нович до верху может долететь. Ну, да кто ж его о небе спросит?.. О чем это я? Ну да. Дальше к западу царство Сокола Соколовича… Финиста то есть. И тянется оно отсюда на север и на запад на много часов пути. Потом, коли на запад, вдоль моря идти, будет, значит, царство Орла Орловича. Страна все больше горная. Но и там хорошие места попадаются. Города есть богатые. А знакомых у меня там, ну просто завались… Только тут, в Мореграде, один Федька. Да вот Филипп Егорыч, хороший человек. Только чудной малость… Впрочем, как и все алхимики…
— А что еще дальше на запад? Царство Ворона Вороновича? — продолжила Алена.
— Ну вот, ты сама все знаешь прекрасно, — дернул хвостом Баюн.
— Да не знаю я, — замахала руками Алена. — Просто так, предположила.
— Точно? — кот хитро глянул на нее, покачал головой, но потом снова зажмурился и продолжил. — Так и есть. Ворона Вороновича царство. И тянется оно до конца синего моря. И еще на юг от него, и немного на запад… Там на юг все больше земли пустынные. Живут там три дочери Ворона Вороновича… от первого брака. Все три — царевны. У старшей Золотое царство, у средней серебряное, а у младшенькой Медное…
— А еще дальше на юг — черная речка и на ней мельник?
Кот обиженно фыркнул.
— Что же ты меня перебиваешь все время?.. Мельников там хоть пруд пруди. А про черную речку я и слыхом не слыхивал… Ну да, ночью, само собой, вся вода в реках черной кажется. Так это и наверху то же самое… А на запад от царства Ворона, за Немым хребтом, лежит царство звериное… То есть, это вы, люди его так называете. На самом деле там просто звери живут. Вот как вы тут, по вашу сторону хребта, так и мы там, по нашу сторону… Ну, про звериное тебе слушать неинтересно будет… А вот к северу от царства Ворона, на северном краю земли, лежит холодное Кощеево царство. Там течет мертвая река с мертвой водой. Коли кто Кощея ранит, так он, злыдень, макнется в мертвую воду, у него все и прирастет обратно… А купцам он меняет эту воду, на фунт воды мертвой — фунт золота… И ничего. Едут, покупают. Раны-то многим хочется быстро заживить. Да еще, говорят, мертвая вода для снадобий всяческих годится. Потому как силу имеет недобрую.
— А живая вода? Источник с живой водой в подземном мире есть?
— А как же! — кот лукаво сощурился. — Е-сть. Только на Змеиных островах он. Не каждый найдет, да не каждый возьмет.
— А у Яги, случайно, нет сюда никакого входа? — поинтересовалась Алена.
— Как это нет? Я по этому самому ходу сюда и спустился!.. Тут ходов-то немного. Всего четыре. Один, что на северо-восток отсюда, другой на Юго-запад, за морем, рядом с Медным царством. Да еще, в зверином царстве, за стеной у Яги ход. И еще один — у Кощея… Чтоб ему пусто было! Развел, понимаете ли, работорговлю! Я как раз возвращался домой, в царство звериное, так меня в Немых горах поймали ироды, да продали Кощею за золото. Ну а он, мерзавец, в воду посадил меня, да и приморозил. Это же надо было такую гадость придумать — кота в воде заморозить?! Сколько я так сидел, не помню.
— Бедненький, — Алена погладила кота по голове. — Меня Кощей тоже замораживал…
— Ну да, ну да… Бабушка говорила как-то… А потом Кощей продал меня Черномору. Ну а тот, сволочь… — усы Баюна встопорщились, а хвост нервно задергался из стороны в сторону. — Посадил меня на золотую цепь, приковал к дубу. Приказал сказки ему рассказывать. Вот ведь пакостный какой человечишко. Так бы в морду его плешивую когтями и вцепился… — шерсть на спине у кота встала дыбом. — Кормить меня не велел, пока говорить не начну. Все вызнавал у меня, да выпытывал про Подземный мир… ну, я уж наплел ему с три короба. До сих пор боится сюда сунуться, — кот довольно улыбнулся.
