Друзья-авантюристы — страница 3 из 3

Глава 29

Даже те, кто в общих чертах был осведомлён о биографии англичанки, не остались равнодушными.

– Уверена? Не ошибаешься?

– Никоим образом! Свою бабушку я не спутаю ни с кем на свете!

– Если она удостоилась чести быть запечатлённой на холсте, значит, являлась не последним человеком в Гильдии.

– Бабушка про неё даже не упоминала! Хотя именно теперь я поняла, что знаю о своей родственнице очень немного…

– Не переживай, Лина, обязательно выясним!

– Спасибо. Надеюсь, никто не будет возражать, если я возьму его? – и Лиэнна, обхватив портрет обеими руками, прижала к себе с выражением решимости защищать добычу до конца.

– Среди нас – никто. А остальным и знать незачем.

– Но как ты наведёшь справки, если холст никому нельзя показывать?

– Запросто! – заявил Гека. – Я его сфотографирую!

– Если только у кого-то осталась неизрасходованная фотоплёнка.

– Зачем она мне? Мобильника вполне достаточно! Подождите здесь, сейчас сгоняю к себе. А потом перекачаю снимки на комп, да на цветном принтере и распечатаем.

Вернулся Гека минут через десять.

– Порядок. Какое счастье, что подзарядить накануне Нового Года не забыл! Хорошо ещё, в коридор выходить не пришлось: Фэн сказал, по коридору кто-то ходил туда-сюда.

– Наверное, голем уборку делал.

– Не похоже: те, хоть и чугунные, а по коврам бесшумно передвигаются, не шаркают и не скрипят. Из-за того ему и Сюэ приходится в темноте сидеть. А то вдруг гад какой усечёт, что в тринадцатой свет горит! Вот сенсация на весь Штарндаль будет!

– Ладно, сильно засиживаться в подполье не будем. Как-нибудь ещё наведаемся за новыми чудесами. Освещения хватит снимок сделать?

– Вполне. Лина, ставь портрет на стол, сейчас я его щёлкну, как говорится, в анфас и в профиль. И ещё разочек для верности. А заодно и того скелетона – ну очень интересно узнать, чем он прославился настолько, что удостоился чести красоваться на холсте.

Вернувшись в место, откуда началось их путешествие, они упаковали портрет Лиэнниной родственницы в объёмистый пакет, скрывший содержимое. Девушки дружно вызвались проводить англичанку, контролируя дорогу от нежелательных встреч. Мужская часть компании чуть задержалась: Геке не терпелось посмотреть, как получились снимки.

После перекачки файлов и редактирования цветовой гаммы изображения на экране выглядели достаточно сносно – по крайней мере, можно опознать без особых проблем. Но кому их продемонстрировать, чтобы не вызвать неприятных расспросов?

– Давайте я возьму распечатки, сложу вчетверо и засуну в учебник по Белой магии, – предложил Эрик, – а потом поинтересуюсь у библиотекаря. Вроде как обнаружил в книге, и не могу понять, какое отношение портреты имеют к целительству. Даже если Мастер Халид и не знает, кто изображён на снимках, в чём лично я сомневаюсь, едва ли побежит докладывать начальству о неожиданной находке. Так что в любом случае нам ничего не грозит.

Так и порешили. А поскольку далеко за полночь вероятность встретить кого-либо в коридорах замка близка к нулю, друзья решили не откладывать дел в долгий ящик и всей толпой рванули в комнату отдыха. Удача сопутствовала им: ни любопытных свидетелей, ни сбоев в работе техники. Последнее нередко имело место, когда верховные маги экспериментировали со стихией Воздуха, и тем паче, если баловались Электричеством – отзвуки возникавших электромагнитных полей долетали с Полигона. И вскоре несколько копий изображений оказались у них в руках.

Потусовавшись ещё немного, обсудив сегодняшнее приключение и планы на будущее, потихоньку разошлись. Ушёл к себе и Эрик, решив заглянуть в библиотеку с утра пораньше.

Однако не успела их честна компания продрать спросонья глаза, как поступило сообщение: к двенадцати всем желающим собраться в аудитории на судебное заседание по факту незаконного практикования магии отрицательной направленности. Кое для кого явка, увы, была обязательной.

Процесс сделали условно закрытым – зал разделили на две половинки полупрозрачной стеной, так что ученики и гости, пожелавшие взглянуть на дерзнувшего заняться некромантикой, могли всё видеть и слышать, сами оставаясь невидимыми и неслышимыми. Со стороны, где находился Эрик, аудитория выше второго ряда скамеек казалась совершенно пустой, и кроме судейской коллегии, подсудимого, его адвоката и прокурора, секретаря суда, и их, непосредственных свидетелей, в ней больше никого нет.

До начала слушаний он успел сообщить Лиэнне об успехе с распечатками и о плане, как узнать, кто изображён на портретах.

– Ой, какие вы молодцы! – обрадовалась англичанка. – Что бы я без вас делала! Мою бабушку звали Алисией Санстоун, однако сейчас насчёт этого одолевают сомнения. Вполне возможно, в Штарндале её знали совсем под другим именем. Пожалуйста, когда пойдёшь в библиотеку, обязательно возьми меня с собой! Мне кажется, здесь скрыта какая-то важная тайна, и я должна найти разгадку!

Ну как тут откажешь?

Особо подискутировать им не удалось: прозвучал звук гонга, призвавший занимать места.

Эрик, Лиэнна, Тим и Мастер Робер уселись за первую парту с правого края; чуть в стороне от них оказались Мастер Бенито, комендант и его помощник. Подсудимый вместе с адвокатом находился за отдельным столиком слева. Адвокатом согласился поработать Мастер Виллсбоу, учившийся на юридическом ещё до Санта-Ралаэнны. Почти напротив нашего героя, также за отдельным столиком, разместился прокурор – дон Фердинанд-Энрике собственной персоной, одетый не в свой обычный плащ, а в чёрный парадный мундир, расшитый золотом.

По центру расположилась судейская коллегия из трёх человек – ни один из них Эрику знаком не был. Главный судья, старик с морщинистым лицом и кустистыми бровями, как выяснилось потом, являлся Лордом-Хранителем Традиций, в обязанности которого входило не только ведение хроник Гильдии, но и присмотр за соблюдением её Устава и неписаных правил существования. Его помощниками выступали пожилой афроамериканец и женщина неопределённого возраста с восточными чертами лица; все трое судей были одеты в традиционные чёрные мантии и в парики.

Удостоверившись, что все участники процесса на месте, председательствующий объявил о начале заседания.

– Итак, сегодня у нас слушается дело бакалавра Красной магии Натаниэля Вайцихера, 2001 года рождения, уроженца местечка Бал-Фейр, приглашённого на обучение волшебству в 2020-м и четыре года спустя получившего степень бакалавра по специальности «Магия Стихий». Обвиняется в практиковании магии отрицательной направленности. Обстоятельства дела таковы…

Сделав паузу, чтобы откашляться, он продолжал:

– Как установлено следствием, весной 2040-го года подсудимый изготовил копию «Некрономикона», оригинал которого хранится в личной библиотеке Мастера Гетримера. К сожалению, по уважительным причинам сам Гетример не смог принять участие в сегодняшнем заседании. Но, я думаю, в том нет строгой необходимости, поскольку имеется заверенный протокол его показаний. Если только защита или обвинение не станут настаивать на его личном присутствии. Возражений нет? Замечательно. Так вот, взяв у вышеупомянутого Мастера экземпляр книги, приводящей формулы заклинаний Коричневой магии, якобы для уточнения некоторых спорных положений последней, бакалавр Вайцихер тайно сделал с неё копию. И тем самым нарушил пункт второй положения № 14 устава Гильдии, запрещающий распространение литературы, затрагивающей сущность магии отрицательной направленности. Не ограничившись теоретическим изучением некромантики, подсудимый принялся регулярно произносить заклинание Поднять Труп, используя в качестве полигона для испытаний кладбище города Адвиро. Демонстрационные материалы, пожалуйста!

В зале потемнело, зато стена позади судейской коллегии засветилась, и на ней стали появляться кадры документальной хроники, заснятые Феличе. После просмотра процесс возобновился.

– Согласно показаниям косвенных свидетелей (так в юриспруденции Гильдии традиционно назывались обычные люди), первый случай практического применения Коричневой магии имел место 17 ноября 2040-го года…

– Одну минуточку, – встрял мэтр Саграно, – следствию стоило бы выяснить, случалось ли обвиняемому баловаться ею и раньше.

– Подсудимый утверждает, что раньше он не пробовал проверять формулы некромантики, – ответил ему афроамериканец, полистав бумаги дела.

– Но как можно верить на слово преступнику?!

– Протестую, Ваша Честь! – подскочил Мастер Виллсбоу. – Любой из нас может быть назван преступником только после вынесения приговора.

– Протест принимается. Дон Фердинанд-Энрике, пожалуйста, выбирайте выражения, – председательствующий слегка поморщился. – Лучше скажите, что предлагаете конкретно.

– Обвинение настаивает на проведении дополнительного расследования. Факт отсутствия жалоб до сего времени вовсе не означает, что подозреваемый не нарушал запрет Гильдии в других частях земного шара.

– Ваши доводы вполне разумны, Великий Мастер, но проведение подробного расследования займёт немало времени и потребует магического вмешательства. Однако проблему можно решить значительно проще и быстрее. Если ни у одной из сторон нет возражений, мы осуществим Запрос Истины.

– Обвинение не возражает, – проворчал Саграно.

– Мы тоже согласны, – подтвердил Виллсбоу, предварительно пошептавшись со своим подопечным.

– Если так, то остаётся лишь соблюсти все формальности.

Перед председательствующим появился полированный хрустальный шар, внутри которого горела искра золотистого сияния.

– Итак, подсудимый, подойдите к шару и, возложив на него правую руку, подтвердите, что до 17 ноября 2040-го года по христианскому летоисчислению вы не практиковали магию отрицательной направленности.

Дрожащим от волнения голосом несостоявшийся некромант произнёс требуемое. Сияние внутри шара стало бледно-зелёным.

– Очень хорошо. До упомянутой даты действительно можете считаться невиновным. Однако после неё, как следует из откликов косвенных свидетелей, вы не менее четырёх раз поднимали зомби, чем изрядно переполошили жителей города.

– Протестую, Ваша Честь! – вновь воскликнул Мастер Виллсбоу. – Косвенные свидетельства часто основываются на слухах и домыслах, и даже один-единственный случай могут расписать в десятке вариантов.

– Протест отклоняется. Даже при снятии показаний с не-магов мы руководствуемся достаточно серьёзными критериями отбора, позволяющими исключить судебную ошибку. Поэтому стараемся не использовать сведения, достоверность которых вызывает хоть малейшее сомнение. Однако если настаиваете, что подсудимый занимался некромантикой лишь единожды, в день, когда его задержали, мы повторно прибегнем к Запросу Истины.

После недолгого совещания адвокат сообщил, что они снимают свои возражения.

– Даже за однократное применение подобных заклинаний, если оно сделано осознанно и не под принуждением, уже может быть наложено максимально суровое наказание, – язвительно заметил прокурор.

Председательствующий, нацепив на нос очки, взглянул в лежащие перед ним бумаги.

– В деле имеются протоколы опроса лиц, участвовавших в задержании подсудимого, а именно – троих студентов-первокурсников Академии, проходивших стажировку, и двух Мастеров, непосредственно руководивших операцией. Перед тем, как приведу свидетелей к присяге, в мои обязанности входит задать вопрос, не желает ли кто-нибудь из них что-либо изменить в своих показаниях или добавить к ним?

Получив отрицательный ответ, Лорд-Хранитель Традиций пригласил их компанию подходить по очереди к судейскому столику.

– Теперь, возложив правую руку на шар, вы должны поклясться, что ваши свидетельства ни в чём не грешат против истины и получены совершенно добровольно, без принуждения или посулов извне.

Когда вся пятёрка благополучно прошла процедуру «инаугурации», как в шутку назвал потом её Гека, председательствующий, по уважительному, но настойчивому требованию защиты вынужден был зачитать показания.

– Как видите, картина произошедшего совершенно ясна, тем более подкреплённая видеоматериалами, которые вы имели честь наблюдать. Но перед переходом к прениям мне лично – но не сомневаюсь, что и другим присутствующим тоже – хотелось бы знать моральную подоплёку сей нелицеприятной истории. Неужели вы, молодой человек, не испытывали угрызений совести, тревожа прах умерших?

Вместо подсудимого ответил адвокат:

– Мой подопечный искренне раскаивается в содеянном.

– И обещает больше так не делать, – вновь съязвил дон Фердинанд-Энрике. – Вашему подзащитному, Генри, не десять лет, чтобы не понимать простейшую истину: есть вещи, которые никогда не станут делать люди, имеющие представление о правилах поведения в цивилизованном обществе.

– Протестую, Ваша Честь!

– Протест принимается. Однако нам хотелось бы услышать раскаяние из уст самого обвиняемого.

Взоры устремились в сторону горе-колдуна, который поднялся, дрожа как осиновый лист.

– Да, я вполне отдавал себе отчёт, что поступаю аморально, но поверьте, я не желал кому-либо сделать плохо! Я лишь хотел проверить формулы!

– Однако слегка увлеклись, – прокомментировал грозный прокурор. – На моей памяти, увы, немало примеров, когда молодые волшебники также из чистого любопытства постепенно скатывались в бездну чернокнижия. Ведь отнюдь не от праздного тщеславия мы раз за разом напоминаем каждому умнику: есть области знаний, вторжение в которые способно принести неисчислимые беды! Тёмная сторона затягивает, подобно болотной трясине, и если не остановить распространение заразы вовремя, поражённое гнилью дерево придётся вырывать с корнем! Надеюсь, наказание, которое наложит суд, послужит для вас достойным уроком!

– Что ж, если подсудимый действительно раскаивается, есть надежда на его исправление, – подвёл итог главный судья. – Теперь выслушаем доводы защиты.

Староста лесного посёлка поднялся с места:

– Хочу обратить внимание суда на некоторую некорректность действий команды, посланной задержать моего подопечного. Его занятия Коричневой магией в ночь ареста были спровоцированы Направленной Мыслью, посланной Мастером Бенито, и это может служить основанием для пересмотра дела.

После минутного совещания судейской троицы Лорд-Хранитель Традиций заявил:

– Поскольку подсудимый баловался некромантикой и до момента задержания, не вижу оснований менять что-либо по сути обсуждаемого вопроса. Единственное, хочу вынести частное определение в адрес синьора Кианелли за привлечение к операции несовершеннолетнего. Ещё раз напоминаю присутствующим: посвящение детей и подростков, не достигших шестнадцатилетия, в факт и смысл существования Гильдии крайне нежелательно; тем более задействование их для решения проблем, могущих представлять опасность для физического и психического здоровья. Верю, что ваш «племянник» Феличе – прекрасный молодой человек, и со временем займёт достойное место в наших рядах. Однако до того момента постарайтесь ограничиться уже известным ему.

