— Пойду и я в погреб, — промурчал пришедший к Филиппу вместе с друзьями Баюн. — А то он там без меня тако-ого наловит, что ни в сказке сказать, ни пером, понимаешь…
— Неужели они подсунули мне в последней партии фальшивку? — прошептал Филипп. — Пол фунта золота отдал. Не может быть, чтобы она была ненастоящая…
— Ты, парень, не расстраивайся понапрасну, — Горыныч похлопал волшебника по плечу. — Я вон, вообще ни черта не помню, и ничего, хожу, улыбаюсь. Расскажи-ка нам лучше, где у вас эту живую воду берут, и как нам добыть ее в больших количествах.
Глава 3
Знание — сила.
— Вообще-то я Философский камень ищу. То есть, пытаюсь добыть его химическим путем, — Филипп в расстроенных чувствах повертел в руках почти пустой пузырек и тяжело вздохнул. — Для облегчения работы я составил таблицу всех минералов Подземного мира. Живая вода тоже входит в эту таблицу. Я долго ее искал, можно сказать, все Змеиные острова облазил. Даже карту составил, — Филипп достал из-за шкафа большой свиток и развернул его прямо на полу. — Вот, здесь нанесены двести пять из ста двадцати существующих островов.
— Как это? — озадаченно повертел головой Алеша.
— Понимаете, острова эти покрыты вечным туманом. Поэтому их точное количество не установлено. Говорят даже, что они перемещаются в пространстве и времени. Но я в это не верю.
Горыныч опустился на колени рядом с волшебником и принялся внимательно изучать карту.
— Полезная штука… Не одолжишь нам на время? — Змей свернул свиток и взял его подмышку.
— Ну… — замялся Филипп. — При условии, что вы сообщите мне результаты своих поисков и постараетесь вернуть карту.
— Мы постараемся! — с жаром заверила его Алена.
— И еще… — волшебник смущенно улыбнулся. — Я бы хотел… только ты, Горыныч, пожалуйста, не обижайся! Я исключительно в научных целях…
— И водицы живой тебе доставим. Если добудем ее, конечно — Змей похлопал его по плечу.
— И воды Живой, конечно хорошо бы. Но я не об этом… Понимаешь, Горыныч. Я, как только узнал, что ты не сказка, что ты существуешь… Мне очень хочется исследовать тебя, — волшебник умоляюще сложил руки.
— В каком смысле исследовать? — оглядел себя Змей. — Я те не горы какие-нибудь, чтобы исследовать меня. Вот, смотри. Весь, как есть перед тобой.
— Для хорошего научного исследования этого мало… Мне бы анализ крови взять. Изучить устройство внутренних органов…
Змей подозрительно покосился на ученого.
— Внутренние органы — это как? Кишки, что ли хочешь мне выпустить?
— Нет, нет, я не это имел в виду! — волшебник с досады, что его не понимают, даже топнул ногой. — Хотя бы прядь волос для исследования дай!
Алеша напрягся и резко поднялся с дивана.
— Не давай ему ничего, Горыныч! Еще порчу наведет. Мне Лебедь рассказывала, как это делается. Любой волшебник эдак умеет — берешь прядь волос, и…
— Как ты подумать-то такое мог? — Филипп даже подпрыгнул от возмущения. — Да я с чистым сердцем! Исключительно ради поисков философского камня! Клянусь, что даже в мыслях не собирался причинить зло такому уникальному созданию! Неужели вы мне не верите?
Змей переглянулся с друзьями, шагнул к волшебнику и несколько секунд испытующе вглядывался в его глаза. Филипп побледнел, но взгляд не отвел.
— Ну, хорошо, — кивнул Горыныч. — Бери, пока я добрый, — и он небрежно вырвал с головы несколько волос.
Алена невольно ойкнула. Добрыня одобрительно хмыкнул. Только Алеша недовольно надулся, что его не послушались. Филипп осторожно, как величайшую драгоценность, взял пинцетом локон Змея и поместил его на стеклышко микроскопа. Последующие пятнадцать минут друзья слышали от него лишь нечленораздельные восторженные восклицания.
— Ну что, теперь твоя душенька довольна? — не вытерпел Добрыня.
— Что? А… да, да… Вы не представляете, какое это чудо! Живой философский камень! — Филипп с трудом оторвался от микроскопа и жадно уставился на Горыныча. — А ты не мог бы… э-э… пожертвовать для науки еще частичкой себя? Ну хотя бы ногти остриги, а?
— Это не ногти! — нервно сжал пальцы в кулаки Горыныч. А Алеша ехидно усмехнулся:
— У нас на Руси про таких говорят: дай ему палец, он всю руку откусит.
Филипп покраснел и хотел что-то сказать, но тут дверь скрипнула и в комнату вошел Баюн. В зубах он нес за хвосты двух мышей.
— Вот, — он с довольным видом положил добычу на ковер и облизнулся. — Одна спит, другая дохлая. Ее Федя поймал.
— Отлично! — оживился Филипп. — Сейчас мы все и проверим… — он поднял спящую мышь и положил ее мусорную корзину. А дохлую поместил на стол для опытов. — Так… отрезаем ей хвост… прикладываем обратно… — комментировал свои действия волшебник. — сбрызнем мышь из той бутыли с зельем… Прирос! — восторженно воскликнул он. — Анализ был проведен верно. Зелье действительно настояно на мертвой воде!
Все, кроме Алены, которая не захотела смотреть на расчленение мыши, сгрудились у стола.
