И он принялся сооружать ей из еще одной веревки что-то вроде страховочного пояса. Спуск для Алены оказался настоящим кошмаром. Свет с поверхности исчез за первым же поворотом. Она продвигалась вперед в полной темноте крохотными шажками, не выпуская из рук скользкую шелковую веревку. В какой-то момент под ногами ничего не оказалось. Алена, истошно завизжав, стремительно поехала вниз. Веревка стала жечь ей руки даже сквозь рукавицы. Потом под ногами вдруг снова возникла опора. Сверху что-то капало. Алена медленно пошла туда, куда вела веревка. Вскоре она услышала грузный топот у себя за спиной. Кто-то, тяжело дыша догонял ее.
— Илья? — дрожащим голосом спросила Алена.
— А кто ж еще?.. Ты чего так орала? Случилось что-нибудь?
Алена кивнула.
— Ты чего молчишь-то?
— А?.. Да. То есть нет. Ничего не случилось. Провалилась просто.
— Я же говорил, там отвесно.
Вдвоем идти было уже не так страшно. Они еще несколько раз скатывались вниз по почти отвесному склону. Потом впереди забрезжил свет.
— Ну, слава богу, — облегченно вздохнул Илья. — А то я все боялся, что придавлю тебя, падая. Ты иди чуть вперед, да поглядывай. Там, впереди, похоже, опять отвесно.
Веревка действительно уходила резко вниз, в своеобразный колодец, со дна которого и шел свет. Алена обеими руками взялась за веревку и, оттолкнувшись ногами, поехала вниз. Яркий свет ударил в глаза и она зажмурилась. Варежки снова очень быстро нагрелись, а потом веревка вдруг кончилась. Почувствовав, что падает, Алена закричала от ужаса… И тут же шлепнулась на землю. Открыв глаза, Алена огляделась. Она сидела посреди цветущего луга. Вокруг было захватывающее дух разноцветье цветов и запахов, среди ярко зеленой невысокой травки летали огромные пестрые бабочки и стрекозы.
— Круто, — восторженно прошептала девушка. Тут кто-то схватил ее за руку и, подняв на ноги, отвел в сторону. Это был Добрыня.
— Ты что расселась? Вот Илья-то на тебя ка-ак шваркнется!
— Красиво-то как, а? — перебила его Алена, не переставая оглядываться. — А небо-то какое, смотри! Лазурное… Только солнышка не видать.
Сверху донеслось:
— Побереги-ись! — и на то место, где только что сидела Алена, упал Илья Муромец.
Алена посмотрела вверх, откуда свалился Илья. Метрах в десяти над лугом нависала огромная скала. Ее вершина исчезала в скрывающем небо лазурном тумане. В скале была небольшая трещина, из которой вниз свешивалась шелковая веревка. Веревка эта метра на два не доходила до земли.
Илья, тем временем, отряхнулся и подошел к Добрыне с Аленой.
— Остальные-то где?
— Во-он. Разбрелись по лугу. Стрекоз ловят, цветочки рвут.
— Да вы что?.. Да как вы можете?! — захлебнулась от возмущения Алена. — Оно же все живое! Ведь Черномор говорил вам! А вдруг они разумные?
— Да что ты так, Аленушка, волнуешься? — удивленно пожал плечами Добрыня. Но Алена уже не слушала. Она увидела, как Алеша Попович, подкравшись к усевшейся на цветок огромной стрекозе, накрыл ее шапкой вместе с цветком.
— Поймал! Я все-таки поймал ее! — радостно завопил богатырь.
— Отпусти насекомое, живодер! Отпусти немедленно — чуть не с кулаками набросилась на него Алена.
— Ты чего, Аленушка? — опешил Алеша. Алена подняла с цветка его шапку и огромная фиолетовая стрекоза, обиженно загудев, моментально скрылась из виду.
На крики Алены прибежаи Гавейн с Ивейном. Руки у них были красные.
— Вы это что? Что с вами? — шепотом спросила Алена.
— Землянику собирали, — пожал плечами Гавейн.
— А что, земляника тут ядовитая? — поинтересовался, облизываясь, Ивейн. — Эх и ароматные здесь ягоды! Вот, угощайся, госпожа Елена.
Алена, взяв ягодку, отправила ее в рот. Земляника была удивительно сладкая.
— А вдруг ягоды тут тоже разумные и злопамятные? — с издевкой спросил Добрыня.
Оглядев улыбающихся друзей, Алена вздохнула.
— Ну, ягоды, я думаю, есть можно. Но больше никого не трогайте! Горыныч мне говорил, что здесь даже грибы говорящие!.. Кстати, а где он?.. Персиваль! Ты что не слышишь? Отпусти ее!
— Тс-с! — юноша приложил палец к губам. — Я ее и не держу… Сама села. Вот, теперь спугнуть боюсь.
На его ладони сидела огромная бабочка с яркими, как павлиний хвост, крыльями.
Алена бессильно развела руками: — «Детский сад на прогулке».
— Так где, все-таки, Горыныч? И где река? Черномор про реку говорил.
— Реки не видать. Только вон, холмы вдали… А Горыныч пошел проведать своего знакомого, — ответил Добрыня.
Алеша вдруг хлопнул себя по щеке и внимательно посмотрел на ладонь.
— А комаров-то здесь убивать можно? Или тоже с ними раскланиваться?
— Комаров, пожалуй, можно, — с сомнением в голосе ответила Алена.
— О, а вот и ваш Горыныч, — указал Гавейн.
Огромная бабочка от резкого движения испуганно вспорхнула с руки Персиваля.
— Ну вот, так всегда, — расстроился юноша.
Подошедший к ним Змей выглядел на редкость хмуро.
