— Ну, держись, парень, тебе конец, — прорычал Джеф, вырвавшись из богатырских лап, и с размаху ударил по Добрыне кулаком. Но богатырь умело увернулся, и удар пришелся по каменному быку, на котором держался причальный настил. Во все стороны брызнула каменная крошка, а в кладке образовалась уверенная пробоина. — Убью поганца! — прорычал моряк и снова занес руку для удара.
«Да что же он? Неужели ничегошеньки не помнит? — от волнения у Алены подкосились ноги и она поспешила присесть на канатную бухту. — Ведь убьет же сейчас Добрыню…»
— Алеша, хоть ты-то не лезь! — Алеша послушно отошел к крыльцу.
— Брось, — махнул рукой сидящий, оказывается, на этой же бухте Филипп. — Не убьются. Они парни крепкие, и, надеюсь, знают, что делают. А вот за причал я уже опасаюсь.
Причалу, действительно, грозила серьезная опасность. Добрыня, перехватив у кисти руку Джефа, принялся лупить моряка то оземь, то о каменного быка. Моряк трехэтажно ругался на местном наречии, но все никак не мог вырваться из цепких лап рассвирепевшего Добрыни. Наконец, Джеф неестественным образом изогнулся, рука его вытянулась и со змеиной гибкостью обвилась вокруг причальной тумбы. После чего Горыныч оторвал Добрыню от земли и швырнул в море, чуть не пробив им стоящую у соседнего причала барку.
Алена схватилась за сердце. Алеша, не удержавшись на ставших вдруг ватными ногах, сел на землю.
— Вау! — восторженно воскликнул Филипп и, вскочив, бросился к грозно озиравшему окрестности встрепанному Змею. — И после этого ты еще будешь утверждать, что ты не Змей Горыныч?!
Горыныч привычно замахнулся для удара, но был совершенно обезоружен по детски искренним восторгом волшебника, с восхищением глядевшего на него снизу вверх.
— А еще раз ты можешь такое сделать?
— Какое? — Змей удивленно огляделся, увидел свою левую, змееподобную руку и стеснительно спрятал ее за спину. — Да что вы все ко мне привязались?
— И после всего этого, — прохрипел, вылезая на берег Добрыня, — ты еще будешь уверять меня, что ты обычный моряк? Вон, посмотри, как я тобой каменный причал покорежил. Другой бы от такого помер, а ты только злее стал, да еще и свои змеиные прихватки вспомнил. Вон, как руку себе удлинил.
— Да показалось вам! — Змей продемонстрировал совершенно нормальную левую руку.
Добрыня плюнул с досады, стянул с себя мокрую рубаху и принялся яростно ее выжимать. Алеша беспомощно переглянулся с Филиппом.
— Ну хорошо, пусть так, — успокаивающе произнесла Алена, подойдя поближе к Змею. — Но ты помнишь, когда приплыл в город?
Горыныч внимательно посмотрел на нее и нахмурился.
— Час назад… кажется.
— А мы уже два дня, то есть, два часа в осаде! — торжествующе воскликнул Добрыня. — На чем же ты приплыл? На летающем корабле, что ли?
— На синем баркасе, — менее уверенно ответил Змей. — Не верите, пошли покажу.
— Покажи, — согласился Добрыня, натягивая рубаху.
Синий баркас был поблизости. Он лежал у самой воды на боку со снятой мачтой. В днище зияла внушительная пробоина.
— И на этом дырявом корыте ты приплыл вчера, да? — насмешливо спросил Добрыня, стягивая с ноги сапог, и выливая из него воду.
— Но я же помню!.. — Горыныч потер лоб ладонью.
— Помнишь, как ты плыл на нем? — уточнила Алена.
— Помню… То есть, как плыл, не очень. А как приплыл помню… — Горыныч посмотрел на Алену подозрительно сощурив глаза. — Почему это я тебя вижу по-другому, чем остальных?
— Да потому, что ты сам другой, Змеюшка… — вздохнула Алена.
Взгляд Горыныча стал рассеянным.
«Ты боишься, что я тебя забыл?» — услышала Алена его голос у себя в голове.
«Ты всех нас забыл».
«Но тебя как-то особенно…»
Горыныч сел на швартовочную тумбу и с тоской посмотрел на бухту.
— Это что же, по всему выходит, что я не Джеф? Не моряк?..
— Да мы уже битый час тебе об этом толкуем! — всплеснул руками Алеша.
— Вот именно, что битый, — проворчал Добрыня, почесываясь и выливая воду из второго сапога. Вместе с водой на мостовую шмякнулся небольшой краб.
— А кто же я тогда? — растерянно оглянулся Змей.
— Ты — восьмое чудо света! Великий летающий Змей из Верхнего ми… — с пафосом начал было Филипп, но Добрыня бесцеремонно прервал его, наступив на ногу.
— Короче, ты наш боевой товарищ, Змей Горыныч. Ты в поход опасный с нами отправился, по незнаемому миру Подземному, чтоб добыть… ну, я потом тебе объясню, для чего, — покосился он на Филиппа. — А какая-то тварь подколодная подучила бедную женщину, и, тебя заманили, болезного, опоили лютым зельем беспамятным…
— Точно, — кивнул Алеша. — Так все оно и было.
— Да пойдемте, наконец, в корчму. Что мы торчим здесь на виду у всех? — беспокойно огляделась Алена. На причале было пустынно, но ей все же было не по себе.
— Вам нужна еще моя помощь? — с легкой обидой поинтересовался Филипп.
