— Так вы все к Марье ездили, чтобы Ивейна вызволить?
— Нет, нет, — замотал головой Ивейн и довольно пригладил усы. — Королева была столь любезна, что сама отпустила меня, как только наместник прилюдно поклялся, и морейские войска начали сворачивать лагерь… Мне, право, даже жаль, что я сражался со столь радушной хозяйкой. Просто мороз по коже бежит, когда я представляю, что мог разрубить эту благородную даму мечом. По здравом размышлении я даже пришел к выводу, что это всеблагой Господь не позволил мне совершить величайшую несправедливость и лишь поэтому я оказался у нее в плену. Мало того, я считаю теперь своим долгом приложить все старания к тому, чтобы найти ее пропавшего сына.
«Нет, долго выносить высокопарную болтовню этих рыцарей просто невозможно. Схожу-ка я лучше, проведаю Баюна».
Алена тихонько поднялась с кровати и вышла из комнаты. В коридоре богатыри все еще делились воспоминаниями с медленно припоминающим подробности своей жизни Змеем.
— Помню, были в этой пещере какие-то котлы, — напрягал память Горыныч. — Если мне отчего-то было плохо, я брал, да и зачерпывал из одного котелка. То-ли из правого, то ли из левого… И все проходило… Эх, кабы мне сейчас такой котел!
— Живая вода ему, похоже, нужна, — покачал головой Добрыня. — Да где ж ее тут, в Подземном мире возьмешь?
«А ведь Черномор что-то такое говорил про озеро живой воды, — вспомнила Алена. — Надо Баюна спросить, он, наверное, знает».
Баюна Алена застала все там же, на заднем дворе корчмы «У бочки». Кот сладко спал, распластавшись на тесовой крыше пристроенного к корчме сарая.
— А-а… — приоткрыл он один глаз, услышав шаги Алены. — Это ты… Ну что, пришел в себя Горыныч, али нет?
— Не совсем, — вздохнула девушка. — Живая вода ему нужна для лечения. Не знаешь, где ее добыть можно?
— Зна-аю, — потянулся Баюн. — Источник живой воды на Змеиных островах где-то прячется. А мертвую воду берут там, где в дале-екой древности текла река Стикс. Теперь там не река, а ручеек. Опоили вашего Горыныча настойкой из Шандарах-травы, что растет на берегах ручья с мертвой водой.
— Точно? — напряглась Алена. — Это тебе Филипп сказал?
— Не-ет. Это я сам придумал. А что? Может, оно и в самом деле так.
Алена присела на колоду для рубки дров и задумалась. Баюн спрыгнул с крыши и уселся рядом с ней.
— Только вы живой воды не найдете.
— Почему это?
— Я же говорю, источник этот секре-етный. Дорогу к нему не многие знают. Здесь живая вода дорога-ая… Ты Филиппа поспрашивай, он на эту воду уже столько денег извел, что ни в ска-азке сказать, ни пером описать. Алхимик несчастный, — кот недовольно фыркнул. — Все пытается какой-то философский камень найти. Из живой воды… Из воды — камень. Ну не дурачок ли? Впрочем, все алхимики, по моему, такие…
— Философский камень, говоришь? — мысли Алены потекли в неожиданном направлении. — Слушай, а ведь философский камень — это вечная жизнь, так?
Кот кивнул.
— То есть, жизнь без смерти и зимы. А смерть и зима у нас — это Кощей, так?
— Так, так. И что из этого следует? — заинтересовался Баюн.
— А из этого следует, что философский камень — это то самое яйцо, в котором смерть кощеева спрятана! — с торжеством закончила свою мысль Алена.
Кот вскочил и в волнении заходил вокруг колоды.
— Интере-есная сказка получается… Про кощееву-то смерть, что на Море-окияне, на острове Буяне спрятана, я слыхал. Говорят, в давние времена кто-то смерть эту нашел. Три года зимы не было. А потом Кощей вернулся.
— Пошли к Филиппу, — вскочила Алена. — Да если мы правы, всем алхимикам надо собираться в поход за кощеевой смертью!
— Очень интересно! — выслушав от Алены сбивчивое изложение ее теории, Филипп нервно заходил по комнате.
— На море Окияне, на острове Буяне стоит Бел-горюч камень-Алатырь… — распевно продекламировал Баюн. — И у кощеевой смерти тот же адрес. Уж не про один ли предмет сказки сказывают?
Филипп вдруг побледнел, остановился и вытер со лба холодный пот.
— Да вы хоть понимаете, что говорите?! Если вы правы, и если об этом узнает Отморозок, он так устроит, что всех алхимиков и ученых преследовать начнут. На кострах сжигать! Наверху уже было так… Оттого-то все колдуны в Подземный мир и перебрались.
«Только инквизиции кощеевой тут и не хватает, — опечалилась Алена. — А ведь так все складно получалось…»
— Нет уж, — продолжал Филипп. — Лучше не проводить таких параллелей. Я хочу получить философский камень из доступных минералов химическим путем, описать методику. Даже если это очень сложно, камень даст людям возможность обрести бессмертие — хотя бы тем, кто этого очень захочет. А с Кощеем я не свяжусь. К тому же, я больше верю, что в основе философского камня должна быть живая вода.
— Кстати, о живой воде! — встрепенулась Алена. — Змей говорит, ему чтобы все вспомнить, нужна живая вода. У тебя ее нет, случайно?
— Случайно есть, — неохотно признался Филипп. — Могу продать вам пузырек живой воды за фунт золота.
