— По желанию Царевны Лебедь, — продолжил царь, — свадьба состоится завтра, в полдень. На сию свадьбу приглашаю всех моих подданных, включая морских черепах и улиток, кои не заняты срочной работой и успеют к сроку добраться до дворца с соответствующим своему положению окружением и подарками по собственному разумению, — Морской почесал задумчиво бороду и добавил. — На время праздника всем титулованным гостям обеспечивается проживание во дворце. В честь праздника запрещается питаться друг другом. Питание для всех гостей на протяжении трех дней будет обеспечено за счет дворцовой кухни. Подпись: Царь.
Посеревший от напряженного внимания писарь то и дело макал коралловые перья в то отверстие, откуда осьминоги обычно выпускают черную краску. Он умудрялся записывать текст одновременно всеми восемью щупальцами.
«Потрясающая технология. Эдак им никакого ксерокса не надо!» — подумала Алена.
— Ну как, доченька, ты довольна? — спросил Морской, глянув на царевну.
Та, оторвавшись на миг от Алеши, ошалелым взглядом обвела окружающих, утвердительно кивнула в пространство и снова потонула в богатырских объятиях. Царь покачал головой и скомандовал писцу:
— Отдай переписчикам, и пусть немедля разошлют ракушки с гонцами. Да! Допиши еще: читать сей приказ глашатаям во всех местах, где соберется более сотни моих подданных.
— Все, — развел щупальцами писарь. — Ракушки кончились. То есть вся поверхность исписана. Достать по второй ракушке и продолжить на них?
— Подожди, — Царь нахмурился. — если записать указ на двух ракушках, гонцам придется нести вдвое больше. К тому же их могут перепутать и в одно место отвезут два начала, а в другое — два окончания. Или начнут читать со второй части, а не с первой. На чем там кончились ракушки?
— Ну… По-разному, — замялся писарь. — Заканчивается запись в диапазоне от «читать во всех местах» до «читать во всех местах, где соберется».
— Ну и ладно, — махнул рукой Царь. — Большинство моих подданных до ста считать все равно не умеет. А те, что умеют, и так все поймут. Размножить и разослать немедля!
Стоявшие по стойке смирно гвардейцы, отдав честь оставшимися шестью щупальцами, кинулись выполнять приказ.
— Ну вот, — довольно улыбнулся Морской. — Теперь все закрутится. Пойду отдавать распоряжения. Ох, устроим праздничек! А вам бы не помешало выспаться, деточки, — обернулся он к так и не прекратившим целоваться Лебеди и Алеше. — Да и гостям нашим тоже. Дворецкий! — он хлопнул в ладоши, и откуда-то сверху, прямо ему на голову свалился, размахивая клешнями, крупный краб.
— Я здесь, ваше величество! — отрапортовал он, высунувшись из-за зубцов короны.
— Обеспечь гостям комфортабельные комнаты для отдыха и все, что они пожелают. И сделай так, чтобы их до завтрашнего утра не беспокоили.
— Слушаюсь, ваше величество! — и краб, спустившись по мантии царя, прыжками направился к гостям. — Готов выслушать любые ваши пожелания по поводу проживания! Экскурсия по дворцу, перины из синих водорослей, лучшие подводные деликатесы к столу, сказка перед сном…
Лебедь, присев на корточки, постучала краба по панцирю.
— Комнату с двуспальной кроватью и зеркалом на потолке. Быстро! — она плотоядно улыбнулась. — Я двадцать лет об этом мечтала.
Алеша и Лебедь исчезли в своих покоях моментально и бесповоротно, а Алена и Илья с Добрыней решили, что хотят осмотреть дворец и хорошенько поесть, что и было им предложено по полной программе. Гостей до головокружения возили на раковине-повозке по бесконечным переходам — из жемчужного зала в коралловый, потом в золотой, серебряный, адамантовый, ониксовый, рубиновый и прочая, и прочая, и прочая, покуда они в один голос не простонали: «Хватит». После чего краб повез их в «Поднебесье» — на самую высокую, поднимающуюся до поверхности моря башню. Там, на самом верхнем подводном этаже, в роскошной зале с хрустальными стенами и полом они, ошарашенные, застыли у входа. Вид, открывшийся им сквозь прозрачный пол и стены, был просто сногсшибательным. Бесконечные шпили и переходы подводного дворца, масса плавающих по бескрайним просторам существ: огромные стаи золотых рыбок, синие киты, что-то многолюдное и сверкающее у самой поверхности, бескрайние леса синих водорослей и коралловые скалы… Чтобы не посрамить богатырской чести, Алеша и Илья, уперев руки в бока и гордо подняв голову, прогулялись по всему периметру зала. Однако, движимые естественным инстинктом, они попросили поставить столик с едой ближе к лестнице, на той части пола, которая была наименее прозрачной, а потом даже решили, что надо бы застелить пол каким-нибудь ковром, ссылаясь на то, что Алена якобы боится высоты. Эту клевету Алена тактично пропустила мимо ушей.
Еда им была предложена самая изысканная и редкая в морском царств: омары, фаршированные кальмарами, устрицы в фильтрованном планктоне, пироги из кукумарии с креветками и — верх кулинарного изыска — жаренная на поверхности, на вертеле, утка с гарниром из специально, на поверхности же запеченного заморского деликатеса — картошки.