— Может, какое противоядие можно придумать, чтобы он все вспомнил? — с надеждой спросила его Алена.
— Попробую, — кивнул волшебник. — Я ведь прихватил бутылочку с беспамятным зельем, исследую ее. Может что и придумаю. Но пока ничего обещать не могу… А вы, когда он малость в себя придет, приходите ко мне в гости. Обязательно приходите!
— Помню, горы… такие больши-ие. Красные. И еще пещеру в горах… — Змей внимательно оглядел корчму «Карасики». — А это еще что за лачуга?
— Живем мы здесь… временно, — объяснил Добрыня. — Помнишь, тебе еще харчи местные понравились?
Змей только неопределенно пожал плечами. Феликс Горыныча, естественно, не узнал. Только покачал головой, глядя как Добрыня с Алешей под руки ведут к себе какого-то морячка. Даже поинтересовался вежливо:
— А товарищ ваш что же, все еще не нашелся?
Алеша Попович буркнул в ответ что-то невразумительное про божью волю, и они поскорее провели Горыныча наверх.
— Что-то вы, похоже, дурите меня, братцы, — заявил Змей, оказавшись на втором этаже. — Вот и корчмарь не узнал меня.
— И не удивительно — в таком-то облике! — вздохнула Алена.
— Нормальный облик, — пожал плечами Горыныч.
— Да кто же спорит, нормальный, — поспешил согласиться с ним Алеша. — Да только не твой. Ты припомни, как выглядел, когда с нами в поход отправился.
Змей нахмурился, припоминая. И моментально обрел внешность, уже ставшую для друзей привычной за время похода.
— Вот! Совсем другое дело! — разулыбались богатыри, и стали радостно хлопать Змея по плечам. — Теперь хоть на себя похож…
— Ну, пошли в нашу комнату, — поторопила Алена и первой открыла дверь. — Привет, ребята! — поздоровалась она с сидящими в комнате рыцарями.
— Приветствуем тебя, фея озера, — галантно поднялись, приветствуя ее, рыцари.
— О! Ивейна отпустили?! — обрадовалась Алена, заметив старого рыцаря.
— Прекрасная королева Марья-Моревна была столь любезна, что… — начал было свой рассказ Ивейн, но тут в комнату вошел Змей.
— О! Горыня нашелся! — радостно подскочил Персиваль.
— Оп-па, — Горыныч, обведя рыцарей взглядом, недобро ощерился и потянулся за табуреткой. — А этих я, кажется, помню…
— Ты, брат, только не нервничай, — прохрипел, пытаясь удержать руку Змея, Добрыня и они с Алешей, вцепившись с двух сторон в Горыныча, поспешно вытолкнули его в коридор.
— Что это с ним? — испуганно спросил Алену Гавейн.
— Память он потерял, — честно ответила девушка. — Опоили его колдовским зельем. Потому он и вернуться не мог и не узнает никого. Ну, я пойду, посмотрю, как он… А вы на глаза ему лучше не попадайтесь пока. А то, не ровен час…
— Мы будем молиться за него, — заявил Ивейн, и остальные рыцари торопливо закивали.
«Я уж и сама любым богам молиться готова, лишь бы он все вспомнил», — вздохнула Алена и вышла в коридор.
Там Добрыня с Алешей уговаривали Змея, крепко держа его под руки.
— Да пойми ты! Рыцари сейчас за нас, не трогай их. Они нам еще пригодятся.
— Но я точно помню! Когда еще в той пещере жил, они ехали ко мне, убить меня собирались, как будто я какое-то страшное чудовище… А теперь сидят, улыбаются, сволочи! — Змей снова рванулся к двери. — Пустите меня!
— Не надо! — Алена кинулась Горынычу на шею. — Они хорошие. Просто, один злодей их натравил на тебя. А теперь это наши друзья. Правда, братцы?
Братцы неохотно закивали.
— А куда они меч дели? Каким-то специальным мечом они меня хотели убить — это я точно помню, — Горыныч вдруг замер, и лицо его озарилось догадкой. — А обычное оружие меня что же, совсем не берет?
— Ну, можно и так сказать, — уклончиво ответил Добрыня.
— Ну-ка, ну-ка, — Змей, выдернув правую руку из Алешиной хватки, осторожно отстранил от себя Алену и вытащил у Добрыни из-за пояса нож.
— Ты это, — отшатнулся от него Добрыня. — Ты не балуй!
— Да я только попробовать, — Змей торопливо резанул себя ножом по ладони. На порезе сперва выступила кровь, но тут же запеклась, а через несколько секунд и вовсе исчезла, словно бы впитавшись в ладонь. Шрама от ножа на коже не было.
— Одуреть можно… Я, наверное, этот… бог? — восхищенно прошептал Змей.
— Ну, ты того, — Добрыня отнял у него нож. — Давай не зазнавайся. Тоже мне, бог нашелся…
Глава 2
Попытка не пытка, а спрос не беда.
Зеленая четверть подошла к концу, но Алене вовсе не хотелось спать. Она, пригорюнившись, наблюдала, как богатыри «просвещают» Змея, напоминая ему все, что он забыл. Потом, не выдержав этого душераздирающего зрелища, ушла в комнату, где Ивейн восторженно рассказывал о том, как благородно относятся к военнопленным морейцы, и какая обходительная дама и приятная собеседница Марья-Моревна. Персиваль, слушая Ивейна, только вздыхал и покусывал губу.
«Пожалуй, он жалеет, что сам не попал в плен к царице. Интересно, он виделся с ней, когда они ездили к морейцам забирать Ивейна?» — подумала Алена.