— Пузырек — это мало, — вздохнула Алена. — Ему не хватит. Говорят, где-то на Змеиных островах есть большой источник…
— Это легенды, — покачал головой Филипп. — Нет там источника. Я сам искал. Там есть похожая минеральная вода. Наверное, ее какие-то маги дорабатывают, а потом втридорога перепродают, как живую.
— Ну ладно, — Алена встала. — Спасибо за консультацию. Мы к тебе еще зайдем.
Баюн вышел ее проводить.
— Ты к нам приходи, — пригласила кота Алена. — С Горынычем познакомишься, поговорим…
— Пр-риду, непр-ременно, — промурчал Баюн. — Давно я хотел на Змея посмотреть, да все недосуг как-то было.
В корчме было невесело. Алеша валялся на кровати. Гавейн с Ивейном спали, а Персиваль, прислонив обнаженный меч к стене, молился подле него.
Добрыни с Горынычем не было.
— И где они? — нервно спросила Алена.
— А бес их знает, — обиженно отозвался Алеша. — Куда ушли, не докладывались.
— Пошли искать, — затормошила его Алена. — Про колдуна забыли? А он, может, все еще в городе!
Алеша, поразмыслив, согласился. Но поиски ни к чему не привели. Алеша с Аленой бес толку прошатались по городу, но друзей так и не встретили. Усталые и встревоженные они вернулись в корчму и обнаружили там вернувшихся Добрыню со Змеем, целых и невредимых.
— Ну прогулялись немного, — пожал плечами Змей в ответ на причитания Алены. — Да не волнуйся ты так, что нам сделается?
— С тобой уже сделалось! — Алена повысила голос. — Я ко всем обращаюсь, господа богатыри и рыцари! Отныне никаких одиноких прогулок. Колдун, который опоил Змея, может напасть на любого из нас.
Добрыня неохотно кивнул.
— Не по нраву мне спасаться да прятаться, но однако же, права ты, Аленушка. Надо будет нам ходить большой компанией, да друг другу все время рассказывать — кто куда пошел, что за надобность…
— Да и вообще, застряли мы что-то в этом городе. Змей, может поговоришь с Ильей? Наверняка морейцы уже сняли магическую блокаду с города, так что сейчас у тебя получится.
— Что получится? — непонимающе посмотрел на Алену Горыныч.
— Да с Ильей поговорить!
— А я что, могу вот так, на расстоянии?.. — Горыныч вопросительно оглянулся на Алешу и Добрыню. Те утвердительно закивали.
— Ну хорошо, — Горыныч вздохнул, нахмурил брови и замер в напряженной позе. Потом сел на кровать. Потом лег и закрыл глаза. Снова встал. — Я точно могу, да?
— Конечно. Со мной же ты разговаривал, — подбодрила его Алена.
— С тобой… — Горыныч вздохнул. — С тобой — это другое дело… А вашего Илью я совершенно не помню.
— Не помнишь? — ошарашено переспросил его Добрыня.
Горыныч виновато потупился.
— Эх. Мне бы живой воды пару ведер…
Баюн пришел на обед к белой четверти. Рыцари теперь воспринимали его спокойно, только Ивейн с непривычки подозрительно косился на устроившегося за столом, рядом с людьми кота. А Горыныч от общения с Баюном пришел в восторг. Сытно подкрепившись, Баюн даже позволил Змею взять себя на колени и погладить.
— А вот есть еще в местном море такие острова, Змеиные… — промурчал Баюн, растянувшись на коленях Горыныча. — Остр-рова-то эти волшебные. Очень часто там море неспокойное, и туман клубится над водами.
— А отчего это они — Змеиные? — поднял бровь Горыныч.
— Да змей там много. Ну и вообще, ковар-рное это место. А среди островов этих, есть один, незаметненький. Незаметненький, да неприметненький. Весь волшебный, заколдованный. Не растут на нем деревья высокие, не растет на нем трава зеленая, только камни одни, да лишайники. Сам-то остров этот малюсенький. С одного конца острова другой видать…
— Ох, и болтун ты, как я погляжу, — Горыныч потрепал Баюна по шее. — Не томи душу. Говори, что на том острове эдакого, что ты разговор о нем затеял?
— Говорят, на этом самом острове есть источник неиссякаемый. Сей источник бьет в чаше каменной. Чаша эта большая, широкая. А водица в этой чаше волшебная…
Змей, приподнявший руку, чтобы почесать кота за ухом, так и замер в неподвижности.
— В чаше той вода живая, настоящая, — продолжал Баюн, наслаждаясь всеобщим вниманием. — Кто испьет из этой чаши, исцеляется. Все болести из него удаляются…
— Та-ак. А где этот остров ты можешь нам показать? — вкрадчивым голосом спросил Горыныч, нежно обхватив при этом Баюна за шею.
— Да я… И не знаю я ничего. Да отпусти ты, что ты в самом деле, Змеюшка-а!..
— А ты не царапайся, не царапайся, а всю правду мне рассказывай. Как расскажешь все, что знаешь об этом острове, так я и отпущу. А когтями своими кого другого пугай.
Баюн жалобно посмотрел на Алену, но та только развела руками.
— Да не зна-аю я толком ничегошеньки. Знаю, есть островок, камни голые. Чаша каменная, в ней вода волшебная… Да не каждому тот остров откроется. Если кто со злобным помышлением, замышляет на людей недоброе, али там котов пытает, мучает, тому остров вовек не откроется, — замяукал Баюн противным голосом.