— А для чаши сойдет любой из ваших шлемов, о, благородные воины, — театрально повела рукой Лебедь. — Лучше вот этот. Из него, наверное, вытекать не будет, — и она указала на шлем сэра Персиваля.
Рыцарь растерянно пожал плечами и, сняв свой конический шлем, протянул его царевне Лебедь. Та, приняв его в руки, глянула внутрь и кивнула.
— Пойдет. Лейте воду.
Добрыня наполнил перевернутый шлем до краев, заткнул бурдюк и снова приторочил его к седлу Бурки. Лебедь, держа шлем на полусогнутых руках перед собой, стала что-то шептать над водой. Алена, богатыри, а затем и рыцари сгрудились вокруг нее, наблюдая за тем, что же появится в шлеме. Когда на воде улеглась легкая рябь, они увидели, как разъяренный, пышущий огнем дракон гонится за птеродактилем, сжимающим в одной из лап обломок меча-кладенца. Вот Змей уже почти настиг черного ящера. Попытался ударить его когтем, но тот увернулся, кувыркнувшись через брюхо. И тогда дракон обрушил на ящера мощный поток огня. Однако, пламя, дойдя до Кощея бесследно исчезло, а, секунду спустя, Кощей взмахнул обломком меча и из этого обломка на Горыныча вылилось все его пламя. Неуклюже кувыркнувшись в воздухе, охваченный колдовским пламенем дракон рухнул вниз. Алена ахнула. Горыныч остановил свое падение лишь над самой землей. Зло глянув на удаляющегося черного ящера, Змей плюнул огнем вниз, и, припадая на левое крыло, полетел в противоположную сторону. В том месте, куда попал плевок Грыныча, в небо взвился дым и языки огня — занимался лесной пожар.
— Ну вот и все, — Лебедь выплеснула воду и протянула мокрый шлем сэру Персивалю.
— Теперь заржавеет, — озабоченно поглядел внутрь шлема рыцарь. — Надо бы хоть жиром что-ли смазать…
— За то, что ты, благородный воин, не пожалел своего имущества для общего дела, благословляю твой шлем, и пусть никакой меч теперь не сможет пробить его с первого удара! — торжественно произнесла Лебедь, простерев руку над шлемом.
Удивленно осмотрев шлем, Персиваль довольно улыбнулся и, немедленно одев его на голову, гордо подбоченился.
— Ответь нам, о дева-Лебедь! Что же стало с волшебным мечом? — поклонившись спросил Гавейн.
— И что случилось с Джиневрой и Ланселотом? — встревоженно добавил Ивейн.
Царевна Лебедь, глубоко вздохнув, начала рассказ:
— Коварный дракон прознал про наш план переправить меч-кладенец Ланселоту. Это он приняв облик вашего друга протянул из озера руку и взял меч. Но злой волшебник Кощей, брат Черномора…
— Волшебника Блэкмара? — уточнил Ивейн.
— Да… Тот самый, что один раз уже пытался обманом выманить у вас меч, — кивнула Лебедь. — Он не оставил надежды завладеть кладенцом. В образе черного летающего ящера налетел он на озеро… Кощей думал, что меч держит Ланселот, и рассчитывал легко победить человека, сковав его холодом. Но нарвался на Змея Го… — Лебедь осеклась. — Короче, на дракона.
— Слава Господу нашему! — прошептал Персиваль. — Значит я не убил Ланселота.
— Я позвала себе в помощь этих витязей, — Лебедь указала на Алешу и Добрыню, — И их сестру, фею озера, Алену, я тоже позвала, чтобы помочь Ланселоту выкрасть королеву Джиневру. Но козни ужасного дракона…
— Кхе-кхе, — раздалось у нее за спиной.
Лебедь, вздрогнув, оглянулась.
На краю поляны, нехорошо улыбаясь, стоял Черномор, собственной персоной.
— А меня в мешок засунуть — это тоже козни ужасного дракона? — с вызовом спросил он у Лебеди и выразительно глянул на сапоги Алеши Поповича.
Алеша смущенно потупился, а Лебедь, радостно улыбаясь, бросилась Черномору в объятия.
— Я всегда восхищалась твоей догадливостью, дядя! Как хорошо, что ты сам сумел вырваться из плена!.. А мы как раз хотели обсудить план твоего спасения…
— Крепче надо было связывать, — буркнул Алеше Добрыня.
— Да я вроде крепко… — развел Алеша руками.
— Нет уж, птичка! Давай разберемся!.. — взвизгнул Черномор, вырываясь из навязчивых объятий племянницы. — Кто предупредил о мече Змея?.. Куда вы дели Джиневру и Ланселота?!
— А Змей что, по-твоему, сам не мог обнаружить, что к нему едут эти… благородные рыцари? — вмешалась в спор Алена.
— Уж со Змеем-то, чья бы корова мычала, а твоя бы… — перебил ее Черномор, пренебрежительно махнув рукой.
Но эту руку тут же перехватил и сжал в своих крепких пальцах Добрыня.
— Ты Алену-то не трожь, Черноморище! Не маши руками, не охальничай. А то я твои ручки повыверну, да бородку всю, по волосу, повыдерну!
— Сдается мне, что этот мужлан хочет обидеть нашего благодетеля, волшебника Блэкмора! — недовольно нахмурился сэр Гавейн.
Рыцари, переглянувшись, положили руки на эфесы мечей. Песочного цвета лев, тряхнув еще не высохшей гривой, недобро заворчал и, подойдя к людям поближе, встал по правую руку от Ивейна.
Алеша Попович поудобнее перехватил лук и потянул из колчана стрелу, а Добрыня, не выпуская руки Черномора, зашел ему за спину, превратив карлика в эдакий живой щит против рыцарей.