— Представляешь, — сказал он Алене. — Кто-то моего знакомца, Мухомора, вырвал, прямо с корнем.
— Не забывай, мы тут не хозяева, — покачала головой Алена. — Мало ли…
— Да мне плевать! Что за хамство! — взорвался Горыныч. — Сорвать безобидный гриб. Да к тому же старый и говорящий! Других этому грибнику что-ли было мало?.. Я, собственно, предупредить пришел. Схожу сейчас по следам, посмотрю на эту сволочь.
— Я с тобой! — заявила Алена. — А вы тут пообедайте пока.
Добрыня открыл было рот, чтобы возразить, но, встретившись с Аленой глазами промолчал и полез в сумку за скатертью-самобранкой.
— И правда. Пора нам отобедать.
Через пару минут Змей привел Алену к небольшой поляне, сплошь поросшей мухоморами. Через поляну шли отчетливые следы сапог.
— Вот, смотри, — показал Горыныч. — Прямо с корнем вывернул. И кому он помешал? Забавный такой был старикашка…
— Может, они специально этот гриб… сорвали, потому что он с тобой разговаривал? Может они что вызнать у него хотели?
— Может быть. Тогда нам тем более надо разобраться, — и он недобро сощурился.
Они пошли по следу. Алена скоро перестала видеть следы, однако Змей уверенно двигался вперед. Вскоре они вышли на тропинку, петлявшую в холмах. Забрались на один из холмов. Там тропинка кончалась, упираясь в крыльцо неказистой бревенчатой избушки с покосившейся крышей. Рядом стоял сарай-развалюха с настежь распахнутой дверью.
— Так… — Змей потер руки. — Попались, голубчики… Я в окно подсмотрю, а ты их отвлеки. Постучись в дверь, спроси о чем-нибудь… Только осторожно. А чуть что — падай на землю и не дергайся.
Горыныч крадучись двинулся к окошку, а Алена, подойдя к двери, несмело постучалась. Потом снова, погромче.
Дверь со скрипом открылась и из нее выглянул человек. Выглядел он не слишком симпатично: сизый нос, длинные, свисающие усы, черный чуб до бровей.
— Чего надо? — хрипло спросил мужик, и от него пахнуло перегаром.
— Да… Дорогу спросить, — отступила Алена. — Мы тут заблудились…
— Мы? — нервно огляделся местный житель. — А че, ты не одна?
— Они там, дальше… — неопределенно махнула рукой Алена. — Нам река нужна. Где тут река?
— Тебе какую? Большую или маленькую?.. — уточнил мужик, почесав небритый подбородок. — До большой два часа идтить надо. Во-он туда, — махнул он рукой на запад.
— А что дальше по этой реке? Дойдем ли мы до моря? — продолжила расспросы Алена.
— Конечно! За день как раз дойдете, если поторопитесь. Сперва пройдете наше царство, потом Орла-Орловича, а потом Ворона-Вороновича.
— А маленькая река? — на всякий случай спросила Алена.
— Да, она тут, рядом. За холмами будет овраг. В нем ручеек. По оврагу идите. Там еще один ручеек вольется, потом еще один — вот вам и река. За час по ней до моря добраться можно.
— Ага, — кивнула Алена. — Спасибо, — и она развернувшись, неторопливо пошла прочь по тропинке. Через несколько шагов она услышала за спиной грохот. Испуганно обернувшись, девушка увидела, что мужик, стоная, лежит на пороге, а Горыныч входит в дом. Алена побежала обратно и, осторожно обойдя пытающегося подняться мужика, зашла в дверь.
— А он не убежит? — озабоченно спросила Алена оглянувшись.
Мужик, кряхтя, встал на ноги. Горыныч метнулся на крыльцо и поймал беднягу за рубаху, когда тот уже собирался дать деру.
— Помогите! Убивают! — истошно завопил сизоносый, вцепившись в перила крыльца.
— Заткнись, — рявкнул Горыныч и рывком втащил мужика в комнату, вместе с оторвавшимися перилами.
Алена оглядела грязную, полупустую комнату. На столе лежало что-то, наспех завернутое в скатерть. Откинув ткань, девушка увидела большой, чуть сморщенный гриб-мухомор. Он лежал на шинковочной доске рядом с широким мясницким ножом.
— Вот это твой знакомец? — спросила она Горыныча.
— Угу, — Змей нахмурился. Приподнял сизоносого мужика с пола и повернул лицом к столу. — Это что? А?!
— Да я… Гриб это. А что вы набросились-то на меня? Грибы я собирал… Да!
— Ах ты гаденыш! — скривился Змей и швырнул мужика на скамью. Тот, ударившись копчиком о сиденье, взвыл от боли. — Зачем говорящие грибы срезаешь? Кто тебя подучил? — приступил к нему Горыныч.
Мужик задергался на скамье, скуля что-то невнятное.
— Бить его теперь бесполезно, — покачала головой Алена. — Может, гриб еще не умер? — и она побрызгала на Мухомор водой из кадки.
Ей показалось, что гриб шевельнулся.
— Ты жив? — девушка аккуратно потрогала его пальцем.
Мухомор в ответ тихонько охнул.
— Вот что! — осенило Алену. — Давай поставим его в кадку с водой! Он, наверное, просто засох.
Посаженный в кадку гриб пару раз глубоко вздохнул и зашевелился. Алена ахнула — из-под красной шляпки на нее глядели два маленьких голубых глаза.
— Ой, спасибо тебе, красна девица. Отвела ты беду неминучую… — стариковским надтреснутым голоском заговорил гриб. — А то совсем бы я без воды загнулся… Здравствуй, добрый молодец, — заметил он Змея. — А я тебя помню.