Мастер Бенито молча наклонил голову в знак согласия.

– В таком случае, Ваша Честь, прошу обратить внимание на безупречную репутацию моего подзащитного до последнего времени. Во время обучения он не имел серьёзных дисциплинарных взысканий и отличался прилежанием в изучаемых предметах. После окончания Академии плодотворно сотрудничал с Гильдией, участвуя в двух экспедициях в районе Мёртвого моря и на территории Ливии, а также регулярно проводя научный поиск по интересующим нашу организацию вопросам. К роковому решению заняться магией отрицательной направленности моего подзащитного подтолкнули серьёзные разочарования в личной жизни, а главное – безвременная кончина матери, которую он очень любил. Прошу суд учесть это и ограничиться условным наказанием, тем более в будущем подсудимый обещает примерным поведением искупить свою вину и загладить весь причинённый вред.

– Очень хорошо. Суд обязательно примет во внимание ваши пожелания. А теперь слово предоставляется обвинению.

Дон Фердинанд-Энрике привстал. Эполеты на его плечах зловеще поблёскивали.

– У каждого из нас жизненный путь отнюдь не был усеян одними розами, и чем дольше живёт на свете маг, тем больше личных трагедий ему доводится пережить. И если бы мы при каждой жизненной неурядице ударялись в чернокнижие, не только от нас, но и от всего острова остались бы лишь воспоминания! Умение терпеливо преодолевать трудности и невзгоды есть признак мудрости, отличающий разумного взрослого человека от капризного ребёнка. Именно поэтому мы не берём на обучение детей, даже очень одарённых. Талант, если не подкреплён чёткими нравственными и духовными установками – очень страшная вещь! Сколько зла в мир принесли безумные гении – и не сосчитать! А поскольку любую болезнь легче предупредить, чем излечить, мы должны в корне пресекать попытки их проявления. Таким образом, я не вижу никаких моментов, могущих смягчить вину и тем более выносить условный приговор. И если быть кратким, обвинение предлагает пятнадцать лет ношения браслетов плюс пять лет поражения в правах.

«Сурово», – подумал про себя Эрик. Если учесть, что подсудимый годится ему в отцы, то через пятнадцать лет у него не останется практически никаких шансов восстановить свой потенциал. Да ещё поражение в правах, означающее невозможность принимать активное участие в делах Гильдии. И даже пользоваться её библиотекой.

– Хорошо, суд учтёт и ваши доводы, Великий Мастер. Если никто больше не хочет добавить что-либо к сказанному, – Лорд-Хранитель сделал картинную паузу, выжидая, – то суд объявляет трёхминутный перерыв и удаляется для вынесения приговора.

Никуда, однако, члены судейской коллегии не переместились, просто их столик окутала непроницаемая тьма. В зале сразу стало оживлённее и, хотя Эрик не мог слышать товарищей, оставшихся за «железным занавесом», однако шестым чувством воспринимал бурное обсуждение произошедшего. Несостоявшийся некромант и его защитник о чём-то заспорили, мэтр Саграно грозно поглядывал на них обоих, словно, будь его воля, с удовольствием вкатил бы и тому и другому пожизненный срок.

– Да, заигрался Натан, – задумчиво произнёс Мастер Робер, ни к кому конкретно не обращаясь, – неплохим, в принципе, парнем был, заносило только частенько. Как придёт в голову какая идея, так быстрей её осуществлять. Потому и арестовали без проблем – задумай он злодеяние по-настоящему, и маскировку сделал бы получше, и защиту выставил бы серьёзную, не иллюзорную, да нашёл бы какое-нибудь местечко, где народ не шастает. Мало ли у нас заброшенных кладбищ… Посмотрим, однако, к кому прислушается суд.

Туман рассеялся, и вновь звук гонга, призвавший к тишине. Главный судья медленно и величаво поднялся с места.

– Итак, pereat mundus et fiat justitia (правосудие должно свершиться, пусть даже погибнет мир – лат.). Всесторонне рассмотрев все обстоятельства дела, суд постановляет: согласно пункту три статьи девятой устава считать Натаниэля Вайцихера виновным в практиковании магии отрицательной направленности и приговорить его к пятилетнему ношению антимагических браслетов, начиная с момента ареста, плюс пять лет ограничения участия в делах Гильдии. Приговор обжалованию не подлежит и вступает в силу немедленно. Подсудимый, вас доставят к месту задержания, где вы будете отпущены на свободу, а по прошествии объявленного срока можете обращаться с ходатайством о снятии браслетов. На том заседание суда объявляю оконченным.

Глава 30

Мастер Халид озадаченно рассматривал распечатки фотокопий найденных ими портретов, которые Эрик демонстративно извлёк из своего учебника.

– Неужели и в самом деле там находились? Подумать только, и учебник совсем новый, даже не знаю, выдавался ли кому-нибудь до тебя. Конечно, волшебники часто забывают в книгах закладки, но чтобы такие… Их, по-моему, не заметить может только очень рассеянный человек. Когда получал, разве их не было внутри?

Пришлось изобразить на лице недоуменное выражение. Впрочем, библиотекарь не стал развивать тему, следуя своему же собственному изречению «у нас и не такое случается».

– Значит, желаешь знать, кто тут нарисован? Между лицами, изображёнными тут, нет ничего общего, почему они оказались вместе – тоже загадка. Женщина – Великий Мастер Белой магии, однако про неё я мало что знаю, поскольку последний раз видел больше ста лет назад. Я сам тогда не так давно стал заведовать библиотекой в Штарндале.

– А как её имя? – вырвалось у Лиэнны.

Библиотекарь с ноткой удивления взглянул на неё.

– Интересуетесь историей Гильдии? Очень похвально. Звали её, кажется, Алисия Дейнтром, но могу и ошибиться – слишком давно она здесь не появлялась. Видно, как поругалась тогда с Уручжи, так больше сюда ни ногой.

– Исмаил Уручжи – если не ошибаюсь, когда-то являлся Архимагом? – полувопросительно-полуутвердительно вставил Эрик.

– Совершенно справедливо, мой юный друг! Именно он сменил Даблдонса на этом посту в 1914-м на собрании верховных магов, обвинив того в обучении чародейству несовершеннолетних. Что там за история приключилась – толком не знаю; те, кто принимал участие в том сборище, до сих пор хранят молчание, лишь каются, что поддались минутному порыву. До открытого судебного разбирательства дело не дошло, Даблдонс подал в отставку. А жаль – хороший Архимаг был, добрый очень, всем, кому мог, помогал. Именно ему мы обязаны процветанием нашей библиотеки! Не выдержав столь подлого удара в спину со стороны тех, кого считал соратниками, он покинул остров и вскоре скончался на чужбине. А Великий Мастер Красной магии Уручжи стал очередным главой Гильдии. Тридцатилетнее его правление запомнилось в основном кляузами, склоками и доносами друг на друга, под конец едва не приведшими Гильдию к расколу на враждующие фракции. К счастью, здравый смысл возобладал, Исмаил настолько достал подавляющее большинство волшебников, что совместными усилиями его низложили и даже заставили носить браслеты, дабы смирил гордыню. Больше на острове его не видели и, честно говоря, не особо-то и желали видеть.

– А я-то думал, волшебники выше подобных интриг, – задумчиво произнёс Эрик.

– Увы! Все мы люди, все мы человеки, и наличие способностей само по себе ещё не делает тебя высокоморальным. Конечно, такие, как Уручжи, в нашей общине скорее исключение, и их не замечаешь, пока до власти не доберутся. Период его правления назвали безвременьем, много интересных и полезных начинаний было тогда похоронено – не секрет, что идея организовать Академию пришла в голову ещё Даблдонсу, да из-за Исмаила осуществить её удалось лишь сто лет спустя, уже при нынешнем ректоре. Он, кстати, с Амбуазом дружен был, после его отставки тоже покинул остров, и вернулся лишь когда Архимагом стал Тавэси. Тогда же и было принято решение: выборы нового главы Гильдии отныне станут всеобщими и тайными, дабы случившееся не повторилось. Моему ведомству во времена правления Исмаила тоже досталось, почему я никакого сочувствия к нему и не испытываю – как говорится, поднявший меч от меча и погибнет. Задумал он как-то радикально обновить библиотечный фонд, а все старые издания до восемнадцатого века уничтожить. К счастью, приказ удалось спустить на тормозах – для виду отпечатали несколько тиражей новых книг, а антиквариат попрятали. Вот и Алисия – её здесь в шутку иногда называли «Леди в Синем» за любовь к платьям всевозможных оттенков синего – тоже не смогла вынести командования Уручжи и уехала с Санта-Ралаэнны. Правда, в отличие от большинства остальных магов, больше сюда не вернулась, поэтому о дальнейшей её судьбе я ничего не знаю. Да и не расспрашивал особо – мы были знакомы лишь шапочно, так, перебрасывались парой дежурных фраз, когда она приходила в библиотеку взять что-либо почитать.

У англичанки горели уши. Шутка ли – бабушка, оказывается, была Великим Мастером! С трудом пытаясь скрыть волнение, внешне невозмутимым голосом Лиэнна задала мучавший вопрос:

– Но раз она так давно покинула остров, кто же теперь может о ней знать?

– Если вас и впрямь интересует судьба «Леди в Синем», попробуйте спросить у Асфарга. Или мадам Берсье – как-никак, они коллеги, скорей всего, обучались целительству у одних и тех же учителей. Кое-что может поведать и Ларонциус, если, конечно, у вас хватит смелости обратиться к нему с подобным вопросом.

Судя по виду спутницы Эрика, та и к самому королю Англии на приём готова записаться, если бы выяснилось, что тот обладает нужной информацией.

– Ну а касательно второго листа, – продолжал Мастер Халид как ни в чём не бывало, – на нём изображён лич по имени Юлгур.

– Неужели с личей кто-то рисовал портреты? Мало того, что и вид у них не самый эстетичный, так они же были врагами Гильдии в ту войну!

Библиотекарь вздохнул.

– Ты воспринимаешь многое в чёрно-белых тонах. Понимаю, юношеский максимализм, сам когда-то им страдал. В любой войне есть свои смельчаки и трусы, свои герои и предатели. И немало тех, кто просто не желает в ней участвовать, предпочитая по тем или иным резонам держаться в стороне. Не секрет: далеко не все волшебники Гильдии поддержали союзные войска немецких князей и выступили единым фронтом против чернокнижников. Некоторые залегли на дно или эмигрировали, а были и такие, кто перебежал на службу к тёмным колдунам! Ведь на первом этапе войны мало кто верил, что северные княжества Германии смогут продержаться долго под натиском армии тьмы. Да и Лейпциг при первом штурме едва удержали, многие ожидали, что его придётся эвакуировать, подобно Монсегюру. Счастье ещё, не нашлось у чернокнижников хороших военных стратегов – если бы не стали тогда топтаться у Лейпцига, а сразу повернули на север, в скором времени вся Европа оказалась бы у них в руках. И взяли бы в конце концов и цитадель Гильдии – не штурмом, так измором.

Так вот, отвлёкся я немного. С другой стороны перебежчиков тоже оказалось порядочно – особенно после того, как пал Васмит и стало ясно: крах Тёмной Империи не за горами. Впрочем, никакой особой доблести для побега с тонущего корабля не требуется, и о таких «героях» даже упоминать нет смысла. Но, как ни покажется странным, и среди чернокнижников нашлись несогласные, отказавшиеся принять участие в военных действиях. К их числу принадлежал и лич Юлгур, побывавший на полях сражений в Первую Некромантскую и ещё тогда разуверившийся в возможности победы Тьмы. Он не только не стал участвовать в новой авантюре, но и призвал своих «коллег» проявить благоразумие и не поднимать оружие. Когда армия чернокнижников была разбита, Юлгур добровольно выдал на хранение свой Сосуд Души и, в обмен на обещание не заниматься чернокнижием и никоим образом не вредить ныне живущим, его не осудили и не преследовали, разрешив выбрать любое место для проживания и оставить при себе личное имущество. Как я слышал, в некоторых вопросах его даже привлекали в качестве консультанта. Столь похвальное поведение со стороны, казалось бы, злейшего врага самого понятия жизни, подтолкнуло голландского художника ван Греерда к написанию его портрета – в числе прочих, изображавших верховных магов. Если память мне не изменяет, портрет тот довольно долго висел на втором этаже – убрали его лишь перед открытием Академии, чтобы студенты не пугались и не выказывали недоумения. Ведь далеко не все готовы принять истину, отличающуюся от написанного в «Кратком курсе».

– И где сейчас этот Юлгур? Неужели жив до сих пор?

– Увы, не имею понятия. Скорей всего, обосновался где-нибудь подальше от людей – в альпийских пещерах, греческих катакомбах или болотах Финляндии. Верховные маги наверняка без труда смогут его найти, если вдруг понадобится. Личи живут долго, в том-то и состояла особая притягательность ритуала превращения в них – он давал иллюзию вечной жизни, да ещё при возможности продолжать заниматься колдовством. Потом, правда, выяснилось, что даже если Сосуд Души и не трогать, само тело не выдерживает – рано или поздно рассыпается. Да и загробное существование счастливым не назовёшь. Поэтому когда изобрели формулу Продления Жизни, число желающих стать личами сразу резко уменьшилось. К настоящему времени, кроме Юлгура, и ещё одного, Колдегра, также прощённого Гильдией, больше никого, как я полагаю, не осталось. Ритуал не имеет обратной силы: ставший немёртвым в мир живых уже не вернётся.

– Так, может, проще разбить их Сосуды, чтобы не мучались? – предложила Лиэнна.

Мастер Халид с укоризной взглянул на неё.

– Такое решение может принять только совет верховных магов. И только если личи безобразничать начнут. А иначе это будет смахивать на убийство. Другое дело, если они о том попросят сами. И даже тогда вопрос достаточно щепетильный – не зря же во внешнем мире до сих пор копья ломают по поводу эвтаназии.

Согласившись с ним, Эрик с Лиэнной откланялись и удалились, поскольку главное услышали.

Уже за дверьми библиотеки, где смотритель не мог их слышать, Эрик поинтересовался у спутницы:

– Я заметил, ты сильно взволновалась. Неужели и впрямь так сильно озаботилась судьбой бабушки? Ведь даже встречавшиеся мне любители составлять генеалогическое древо относились к своему увлечению гораздо более спокойно.

