— Понятно… Вот ваше удостоверение, уважаемый. Не теряйте эту бумагу, и предъявляйте представителям власти, когда у вас ее спросят… Следующий!
Следующим к окну подошел Змей Горыныч.
— Горыня. Путешествую я…
— Где проживаете?
— Корчма «Карасики».
— Профессия?..
Горыныч на секунду задумался, а потом, обворожительно улыбнувшись регистраторше, честно признался:
— Авантюрист широкого профиля.
Девица под взглядом Горыныча смущенно покраснела. Потом, поджав губы, спросила нарочито холодным тоном:
— Магические способности?
— Да я, в принципе, многое умею… Ну, в основном с огнем. Превращения опять же.
— Превращения окружающих предметов?
— Превращения себя, милочка. Но, если желаете, могу и окружающих, — Змей снова обворожительно улыбнулся регистраторше, и Алена, которую это стало порядком злить, наступила ему на ногу. Горыныч лукаво скосил глаз на девушку, но улыбаться регистраторше перестал.
— Распишитесь вот тут, — девица протянула в окошко бланк.
— Угу, — Змей приложил к плотному листу бумаги палец и вокруг снова запахло паленым. На бланке, вместо его подписи прожегся отчетливый отпечаток большого пальца.
— Да что же это такое! — возмущенно всплеснула руками регистратор. — Немедленно прекратите баловство с огнем! Дышать уже нечем от паленой бумаги! Ни одной целой ведомости нет, все прожженные!
— Я так все свои договоры скрепляю, — пожал плечами Змей.
— Вот вам бумага, удостоверяющая личность… Следующий.
К окошку подошла Алена.
— Следующий, подходите! — объявила регистраторша погромче.
— Да я уже здесь. Вы что, не видите?
— А! Сейчас… — девушка зашарила руками по столу, и, найдя среди вороха бумаг темные, похожие на солнцезащитные очки, нацепила их на нос. — Ага. Теперь вижу. Невидимка, да? Ваше имя?
— Алена. Корчма «Карасики»… Путешествую.
— Так, — девица закивала, заполняя графы в бланке документа. — Профессия, род занятий?
— Ну… Можно сказать, ученый. Исследую здешнюю жизнь, свойства мира…
— Понятно, — кивнула девица. — Алхимик… Магические предметы, способности кроме невидимости есть?
— Нет.
— Хорошо. Вот, распишитесь тут. Только, пожалуйста, не огнем. Вот перо, чернила.
Алена поставила в бланке свою подпись.
— Возьмите ваш документ… Следующий!
Отойдя в сторонку Алена оглянулась. У окна стоял юноша в очках, сжимающий под мышкой большую старинную книгу. Лицо у него было до боли знакомое, почему-то вызывающее ассоциацию с дорогим книжным магазином.
— Гари Поттер. Студент. Путешествую… в рекламных целях.
— О, боже! Они повсюду! — Алена схватилась за голову и поспешила вслед за Змеем на улицу.
Выбравшись из ратуши, Алена развернула свое удостоверение и стала с интересом его изучать. То же самое сделал и Горыныч.
— Ну, у меня, кажется все понятно, — кивнула Алена, разобрав почерк регистраторши. И с любопытством заглянула в листок Змея. — А почему они тебя ифритом назвали?
— Где?
— Да вот, в удостоверении твоем, в графе «магические способности» написано: «Ифрит красно-зеленый 5Б».
— Мда… Надо будет как-нибудь Гасану рассказать… Есть у меня один знакомый ифрит наверху, Гасаном звать. То-то он посмеется!
— Слушай, Змей! А ведь я знаю про Баюна! Он же у Бабы Яги жил. Правда, сама я его там не видела, но читала в книжке…
— Ну и что?
— Так Баюн же документа не получил! Он регистраторшу убаюкал и ушел себе. Его же любой патруль арестует!
— Ну и как ты найдешь теперь этого кота? Он ведь даже адреса своего не сказал.
— Найду, — уверенно кивнула Алена. Она всегда была неравнодушна к кошкам, а кот-Баюн ей, определенно понравился. — Наверняка он остановился в какой-нибудь корчме. Походим, поспрашиваем и…
— Давай-ка сперва к себе, в «Карасики» наведаемся, — предложил Горыныч. — Узнаем, все ли в порядке у остальных наших… Ох, дожил, — он глубоко вздохнул. — Рыцарей уже «нашими» стал называть!
Но спокойно дойти до корчмы у них не получилось. Под городскими стенами с восточной стороны истошно завыли трубы. И взволнованный народ хлынул на этот звук, словно на приманку. Алена и Горыныч, поддавшись общему настроению, решили посмотреть, что же там происходит, тем более, что до этих стен было недалеко.
К моменту их прихода у подножия стен уже образовалась порядочная толпа. Гвардейцы Кречета не пускали горожан на стены, но люди, однако, напирали. Некоторые бойкие жители соседних домов тут же начали торговать местами на своих крышах. В общей суматохе на крышу забрались и Горыныч с Аленой. Поверх стены они увидели вражеский лагерь: свежий ров, частокол и кажущееся бескрайним море палаток и шатров за ними. Почти под самыми городскими стенами стоял отряд из двух десятков всадников. Шлемы их были украшены двухцветными сине-белыми плюмажами из перьев. Доспехи на всех воинах были черненые. На некоторых, поверх доспехов, были еще и сине-белые шахматные мантии.
