Птица тут же встрепенулась, вырвалась из рук Алены и огляделась затравленно.
— Кто, что, где я? — закрутила она головой.
— В сеть тебя поймали. Запутался ты там, да и помер, — объяснил ему Добрыня. — А этот вот блажной тебя оживил… Нашел, тоже мне, на кого живую воду тратить. Фазан — птица глупая.
— И не глупая вовсе. Не глупая, — загукал фазан, взлетев на ветку. — А тебе спасибо, добрый молодец. Я пригожусь тебе еще…
— Да лети уж, — махнул рукой Персиваль.
— Пригожусь еще. Я не глупый! — еще раз гукнул фазан и улетел.
Глава 13
Не хлебом единым жив человек.
Поутру (синяя четверть второго часа вечера, по местному) Горыныч заказал Самобранке живой воды. Та доставила ему полную чашу, с плавающими там розовыми лепесточками, но сразу предупредила, что больше доставлять не будет.
— Ох, боюсь я. Поймают меня, Горынушка.
— Ладно, — добродушно махнул он рукой. — Давай теперь еды нам на всех.
— Ох, тяжко мне, сразу-то… Погодь немного, Горынушка, — проскрипела скатерть.
— Тяжко? — насторожилась Алена.
— Ой, тяжко, милая. Все так и ломит, так и закручиват… Как я чашечку-то доставила, так и сил моих совсем больше нет.
— И неудивительно, — заявил кот Баюн. — Ежели ее живой водой не подпитывать, скоро все ее колдовство кончится, и будете вы голодать, о запасах не позаботившись.
— Чтой-то мне со вчерашнего неможется, — заныла скатерть. — Вы бы правда, мне живой водички плеснули бы.
Змей, смаковавший живую воду, потребляя ее мелкими глоточками, чуть не поперхнулся.
— И Персивалю флягу пополнить надо, — вспомнила Алена.
Горыныч затравлено оглянулся и вздохнул.
— Ну что с вами поделаешь?.. Скатерка, может, ты еще чашечку добудешь, а?
— Ох, милок. Не жадничай… Можа и добуду. Да только, боюсь, опосля я рассыплюсь на ниточки. Водицы-то капни, прямо сюда вот, в середочку…
Змей капнул в центр скатерти несколько капель живой воды. Потом над скатертью же пополнили флягу Персиваля. То немногое, что осталось в чаше, Горыныч выпил одним махом, а саму чашу и флягу Персиваля тоже вытерли о Самобранку.
— Ну как? Теперь можешь еды нам добыть? — поинтересовалась Алена.
— Ох, попробую.
Пахнуло озоном, и вместо чаши на скатерти появились миски с кашей, блюдо с жареной бараньей ногой и несколько кружек пива. Позавтракав, путешественники двинулись на север, в сторону Соленого озера. Баюн уверял, что идти вдоль Немого кряжа, и перевалить через горы там, где кряж начинает раздваиваться, будет намного быстрее. Так они и шли, держа горы все время по правую руку. Горы вскоре стали значительно выше и круче. А через некоторое время заснеженные пики появились не только по правую руку от них, но и на самом пути.
— Нам что, через это идти? — с ужасом окинув взглядом нависающие над ними громады, поинтересовался Ивейн.
— Может, поищем какую тропиночку? — предложила Алена. — Баюн, ты точно уверен, что этот путь короче?
— Ну, не зна-аю. Сам-то я тут не разу не хаживал. Но мне говорили…
Илья, тем временем, обеспокоено огляделся, лег на траву и приложил ухо к земле.
— Вслед за нами, чую, едут всадники. Да не один, а несколько, — изрек он. — Не устроить ли засады им, товарищи? Или лучше скрыться потихонечку?
— Полезли, — решительно махнул рукой Горыныч. — Если Самобранка здесь работает, значит и у врага еще может быть в запасе какое-нибудь колдовство. Так что лучше сейчас уклониться от встречи. Да тут и подъем-то вовсе не сложный.
И друзья ринулись на приступ каменной кручи. Легче всего идти оказалось Горынычу. Он, похоже, прыгая по камням, чувствовал себя, как рыба в воде. Богатыри, покряхтывая, старались не отставать. Рыцари шли следом, сжав зубы. А Алена и Баюн оказались просто не в состоянии двигаться в заданном темпе. Особенно трудно пришлось коту. Сперва он бодро кинулся вперед, но быстро устав, стал отставать, и вскоре плелся уже в хвосте, высунув язык и волоча хвост за собой. Алена карабкалась вперед, стараясь не оглядываться, потому что вниз ей смотреть было страшно. А подъем все не кончался. Горыныч, оказавшийся вдруг рядом, подхватил девушку под руку.
— Давай, опирайся на меня. Так полегче будет.
— А Баюн-то где? Лучше ему помоги. Я пока вроде могу идти, — попыталась, было, возразить Алена. Но Змей в ответ только хмыкнул.
— А я уж-же, — довольно промурчал кот, оказывается, взобравшийся на плечи Горыныча и лежащий теперь там роскошным воротником.
Друзья были уже почти на седловине, между двух пиков, когда Илья Муромец, оглянувшись, охнул и замахал руками, указывая вниз. У подножия гор они увидели трех всадников в темных плащах. На головах их сверкали металлом шлемы. Всадники стояли в том месте, откуда друзья начали свой подъем и внимательно смотрели на скалы.