– Понимаешь, в каком-то смысле бабушка стала для меня всем. Я ведь рассказывала тебе: когда была маленькой, отец ушёл от нас. Тогда я не понимала, лишь сейчас начинаю догадываться: значительную часть вины за его уход мать неосознанно возложила на меня. То ли папашка слишком сильно сына хотел, а получилась я, то ли просто мешала ему вести привольный образ жизни – семья-то ответственности требует! Мать тяжело переживала случившееся и не отказывалась от идеи вновь выйти замуж, да всё как-то не складывалось. Вот почему отношения между нами хоть и были хорошими, но я не могу назвать их доверительными. Куда проще мне оказалось с бабушкой, которая была не только очень умной, но и тактичной, не воспитывая как ребёнка, а помогая советами. Однако едва ли отдельные подробности моей биографии заинтересуют тебя. Наверное, слушаешь меня, просто не желая обидеть невниманием.

– Что ты, Лиэнна, мне и впрямь очень интересно! – с жаром произнёс Эрик.

– Правда? Не обманываешь? Тогда давай сделаем так: чтобы не торчать в коридоре у всех на виду, пойдём ко мне. Заодно угощу тебя чаем с черничным вареньем. Сама варила, ещё накануне отъезда в Академию!

И смех, и грех – второе приглашение за последние два дня. Найти причину для отказа с ходу не получилось, и Эрик покорно поплёлся вслед за англичанкой, с одной мыслью в голове: лишь бы Вин не увидела их вместе. Или кто-нибудь из девчонок – народ у нас «добрый», в один момент «просветят», кто на возлюбленного глаз положил.

Минуя последний отрезок пути, уже на территории «женского общежития», он услышал, как позади скрипнула дверь чей-то комнаты, но не стал оборачиваться.

У Лиэнны по обыкновению было опрятно, чистенько, и все вещи аккуратно разложены по полочкам. «По музейному стерильно», – промелькнула мысль. Сам он порядок хоть и уважал, однако к числу рьяных его поклонников не относился – главное, чтобы нужная вещь всегда была под рукой. С другой стороны, свинарник не терпел тоже, и по мере его возникновения расчищал образовавшиеся завалы.

Как гостю, ему пришлось занять единственный стул. Лиэнна занялась приготовлением чая, попутно продолжая рассказ:

– Я с детства очень любознательна, и бабушка охотно удовлетворяла моё любопытство, рассказывая о старых временах и дальних странах. Именно она привила мне любовь к чтению серьёзных книг. Для тебя, думаю, не секрет: современные девушки-подростки читают в основном модные журналы или женские романы неглубокого содержания. Поэтому мне не особо было о чём разговаривать с одноклассницами – с их крайне ограниченным кругозором и набором тем для общения. Аналогично и им не представляло интереса общаться с «ботаничкой». Зато когда требовалась помощь в учёбе – тут они сама любезность. Меня до глубины души оскорбляло подобное лицемерие; иногда высказывалась напрямую, наживая новых врагов. И особенно после случая, когда невольно нарушила бабушкин запрет: её тогда уже не было в живых, ругать меня оказалось некому, но от этого на душе не легче… В общем, на уроке химии у моего одноклассника Питера в руке лопнула колба – он слишком сильно сжал её, ну и порезался, в момент весь в крови оказался. Начался переполох – шум, крики, народ заметался вокруг, неуклюже пытаясь помочь. Я сквозь губы прочитала заклинание исцеления – тихо, однако кое-кто расслышал отдельные слова. С той поры, знаю, меня за глаза называли ведьмой, и даже большинство парней, меньше склонных верить мистике, стремились обходить стороной. Но как я могла поступить иначе, видя страдания товарища? Скажи, разве ты поступил бы не так же? Уверена – не остался бы в стороне.

– Но как можно утверждать наверняка, если я не попадал в подобную ситуацию?

– За прошедшее время успела немного изучить твой характер. Кстати, вдруг слышал, заклинание есть, Показать Сущность называется. Ну, вроде как проявляет ауру, а точнее – скопище окружающих тебя биополей. Если помыслы чисты, то засветишься светлыми переливами. А если обуревают низменные страсти, то и тональность сместится в тёмную сторону спектра. При этом, по желанию колдуна, ауру он может сделать видимой только для себя.

– Какое полезное заклятие! Надо списать формулу.

– Вначале ещё нужно вспомнить, где видела. К тому же учти: она рекомендована для бакалавров. Так что если не получится, не обессудь.

Чайник тем временем закипел, и Лиэнна вытащила из тумбочки две широкие аляповатые чашки и банку варенья.

– Знаешь, о чём я подумала, сидя на сегодняшнем процессе? Будь бабушка жива, её тоже могли бы наказать. Помнишь, как Саграно резко высказался насчёт обучения колдовству несовершеннолетних? А ведь мне было всего двенадцать, когда попробовала своё первое заклятие.

– Очень хочется задать вопрос, но боюсь, он покажется тебе нетактичным.

– Не стесняйся: чем меньше недомолвок между друзьями, тем лучше. Уверена, сможешь спросить корректно.

– Лина, как сказал Мастер Халид, твоя бабушка являлась Великим Мастером Белой магии. А значит, в совершенстве владела заклинаниями типа Продления Жизни.

Англичанка от всей души улыбнулась:

– Молодец. Так тонко сформулировать у меня не получилось бы. И потому никаких обид быть не может. Знаешь, этот вопрос меня сильно мучает, не могу найти никаких разумных доводов. Живя у нас после приезда из Америки, она не казалась несчастной – правда, последние годы жизни выглядела подчас усталой, погружённой в собственные раздумья. Может, какая-то глубокая личная трагедия, из-за которой не захотела жить дальше? Однако какой тогда смысл было спешить обучать меня волшебству? В моих мозгах пока не всё укладывается, слишком много событий за короткое время. Пусть чуть-чуть утрясётся, гладишь, и найдётся логическое объяснение. Кстати, посмотри: я бабушкин портрет в порядок привела!

Действительно, как рама, так и холст были тщательно очищены от пыли, и изображение выглядело так, будто художник только вчера отложил в сторону кисть.

– Здорово! Настоящее произведение искусства! Где будешь его держать?

– Пока не решила. Не хочется привлекать слишком много внимания и тем самым подставлять нас всех. Пусть пока поживёт в шкафу на верхней полке.

Лиэнна бережно убрала портрет, и они продолжили чаепитие.

– Когда планируется следующий визит на нулевой этаж?

– Пока не знаю. Вряд ли ближайшей ночью. Если волнуешься, что про тебя позабудем, то зря – я обязательно предупрежу.

– Я не о том. А если упросить Геку сфотографировать и остальные портреты? Неплохая идея: разузнать побольше о людях, удостоившихся чести быть запечатлёнными на холстах, но потом почему-то отправленных на хранение в чулан. Пойми, ведь за каждым таким случаем стоит чья-то личная трагедия! А каково самому человеку ощущать – сегодня ты в фаворе, а завтра об тебя вытрут ноги!

– Ладно, поговорю с Гекой. Кстати, ты в ответную способна оказать ему большую любезность.

– Если в моих силах.

– Вопрос конфиденциальный, и должен остаться между нами.

– Вот даже как! Но что такого я могу знать или сделать полезного для него? Разумеется, я не стану трепаться.

Эрик замялся:

– Ну, для тебя, наверное, не секрет – друг мой серьёзно влюблён в одну особу, живущую тут по соседству.

– Ага, настолько серьёзно, что регулярно заигрывает с другой. Удивляюсь долготерпению Магды. Я бы на её месте давно поставила вопрос ребром.

– Так может, она и не в курсе.

– Да уж, конечно! Только совершенный слепец не заметит: при виде Жанки у твоего приятеля разве что слюни изо рта не текут.

– Не смейся. Гека и вправду сильно страдает.

– А я-то тут при чём?

– Он очень хочет знать, кто стал его счастливым соперником.

Лиэнна лукаво прищурилась:

– И что тогда? Набьёт ему морду?

– Ну и шутки у тебя!

– А что такого? Окончательный выбор всё-таки делает девушка… если, конечно, ей предоставляют такое право. А если серьёзно – не знаю. Жанна никогда не распространялась на подобные темы, а я не видела, чтобы кто-то подолгу у неё гостил.

– Странно. Вроде такая красавица, и вдруг одинокая.

– Вы, мужчины, слишком много внимания уделяете внешней красоте в ущерб остальному.

– Мне кажется, ты не совсем права. И что касается лично меня – я к её формам совершенно равнодушен.

– Ладно, не бери в голову. Даже у очень запутанной проблемы часто существует элегантное в своей простоте решение. Может, у неё есть бойфренд там, во внешнем мире.

Действительно, логично. И как сам не додумался? Наверное, потому, что в Игримске никто не обещал его ждать.

Глава 31

Он не совсем правильно сформулировал тогда мысль… Родичи, конечно, всегда рады будут его видеть. Да и те из одноклассников, с кем сохранились приятельские отношения, с удовольствием поболтают «за жизнь», поделятся последними новостями. А вот что касается представительниц прекрасного пола – отправляйся он тогда вместо Голдтауна в армию, и переписываться было бы не с кем.

Насколько Эрик мог судить по солдатскому фольклору, наличие той, «что ждёт на воле», не только помогает скрасить унылые казарменные будни, но и повышает статус среди однополчан. «Девушка-невеста» как сакральный символ – сколько поколений служивых молилось на него, и он, как луч надежды в тёмном царстве, согревал душу, удерживая от впадения в отчаяние и безысходность! Пусть даже никто никому и не давал никаких клятв верности и вечной любви – всё равно приятно.

Но есть ли смысл вести переписку, если людей ничто не связывает? Только чтобы не считали белой вороной или, того хуже, не подозревали в извращённых пристрастиях? А с другой стороны – зачем подстраиваться под других, следуя общепринятым установкам, если они идут вразрез с твоей сущностью? И тем, быть может, наносить душевную травму не только себе, но и другому человеку, порождая в нём ложные надежды?

Лиэнна права, в чём-то они схожи. И не сказать, что очень уж зациклены на учёбе, но так уж повелось: если человек успевает по предметам, на него частенько вешают обидный ярлык ботаника. А уж на отличника почти в обязательном порядке. И при том не гнушаются при случае попользоваться его знаниями, изображая фальшивое дружелюбие. Эрик, хоть и не высказывался вслух, но старался от таких «друганов» держаться подальше.

Но всё-таки проглядел неискренность, ослеплённый первым, ещё толком не сформировавшимся чувством…

Звали её Ирина. Появилось это чудесное создание с русыми волосами и серыми глазами в их классе года три назад – её родители переехали в Игримск откуда-то с Дальнего Востока. Или Восточной Сибири – точно не помнит. Вначале Эрик её не замечал, погружённый в свои заботы. И лишь однажды, на перемене, когда она подошла с пустяковым вопросом по алгебре, что-то дрогнуло внутри – Ира показалась ему божественным созданием, особенно на фоне других одноклассниц. Он даже заданный вопрос понял не сразу, машинально переспросив, да ещё необычайно долго пытался осмыслить ответ, хотя прекрасно знал алгоритм решения.

Разумеется, было большим преувеличением сказать, что она целиком заняла все помыслы – оставалось немало места для учёбы, решения семейных проблем, нехитрых увлечений и прочего. Однако отхватила весомый кусок сердца, потеснив прочие симпатии, слишком несерьёзные, чтобы ими дорожить. Он стал ловить себя на мысли: на уроках вместо того, чтобы слушать учителей, частенько как бы невзначай оглядывается в её сторону. Было приятно, когда она подходила с какой-нибудь проблемой или просто поговорить, волновал её мягкий голос, тонкий запах волос, и то, как старательно их поправляет во время беседы. Эх, смелости бы тогда побольше, он всегда слишком робел в общении с женской половиной человечества.

То ли дело старший брат – Эрик втайне завидовал его умению завязывать непринуждённые знакомства и с такой же лёгкостью разрывать отношения, тут же находя новых пассий. Ольгу сменяла Наташа, за которой следовала Настя, а стоило поинтересоваться, как у него дела с Анжелой, так выяснялось – та давно не в фаворе, её место заняла какая-нибудь Маргарита или Оксана. «Ценные» советы брата впрок, однако, не шли – ну не мог он пересилить себя и набраться наглости, подмигнув, сказать комплимент на грани фола, или, подойдя вплотную, непринуждённо приобнять за талию. Пригласить куда-нибудь типа кино казалось пошлым, а в ночной бар не хватало смелости.

А потому и ограничивался демонстрацией своего расположения, да раздумьями, чем ещё может угодить избраннице. Та благосклонно принимала его застенчивые ухаживания, даже поощряла – то радушной улыбкой, то кокетливым покачиванием бёдер, то поделившись незамысловатыми девичьими секретами. Кульминацией их отношений стали подарки, которыми обменялись на день Святого Валентина два года назад: он подарил книгу с репродукциями картин известных художников Средневековья, она – блокнотик для записей в кожаном переплёте, с золотым тиснением и собственноручной дарственной надписью.

И, быть может, со временем их отношения развились бы в нечто большее, но вмешался, увы, суровый и неумолимый закон естественного отбора. Пусть и не столь жестокий в применении к человеческому обществу, но не менее эффективно действующий. Своё право на самку самец должен отстоять в борьбе с себе подобными, и у того, кто оказался слабее, выбор невелик: отступись или умри.

Вскоре Эрик узнал: у него появился соперник. Открытие произошло случайно – возвращаясь как-то вечером из гастронома, куда его послали затариться целым списком продуктов, в сгущающихся сумерках он заметил на остановке знакомый силуэт. Но подойти не успел: опередил другой парень, с ходу завязавший разговор. Стоя в тени табачного киоска и оставаясь незамеченным, Эрик с ужасом наблюдал, как беседа становилась всё более задушевной и раскованной, и, в конце концов, они, обнимаясь, уехали на попутке.

В душе всё кипело от обиды: как же так, а он? За что так подло обманули? С горящей от осознания несправедливости головой, не замечая никого вокруг, он на автомате добрался тогда до дома и почти сразу ушёл к себе, отказавшись от ужина. Брат хотел вначале съязвить что-то, но, поняв его состояние, промолчал. Ночь прошла беспокойно, воспалённый мозг не мог породить ничего, кроме сюрреалистических кошмаров, а утром поднялась температура, и общее самочувствие было такое, будто избили накануне. Мать хотела оставить дома, но Эрик отказался наотрез и, выпив пару таблеток, отправился на занятия.

Однако вскоре понял: соперник ему не по зубам. И старше на два года, и язык подвешен, и предки из продвинутых – не в пример его пролетарскому происхождению. Жалкие потуги исправить положение потерпели крах; он так и не набрался смелости объясниться в своих чувствах. Оставалось лишь бессильно наблюдать, как Ириша уходит всё дальше, поддаваясь чарам коварного соблазнителя.