Два всадника, подняв трубы, снова оглушительно затрубили, после чего вперед выехал воин в черненых доспехах, покрытых серебряной насечкой. Подняв забрало шлема он произнес оглушительно громко, воздев вверх правую руку:
— Слушайте, жители города! Слушайте! Слушайте! Слушайте!
Над домами словно бы покатилось гулкое эхо. И наступила звенящая тишина. Все, затаив дыхание, ждали.
— Я прислан сказать вам… Мы, воины Морейского царства, прибыли сюда не ради вражды с вами, но ради установления справедливости! В Мореграде был похищен наш принц Соколик, сын царицы Марьи-Моревны и царя Иоана. Если похищенный принц не будет выдан нам добровольно, живым и невредимым, то мы освободим его силой, даже если для этого придется взять штурмом ваш город. Если похищенный принц будет нам возвращен, то мы уйдем, так же быстро, как и пришли.
Парламентер опустил руку и в ожидании замер. Так прошло несколько секунд. Потом черный рыцарь снова поднял руку и громко произнес:
— Я хотел бы поговорить с тем, кто в этом городе главный!
И снова потянулись мгновения гнетущей тишины.
— А где Кречет? — спросила в полголоса Алена. — Он что, ничего не ответит этим воякам?
— Видимо, ему нечего им сказать, — криво усмехнулся Горыныч.
Переглянувшись со своими спутниками, парламентер снова поднял руку и возгласил:
— Слушайте, жители Мореграда! Любому, кто окажет нам содействие в разыскании и возвращении принца Соколика наши монархи обещают свою защиту, денежную премию в размере до тысячи золотых лео, и любое другое возможное вознаграждение… Войска вашего государя Финиста не придут вам на помощь, а если и придут, то у нас хватит сил, чтобы им помешать… Ровно через час мы придем сюда за ответом. И если ответом нам снова будет молчание, то вместо меня будет говорить Большая Жаба, — парламентер махнул рукой в сторону строящейся огромной метательной машины.
Два рыцаря в шахматных мантиях снова протрубили в трубы и вся кавалькада, развернувшись, помчалась прочь от города.
Спустившись с крыши, Алена и Змей направились в свою корчму. От наблюдательного взгляда Горыныча не укрылось, что по всему городу граждане недовольно переговаривались и поглядывали в сторону замка наместника.
— Парламентер обсказал все грамотно… Это они молодцы. Мы, значит, не грабить идем, мы принца спасем и уберемся. Слабо верится, что эти солдаты, ворвавшись в чужой, взятый штурмом, город не будут грабить. Еще как будут. Но теперь городские ополчение вовсе не горит желанием насмерть биться с врагом. Да и гвардия Кречета… Зря он этого принца захватил.
— А может, это какая-то ошибка? — не согласилась со Змеем Алена. — Может Кречет никого не похищал?
— Тогда отчего же он не вышел сам к парламентеру и не вступил в переговоры?.. Наверняка рыльце у него в пушку.
— А вдруг это те пираты, к которым Илья нанялся, принца захватили?
— Это мало что меняет, — пожал плечами Горыныч. — Пираты эти под самым городом живут. Кречет просто не может о них не знать. Стало быть, они заодно.
Глава 25
Оттого кот гладок — поел да и на бок.
Когда Горыныч с Аленой зашли в «Карасики», в корчме было шумно и весело. Завсегдатаи выпивали и делились новостями. Бренчал что-то лирическое оркестр из трех музыкантов, а из угла ему нестройно подпевала какая-то развеселая компания. За одним из столов пили пиво рыцари и богатыри. Причем, пили, похоже, давно, и уже изрядно в этом деле преуспели.
— О! Горыныч! — радостно вскочил Алеша, увидев Змея. — А мы тут все зае… гере… регистрировались… А потом все стрелы того, — он сделал широкий жест рукой, — посеребрили… — Добрыня прервал излияния товарища тычком под ребра и аккуратно усадил Алешу обратно на стул.
— Ты что орешь на весь белый свет? — зашипел он Алеше на ухо. — Напился, веди себя достойно.
— Да я что… — растерянно развел руками Алеша. — А! Ты про серебро?! — хлопнул он себя по лбу. — Ну, сорвалось. Прости уж, Добрынюшка.
Добрыня, скрипнув зубами, глянул на сидящих напротив них, притихших вдруг, местных жителей. Потом с тоской посмотрел на Змея.
— Алена с тобой?
— Конечно, — Горыныч, подхватив из-за соседнего столика стул, подал его Алене. Сам уселся рядом. — Новость слышали? К стене переговорщики приезжали…
— Да тут только об этом и говорят, — отмахнулся Гавейн. — Надо же, какая наглость! Обвинить нашего дорогого наместника в похищении людей, да еще венценосных особ. На самом-то деле им просто повод нужен для того чтобы разграбить столь прекрасный во всех отношениях город.
— Это точно, — кивнул уже осоловевший от пива Ивэйн. — Такой город грех не разграбить.
— А если Кречет или кто-то из его слуг и в самом деле захватил в плен бедного принца? — заспорил Персиваль.
— А он может, — закивал Алеша Попович. — Видел я давеча местного наместника. С такой рожей…
Добрыня снова ткнул Алешу в бок и тот замолк, обиженно глянув на богатыря.