«Так вот в чем дело… — подумала Алена. — Вот откуда у Черномора такой страх перед Подземным миром… Но все же он спускался сюда недавно. И Мухомор узнал его…»
— Ну да мир не без добрых людей. Помогли мне. Я и сам утек от злодея, и золотую цепь его уволок. Зарыл там, поблизости, и отправился по Верхнему миру путешествовать… У Яги пожил немножечко. Потом еще в паре мест… — Баюн мечтательно уставился в небо. — Потом снова вернулся я к Бабушке. Но тут такая тоска по родине взяла меня. Я и упросил ее пропустить меня вниз, к своим… А тут на тебе! Снова война, — кот укоризненно покачал головой. — И что это людям не живется спокойно?
— А откуда взялись те воины, что приплыли сюда по морю?
— Из-за моря, естественно, — Баюн улыбнулся. — Там, за морем, к югу отсюда, лежит страна Морейская. Правит там царица Марья-Моревна, да муж ее, царь Иван. У того царя и свое еще есть царство. Оно за морем, через пролив, к западу от царства Морейского. Если отсюда ехать, то аккурат через Змеиные острова… Как из царства Иванова ехать по суше, то сперва приедешь к Немым горам, а оттуда, на север, в царство Ворона, а оттуда, на восток, в царство Орла Орловича, потом в царство Сокола Соколовича, а потом уж, на юг, берегом моря, в царство Морейское. А напрямую им, через море, знамо дело, быстрее. Вот и понастроили кораблей. Туда-сюда плавают… То Марья у Ивана гостит, то Иван у Марьи. И зачем, ума не приложу, наместник наш, Кречет, захватил в плен их детеныша? Разнесут теперь город по камешку… — кот встрепенулся вдруг, вскочил на лапы и затравленно огляделся… — Ай-ай-ай. Положение осадное, до чего же ты досадное. Видать снова поймает меня, снова током начнет бить этот Ганс Гримильсгаузен. От этих войн котам сплошные неприятности… Федя! Фе-едя! Кругом война идет, а ты спишь, как сурок! — Баюн принялся расталкивать задремавшего кота. — Пойдем, Федя, к Филиппу Егорычу. Пусть он мне какой-никакой документ выпишет. А то этот злодей, Гримильсгаузен, еще выловит меня, чего доброго. Он ведь так и косится, так и зарится… Пойдем с нами, Алена. Я тебя, заодно, и с Филипом Егорычем познакомлю…
И они втроем двинулись к стоящей неподалеку высокой черной башне.
— Вот, тут я и живу пока… Гощу, то есть, — пояснил Баюн, когда они остановились у двустворчатых дубовых дверей.
Кот Федя, поднявшись на задние лапы, зацепил когтем веревочку и дернул ее пару раз. Зазвенел звонок. Через пару секунд дверь открылась. На пороге их ждала полная дама с недовольным выражением лица и метлой в руках.
— А, это вы? — проворчала она. — Ходют, и ходют… Никакого покоя мне нет. Ну, проходите. Еда в мисках, на кухне. А молоко ваше, вчерашнее, прокисло. Что ж вы его не жрете?.. И как не стыдно?..
Алена едва успела проскользнуть следом за котами, как домоправительница захлопнула и закрыла на засов дубовую дверь. Коты, не обращая никакого внимания на ворчание дамы, двинулись по винтовой лестнице вверх. Девушка поспешила следом за ними.
— Привет, Баюн. Привет, Федя. — кивнул тощий длинноволосый мужчина с бледным лицом и покрасневшими от напряжения глазами. — Кого это вы мне привели?
— Здравствуйте. Меня зовут Алена… Я, собственно, зашла с ними за компанию.