И в какой-то момент наваждение исчезло; маятник качнулся в обратную сторону. И что он в ней нашёл – такая же, как все, есть и поумнее, и покрасивее. Теперь наоборот, хотел видеть её как можно реже, и не общаться вовсе, как бы платя такой монетой за унижение. Казалось – одноклассники за спиной вовсю злословят по его поводу, посмеиваясь над незадачливым влюблённым. И потому на некоторое время вообще ушёл в себя, зацементировавшись в собственную скорлупу и сведя к минимуму общение с окружающим миром.

Но обилие новых событий и впечатлений постепенно залечило полученные раны; он вновь мог радоваться жизни. Пережитое оставило лишь рубец на душе, напоминавший о себе время от времени тягостным ноющим ощущением тоски и разочарования. Брат, помнится, сказал тогда – его ошибкой стало слишком прямолинейное выражение своих симпатий. Ну и, само собой, затянутость в развитии отношений. Ирина привыкла к нему и перестала бояться потерять.

А скорей всего – никакой влюблённости с её стороны и не было, она лишь благосклонно воспринимала ни к чему не обязывающие знаки внимания (ну какая же девчонка откажется?), и когда появился более конкретный объект – тут же переключилась на него. Эрик гнал от себя прочь подобные мысли, отказываясь самому себе признаться, что остался в дураках, и тем более – его использовали как последнего лоха для решения учебных проблем. И лишь глубоко внутри оставалось сомнение: и с её стороны присутствовал хоть какой-то намёк на чувства.

Тем не менее, советом брата он воспользовался, пусть и не делая руководством к действию. И убедился, что тот имеет под собой разумную основу: держась несколько отстранённо, он встретил и ответный интерес со стороны представительниц прекрасного пола. Вин, сама застенчивая по натуре, нашла изящный выход, пригласив тогда на свидание анонимной запиской. В чём призналась некоторое время спустя; впрочем, к тому времени Эрик почти не сомневался насчёт авторства. Да и Лиэнна фактически первой шагнула навстречу, предложив сделать их отношения более дружескими.

Кстати, очередной день Святого Валентина на носу, пора подумать о валентинках. Интересно, а Вин в курсе существования такого праздника и сопутствующих ему ритуалов? Скорей всего, да – традиция его празднования давно известна во всех уголках земного шара. А если так – наверняка сделает подарок с сердечком, и получится крайне некрасиво, если нечем будет отдариться в ответ. Придётся поломать голову.

Почти сразу мозг переключился на рассуждения: а любишь ли ты Вин? И чем готов пожертвовать ради неё? Обжёгшись на молоке, как известно, дуют на воду – чтобы не обмануться вновь, он слишком сдерживал эмоции. И потому мучился сомнениями: действительно ли влюблён, или теперь уже он позволяет себя любить? И если так, то что делать? Он совершенно искренне не желал причинять страданий другому человеку, помня, каково чувствовать себя обманутым и отвергнутым. И пусть его не терзает дикая, почти животная страсть – китаянка действительно ему нравится, не хотелось бы терять её или менять на кого-то другого.

Брат на его месте, скорей всего, не мучился бы душевными переживаниями: давно бы уж разработал план, как затащить Вин в постель. Наверняка смог бы преодолеть и её упорство во время ужина вдвоём. Да ещё не побрезговал бы и Лиэнной, стоило той намекнуть на дружеское расположение. Однако едва ли англичанка предложит тому свою дружбу, быстро распознав фальшивую сущность заверений в невозможности жизни без объекта воздыхания. И выскажется со всем откровением, после чего у братца пропадёт вообще какое-либо желание к ней.

Впрочем, вряд ли он сильно огорчится, рассудив просто: ну её на фиг, эту правдолюбку, была бы писаная красавица, а то так себе, проще переключиться на более доступную цель.

Эрик прекрасно знал, что донжуанский список его брата так и не смог пополниться некоторыми не особо сговорчивыми подругами, и о них тот после расставания предпочитал не вспоминать вообще. А если и упоминал, то язвительно или с насмешкой. И лишь об одной до сих пор отзывался с тёплой грустью: именно в её отношении брат испытывал чувства, близкие к истинным, подозревал Эрик. А если не всё доступно даже признанным ловеласам, что уж про него говорить.

Зато он здесь, а братан так и остался в Игримске простым работягой. Даже прикати он в Голдтаун поступать в институт, едва ли оказался бы в Академии. С его-то грубовато-материалистическим представлением об окружающем мире и почти полным отсутствием отвлечённого воображения и романтического настроя. Так что ещё посмотрим, кто в итоге останется в выигрыше.

Правда, перед глазами маячил пример, когда люди, не имеющие никакого призвания к таинствам магических наук (а скорей всего – вообще каким-либо учёным премудростям) всё же оказались на Санта-Ралаэнне. Вспомнив про янки, Эрик ощутил внутреннее беспокойство. Конечно, не пристало ему, зелёному первокурснику, сомневаться насчёт вменяемости волшебника, приславшего сюда на учёбу этих дармоедов, но уж больно выбор странный… Неужели во всей Америке не нашлось более достойных личностей? Как-то не верится. Тем более Джо и Сандра тоже оттуда, однако вполне вменяемые.

А вдруг волшебник, рекомендовавший их сюда, как раз и является тем самым загадочным «шефом»?!

Однако чтобы держать своих неразумных подопечных под контролем, он должен проживать на острове, или, по крайней мере, бывать тут регулярно. В поле зрения Эрика не наблюдалось лиц, постоянно туда-сюда перемещающихся, но ведь слежкой он не занимался, и не собирался, считая занятием постыдным. Хотя, с другой стороны, серьёзному колдуну вовсе не требуется присутствовать лично, достаточно соорудить элементаля-шпиона, который приглядывал бы за ними. А заодно и за их компанией, чтоб не мешали приводить в действие предначертанный план.

И опять же, что может находиться там, в конце туннеля, по которому упорно карабкаются Билли с Майклом, подталкиваемые незримым кукловодом? Скорей всего – вещь невообразимой ценности, ради которой они готовы пойти на всё. Однако какая именно? Драгоценный камень чистейшей воды размером с крупное яблоко? Старинный манускрипт, единственный экземпляр которого способен полностью изменить наши взгляды на окружающий мир? Историческая реликвия, вроде короны персидских царей или скипетра египетских фараонов? Магический артефакт, заключающий в себе неимоверной силы волшебство? В любом случае янки явно не в курсе: загадочный «шеф» не счёл нужным их просветить.

Внезапная догадка заставила сердце лихорадочно биться.

Лезвие Мрака!

Падший Эскалибур, жаждущий свежей крови.

Что бы ни говорил Мастер Халид о моральной устарелости средневекового оружия в современную эпоху, профессионал обращения с ним, да ещё вооружённый мечом, способным разрубать камни, как картофелины – страшно подумать, что ждёт его противников в рукопашной. Тем более, как утверждает легенда, даже неопытный воин, вооружившись Лезвием, станет непобедимым бойцом.

И логично вроде: замок Штарндаль заложили в конце XII века, именно тогда, когда зловещий артефакт оказался у барона Торенсгейма. Трудно придумать тайник лучше, нежели замковая подземка, где замурованный меч может таиться хоть до второго пришествия, и сотню раз пройдёшь мимо, не подозревая, что за каменной кладкой обычной стены спрятано сверхоружие. Да и замок сам по себе неплохое убежище – частная собственность, как-никак, кто попало внутрь не проникнет! Рядовому авантюристу удачи не будет… а вот волшебнику ничего не стоит, нацепив Невидимость и вооружившись магометром, разыскать артефакт. Не зря Тарион блокировал вход в Подземелье – скорей всего, он знал или догадывался, что за «сокровище» находится там. И, не желая, чтобы оно попало в чьи-либо руки, просто-напросто перекрыл к нему доступ.

Красивая гипотеза, конечно, но нет никаких доказательств. Нужно собрать побольше информации о мече. А до того о своих подозрениях лучше умолчать.

Глава 32

Доводы Эрика насчёт возможного присутствия поблизости магического шпиона товарищи по команде признали разумными, и второй поход в недра замка решили отложить до внесения ясности в поставленный вопрос.

– Вот ведь козлы, хитростью решили присвоить себе наши находки!

– Погоди, Жозе, не кипятись, может, никакого соглядатая и нет.

– Но как проверить? Какое колдовство способно его обнаружить?

– Либо Проникновенное Око, либо Узнать Истину, по сути два варианта одного и того же заклятия, – вновь взял слово Эрик. – А лучше всего магометр: волшебные сущности его не чувствуют, в отличие от обычного колдовства.

– Так какие проблемы? Разве впервой в складчину приобретать нужные вещи? Тем более магометр нам не раз пригодится…

– Ха! Ты пойди его купи! Думаешь, никому из нас эта идея не приходила в голову раньше? Так вот, в отличие от волшебных палочек его может заполучить только Мастер! Так сказал пан Франтишек, сославшись на указание сверху.

– Как жаль, что Баджи ещё не защитился…

– А если попросить Фарзага?

– Лучше не надо: даже если согласится, вдруг проболтается своему начальнику? Да и скользкий он какой-то, вряд ли захочет рисковать тёплым местечком.

– Ну и к кому же из Мастеров можно без проблем обратиться?

– Подумать надо. Не так страшен отказ, как разглашение тайны. Не забывайте: теоретически мы вообще не должны появляться в цоколе.

Первым выход из положения предложил Гека:

– Давайте для начала переговорим с Баджи. Даже если и не поможет, то даст дельный совет. А если не получится, тогда пробуем другие варианты.

– А заодно раздобудем нужные свитки, – добавил Фэн. – Всегда лучше перестраховаться, да и лишними не будут.

– Постойте! А вдруг соглядатаи воспринимают, о чём мы говорим? Или они только передвигаются за объектом слежки? – взволновалась Таисия.

Вопрос поставил в тупик.

– Надо почитать спецлитературу, – отозвался Олаф. – В студенческих учебниках слишком мало информации, лишь несколько общих слов.

– Прекрасный повод к углублённому изучению предмета. Если сможешь соорудить элементаля на экзамене, дон Саграно тебе точно пятёрку поставит.

– Если он её вообще ставит. У него, наверное, и четвёрку получить – великий подвиг совершить придётся.

– Жаль, что за такие подвиги памятники не воздвигают и ордена не вешают.

– И почему никто не додумался поставить памятник студенту, не сдавшему экзамен?

– Хорошая идея. Давайте займёмся!

– Знакома со скульптурным делом?

– Не боги горшки обжигают, можно и изучить. А Гека будет позировать.

– Почему сразу я?!

– У тебя опыт работы натурщиком уже имеется!

– Это ты на что намекаешь!?

– Ну как же, вспомни: на уроке у Саграно талантливо изображал манекен, с которого мы лепили иллюзии. Уже тогда так и тянуло зарисовать образ студента унылого, к занятиям не готового.

– Ха! Посмотрю я, как ты на моём месте выглядеть будешь.

– Меня он не вызовет.

– Это почему же?

– А я ему рожки строить буду, – и Таисия показала, какие именно. Вся компания покатилась со смеху.

Пообедав, приятели отправились в лесной посёлок. Их, однако, поджидал сюрприз: Баджи оказался не один. Компанию ему составляла женщина – та самая, с венком на голове, у которой в первый визит сюда они спрашивали дорогу. Стушевавшись, хотели повернуть обратно, но Баджи не отпустил.

– Раз пришли, заходите! – радушно предложил он. – И, если до сих пор не знаете друг друга, знакомьтесь: Веста, моя бывшая однокурсница, Мастер Зелёной магии. А это Гека и Эрик. Именно их мне выпала честь встречать по прибытии в Академию.

– Как же, наслышаны, – с юмором отозвалась женщина. – Имена отважных искателей приключений, раскопавших посудину Карриго, у всех на слуху. Задумали новую авантюру?

Приятели, не ожидавшие столь прямолинейного попадания в суть дела, переглянулись.

– У нас тут небольшая проблема образовалась, – промямлил Гека.

– Что ж, послушаем. Но вначале, раз пришли, не стойте на пороге, заходите, чувствуйте себя как дома.

Долго упрашивать не пришлось, и вскоре все четверо сидели за столом, потягивая травяной настой по фирменному рецепту хозяина дома.

– Ну, а теперь можете изливать душу, – предложил последний. – Снова понадобилась помощь дельфинов?

– Не! На сей раз нам очень нужен магометр.

– Ого! Неужто на нечто колдовством запечатанное натолкнулись?

– Отнюдь. Есть подозрение: за нами следит «шпион».

Несколько секунд Баджи и его гостья переваривали услышанное.

– Вы так думаете? – по прошествии иронично поинтересовалась Веста.

– Да. Может, и нет ничего, лишь сомнения гложут. А как проверишь, магометра не имея?

– А свитки использовать пробовали?

– Так они же одноразовые. Истратишь – назад не вернёшь, а сколько усилий положено! Вы же нас понимаете…

– Ещё как. Не так давно и сами учениками были, и точно так же меняли двадцать студенческих на один мастерский. Ладно, постараюсь достать вам прибор. Но только напрокат, и очень ненадолго. Смотрите, не потеряйте!

– Головой отвечаем!

– Всё же, если не секрет, почему считаете, будто кто-то напустил на вас шпиона? Заклинание не из простых, к тому же постоянно тянет энергию из колдующего. Его создатель мало того, что должен быть достаточно продвинутым в волшебстве, но и добровольно согласиться на непрерывную потерю драгоценного магического потенциала. По этой причине колдуны и не увлекаются их созданием, а иначе тут не протолкнуться было бы от элементалей.

– А палочкой или свитком если их вызвать?

– Не поможет: всё равно станет энергию высасывать.

Опустив историю о комнате № 13 и посещении цоколя, приятели посетовали: после триумфальной находки корвета их преследует ощущение слежки. Не иначе проделки таинственного «шефа», снабдившего янки всем необходимым в путешествии в подземную бухту. Поскольку Баджи знал о стычке, произошедшей тогда в пещере, объяснение выглядело вполне правдоподобным.

Пообещав ещё раз раздобыть магометр и сославшись на некоторые неотложные дела, Веста откланялась и покинула их. Баджи вздохнул:

– Не волнуйтесь, слово моей однокурсницы твёрдо: если сказала, сделает. Мне бы её хватку, давно бы сам Мастером стал. За то журит она меня потихоньку. Надо, конечно, решимости набраться да наконец представить заявку в Учёный Совет. В принципе, работа вполне на Мастера тянет, нужно только доказать.

– А почему ей так важно, чтобы ты побыстрей защитился?

– Так ведь, чего уж тут скрывать, давно любим друг друга, да всё никак не поженимся. То одно, то другое, а теперь краеугольным камнем стала моя защита. Правда, есть ещё причина, по которой тянул время: очень не хочется расставаться с Санта-Ралаэнной и дельфинами, к которым привязался всей душой.