— И это вся погоня? — разочарованно хмыкнул Горыныч. — Я-то думал, там дюжина всадников и все — колдуны. Интересно другое, они явно ехали по нашему следу. И кто их навел?
Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Вскоре над их головами, в недоступной для стрел вышине закружил большой черный ворон. Всадники, постояв немного, двинулись дальше вдоль горного кряжа и вскоре пропали из виду. Когда друзья забрались на седловину, их взорам, ко всеобщему разочарованию, открылась не широкая долина Соленого озера, а небольшая долинка, за которой их ждал еще один подъем, лишь немного менее крутой.
— Слышь, Баюн, — обратился к коту Добрыня. — А кто тебе говорил, что этот путь к Соленому озеру самый короткий?
— Да я уж не помню сейчас… Кажется, птичка какая-то. Они меж собой переговаривались, а я и подслушал…
— Тьфу ты, пропасть, — возмущенно взмахнул рукой богатырь. — Что ж ты раньше не сказал нам, что птичка? Это, может, птичкам тут путь короткий. Так они ж на горы не карабкаются!
Когда друзья одолели второй подъем, Персиваль стал заметно хромать, а у Алеши развалился правый сапог. Ругаясь сквозь зубы, богатырь кое-как подвязал отвалившуюся подошву веревкой. Алена уже совершенно без сил висела на руках Змея. За вторым перевалом они Соленого озера тоже не увидели. Зато с неба спустился зябкий плотный туман. В полумгле путники спустились в очередную долину. Потом последовал третий, уже значительно более пологий подъем.
— Ну, если мы сейчас не увидим этого озера, — заявил, ежась от промозглого сырого ветра Гавейн, — то я предлагаю остановиться прямо здесь, и приготовить себе обед из кота.
Остальные богатыри и рыцари не высказали никаких возражений. И Баюн, испуганно прижавшись к плечам Горыныча, замурчал, торопливо и жалостно.
— Ох, не выдай меня, Змеюшка… Аленушка… Да что же это они замышляют-то? Что ж они на меня так косятся?..
— Слушай, Баюн. Может, мы вообще не туда идем?
— Да я уже и сам не зна-аю… — жалобно захныкал кот. — Сами видите, туман упал непроглядный. А горы эти, все не кончаются и не кончаются.
Горы не кончились и за третьим подъемом. Но зато путешественники, похоже, поднялись выше туч. Облака расстилались теперь перед ними широким клубящимся полем. Рыцари, как один, недобро глянули в сторону Горыныча и съежившегося у него на плечах кота.
— Ох, сожрут меня, Горынушка, — упавшим голосом прошептал Баюн, и испуганно вжал голову в плечи.
Но тут новый порыв ветра разорвал облачный покров у них под ногами, и в этой щелочке блеснула синяя гладь Соленого озера.
— Ура-а! — заорал кот прямо у Змея над ухом. — Нашлось, озеро! Родненькое!
Вглядевшись, друзья заметили, что поперек озера действительно лежала золотистая солнечная дорожка. Хотя солнца на небе не было и в помине.
— Ну, все, — облегченно выдохнул Баюн. — Теперь только вниз.
— Вот и здорово, — Горыныч, довольно улыбаясь, погладил кота, аккуратно взял его за шкирку и снял со своей шеи. — Гуляй, киса. Вниз, это не вверх. Сам дойдешь.
Через пару часов (по верхнему времени), измотанные и мокрые от пролившегося на них дождя, путники добрались до берега озера. Почти у всех людей были мозоли, а у Персиваля и Алеши ноги были сбиты до крови. Вода в озере действительно оказалась чуть солоноватой, а по вкусу была похожа на минералку. Баюн утверждал, что она прекрасно заживляет стертые ноги. Немного отдохнув и окунув ноги в целебную воду, друзья потребовали от самобранки какой-нибудь еды. Скатерть долго ворчала и скрипела, но все же доставила походный котел, полный только что приготовленной чечевичной каши с бараньими ребрышками. Не успели они толком поесть, как по земле пробежала еле заметная дрожь.
— К нам едут?.. — Илья лег на землю и приложил к почве ухо. — К нам. Много конных.
— Жаль, что все мы пешие, — вздохнул Ивейн.
— Может, вон туда, на холм переберемся? — предложил Добрыня. — Из луков оттуда бить сподручнее, да и отбиваться проще будет.
Друзья торопливо перетащили котел с едой на возвышающийся поблизости холмик. Оказавшись под защитой каменного нагромождения, прикрывавшего вершину холма, они снова расселись вокруг котла и принялись доедать кашу. Через некоторое время цокот копыт стал отчетливо слышен. Алеша Попович влез на лежащий на вершине холма камень и принялся всматриваться в даль.
— Ну, много ли их? — Илья поднялся и не спеша облизал ложку. Вытряхнул хлебные крошки из седой бороды.
— Шесть коней. Сидят на каждом по двое…
— Всего-то?.. — поморщился Добрыня. — Ну-ка Горыня, глянь. Колдунов среди них нет?
— Кажется, нет, — ответил Змей, оглядев приближающихся всадников. — Амулеты на них защитные, малосильные. Да на лошадках еще что-то накручено.
— Ну что, дождемся, пока нападут на нас, или сами налетим? — деловито поинтересовался Гавейн, проверяя, легко ли выходит меч из ножен.
— Может, сперва посмотрим, что они будут делать? — предложил Добрыня. — Вдруг это не про нашу душу?
— С трудом в такое верится, — Горыныч, сощурившись, посмотрел в небо. Там кружил большой черный ворон.