— Теперь капнем на мышку живой воды… — с увлечением продолжал Филипп. — Не оживает почему-то…
— Потому что эта живая вода — не настоящая! — назидательно произнес Горыныч.
Расстроенный волшебник сбросил дохлую мышь со стола с мусорную корзину. Оттуда вскочила проснувшаяся вторая мышка и моментально скрылась в углу комнаты.
— Ну вот! — окончательно расстроился Филипп. — У меня теперь в лаборатории мышь. Спасибочки!
— А ты скажи Федьке — он поймает, — посоветовал Баюн, перестав на минуту вылизываться.
— Ну да! И все мне тут разобьет заодно! Кстати, а где он?
— Да дрыхнет он в подвале, — неохотно ответил Баюн. — Перестарался я малость, когда мышей убаюкивал. Ну хочешь, я сам ее поймаю?… Да не бойся, бегать за ней я не буду. Уболтаю до сна… Только выйдите все из лаборатории, а то как с Федькой получится.
— Подожди, вот уйдут гости — потом поймаешь, — махнул рукой Филипп. — Только вы не торопитесь, а? — Филипп умоляюще поглядел на Горыныча. — Я ничего отрезать не буду. Честное слово! Только… Сунь пальчик во-от сюда — протянул он Горынычу какой-то замысловатый агрегат, похожий на мясорубку, совмещенную с амперметром. — Это трандуктор. Я сам его изобрел.
— Да? — Змей с любопытством посмотрел на сложный механизм. — И как оно работает?
— А вот, — Филипп радостно сверкнул глазами и закрутил блестящую ручку. Внутри что-то грозно заурчало. — Сунь сюда палец, и смотри на вот эти индикаторы. Сам все увидишь.
Горыныч поколебался секунду, но потом любопытство взяло верх и он сунул палец в жужжащую машинку. Синие и красные индикаторы замигали попеременно, а стрелка на приборе медленно поползла в сторону.
— Трандуктор измеряет внутримышечную дивиргенцию жизненных токов путем сравнительного анализа когурентных полей, — пустился в объяснения Филипп, не переставая крутить ручку. — Сейчас мы точно узнаем потенциальное поле твоей дивиргенции…
— Ох, не нравится мне эта хреновина, — опасливо отодвинулся от стола Добрыня. — Смотри, Горыныч, пальчик-то оттяпает.
При этих словах в трандукторе что-то подозрительно громко заскрежетало. Змей, нервно дернул рукой, и палец застрял.
— Не дергайся! — испуганно взвизгнул волшебник. — Я сейчас разомкну контакты и оно отпустит…
Но Горыныч уже вытащил палец из прибора. Трандуктор пронзительно заскрипел, испустил клуб едкого дыма и безжизненно затих. Филипп тоже замер, нервно переводя взгляд с индикаторов трандуктора на неестественно длинный и тонкий палец Горыныча и обратно.
— Все. Хватит опытов, — Горыныч вернул пальцу нормальный вид. — И так уже вонища стоит. Да и приборчик твой, похоже, слабоват оказался.
— Ты не понимаешь, Змей, — прошептал алхимик. — Это же открытие! Я еще никогда не измерял дивиргенцию жизненных токов в момент трансмутации! На приборе датчик зашкалил! Тут такая силища прошла!..
— Ну прошла. И что дальше? — вздохнул Змей. — Ты бы нам лучше еще что-нибудь про источник Живой воды рассказал.
— А ты потом дашь измерить себя депривизором?
— Ох, угробит он тебя, Горыныч, своими приборами, — неодобрительно покачал головой Добрыня Никитич.
— Ты давай, рассказывай, — поддержал товарища Алеша. — А приборы свои потом… Если тебе их, конечно, не жалко.
Алена сидела в уголке дивана и молча наслаждалась зрелищем. Филипп измерил Змея сперва депивизором, потом дуплексатором, а потом еще одним своим могучим изобретением — ассинхронным феноскопом Егермейера. После чего терпение облепленного со всех сторон датчиками Змея иссякло. Он аккуратно отцепил от себя все проводки и смотав их в большой клубок, вручил Филиппу.
— Да, наука твоя — вещь, конечно, интересная, но пора нам и делом заняться. Пошли, ребята.
Распрощавшись с волшебником и прихватив карту, друзья вышли на улицу. Баюн проводил их до угла башни и отправился куда-то по своим кошачьим делам.
— Да-а… наука — дело темное, — глубокомысленно протянул Добрыня. — Ты бы, Горыныч, этим делом не увлекался, а то последний ум за разум зайдет… Горыныч, ты чего это? Что с тобой?!
Алена оглянулась на отставшего Змея. Тот стоял как вкопанный и пристально смотрел себе под ноги, мучительно что-то вспоминая.
— Тень… Что с моей тенью? — Змей затравленно оглянулся вокруг. — Я же помню — у меня была тень!
Друзья невольно посмотрели вниз. Теней действительно не было. Не только у них, но и у всех окружающих предметов. «Как же мы раньше-то этого не замечали!» — поразилась Алена.
— Ну правильно! — первым сообразил Добрыня. — Откуда бы здесь теням взяться, коли солнышка нет.
Змей посмотрел в небо и сморщился, словно от боли.
— И верно, Солнышка нет. И свет какой-то весь мутный, как на дне болота… Неправильно здесь все… Не по настоящему.
Добрыня с Алешей тоже посмотрели на безоблачно-ясное небо и разом пригорюнились. Путь до корчмы они продолжили в подавленном молчании. Алена попыталась как-то развлечь Змея.