— Очень рад. Филипп Егермейер к вашим услугам, — волшебник открыто улыбнулся и, с трудом нашарив, пожал протянутую руку Алены. — Так чем обязан?
— Баюну документ надо выписать. А то по всему городу уже проверки…
— Так, — Филипп внимательно посмотрел на Баюна. — Ты же говорил мне, что зарегистрировался?
— Да я и зае… заре… Записала она меня в свою книжечку. Откуда ж я знал, что там еще какой-то документ выдавать должны?.. А теперь что же это будет? Красный Берет может теперь ни за что ни про что поймать меня и того, током?!..
Волшебник удрученно вздохнул и отложил в сторону толстенную книгу, от изучения которой они его только что оторвали.
— Ну хорошо. Сейчас я сам тебе все напишу. Были у меня еще где-то пустые бланки…
Но не успел он открыть ящик стола, как до них издали донесся звук труб.
— Что там? — Баюн и Федя метнулись к окну. — Уже началось?.. Ничего не видно… Филипп Егорыч, отчего это с вашей башни ничего не видно?
— Оттого, что я надзираю за юго-восточной половиной, а за северо-западной, на которой сейчас трубят, смотрит твой лучший друг, Ганс Гримильсгаузен.
Баюн нервно дернулся и отскочил от окна, а Федя, подойдя к хозяину, утробно заурчал и потерся о его ноги.
— Ну ладно, ладно, — улыбнулся Филипп. — Сейчас увидим, что там происходит.
Волшебник откинул черный полог с конструкции, отдаленно напоминающей чертежную доску с прикрепленными к ней линейками, угломерами и еще каким-то замысловатым инструментом. Только вместо ватмана на этой чертежной доске лежало большое темное зеркало.
— Сейчас посмотрим… — он поднес к зеркалу свечу, начертил в воздухе какой-то знак и торопливо закрутил прикрепленные к низу «чертежной доски» ручки, похожие на ручки настройки на электроаппаратуре.
Через пару секунд в зеркале появилось изображение поля у западных ворот Мореграда. Из этих ворот, под звуки труб, на горячем коне выехал воин в до боли знакомом горшковидном шлеме с серебряной насечкой. Подняв копье, он с криком «Аой!» помчался в направлении Морейского военного лагеря. Из лагеря, навстречу ему, тут же выскочили несколько всадников в черненых доспехах.
«Какого черта? — Алена от волнения прикусила губу. — Неужели Ивейн решился вызвать на поединок вражеского вождя?»
Глава 26
Нет, копья не для красоты!
Удар, и треснули щиты,
Разваливаются кольчуги,
Едва не лопнули подпруги.
Переломились копья вдруг,
Обломки падают из рук.
Но глазом оба не моргнули,
Мечи, как молнии, сверкнули.
Ивейн, пришпорив коня, стремительно помчался на трех выскочивших ему навстречу рыцарей в черненых доспехах, и одного за другим вышиб их копьем из седла. Затем, прогарцевав ко рву военного лагеря, он закричал зычным голосом:
— Есть ли еще среди морейских воинов храбрецы, которые осмелятся сразиться со мной, сэром Ивейном, сыном короля Уриена и рыцарем Круглого Стола?!.. Что-то не вижу желающих… Я вызываю на поединок вашего главаря! Не пристало ему нападать на мирных горожан и прятаться за спинами своей огромной армии. Пусть он покажет свою доблесть в честном бою! Вызываю тебя на бой, о приведший сюда войска! Выходи на честную битву, или убирайся от города прочь! Этот город отныне под моей защитой! — истощив свой запас красноречия, Ивейн огляделся. Трое побежденных им воинов, поднявшись на ноги, поспешили укрыться за частоколом лагеря. Из-за кольев ограды на Ивейна глядели сотни глаз. В лагере загремели барабаны, забегала пехота. Зевак у частокола скоро заменили стрелки с луками и арбалетами.