– Но разве семейным парам запрещено жить на острове?

– Нет, почему же, никаких ограничений. Однако если ожидается ребёнок, вот тут родителям придётся задуматься об изменении места проживания. Никто моложе шестнадцати не имеет право находиться на острове. Вполне возможно, отправимся на Флашир. Читали заметку в последнем выпуске «Мэджик Ньюс»? Недавно открытый мир, по реляциям первопроходцев – самый настоящий первозданный рай. Каким, наверное, была наша планета до появления человека. Водные бассейны не исследовали: а вдруг там встретятся достаточно развитые морские создания? Вот где мои скромные разработки могли бы принести пользу. Собираются послать экспедицию – зовут не только друидов, но и целителей, духовников. Мало ли с чем придётся столкнуться! Зато перед нами – целая планета, выбирай любое место для поселения.

– Прямо как пионеры, осваивавшие Дикий Запад.

– Не совсем: колонисты приходили не на пустоши, а на территории, довольно плотно заселённые коренными обитателями Америки.

– В нашей компании, кстати, Джо – индеец по происхождению, и мог бы, наверное, рассказать немало интересного о «мирной» колонизации западной части Соединённых Штатов.

– Успокойтесь: если бы на Флашире существовала цивилизация существ высокого уровня развития, Гильдия не выдала бы разрешения на колонизацию. Книжки, про Внеземелье рассказывающие, почитывали, наверное? При открытии формулы, ведущей к планете, мало-мальски пригодной для жизни, в первую очередь изучается степень интеллекта её обитателей. При обнаружении цивилизованных форм жизни организуется тайное наблюдение. Если существа ведут себя толерантно по отношению к себе подобным и окружающему миру, верховные маги выносят на обсуждение перспективы вступления в контакт. Бывали и случаи, когда их вердикт оказывался отрицательным, и тогда планету «закрывали» до лучших времён, а наблюдателей эвакуировали.

– И такие миры получили название Тёмных?

– Нет, Тёмные Миры – особая категория. Их населяют существа, слишком коварные и опасные; поиск контактов с ними – занятие, бессмысленное в принципе. Ими, как правило, легко управлять, но для созидательных процессов они мало приспособлены, поскольку по своей природе более склонны к разрушению, тёмной стороне бытия. Наиболее известные из них – даемоникс с планеты Татравос, дийригу с Феенфро, харргуны – обитатели Гартхара и зержи, населяющие Яарбист. Именно их чаще всего использовали чернокнижники в некромантских войнах.

– А орки?

– Нет, мир зеленокожих к Тёмным не относится, скорее к нейтральным. Время от времени волшебники наведываются туда, однако постоянных контактов не поддерживают. Орки – своеобразная раса: практически с одинаковой лёгкостью их можно склонить как к добру, так и ко злу. В истории Второй Некромантской есть даже забавный эпизод, когда чернокнижники завербовали несколько их кланов себе на службу, а в ответ чародеи Гильдии организовали остальные на помощь союзным войскам. Необычно, правда? В мифологии орки обычно представляются отрицательными персонажами, хотя в реальности дело обстоит значительно сложнее. С некоторой долей условности их можно сравнить с примитивными человеческими племенами, до сих пор населяющими острова Индонезии.

– Баджи, нам тебя будет очень не хватать, – тихо произнёс Эрик.

– Спасибо за моральную поддержку, конечно, но вы рано прощаетесь – вряд ли это будет скоро. Давайте-ка лучше ещё по чайку; сейчас заварю по другому рецепту, для сравнения – какой больше понравится.

Разговор сместился в другое русло, Эрик поведал хозяину дома о своём участии в экспедиции в Северную Италию.

– Да, перипетии судебного процесса мне пересказали. И если вас интересует моё мнение, считаю приговор вполне заслуженным. И даже достаточно мягким. Полностью согласен с Саграно: есть вещи, которые нельзя оправдать. И чего только наш староста взялся защищать того паскудного некроманта? Понимаю, кому-то в любом случае пришлось бы взять на себя роль адвоката, иначе процесс не смог бы состояться, однако, помимо Генри, хватает у нас и других крючкотворов. А кто, кстати, возглавлял вашу зондеркоманду? Бенито Кианелли? Как же, наслышан, хотя не знаком лично. Ученик нашего многоуважаемого дона Фердинанда-Энрике, участвовал во многих операциях Гильдии, связанных с расследованием проявлений тёмного волшебства. Поэтому неудивительно, что ему доверили возглавлять экспедицию.

– Именно он прочитал нам лекцию об элементалях магии и даже соорудил «сторожа» в форме кота.

– Понятно теперь, чего вы насчёт них всполошились. Они ведь в обязательном порядке изучаются лишь идущими на бакалавра магии Духа. Я, например, соответствующую формулу наизусть и не помню, хотя видел в учебниках не раз.

Так за неспешной беседой их и застала вернувшаяся Веста.

– Ещё здесь? Повезло. Вот, получите, что заказывали. Имейте в виду – на неделю только. Надеюсь, за семь дней сможете разоблачить «шпиона»?

– Конечно! Обязательно! Большое спасибо!

И, наскоро распрощавшись, приятели унесли с собой ценную добычу.

Глава 33

Магометр отличался от виденного у Мастера Бенито, представляя собой подобие пенала, вырезанного из цельного куска дерева, верхняя часть которого была округлой и сделанной из материала, похожего на тефлон. Как сказала Веста, при включении, если поблизости присутствует источник магической энергии, верхушка начнёт светиться, и тем сильнее, чем ближе источник. Простейшая конструкция, но что поделаешь – и за такую спасибо.

Компания, удалившись подальше от замка, приступила к проверке гипотезы. Однако их постигло разочарование: магометр не показал никаких признаков чужого волшебства.

– А какой у него радиус действия? – поинтересовался Олаф.

– Небольшой – где-то метров десять-пятнадцать. Но так и было задумано, в противном случае замок и Полигон забивали бы сигналы от всего остального. Так что либо «шпиона» нет, либо он слишком далеко.

– Ладно, проверим ещё пару раз в течение дня. И если результат будет аналогичен, завтрашней ночью прогуляемся снова. С магометром, кстати, можно разведать, за какими дверьми спрятаны заколдованные предметы.

– А почему только там? Да с ним их можно искать по всему острову!

– Хочешь попробовать себя в роли лозоходца? Да бога ради. Только не утопи случайно, когда полезешь морское дно обшаривать.

– А если и вправду с прибором беда случится, что будем делать?

Вопрос неоднозначный: даже совместными усилиями они не смогли бы компенсировать потерю, раз ни купить, ни обменять его невозможно. Эрик из-за этого испытывал внутреннее беспокойство – не задумываясь вначале, он с лёгкостью согласился взять прибор напрокат, и лишь сейчас осознал, какую взвалил на себя ответственность (пусть даже и напополам с приятелем): случись чего, отвечать именно ему, а не Жозе, Тасе или Олафу. Придётся не упускать прибор из виду.

Что легко сказать, то чаще всего трудно сделать. Когда наиболее активная часть их команды, обрадовавшись появлению новой игрушки, отправилась в путешествие по острову, Эрик вначале пошёл с ними. Однако, прельстившись возможностью побыть вдвоём с Вин, тонко намекнувшей – поиски могут обойтись и без них, махнул рукой, положившись на судьбу. Впрочем, после приятного общения с китаянкой про магометр он вспомнил только вечером.

Как рассказал следующим утром Гека, они обнаружили несколько мест, где прибор оживал. Самая сильная активность – у скалы, где похоронен Тарион. В большинстве случаев источник волшебства находился под землёй, на что Фэн заметил: через год-другой занятий подобными поисками они станут настоящими кладоискателями, а для начала было бы неплохо раздобыть хотя бы парочку лопат. Один раз магометр указал на дерево, его потрясли, но без толку, и ни одного дупла, куда можно что-либо спрятать. Может, за ветку зацепилось, или вросло намертво. Зато повезло под конец: в овраге, что у подножия двуглавой скалы, нашли волшебную палочку!

– Чью? – ляпнул Эрик и тут же осознал нелепость вопроса. Но Гека так был увлечён, что не заметил.

– А нам-то откуда знать? На ней же инициалы владельца не ставятся! Кстати, неплохая идея: на своей обязательно вырежу. Пусть все знают, кому принадлежит. Жозе хотел сразу испытать её, но Тася по рукам надавала – не трогай, мол, неизвестно чем заряжена.

– И впрямь заряжена?

– Разумеется, иначе как бы нашли? К пустой палочке, как и к любому куску дерева, магометр совершенно равнодушен. Пойди найди её на дне расщелины, да ещё тремя слоями листьев присыпанную! Хочешь посмотреть?

– А где она?

– У меня! Поскольку наши с тобой заслуги в деле раздобывания магометра неоспоримы, я забрал её в качестве компенсации. Обещав, правда, что не стану пользоваться ею, пока не будем твёрдо знать, какое волшебство в ней сидит.

– Но как ты это выяснишь без Определителя?

– В том-то вся и сложность. Но уверен, мы обязательно что-нибудь придумаем! Пошли, покажу.

Очутившись у себя в комнате, Гека залез в шкаф и с нижней полки достал эбонитовой расцветки шестигранную палочку-«миди».

– Какой цвет зловещий… Будто чернокнижнику принадлежала.

– Чёрное дерево? Скорей всего, Стихии. Но не уверен.

– А почему она гранёная?

– Ты у меня спрашиваешь?!

– Ну а у кого ещё я могу спросить, если поблизости больше никого нет? Даже не предполагал, что палочка может быть иной формы, нежели округлая. Честно скажу: мне она не очень нравится. Может, лучше её обратно в овраг, да присыпать землицей хорошенько?

– Что ты! Такая ценная находка! Могу даже обосновать, почему этого делать не следует. Вот, представь: мы вернули её на место, а кто-либо другой нашёл, да испробовать решил, а в ней и вправду опасное волшебство. Нехорошо, однако, получится! А если ничего страшного в палочке нет, тогда, раз вид её вводит тебя в смущение, давай попросту обменяем на нечто полезное! Надеюсь, хоть пару свитков за неё выручить можно.

– Да, наверное, это будет лучшим выходом, – призадумался Эрик. – Как сказал кто-то из Великих прошлого, чужая палочка – чужая судьба. Неизвестно ведь, почему она там оказалась. Хорошо, если просто по рассеянности. А вдруг намеренно? Или решили подшутить над тем, кто найдёт?

– Ладно, убедил. Я думаю, товарищи тоже возражать не станут. Особенно если с пользой для общего дела. Но вначале почитаю литературу, касающуюся волшебных палочек, чтобы торговать со знанием дела. Случайно не в курсе, с чего лучше начать?

– У меня палочки пока нет, потому вряд ли смогу быть полезным.

– Давно б завёл. Чего тянешь?

– Успеется. Как раз после того, как прочту книжицу, которую тебе выдадут в библиотеке.

– Вон ты хитрый какой. Ладно, будь по-твоему. Домашнее по латыни сделал?

– Нет ещё.

– Эх, какая жалость, хотел попросить списать. И к Лиэнне идти как-то уже неудобно.

– А ты к Жанке сходи.

– Шутишь, да? Чтобы она в очередной раз надо мной посмеялась? Тогда лучше сам сделаю.

– Надо и мне заняться, а то подзапустил. Так что до вечера, если вдруг планы изменятся – предупреди.

И Эрик ушёл к себе, твёрдо решив посвятить весь день учёбе: после месяца относительного безделья браться за учебники совсем не хотелось. А потому, несмотря решимость, не терпелось дождаться вечера.

Вопреки ожиданиям, первым проведать его перед началом экспедиции заглянул не Гека, и даже не неугомонный Жозе. Им оказалась Вин; Эрик был и обрадован, и смущён: не успев переодеться, в замызганной футболке и протёртых трико ему стало неудобно перед девушкой, пусть и не совсем для него чужой. Однако Вин сделала вид, что не заметила подобного пустяка:

– Привет! Принимаешь участие в сегодняшнем походе?

– Конечно. А почему думаешь, будто решил отказаться?

– Да нет, это я так… Просто кажется, нам сегодня предстоит очень необычное приключение, а вот к добру оно будет, или к худу…

– Опять амулет чудит?

– Я спросила его, ждут ли нас новые находки, и он как-то странно замерцал, вроде и соглашаясь, и предостерегая одновременно. Поэтому и сомнения взяли. Жаль, не могу расшифровать его язык.

– Не бойся: если что, буду рядом.

– Спасибо. Кстати, ты уже видел палочку, найденную нашими друзьями?

– Да. И, честно говоря, мне она не по душе.

– Мне тоже. Мы с Сюэ днём заходили взглянуть на неё. Страшная какая-то, некруглая. Может, человек сам её сделал, а не покупал в магазине?

– Интересная мысль. Я раньше полагал, что технология их изготовления не предусматривает кустарной сборки. Но, если существуют умельцы, которые на токарном станке револьверы вытачивают, или евробоны рисуют – от настоящих не отличишь, то логично предположить, что найдётся кудесник, который и палочку собственную выстругает.

– Лишь бы кому-нибудь не пришло в голову пустить её в ход.

– Надеюсь, благоразумие возьмёт верх.

– Положимся на милость Небесного Императора, пусть его провидение охраняет нас.

– А у нас говорят: бережёного Бог бережёт.

Вин ушла, а Эрик стал собираться в поход. И вовремя: вскоре пожаловали Фэн и Олаф.

– У нас тут родилась идея, – с порога начал китаец, и швед кашлянул, из чего Эрик заключил, что та скорей всего принадлежит Олафу, а Фэн лишь творчески её развил, – по слухам, где-то в цоколе располагается мастерская. Именно там изготавливаются магометры. Можно время от времени наведываться и брать напрокат.

– Не совсем, конечно, хорошее занятие, – добавил Олаф, чуть скривившись.

– Берём же мы из библиотеки учебники и прочие книги! А почему нельзя взять магометр? Не воруем же! И вреда от того никакого не будет.

– Есть небольшая разница: книги нам выдают официально.

– Полностью согласен с тобой, мой большой бледнолицый друг, однако посмотри на дело и с другой стороны. На своём жизненном пути нам часто приходится нарушать чьё-то право собственности, и во многих случаях о том даже не подозреваешь. Покупаешь, например, вещь в кредит, и вовсю пользуешься ею, а ведь она не принадлежит тебе, пока не выплатишь всё до последнего цента! Музыка, которую слушаешь, фильмы, которые смотришь, любимые компьютерные игры, да и те же книги, что почитываешь ради знаний или просто развлечься – все они кому-то принадлежат, и об этом меньше всего задумываются те, кто на халяву тащит их из Сети. Территории магазинов, банков, офисов, промышленных объектов – везде частная собственность, в которую мы вторгаемся по мере необходимости, и даже если кому-то вздумается приватизировать лесопарковую зону вместе с окрестной речкой, грибники и рыбаки едва ли перестанут туда шастать. Более того: приближаясь к любому представителю рода человеческого, ты невольно нарушаешь целостность его биоэнергетического поля, чем можешь ввести в состояние дискомфорта.

