«Герой Высоцкого не знает нормального мира народных, общечеловеческих ценностей. Но ежели судьба обделила — это одно, тут не вина, тут беда. Однако герой и не помышляет о нормальном мире нормальных ценностей. Возможно, я сужу предвзято. Но отсутствие диалога с Родиной, ответственности перед ней — очень серьезный показатель болезни. Нет душевного родства героя с народом, нет включенности в общее дело. Герой всегда особенный, всегда противопоставленный — заранее и всему. И совсем уже нерусская черта: самореклама. Поза настоящего мужчины, который, как ему и положено, нигде не пролил настоящую слезу…
Я боюсь Мужчины с неприкрытой претензией к жизни: отдай мне мое! Не вижу в нем веры, не вижу идеала. Не вижу, ради чего раздвоенный, страдающий певец встал к микрофону, точно к амбразуре.
Герой Высоцкого, претендующий быть Мужчиной, слишком смахивает на мальчика с гитарой из подворотни. Одно в нем устойчиво — качества хорошего кулачного бойца.
И еще одно: «бард» хотел улучшить людей. Но разве от этого легче? Хороши ли средства? Хорош ли его герой, его идеал? Если и была маска, то она приросла, стала лицом — есть у маски такая скверная тенденция прирастать. И надо быть великим мастером, чтобы соблюсти дистанцию. В данном случае — увы… Вот и прижился Высоцкий там, где явно не хотел бы. Сытые «сильные личности» поют его пьяными голосами. Держат за своего…»
Как покажет уже ближайшее будущее, эта история с вытоптанной могилой вскоре обретет страшную символику: под активное разворачивание «культа Высоцкого» либералы, объединившись с вороватой номенклатурой, «вытопчут» не только могилы, но и вообще всю страну. И никакие Станиславы Куняевы или Ольги Разво-довы им в этом помешать не смогут: слишком сильно болезнь зашла в глубь общественного организма, чтобы вылечить ее с помощью разоблачительной публицистики. К тому моменту мировые глобалисты уже мертвой хваткой вцепились в СССР, нацелившись на его природные и человеческие ресурсы. Как говаривал Глеб Жеглов: «Это же Эльдорадо! Клондайк!» Дело было за малым: привести в Кремль своего человека — глобалиста советского розлива. И в марте 1985 года такой человек нашелся: им стал 54-летний Михаил Горбачев, сменивший скончавшегося Константина Черненко.
Рекомендовал нового генсека патриарх Политбюро, глава МИДа Андрей Громыко, что отвечало чаяниям большинства либералов в парт- и госэлите СССР. Державники предпочли бы увидеть на этом посту другого человека — технократа Григория Романова, но у того влиятельного покровителя не оказалось (симпатизировавший ему министр обороны СССР Дмитрий Устинов подозрительно скончался буквально накануне эпохальных событий — в декабре 1984 года). В итоге уже спустя четыре месяца новый генсек избавится от опасного конкурента: Романов будет отправлен на пенсию в возрасте всего-то 62 лет. Отметим, что сия участь не коснулась более старых членов Политбюро вроде Андрея Громыко (75 лет) или Владимира Щербицкого (67 лет). Что объяснялось вполне просто: они реальной угрозы для Горбачева не представляли.
Приход к власти относительно молодого руководителя большинством общества был воспринят с энтузиазмом, поскольку люди к тому времени не только изрядно устали от ежегодных похорон (за последние три года один за другим из жизни ушли сразу три Генеральных секретаря ЦК КПСС), но и от имитации движения вперед. С приходом молодого лидера многим показалось, что теперь-то страна двинется навстречу долгожданным реформам. И движение действительно началось, но, как окажется, это было движение к пропасти, а не от нее. Но иначе быть не могло, учитывая, чьим ставленником был Горбачев — вороватой номенклатуры из числа космополитов. Именно их запросы оказались учтены в первую очередь при выборе генсека в 1985 году. Для воров-номенклатурщиков был опасен Григорий «Грозный» (Романов), зато был удобен покладистый и болтливый Михаил «Меченый» (Горбачев), который еще в бытность свою 1-м секретарем Ставропольского крайкома (1970–1978) превратил свою вотчину в весьма привлекательный оазис для мафиозных структур. Так, известный экономист Т. Корягина, исследователь теневой экономики, объясняя происхождение разветвленных мафиозных структур в СССР, выскажет мысль, что зародились они в Ставрополье, в тот период, когда полновластным хозяином там был Горбачев. Экономист чуть ли не впрямую обвинила его в потворствовании воротилам северокавказской мафии. Вполне вероятно, что их связи и деньги сыграли значительную роль при избрании Горбачева на пост генсека.