— Не сметь ссориться! Прекратите немедленно!!! — властно вскрикнула царевна Лебедь и воздела правую руку к небу. Резкий порыв ветра подхватил и развеял грозной короной ее золотые волосы. Где-то далеко громыхнули раскаты грома. — Добрыня. Отпусти Черномора. Ничего плохого он сейчас сделать не может.
— Все плохое он уже сделал, — зло сверкнул глазами Добрыня. Но руку волшебника, все-таки, выпустил.
— Так ответь нам, дева-Лебедь. Где сейчас сэр Ланселот и прекрасная Джиневра? — вновь повторил Персиваль.
— И что случилось с волшебным мечом, который вы называете «кладъенес»? — подхватил Ивейн. — Меч сломан? Он потерял свою силу?
— Да ничего он не потерял! — простонал Черномор. — Это вы его потеряли! И теперь кладенец у Заморыша! Если бы вы слушались моих указаний и никому не отдавали меч… И если бы ты, Лебедь, со своей бандой, не строила тут всяческие…
— Если ты не заткнешься, я тебя заживо похороню, головешка, — прошипел ему на ухо Добрыня Никитич и Черномор, испугано осекшись, отошел от богатырей подальше.
— Что случилось, то случилось, — снова вмешалась Алена. — Теперь меч-кладенец у Кощея. И, как я понимаю, такое положение вещей никого из присутствующих здесь не устраивает. А значит, мы должны объединить свои силы против Кощея. Хотя бы на то время, пока не отнимем у него меч-кладенец.
— Однако, в прошлом году, — Черномор обличительно указал на Алену пальцем, — ты действовала против меня, заодно с Заморышем!
— Да, но узнав поближе пакостный характер Кощея, я зареклась впредь иметь с ним дело, — честно призналась Алена.
— Так где же, все-таки, Ланселот и Джиневра? — в который раз спросил Персиваль.
— Да! Где наша королева? — снова заволновались остальные рыцари.
Лебедь, нервно оглядевшись, предложила:
— Я сейчас слетаю, посмотрю, как они там, ладно?.. Дракон весь изранен собственным пламенем. Вряд ли он сейчас кинется на Ланселота. Как только я узнаю, что с ними, так сразу вам сообщу… Только не подеритесь тут без меня. Возвращайтесь к озеру, я прилечу туда… — и, не дав им времени ответить, Лебедь взвилась в небо белой птицей.
— Ну что? К озеру? — предложила Алена, проводив птицу взглядом.
Рыцари согласно закивали. Сэр Ивейн попытался вскочить на Огонька, но коня уже крепко держал под уздцы Алеша Попович.
— Это мой конь, и я на нем поеду, — заявил богатырь.
Рыцарь от подобной наглости сперва растерялся, но потом, набрав в легкие воздуха, возмущенно выпалил:
— Это мой конь! Я нашел его в лесу, и готов сразиться с любым, кто…
— Я с конокрадами не сражаюсь, — прервал его Алеша. — Я их убиваю.
Ивейн, густо покраснев, открыл было рот, чтобы сказать что-то в ответ, но на его плечо легла тяжелая рука Добрыни Никитича.
— Тебе же человеческим языком объяснили, — укоризненно наклонив голову на бок, внятно и громко, как глухому, разъяснил богатырь. — Это кони наши, богатырские. Как нашли вы их в лесу, оседланных, сытых, да холеных, да расчесанных… Неужели в ваши головы… рыцарские не пришло, что лошади не дикие? И что коли они вами найдены, значит кем-то были потеряны, — и Добрыня, отодвинув от Бурки опешившего Ивэйна, вскочил в седло.
— А… А где же тогда их лошади?! — возмущенно замахал руками Черномор.
— Разбрелись, видно, за ночь по-лесу… — невинно развел руками Алеша. — Когда Лебедь вернется, попрошу ее… Высоко летает моя милая. Сверху лошади мигом отыщутся. — Алеша протянул руку Алене. — Садись, подвезу.
— Садись, Черноморушка, и ты. Устал, чай, пешком-то ходить, — «ласково» улыбаясь предложил карлику Добрыня. Но тот, нервно вздрогнув, отрицательно замотал головой. — Ну, как знаешь, — пожал Добрыня плечами.
Так, недоверчиво поглядывая друг на друга, они и добрались до лагеря рыцарей на Длинном озере.
Через полчаса над озером разнесся голос Лебеди.
— Я нашла их!.. Перенесла в свой дворец. Всех вас туда приглашаю.
Лебедь белой птицей спланировала на пляж и обернулась девушкой.
— Сейчас я открою в озере путь ко дворцу, — Лебедь провела рукой над водой. В озере у берега образовалось золотистое окошко с расплывчатыми краями. — Смело шагайте в воду, благородные рыцари, и вы тут же окажетесь в моем дворце.
— А как же наши кони?! — возмущенно воскликнул Ивэйн. — Мы никуда не пойдем отсюда, пока не найдем наших верных коней.
Лебедь тяжело вздохнула.
— Хорошо, я отыщу ваших лошадей… позже. А сейчас нам необходимо скрыться от глаз врага. Ведь дракон в любую минуту может напасть, а кладенца у вас уже нет. И, прошу вас, поторопитесь, я не могу долго держать этот волшебный путь открытым.
Поколебавшись, рыцари направились к озеру. Богатыри, отпустив своих коней в лес, первыми шагнули в золотую воду, за ними рыцари. Черномор замешкался на берегу и сделал галантный жест, предлагая девушкам идти первыми.
— Нет уж, дядя, только после тебя, — Лебедь выразительно глянула на Черномора, тот вздохнул и покорился. Царевна взяла Алену за руку и они последними шагнули к воде. Но замерли, услышав жалобное мяуканье.