– Ну и речь закатил, однако. После неё хочется стать невидимым и неслышимым, и не терзаться угрызениями совести, что своим присутствием отравляешь жизнь окружающим.

– Не переживай: они точно так же отравляют её тебе. А потому цивилизованные люди и выработали правила общежития.

– Иначе говоря, принципы мирного сосуществования, не позволяющие вцепиться в глотку друг другу.

– Именно так. Но, слышал я, есть заклинание, снимающее моральные установки, и люди дают выход своим чувствам и инстинктам. Не знаю, как оно называется, но специально не выяснял. Всё равно в Академии его не применишь.

– А во внешнем мире хотелось бы?

– Ну-у, если только опробовать на какой-нибудь парочке влюблённых, не решающихся перейти к активным действиям… Да шучу я, шучу!

Эрик живо представил себе, как такой шутник колдует упомянутое заклятие во время их свидания с Вин, и невольно покраснел. К счастью, друзья этого не заметили, и вскоре засобирались делать последние приготовления. Но передышки не получилось: буквально через пять минут постучалась Таисия.

– Олаф не у тебя случайно?

– Увы. Заходили вдвоём с Фэном, но уже ушли.

– Вот гад. Просил предупредить, а сам смотался с друганом. Собираемся через полчаса, фонарик на всякий случай не забудь.

– Да там же вроде лампы горят.

– Не везде же. Да и перестраховаться не грех. Ты в курсе, что Жозе с собой фомку прихватить хочет?

– Первый раз слышу.

– Видать, решил вспомнить былое лихачество. И так вчера еле отговорила ту палку гранёную в ход пустить. Видел её? Небось, кто-то решил побаловаться чернокнижием, а потом испугался и в овраг бросил. Или пошутить решил – тому, кто найдёт, будет сюрприз в виде болотной лихорадки или злобного монстра, без мозгов, зато с клыками, как у саблезубого тигра. У меня в Тосказелёнинске одноклассник был – тоже всё бахвалился, что в любой киоск за минуту залезть сможет, и ни одна сигнализация не пискнет. Допрыгался – работает теперь в Мордовии на лесопильне, и лет пять ещё попашет там, дожидаясь окончания срока. Ладно, хоть ты-то разумный, если что – поддержишь меня?

– Когда авантюра покажется опасной – то да.

– Спасибо. Раз мы земляки, должны держаться вместе. Или у тебя другое мнение?

– Если, как говоришь, я человек разумный, то твоё высказывание справедливо в той мере, в какой не противоречит моральным установкам индивидуумов, имевших честь родиться под одним государственным флагом.

– Завернул, однако! Смотрю, то один, то другой выдаст фразы почище, чем в «Тысяче и одной ночи». Либо заумных книг начитались, либо от медитаций крыша едет. За собой, правда, пока не замечала. Ладно, пойду хоть Дину найду. Что-то сегодня на душе неспокойно. Как-то и в приключениях участвовать не особо тянет. Иду за компанию.

Ну вот, теперь и Таисия, куда менее склонная к иррациональному в сравнении с Вин, тоже засомневалась. Значит, и впрямь дело нечисто. Но, как говорится, quod licet Jovi, non licet bovi (что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку – лат.): девушки могут высказывать необоснованные страхи сколько угодно, на то они и слабый пол, а он в подобной ситуации рискует стать объектом насмешек. Да и что такого может произойти в замке, напичканном охранными заклятиями, как консервная банка – сардинами? Побывав на последнем пристанище корабля Карриго и кладбище Адвиро, бессмысленно чего-либо бояться здесь.

Подумав так, Эрик сноровисто переоделся в походную форму, а в карман брюк засунул фонарик.

Глава 34

Когда компания собралась в комнате Геки, Фэн похвастался оригинальной зарядкой своей волшебной палочки.

– Я заколдовал её на Луч Света, так что теперь она сможет освещать окрестности в любом направлении. Вот, поглядите!

Поток лучистой энергии, исторгаемый кончиком палочки, был, конечно, слишком слаб, чтобы на равных конкурировать хотя бы с фонариком. Но для первокурсника совсем неплохо.

– Очень впечатляюще, но, боюсь, тебе придётся оставить её здесь, – покачал головой Джо.

– Почему?

Вместо ответа тот взял у Геки магометр и, включив, поднёс к палочке. Прибор сразу засветился.

– Именно поэтому. И я не удивлюсь, если он реагирует и на свитки тоже.

– Да, не самая совершенная конструкция, – вздохнула Таисия. – Что ж, придётся разоружаться. Выкладывайте на стол, кто чего решил прихватить с собой магического.

Эрик заметил, что Вин не стала снимать свой амулет. Поскольку никто ничего не сказал по данному поводу (а скорей всего, попросту забыли), то лучше и ему промолчать.

На дежурство в тринадцатой остались Дина и Джо. Последний согласился с условием: если найдётся что-то суперинтересное, то их позовут тоже, сменив на посту.

Как выяснилось, разоружались они зря: на цокольном этаже магометр горел почти беспрерывно. Наиболее сильно – у входа в Подземелье; там «тефлоновая» часть раскалилась добела, хотя на ощупь оставалась холодной. На таком фоне их свитки и палочка Фэна едва ли были бы заметны.

А потому в конце концов студенты выключили прибор и направились в комнату с портретами великих волшебников прошлого. Сочтя пожелание Лиэнны достойным претворения в жизнь, Гека готовился снять с них фотокопии.

– Интересно, все ли они оказались здесь по повелению злого Архимага?

– Не думаю. Скорей всего, их сносили сюда на протяжении длительного времени. Но большую часть, наверное, и вправду из-за козней Уручжи. А вот, кстати, и он сам!

Портрет изображал тщедушного человечка в большой чалме, с застёжкой в виде восьмиконечной звезды, наложенной на полумесяц, с горделиво вздёрнутой бородёнкой, подкрашенной хной, с лукаво-недобрым прищуром глубоко посаженных глаз.

– Как хорошо, что не он теперь Гильдию возглавляет.

– А с ним-то чего приключилось? Куда пропал после отставки?

– Как-то не поинтересовался. Главное – нет его тут, и ладно. Нам и Саграно вполне хватит.

– Не к ночи будет помянут… Как тебе – здесь и его изображение присутствует?

– С чего бы вдруг… О, и вправду он!

Друзья столпились вокруг портрета. Дон Фердинанд-Энрике с отрешённо-фанатичным взглядом, одетый в ярко-красную мантию и такого же цвета небольшую круглую шапочку, держал в руках распятие, от которого исходило бело-голубое свечение.

– Кардинальский костюм, – с ноткой восхищения произнесла Лиэнна. – Значит, наш учитель Духа когда-то был одним из иерархов Церкви.

– Что не сильно удивляет, если он служил в Инквизиции. А ведь если бы не перебрался на остров, мог бы, наверное, и Папой стать. Про Пап с именем Фердинанд я не слышал, первым бы стал!

– Не факт: у них традиция при инаугурации, или как там ихнее введение в должность называется, имена менять.

– Интересно, какое бы имя он принял?

– Небось, Гонорий или Целестин. А ещё круче Бонифаций, – схохмил Гека, судя по всему, вспомнив мультик про циркового льва с таким же именем. – Был бы какой-нибудь Бонифаций Десятый. И не мучил бы бедных студентов премудростями телекинеза.

– Или создания иллюзий, – не упустила возможности вставить шпильку Таисия. – Пополнишь им свою фотоколлекцию, или живого оригинала вполне достаточно?

– Да чем он хуже других? Пусть будет до кучи, – и соответствующий файл был создан в памяти мобильника.

Осмотрев оставшееся и не найдя больше ничего примечательного, компания выбралась в коридор.

– Куда теперь? – деловито осведомился Фэн.

– В твою мастерскую. Где она тут?

– Откуда ж мне знать? Будем смотреть все подряд, глядишь, и найдётся.

– А если замок заклинит, воспользуемся этим! – и Жозе вытащил из-за пазухи толстый металлический прут, концы которого были расплющены, а один ещё и загнут. И вправду фомка: можно и створки расклинить, и висячий замок сбить.

– Жозе! Давай твою штуковину пустим в ход, только если нашей жизни будет угрожать опасность. Мы сюда не грабежом заниматься пришли.

Видя, что большинство команды собирается встать на сторону Таисии, латиноамериканец отступил:

– Ладно. Я и не собирался использовать её по-настоящему. Вдруг понадобится какой завал разгрести. Или крыс пугнуть, если тут водятся.

Девушки нервно оглянулись по сторонам. Гека рассмеялся:

– И почему женщины так мышей шугаются?

– Потому что им не нужно изображать из себя рыцарей без страха и упрёка. Зато вам, мужчинам, я сочувствую: своих комплексов немерено, да ещё и не признаешься в них.

– Давайте оставим словесную перепалку на потом, – деликатно предложил Олаф. – Не за тем сюда шли.

– И то верно. Что ж, идёмте искать другие незапертые двери. Где-то неподалёку должны находиться хранилища музейных экспонатов, не выставленных для всеобщего обозрения.

– Скорей всего, они под музеем, и если так – то нам в другое крыло.

– Мысль здравая. Увидим, какие достопримечательности наша уважаемая Гильдия сочла неприличным показывать ученикам.

– Может, там найдётся лишний пузырёк с духами Очарования?

– Ага, разбежался. Но уж если обнаружится – держи крепче. Если разобьёшь склянку или прольёшь нечаянно – имей в виду, любви со стороны нас всех тебе не пережить.

Дружный смех.

– Что касается меня, то я вполне удовлетворилась бы и списанным образцом шапки-невидимки.

– Да оно и несильно протёртый экземпляр ковра-самолёта не помешает. Не одному же Асфаргу на нём раскатывать!

– А если достаточно мечей и кольчуг, можно поиграть в Толкиена.

– Мне по этому поводу анекдот вспомнился. Земля, 2082-й год. Сидят два солдата в окопе, вокруг всё разрушено и полыхает, а на горизонте – гриб от атомного взрыва. Один к другому поворачивается, спрашивает – знаешь, мол, кто такой Толкиен? Нет, отвечает тот. Ну, короче, это человек, с которого начались наши хоббитские игрища!

Так, балагуря и прикалываясь друг над другом, они добрались до места, над которым, по их расчётам, должен располагаться музей. Однако в той области коридора никаких дверей не было и в помине – лишь голые каменные стены с давно облупившейся штукатуркой. От них отчётливо тянуло сыростью.

– Но как же так… везде есть, а тут нет?

– И что такого? Строителей, видно, не обязывали делать их повсюду, вот они и отдохнули на славу.

Дошли до конца – тупик, такая же унылая стена с темными потёками столетиями просачивавшейся с потолка воды.

– Как неинтересно. Придётся поворачивать назад.

– Погоди секунду. Тут что-то не так. Коридор закончился слишком быстро.

– Намекаешь на скрытый проход? Хочешь, попробуй поискать рычаг. Но сомневаюсь, что его легко найти, даже если он и есть.

Фэн осторожно дотронулся до стены. Вместо шероховатого камня его пальцы ощутили совершенно гладкую полированную поверхность, которая с равной долей вероятности могла принадлежать как лакированному дереву, так и металлу.

– Точно! Здесь дверь!

– Но почему мы её не видим?

– После полугода обучения волшебству пора перестать задавать наивные вопросы. Ежу понятно: перед нами иллюзия!

– Если такой умный, то придумай, как её убрать. Особенно если нет соответствующих свитков.

– Запросто: заклинанием Снять Иллюзию!

– Ну так попробуй применить!

– Я не помню формулу.

Вскоре выяснилось, что наизусть её знает только Вин. Однако усилия китаянки оказались тщетны.

– Не переживай! Если тут работал Мастер, никому из нас не справиться.

Сюэ подошла вплотную и осторожно потрогала ложную стену.

– А если попробовать всем вместе? – робко предложила она.

Через пару секунд смысл сказанного дошёл до присутствующих.

– Подумать только, такая простая и одновременно гениальная идея не пришла сразу в голову! Вот прекрасный шанс проверить тезис насчёт значительного увеличения силы заклинаний при их коллективном произнесении.

– Увидим. Вин, читай формулу, а мы будем повторять вслед за тобой.

– Azgarr shink foltrott… – старательно начала китаянка.

– …ozhrad ters lidosshp… – нестройно вторили остальные.

– …talikk blorvog liktann.

Никакого эффекта.

– Если произносить заклятие подобно хоровому чтению на утреннике в детском саду, то, конечно, ничего хорошего и не выйдет. Подружнее можно? И побольше уверенности в голосе.

Но лишь на четвёртый раз, когда слова немного отложились в памяти и голоса достигли нужной синхронизации, их волшебство пересилило чужую магию. И вновь знакомая Эрику картина: наведённая иллюзия сползала, как акварель с подмоченной бумаги, обнажая полированную деревянную дверь, запертую на засов.

– Раз нет замка, попытаемся открыть. Надеюсь, возражений не последует?

Отодвинуть в сторону массивную скобу, тронутую ржавчиной, оказалось совсем непросто. Вот где пригодилась фомка: действуя, как рычагом, Жозе удалось расширить зазор между пластинами, а затем пришедшие на помощь Олаф и Гека довершили начатое.

– Так, дамы, на всякий случай чуть в сторону.

Поток воздуха, вырвавшегося навстречу, принёс с собой едкий аромат химикалий, заставив закашляться стоявших впереди. Зажав ладонью нос и рот, прищурив глаза, Олаф нащупал на стене выключатель и нажал кнопку.

Их взору предстала заброшенная лаборатория времён расцвета алхимии, живо напомнившая Эрику картину, запечатлённую на собственном гримуаре. Громадная двухведёрная реторта толстого стекла, покоящаяся в плетёной корзине. Рядом, в деревянном ящике – примитивная химическая посуда вроде пробирок, стаканов и колб.

В углу – столик, весь заляпанный и обожжённый, на нём – большая керамическая ступка и пестик для растирания твёрдых соединений. В ступке до сих пор какой-то сероватый порошок. На вбитых в стену крюках висят громадный железный змеевик и моток медной проволоки.

В другом углу притулился полунабитый мешок, из которого выглядывают обрывки замшелых тряпок – скорей всего, чтобы обкладывать ставящиеся на подогрев стеклянные ёмкости. Несколько навесных полок и лабораторный шкаф, заполненные склянками с порошками, жидкостями, заспиртованными объектами явно биологического происхождения, и прочими ингредиентами, являющимися непременными атрибутами любой уважающей себя алхимической лаборатории.

