласным агентом КГБ? Ответ может быть таким: это была операция ленинградского УКГБ, не согласованная с Москвой. Как мы помним, хозяин Ленинграда Г. Романов был ярым антагонистом Высоцкого, и, вполне вероятно, ленинградские чекисты решили сделать ему подарок: завербовать в осведомители любовницу барда. Видимо, им показалось, что эта юная барышня — легкая добыча. Как мы видим, они ошиблись.
На родину Высоцкий вернулся в начале июля. Причем Москва встретила его неласково. Впрочем, он сам был виноват. На пограничном контроле он сунул руку в карман и машинально достал… два загранпаспорта. В свое время он по разным разрешениям оформил себе два документа и оба оставил у себя, хотя один должен был сдать (тот самый лишний повод уличить нашего героя в том, что ему было дозволено то, чего другим делать никогда бы не позволили). Пограничники, естественно, на него «наехали»: как? почему? В итоге заставили один паспорт отдать им и пригрозили большими неприятностями. Их начальник так сказал: мол, не думайте, что вам все позволено. Но, как мы помним, начальником ОВИРа был друг Высоцкого полковник С. Фадеев (или не друг вовсе, а один из оперативных кураторов барда, подчинявшихся куратору повыше — зампреду министра Борису Шумилину?), который спустил это дело на тормозах. Изъятый паспорт Высоцкого уничтожили, а к нему никаких претензий больше не предъявляли.
14 июля Высоцкий дал концерт в столичном МИНХе имени Плеханова. А спустя пять дней вновь отправился на гастроли в солнечный Узбекистан. Отметим, что на это время там выпал пик жары (45–50 градусов выше ноля), но Высоцкого это почему-то не останавливает. Видимо, когда обе стороны договаривались об этих выступлениях (а это, судя по всему, происходило во время мартовских концертов нашего героя в Ташкенте), Высоцкий так и не сумел найти более оптимальное «окно» в своем графике. А не выступить он не мог — видимо, принимающая сторона посулила ему такие условия оплаты, от которых он не смог отказаться. Если последняя версия верна, то можно отметить, что на протяжении трех последних месяцев Высоцкий дает целую серию «левых» гастролей (Удмуртия, Белоруссия, Средняя Азия), которые, с одной стороны, принесут ему немалый доход (несколько десятков тысяч рублей), но с другой стороны — изрядно потреплют нервы и даже едва не отправят на тот свет.
В той среднеазиатской поездке барда сопровождали несколько человек: Всеволод Абдулов, Валерий Янкпович, Владимир Гольд-ман, Анатолий Федотов (врач, его оформили в поездку как артиста «Узбекконцерта»), Елена Облеухова (артистка разговорного жанра).
Первый концерт состоялся 20 июля в городе Зарафшане, в ДК «Золотая долина», в 16.00. После этого до конца дня Высоцкий дал еще три (!) концерта. На всех были аншлаги. На следующий день картина повторилась, только место сменилось — это был уже Учкудук, ДК «Современник». В итоге уже через пару дней такого темпа, да еще в жуткую жару, Высоцкий стал чувствовать себя крайне плохо. Чтобы как-то поддержать его, 24 июля Янклович позвонил в Москву любимой девушке Высоцкого Оксане Афанасьевой и попросил немедленно вылететь к ним. Она так и сделала. И буквально спасла любимого с того света.