Отметим, что Романов и Горбачев чистокровные русские. Но вот ведь парадокс: первого почти вся еврейская интеллигенция поголовно ненавидела, второго, наоборот — боготворила. В чем загадка? Только ли в антисемитизме Романова, о котором так любят вспоминать ненавистники? Думается, проблема в ином: при грозном державнике Романове новая версия НЭПа вряд ли бы удалась, взятая в ежовые рукавицы. Другое дело при сладкоголосом либерале Горбачеве, который гарантировал евреям такую же свободу передвижения капиталов и их многократного приумножения, как это было при первой версии НЭПа. Вот почему вороватая часть советской номенклатуры взяла к себе в союзники именно еврейскую интеллигенцию: во-первых, хорошо была осведомлена про ее давние разборки с державниками, во-вторых, была уверена, что цели у них с евреями одни — радикальная вестернизация советской экономики и переход от мелкобуржуазной конвергенции, затеянной еще при Хрущеве и при Брежневе благополучно продолженной, к империалистической (то есть смена социализма на капитализм и окончательное замирение с Западом).
Символично, что именно при ставленнике либералов Горбачеве на могиле Высоцкого наконец-то был воздвигнут памятник (автор — А. Рукавишников). Скажем прямо, весьма характерный для либеральной мифологии монумент: бронзовый Высоцкий был изображен во весь рост спеленутым (в подтексте — закованным), а перевернутая гитара над его головой была подобна нимбу над головой мученика. Отметим, что жена покойного Марина Влади была категорически против такого памятника (она хотела, чтобы на могилу был положен осколок метеорита), но ее слово оказалось в меньшинстве. Либеральный истеблишмент был заинтересован именно в «спеленутом» (закованном) и онимбованном Высоцком, дабы легче было продолжать развивать его культ в мученическом направлении.
Памятник был торжественно открыт 12 октября 1985 года. Марина Влади на этой церемонии не присутствовала. Позднее в своей книге она напишет: «Отныне на твоей могиле возвышается наглая позолоченная статуя, символ социалистического реализма — то есть то, от чего тебя тошнило при жизни. И поскольку она меньше двух метров в высоту, у тебя там вид гнома с озлобленным лицом и гитарой вместо горба, окруженного со всех сторон мордами лошадей. Это уродливо, не лезет ни в какие ворота и просто смешно…»
На открытии памятника из уст известного космонавта Г. Гречко вырвалась фраза: «Я думал, что этот памятник не разрешат… Смотри-ка, стоит. Здорово». Подобный монумент вряд ли бы имел шансы быть установленным год назад, при Черненко, но при либерале Горбачеве его установка была закономерной. «Спеленутый» Высоцкий должен был вскоре пригодиться либералам в их перестроечных акциях.
С апреля 1986 года, то есть с того момента, как правление нового генсека перевалило за свою годовую отметку, стало расти количество публикаций о Владимире Высоцком как в центральной, так и в региональной прессе. Энергичные усилия нового идеологического начальника Александра Яковлева (именно он курировал в идеологии либеральное направление, а за державное отвечал Егор Лигачев) начали давать свои первые реальные всходы. В большинство крупных и влиятельных печатных изданий пришли сплошь одни либералы: в журнал «Огонек» Виталий Коротич, в газеты «Московские новости» и «Советская культура» — Егор Яковлев и Альберт Беляев. Перестройка родила первого своего ребенка по имени «гласность». Именно этот «ребенок» вобьет первый гвоздь в крышку гроба не только советской, но и всей мировой коммунистической системы. После своего XXVII съезда, состоявшегося в феврале 1986-го, Коммунистическая партия Советского Союза под мудрым руководством нового генсека уверенно двинулась к своему самоуничтожению. А ведь сколько пламенных речей об обновлении социализма, о придании ему человеческого лица было сказано «прорабами» перестройки. Но, как написано в Евангелии от Матфея, 7, 15–18:
«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновников виноград или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые».
В свете сказанного, зададимся вопросом: такой плод, как «культ Высоцкого», он с какого дерева — доброго или худого? Многие считают, что с доброго. Дескать, его культивировали и угощали им народ, дабы пустить перестройку по правильному руслу. Но что-то не сложилось: то ли вкус у народа оказался испорченным, то ли еще что-то. Сторонники другой версии уверены: «культ Высоцкого» — это плод худого дерева, который для того и растили, а потом угощали им людей, дабы отравить их сознание. Лично мне ближе второй вариант. Либералы давно «положили глаз» на Высоцкого (еще в 60-е годы) и ловко конструировали из него мученика, чтобы его творчество захватывало все большее число поклонников. Все 70-е годы Высоцкий «унавоживал» почву под либеральную перестройку (бичевал и зло высмеивал «развитой социализм») и умер очень даже вовремя: накануне своего возможного отъезда из страны. В итоге он скончался не за кордоном, а у себя дома, что дало возможность либералам не только похоронить его на родине и сделать из его могилы один из важнейших атрибутов пестуемого ими культа, но и приняться за конструирование последнего уже без вмешательства барда — по своему усмотрению. То есть руки теперь у них, оказались полностью развязаны. Как пел сам Высоцкий: «Я попал к ним в умелые, цепкие руки… что хотят, то творят».
Если Высоцкий должен был стать «хоругвью» посмертной в руках либералов, то в роли живой «хоругви» выступил кумир покойного барда — академик-диссидент Андрей Сахаров. 23 декабря 1986 года после шестилетней ссылки в Горьком он вернулся в Москву по высочайшему повелению Горбачева. С этого момента демократическое движение обрело в его лице своего руководител