Здесь же разложены инструменты, крайне необходимые как для проведения опытов, так и вспомогательного назначения: тигельные щипцы и клещи, зажимы, пинцеты, шпатели, мешалки, ножи, стеклорезы, и ещё много такого, о назначении чего можно лишь догадываться.

– Тима бы сюда – вот кто оценит по достоинству. Заодно и растолкует, что за барахло навалено, и для чего оно.

– Говоришь так, будто никто из нас в школе химию не изучал.

– Я не проходил, мамой клянусь! – с пафосом воскликнул Жозе. – Правда, что алхимики золото из свинца получить пытались?

– В основном да, и не только из свинца.

– Ну и идиоты. Ничего умнее придумать не могли. Помнится, один мой приятель развлекался тем, что на латунных шайбах всякую лабуду вырезал, а потом в порту впаривал наивным туристам под видом монет и амулетов инков. Мол, в древних развалинах их городов нашли.

– Так ведь среди алхимиков далеко не все являлись фанатиками идеи, – ответил на то Гека. – И шарлатанов хватало. Дурить они предпочитали тех, у кого конкретно деньги водились: всяких князей, графов, да королей с императорами. Те не против были разбогатеть на халяву, а потому охотно спонсировали алхимические эксперименты. Вот вам одна из разводок того времени: берётся прут, наполовину сделанный из золота, наполовину из железа, и покрытый свинцом. На виду у всей честной братии придворных алхимик в чане кипятил раствор едкого щёлока, бросал туда крупинку какого-то порошка, а потом опускал прут золотым концом, помешивая получившуюся кашу. Свинец в горячей щелочи растворялся, и перед изумлёнными собравшимися – вуаля! – чистое золото. Особо недоверчивым разрешалось подойти и потрогать, даже попробовать на зуб, чтобы убедились собственноручно. Обалдевший король тут же выкатывал бочку собственных золотых червонцев за стакан чудодейственного порошка, на поверку оказывающегося потом обычной поваренной солью. Или чем-нибудь в том же духе. Хвать – где мошенник? – а того и след простыл. И приходит запоздалое осознание факта: если бы алхимик и вправду владел секретом философского камня, ему бы королевские подачки как шли, так и ехали. Он себе драгметалла наделал бы столько, что не только то королевство купил бы, но и все окрестные. Правда, если шарлатан оказывался не слишком шустрым, участь его оказывалась печальна: тот же самый свинец могли и в горло залить.

– Мне по этому поводу сразу вспомнилась сделка всех времён и народов, когда остров Манхэттен был выкуплен у индейцев за побрякушки общей стоимостью двадцать четыре доллара. Сейчас цена Манхэттена со всей находящейся на нём недвижимостью исчисляется, наверное, цифрой с десятью, если не с одиннадцатью нулями.

– Отсюда вывод: мошенничество старо, как мир, лишь формы его меняются. Однако давайте лучше посмотрим, что за чудо-препараты тут расставлены.

– Надписи, кажись, на латыни. Лиэнна, сможешь перевести?

– Постараюсь. Если только не что-то забубённое или сленг. Дай-ка фонарик! – и, забрав его у Эрика, англичанка подошла вплотную к шкафу и принялась рассматривать банки. – Слишком выцвели письмена, лишь что-то могу разобрать. Читаю: «свинцовый сурик», «абиссинская руда», «толчёная чешуя дракона», «земляной мёд», «синий фосфор», «звезда упавшая»…

– Метеорит? – поинтересовалась Таисия.

– Разве что измельчённый. А по виду – обычный чернозём.

– А что такое земляной мёд?

– Да кто его знает. Какая-то гадость зелёная. Я б такой «мёд», если б с голоду помирала, в рот брать не стала бы.

– Какие ещё чудеса?

– Продолжаю: «перо василиска», «кровь оранжевого демона», «царская водка», «настой травы миллху», дальше банка, название которой прочесть не могу, потом «квинтэссенция тумана», «сушёное сердце гидры», «пепел сожжённого еретика», «мазь поющей жабы», «порошок лунного блеска»…

– Ну и набор. Чем только алхимики не баловались!

– …«листья растения смиррт», «тинктура орехов карны», «сок болиголова консервированный», «желчь двухголовых змей»…

– Мутантов, что ли?

– …«философский камень Ойтрона» (неактивен), «философский камень Зелеписа» (неактивен), «философский камень Тэррака» (неактивен)…

– Были бы активны, разве тут стояли бы? А вообще такой камень когда-нибудь существовал?

– Вроде бы волшебники Монсегюра владели секретом его изготовления. Оттого и испарились в неизвестном направлении, чтобы врагам не достался.

– Очень мудро поступили. Иначе за его обладание пролилось бы немало крови.

– И золото в результате стоило бы дешевле алюминия. Если оно изготовляется в несметных количествах, кому придёт в голову его покупать и запасать?

– А в результате неминуемый крах денежного обращения и золотого паритета. Пришлось бы людям искать другое мерило ценностей – серебро, или платину…

– Или драгоценные камни, хотя не очень удобно: их не переплавишь в монеты и слитки.

– Кстати, на нижней полке в одной из банок вроде бы кусок жёлтого металла. Неужели и вправду оно?

– Где? Сейчас проверим…

И в это мгновенье погас свет.

Глава 35

Лампочки одновременно вырубились и в коридорах цоколя, и друзей окутал чернильный мрак. Единственным источником освещения оказался фонарик в руках Лиэнны.

– Что за чёрт, кто там шутит?!

– У кого ещё прожектора в кармане – зажигайте скорей!

– И зачем я оставил свою палочку? – причитал Фэн.

– Да, не зря сомнения мучили, – вздохнула Таисия.

– Вин, что с твоим амулетом? – придвинувшись, шёпотом спросил Эрик.

– Странно, он молчит. И совсем холодный, хотя до того, как мы очутились здесь, почти всё время был тёплым. Я не знаю, почему так, – взволнованно ответила китаянка.

Самым невозмутимым, как всегда, остался Олаф, чей Факел озарил комнату слабым мерцающим светом.

– Нельзя терять ни минуты. Уходим немедленно! Вдруг электричество отключили по всему замку!

– Неужели авария? Разве в Штарндале такое возможно?

– В любом случае здесь лучше не оставаться. Ощущение похабное, будто похоронен заживо…

Аж мороз по коже после таких слов, провоцирующих неудержимое желание в ужасе бежать сломя голову. И лишь присутствие товарищей по несчастью действует успокаивающе, удерживая от инфарктов и истерик.

Звон бьющегося стекла засвидетельствовал приключившуюся с ретортой неприятность.

– Эх, такой раритет расколошматили. Никто не порезался?

– Вроде нет.

– Тогда выходим организованно, след в след, чтобы не наступить на осколки.

Как только Олаф притворил дверь заброшенной лаборатории за последним покинувшим, вдалеке раздался глухой стук упавшего камня, словно отвалилась часть стены.

– Это ещё чего?

– Меня терзают дурные предчувствия, – взволновалась Таисия. – Нужно как можно быстрее добраться до лестницы. Хотя, если они оправданы, спешить нам некуда.

Увы, плохие предчувствия почему-то имеют обыкновение сбываться чаще, чем хорошие. Когда друзья прибыли к сантехническому складу, верёвочная лестница исчезла, а сам люк оказался наглухо закрыт.

– Как же так… неужели Джо и Дина предали нас?

– Вряд ли: боюсь, с ними произошло что-то страшное!

– Хочешь сказать, на них напали?

– А какой другой разумный довод можешь предложить?

– Давайте покричим, позовём их. Или вообще кого-нибудь на помощь.

– Бессмысленно: будь с нашими товарищами всё в порядке, они не закрыли бы люк. А воспользоваться помощью со стороны означает раскрыть наше местопребывание. Придётся объяснять потом, как и почему оказались ночью в цоколе.

– И что конкретно предлагаешь?

– Прорываться через дверь, соединяющую цоколь с первым этажом. Вот где, Жозе, понадобится твоя фомка.

– Да с большим удовольствием. Хоть где-то моё ремесло пригодится с пользой для других, – латиноамериканец от души улыбнулся. – Ну, где тут ближайшая?

– В конце коридора должна быть.

– Но разве мужское отделение заканчивается лестницей?

– Верно, в суматохе не сообразил. Она со стороны женской общаги!

Окинув разочарованным взглядом потолок с захлопнувшимся люком, отрезавшим их от обитаемого мира, Эрик поспешил за остальными. Сильно отставать не стоит: когда путь впереди освещают лишь слабые огоньки, рискуешь в конце концов оказаться в кромешной тьме. Чуть ускорив шаг, он подхватил под локоток испуганно озиравшуюся Вин.

– Как хорошо, что ты здесь, – прошептала она. – Представляю, каково очутиться здесь одной.

– Не волнуйся, даже если не сможем открыть дверь, рано или поздно нас найдут и спасут. Пропажу такого количества учеников обнаружат быстро, и тут весь остров перевернут, лишь бы найти.

– Однако представь, какое наказание тогда ждёт. Залезли, куда не следует, копошились по комнатам, да вдобавок и реторту разбили. А уж если про фомку узнают…

– Всё будет хорошо, дорогая, – как мог, утешил он.

– Вправду так думаешь? Амулет по-прежнему молчит, не знаю, что и думать. Но когда ты рядом, мне в нём нет нужды.

Оглянувшись, Эрик заметил промелькнувшую вдалеке белую тень. Мало того, что темно и страшно, так ещё и привидения шастают. Хоть бы батарейка в фонарике прослужили подольше…

Спасительная дверь, ведущая на первый этаж, с той стороны казавшаяся сделанной из дерева, оказалась на деле стальной, лишь обшитой деревянными панелями. Внимательно осмотрев её, Жозе бессильно вздохнул:

– От моего инструмента тут, увы, не будет пользы. Лишь обдеру деревяшки. Сломать её, наверно, сможет только циклоп.

– Или направленный взрыв.

– А в лаборатории, где мы побывали, случайно не завалялось пороху?

– Даже не думай. Тут бочонок понадобится, и вместе с дверью обрушишь на себя потолок.

– Ну и какие будут предложения?

– Единственное, что приходит на ум: проверить вторую дверь с противоположной стороны замка. Может, она окажется не столь непроницаемой. Понимаю, надежды мало, но иного предложить не могу.

– Когда не останется путей к спасению, начнём звать на помощь. Лучше пару-тройку месяцев повкалывать на исправработах, чем чокнуться в темноте.

Однако удача не совсем отвернулась от них. На полпути к центру здания послышался скрипучий звук отодвигающейся каменной плиты, а вслед за ним – взволнованный голос Джо, окликающий их и прекрасно слышимый в пустынной тишине.

– Ура! Мы спасены!

– Если только не начались слуховые галлюцинации.

– Брось. Это действительно друзья. Но что произошло?

– Надеюсь, они не решили пошутить над нами?

– Да ну, Джо не из таких. Чем попусту строить догадки, лучше поспешим отсюда. Подискутируем, когда выберемся.

К моменту их прибытия люк и впрямь оказался открыт, и из него, как ни в чём не бывало, свешивалась верёвочная лестница. В освещённом проёме виднелись изумлённо-испуганные лица Джо и Дины.

– Эй! Что у вас стряслось? Почему вы нас замуровали?

– Мы не виноваты! Что-то случилось… заснули, а когда проснулись – люк захлопнулся, лестница на полу…

– Какое имели право дрыхнуть, если на посту находитесь?!

– Да погоди ты! Даже если они и впрямь вырубились, кто смотал лестницу?

– Ладно, разберёмся.

Когда последний из «кладоискателей» выбрался из страшной ловушки, компания расположилась на опушке невдалеке от центральной дороги, и Джо рассказал, как обстояло дело:

– С момента, когда ушли, всё оставалось спокойно, никаких подозрительных звуков и передвижений. Тем не менее, мы не покидали пост, продолжая наблюдение. Замечу сразу: лично меня на сон не тянуло совершенно.

– Меня тоже! – встряла Дина. – Я после обеда заранее перед походом выспалась хорошенько.

– Поскольку предполагалось, что ждать вашего возвращения придётся никак не менее двух часов, я присел за стол и принялся читать детектив – ты уж, Гека, извини, взял его из твоей комнаты, чтобы скоротать время. А Дина расположилась на подоконнике созерцать ночную идиллию.

– Спустя минут десять я внезапно почувствовала страшную усталость – так, наверное, бывает, когда мучающийся от сильной жажды в жаркой пустыне человек добирается до вожделенного источника живительной влаги и, напившись от души, валится замертво. С трудом сделала пару шагов и повалилась на кровать. Видите – пыльные следы до сих пор остались на одежде. Стирать придётся.

– Видя, что с Диной происходит что-то неладное, я отложил книгу, а встать не смог: тело будто свинцом налилось. А через мгновенье и я отрубился. Очнулся лишь от дружеской встряски со стороны напарницы.

– А меня, в свою очередь, разбудила большая серая птица, хлопавшая крыльями по лицу. Когда я чуть-чуть пришла в себя, она улетела.

– Неужели филин?

– Наверняка. Кому ж ещё?..

– Не зря, стало быть, приласкала его тогда! – похвалилась Таисия. – Доброту животные запоминают куда лучше, чем люди. При встрече расцелую Филю в обе щёчки и кисточки причешу. От такой беды нас спас!

– Когда пришла в себя окончательно, поняла: за время выпадения из реальности беда приключилась. Лестница скручена и на полу валяется, люк захлопнулся, и Джо сладко спит, опустив голову на стол. Я немедленно растолкала его, и мы сразу открыли вход в подполье.

– И увидели, что внизу темно. Испугавшись, сразу принялись звать вас. И очень обрадовались, увидев огоньки. Вот так всё и было. Надеюсь, не осудите нас строго.

– Нет, конечно. Вас явно свалили колдовством.

– Неужели Билли с Майклом выследили нас?

– Заклинание такой силы им не по зубам. Скорей всего, на охоту вышел «шеф» собственной персоной.

– Или они раздобыли крутой свиток.

– Похоже, придётся позаботиться о создании собственной магической охраны.

Теперь понятно, что имела в виду Вин, сожалея, что Эрику пришлось возвращать защитный амулет. Если бы не чистая случайность в лице благодарного филина, крупные неприятности им бы гарантированы. Очень ловко, ничего не скажешь: одним точно рассчитанным ударом вывести из строя всю команду.