Из деликатности попробовав каждого из предложенных блюд, богатыри сосредоточились на жаренной утке. Потом, посмотрев на Алену, смело вкушающую диковинный заморский фрукт, богатыри тоже налегли на печеную картошку. После сытного питания и ярких впечатлений их потянуло в сон, и дворецкий распорядился доставить гостей в апартаменты.
Проснулась Алена всё в том же зеленоватом полусвете — то ли день, то ли ночь. Дворец Морского Царя круглые сутки был освещен волшебной иллюминацией.
Одеваться под водой было непривычно. Впрочем, ходить полуодетой, как местные русалки, Алене показалось еще более неуместным. «Уж лучше в штанах и кафтане. По крайней мере, это более прилично, да и привыкла уже за эти дни… Интересно, сколько дней я в этой сказке? Кажется, что целую вечность».
— Привет! — в дверях комнаты показался краб-дворецкий. — С добрым утром… — он хихикнул. — Или с доброй ночью, если точнее. Как себя чувствуете, сударыня?
— Никогда еще не спала под водой, — Алена покачала головой. — Сон еще какой-то странный приснился. Будто я сижу в аквариуме, наполненном воздухом, а кругом вода. И рыбы плавают вокруг, смотрят на меня, как на диковину…
— А что такое аквариум? — заинтересовался краб.
Объяснять было лень, к тому же Алену смутила мысль о том, что морским жителям может не понравится сама идея содержания их в аквариуме на потеху наземной публике.
— Да так… — она сделала неопределенный жест рукой. — А скоро рассвет?
— О, сударыня! Вы же ни разу, наверное, не видели рассвет в море!!! — краб аж подскочил почти до потолка от восторга, что может еще что-то ей показать. — Понимаете, шость с поверхности здесь такая редкость… Вы в курсе, что под водой, вообще-то, тонут?
Алена кивнула.
— Царь делает исключение только для особо ценных людей. Очень сложно превращать вдыхаемую воду в воздух.
— Да вчера тут целая толпа была! И я, и богатыри, и Кощей с Черномором…
— Родичи его величества способны сами о себе позаботиться. Змею Горынычу любая стихия нипочем: что воздух, что вода. Разве что через камень ему трудно будет просочиться. Тебе и Алеше помогла Лебедь… Да и прежнее заклинание, которое на вас Черномор прицепил, еще силу не потеряло… — дворецкий вдруг озадаченно замер. — А кто же зачаровал тех двух богатырей, что со Змеем сюда свалились? Его Морское Величество заметил их поздно. Они бы к тому времени уже захлебнулись.
— А Горыныч разве не может?
— Выходит, что может, — краб довольно потер клешни одна о другую. — Вот мы его и вычислили! Ай да Горыныч! Кто же его научил? Неужто Баба Яга?
— Жалко Бабу-Ягу, — расстроилась Алена, вспомнив сожженную молнией поляну.
— Чего это вдруг? — щелкнул клешнями краб.
— Ведь избушку ее Черномор спалил.
Краб захихикал:
— Ты еще скажи, что он саму Ягу пристукнул! Она вчера вечером по зеркалу Его Величеству на Черномора жаловалась, мол, он ей хорошую полянку спалил, избушку напугал. Лебедь с наступающей свадьбой поздравила. О твоем здоровье справлялась.
— Господи, — радостно вздохнула Алена. — Какая хорошая сказка! Все живы, здоровы… Вот только дом у нас сгорел. Где теперь молодые жить будут?
— Как где? — краб удивленно поднял усы. — Здесь, конечно же, во дворце. Иди быстрей к окну, красна девица. Рассвет наступает!
Алена бросилась к окну, открыла оконные створки. В комнату потянуло прохладным водяным ветерком. Непроглядная, колышущаяся чернота ночного моря лишь изредка, где-то внизу, у самого дна, освещалась бледными огоньками морских звезд и каких-то еще светящихся существ. Да иногда мелькали вдали слегка фосфорецирующие рыбы. И только самый верхний край черной массы, далеко на востоке, медленно наливался синим цветом. Потом, когда синяя волна охватила половину обозримого пространства, пошла вторая волна — поярче. Потом — еще ярче, стремительно разливаясь небесно-голубым. Словно звезды в небе, постепенно проступали, становясь видимыми, мириады рыбешек и прочих морских существ. Сверкая каждой чешуйкой, торопясь отразить те скупые лучи света, что долетели до них, рыбы уже спешили куда-то по своим делам. И их, кажется, становилось все больше и больше в бескрайнем, переливающемся уже всеми цветами радуги рассветном море.
— Ну как? — поинтересовался дворецкий.
В ответ Алена смогла лишь восхищенно вздохнуть.
— Вот так, — краб горделиво взмахнул клешнями, словно это был его собственный рассвет. — А теперь, не соизволите ли, сударыня, завтракать?
— А богатыри?
— Спят богатырским сном. Вам из еды опять что-нибудь деликатесное, с поверхности?
— Да, если можно, — улыбнулась Алена.
По дороге в столовую дворецкий все время о чем-то болтал, пытался показывать Алене достопримечательности, но у нее все еще стоял перед глазами подводный рассвет, и краба она слушала рассеянно. В столовой выяснилось, что деликатесы, добытые вчера с потонувшего корабля — окорок и бочонок квашенной капусты — уже забрал себе Садко. Услужливые повара — черепахи, крабы и осьминоги — разложили перед Аленой череду морских явств, но девушка, на всякий случай, решила позавтракать квашенной капустой и копченым мясом в обществе купца-гусляра.