Продумать и осуществить столь хитроумный план едва ли янки по силам – если они вообще участвовали в авантюре. Но вдруг один из оставшихся на посту предателем оказался? Тогда ему ничего не стоило, усыпив напарника, устроить «тёмную» остальным. Но Эрик сразу отмёл заползшую гадюкой мыслишку – о том, кто останется сторожить, решили лишь в последний момент, и никто не проявлял энтузиазма отсиживаться в комнате с «роковым» номером вместо увлекательной прогулки по подвалам волшебного замка. Да и какой резон вначале замуровать, а потом освобождать? Попугать немного? Не очень умно.

– Кое-что мы можем выяснить прямо сейчас, – заявил Фэн. И, взяв магометр, вернулся к раскрытому окну тринадцатой.

– Видите? Перед нашим походом здесь и не пахло волшебством. А теперь появилось свечение.

– Насколько же сильной была магия, если до сих пор эманация сохранилась!

– То-то меня вдруг в сон потянуло, – зевнул Гека, прикрыв ладонью рот.

– Да и я до сих пор в себя не приду. Голова совершенно чугунная, – посетовал Джо.

– Самое разумное сейчас – ликвидировать следы нашего приключения и разбежаться по комнатам. Вдруг тот гад, что свет вырубил, решил заложить нас администрации.

– Разумно. А потому закрываем проход и прячем в зарослях лестницу. Завтра по-тихому подберём и перенесём в замок. Во сколько соберёмся?

– Да сразу после завтрака.

– ОК. На том же месте, что и раньше.

Глава 36

Их следующая встреча меньше всего напоминала дружескую посиделку, скорее совещание перед предстоящей битвой.

– Я утром осмотрел провод, ведущий в цоколь, – доложил Олаф. – Он оборван у самой двери – той самой, которую мы безуспешно пытались взломать изнутри. Жозе, ты куда фомку свою дел?

– В корнях старого дуба спрятал. Вон он – его отсюда видно. Подумал – вдруг пойдут с обыском.

– А ведь ходили! – отозвалось сразу четверо. – Правда, только по коридору, в комнаты не заходили, но, судя по звукам, несколько человек одновременно.

Выглянуть посмотреть, кто там шастал, не решился никто, и потому оставалось гадать, действительно ли комендант со товарищи кинулись на розыски заблудших студентов, или просто однокурсники таскались друг к другу в гости.

– Итак, подведём итоги вылазки. Элементаля-шпиона мы не обнаружили. Однако списать произошедшее на чистую случайность невозможно, значит, кто-то за нами следил. Причём прятался очень искусно.

– Или воспользовался Невидимостью.

– Тогда его засёк бы прибор.

– Если следил издалека, то не обязательно. Во всяком случае, здравая идея тут есть. Другое дело, заполучить магометр, способный чуять присутствие волшебства в достаточно широком радиусе, да ещё и видеть его спектр, для нас нереально. Фактически понадобится упрощённая модель Определителя.

– Проще создать защиту. Пусть она и не отразит удар, если тот окажется слишком сильным, но по крайней мере даст возможность сориентироваться и принять ответные меры.

– Если только противник не слишком крут по части магии.

– Не переживай: тогда бы он действовал напрямую, а не шёл обходными путями. Справимся, короче. Надо же осмотреть лабораторию до конца.

– Скажи лучше, слиток золота спереть решил.

– Да, как-то очень некстати свет потух – даже одним глазком осмотреть не успел. Может, там и не золото вовсе, а кусок бронзы. Душа бы успокоилась.

– А слабо и вправду свинец в жёлтый металл превратить?

– Шутишь? Формулы трансформаций, словно в насмешку, приводятся чуть ли не в каждой книге, да только не каждый Мастер сумеет превратить… ну хотя бы бабочку в стрекозу! Даже на минуту! Не зря же нам её преподают факультативом!

– Кажется, у меня родилась идея, – неуверенно предложил Эрик.

– Ну так выкладывай, какая именно!

Вместо ответа тот оглянулся по сторонам:

– Гека, магометр с собой?

– Да, а зачем он тебе?

– Ещё раз удостовериться, что вокруг чисто.

– Теперь вряд ли имеет смысл следить за нами, раз выбрались. Но, если хочешь убедиться, смотри сам.

И впрямь, поблизости никакой магической активности. Впрочем, Эрик почти в том и не сомневался, скорее для очистки совести.

– Так вот, продолжил он, понизив голос, – мне кажется, я догадываюсь, как выяснить наверняка, кто стоял за ночным нападением.

– Давай, не тяни! Тут все свои, а потому можешь без предисловий.

Эрик вздохнул:

– Вин, нам вновь понадобится твой свиток. Если хочешь, забери мои два взамен.

– Да что там, и мы скинемся! – зашумели остальные.

Китаянка загадочно улыбнулась:

– Если нужно для общего дела, возьми за так. Имеешь в виду Истинную Речь?

– Совершенно верно.

– Точно! Мне давно не терпелось устроить Билли допрос с пристрастием. А то как-то блуждаем вокруг да около. Но как выманить его на нейтральную территорию?

– А если с Майкла начать?

– Не имеет смысла: он слишком тупой. Зря свиток израсходуешь!

– Я мог бы сделать вид, что согласен сотрудничать с ними, – предложил Джо. – И под этим предлогом пригласить Билли к себе или куда-нибудь в местечко потише обсудить детали сотрудничества.

– Если он не совсем дурак, то насторожится: с чего вдруг ты то яростно отказываешься, то сам делаешь шаг навстречу? Клюнуть на удочку он скорей всего клюнет, больно уж соблазн велик, но и ответные меры предосторожности принять может.

– А если его выловить после лекции или на выходе из столовой?

– Рискованно: свидетели ни к чему.

– Ну, тогда остаётся подкараулить в сортире.

Олаф поморщился:

– Слишком дурно пахнет. Пусть не столько в прямом, сколько в переносном смысле. Надо найти оптимальное решение, одновременно остроумное и безопасное для колдующего.

– И что предлагаешь?

– Билли должен сам прийти в нужное нам место.

– Ха! И как тебе удастся привести его туда без посторонней помощи?

– Так ведь на то магия и дана. Надо правильно сформулировать Направленную Мысль.

Идея показалась здравой. Кто из их однокурсников, даже если заметит, заподозрит, что Билли шёл не сам по себе, а по ментальному принуждению?

– Если нет лучших предложений, остаётся разработать детали операции. Куда думаешь пригласить его «в гости»?

– Да в нашу беседку. Чем плохое место?

– А когда?

– Лучше всего после обеда, – предложил Фэн. – Люди, хорошо покушавшие, обычно благодушны, расслаблены и меньше сопротивляются влиянию извне.

– Тогда колдующему заклятие логично не трескать всё подряд, скорее наоборот – чуть-чуть перекусить, чтобы без проблем поддерживать состояние боевой готовности.

– А кто конкретно возьмётся его произнести?

– Помнишь потайную дверь, за которой находилась лаборатория? Там мы действовали сообща и добились успеха.

– Предлагаешь вновь всем вместе? Собственно, по-другому вряд ли получится. Кто-нибудь помнит, как именно Мысль должна быть сформулирована, чтобы достичь цели?

– Ты должен ясно представлять себе образ того, на кого направлена и, соответственно, что хочешь от него получить. По сути, заклятие – младший брат Гипноза.

– А Мастер Бенито колдовал, не видя врага в лицо, да ещё и замедленного действия, – вставил Эрик.

– Не волнуйся, когда-нибудь и мы сможем. Правда, к тому времени нам этот Билли будет по фигу. Как и многое другое. А потому добрый совет для желающих участвовать в приключении: за оставшееся до обеда время не только вызубрить формулу, но и потренироваться правдоподобно рисовать образ мистера Бэйкинса в воображении. Если нет желания лишний раз созерцать его вживую, потренируйтесь на фотографии курса. А предлогом пусть будет – якобы его вызывает к себе ректор.

– В беседку?!

– Повторяю ещё раз: Направленная Мысль действует как облегчённый вариант Гипноза, а потому у жертвы и не возникает сомнений. Если, конечно, она не фанатик противоборствующей идеи или гигант стойкости Духа.

– Ну, тогда с Билли особых проблем я не предвижу.

– Наконец-то узнаем всю правду.

– Это вряд ли, но даже если немного разгоним дымовую завесу – уже хорошо.

– Сюэ и Дина, подежурите в столовой? Как только там появится Билли, кто-нибудь из вас пусть сразу даст сигнал. А пока отрепетируем диспозицию дружеской встречи мистера Бэйкинса.

В конце концов решили, что поджидать у беседки его станет Джо; Жозе и Олаф блокируют отступление на случай, если Билли попытается удариться в бега, а честь распечатать свиток поручили Геке. Все остальные, в том числе и Эрик, должны наблюдать за происходящим из засады, готовые в случае чего прийти на помощь.

Заварив кашу предложением использовать магический эликсир истины, Эрик руководствовался самыми благими намерениями, не ища никакой корысти в стремлении узнать правду и обезопасить друзей. Разве мог он предположить тогда, какие последствия ждут их всех, и его самого в первую очередь? Как часто бывает: незначительное на вид действо станет первым звеном в цепи событий, всё более масштабных и впечатляющих, став той самой первой костяшкой домино, лёгкий щелчок по которой разрушит целый мир. А возможно, и создаст новый. Однако даже величайшим провидцам не дано предугадать, гибель какой из бабочек через много миллионов лет приведёт к смене власти в одной из сверхдержав. История, увы, не компьютерная игра, где в критической ситуации нетрудно вернуться к сохранённой записи и переиграть заново. А потому и имеем её такую, какая есть, без всяких сослагательных наклонений. И ежечасно, ежеминутно и ежесекундно совместными усилиями творим – единственную и неповторимую.

Поначалу всё шло по разработанному плану. Наскоро выучив нужную формулу и налегке перекусив, заговорщики поспешили в беседку, оставив девушек наблюдать за развитием ситуации. Прошёл, однако, почти час, прежде чем на крылечке появилась Дина, помахавшая рукой. Выждав для верности ещё минут десять, друзья расселись кругом и по сигналу приступили к колдованию, одновременно пытаясь мысленно воспроизвести образ цели и призывая её именем ректора.

Ларонциус, наверное, был бы крайне удивлён, узнав, что студенты беззастенчиво пользуются его авторитетом.

Через пару минут для большей уверенности они повторили попытку.

– По крайней мере, неудача нам ничем не грозит, – постарался приободрить Фэн, видя отсутствие результата.

Однако терпение их было вознаграждено. Лицо покинувшего замок Билли выражало полную растерянность, и оставалось гадать: озирается ли он по сторонам, разыскивая Архимага, или сопротивляется действию заклятия, не понимая, какая сила ведёт его к несуществующей цели.

– А где ректор? – вяло поинтересовался он, подойдя к Джо.

– Ректор? – засмеялся тот. – Скорей всего, в своём кабинете. Но не исключено, вскоре появится здесь. Придётся подождать.

Как-то незаметно с обеих сторон выросли Жозе и Олаф. Билли недоуменно крутил головой, подспудно понимая: здесь что-то не так, но гипнотизирующее действие заклятия не давало возможности сообразить, что именно.

– А пока он отсутствует, позволь задать тебе несколько вопросов, правдивые ответы на которые нам крайне интересны.

– А не пошли бы вы…

– Ух, как невежливо. Однако мы будем настойчивы, – обманчиво мягким голосом произнёс Джо. Подошедший со спины Гека незаметно раскрутил свиток Истинной Речи.

Попытавшийся грязно выругаться Билли застыл с открытым ртом, уставившись куда-то вдаль немигающим взором.

– Итак, это вы хотели замуровать нас в цоколе?

– Мы… смотали лестницу… и опрокинули плиту…

– И усыпили меня и Дину?

– Нет… вы уже спали…

– Хорошо, пусть так. От кого получали приказы?

– От Дэнила…

– О’Хенли?!

– Да…

Приятели переглянулись.

– Ну кто бы мог подумать, что главарь шайки – рыжеволосый? А мы по простоте душевной думали, ваш шеф – крутой волшебник! Как минимум, Мастер. Вот так разочарование!

– Позволь и мне спросить, – вмешался Жозе. – Какова цель ваших поисков?

Лицо Билли отразило целую гамму чувств, но сам он не издал ничего, кроме нечленораздельного мычания.

– Об этом надо спрашивать «шефа». Возможно, в данный момент они просто-напросто ничего и не ищут.

– Для допроса Дэнила понадобится ещё один свиток.

– Зачем? – искренне удивился Жозе. – Давайте я в неприметном уголке поговорю с ним по-мужски, дабы больше не пакостил.

– Погоди. Вначале надо решить, что делать с нашим подопытным кроликом.

– А что с ним делать? Пусть сваливает на все четыре стороны. Куда интереснее пообщаться с рыжим, – и, обращаясь к Билли, – можешь идти. Ректор сказал, будет ждать тебя на пляже.

Глаза того стали приобретать осмысленное выражение.

– Так я пойду?

– Конечно, иди!

И янки облегчённо затопал по дорожке прочь от замка.

– Вот и разгадали мы шараду.

– Не стоившую и выеденного яйца.

– Ошибаешься. А вдруг Дэнил куда сильнее, чем мы о нём думаем? Или и впрямь владеет какой-то тайной?

– Меня занимает вопрос: что такого насулил он, что Билли с Майклом готовы на всё, лишь бы ему угодить?

– Скорей всего, и тут без колдовства не обошлось. Хотя мог обойтись вполне прозаическим подкупом. Такие типы деньги любят, это известно!

– Фиг с ними. Если прижмём хорошенько мистера О’Хенли, можно больше не беспокоиться насчёт их козней.

И приятели разошлись в разные стороны – кто-то вслед за Билли, посмотреть и поприкалываться, как тот станет разыскивать на пляже Ларонциуса, другие – подышать свежим лесным воздухом, а кого-то ждали неотложные дела в замке.

Но вряд ли они были бы столь беспечны, зная, что за всем произошедшим пристально наблюдала ещё одна пара глаз.

Глава 37

Эрик и Вин, а также примкнувшая к ним Сюэ, которая упорно не хотела отправляться куда-либо одна, а потому трещала без умолку на самые разнообразные темы, прогулялись немного по берёзовой роще. Белоствольных красавиц, как рассказывали знающие люди, насадили в окрестностях Штарндаля ещё во времена герцога Мейгренбургского, женатого на литовской принцессе, обожавшей берёзовые леса своей родины. И посейчас те продолжали радовать глаз любителей отдыха на природе, хотя за прошедшие столетия рощу значительно потеснили окружавшие её дубы и сосны.

Завершая прогулку, они вышли на центральную дорогу и свернули к замку. Но едва сделали несколько шагов, как перед ними появился Дэнил О’Хенли собственной персоной. И даже совершенно рассеянный человек заметил бы, что тот находится в крайней степени раздражения, а попросту говоря взбешён. Рыжие лохмы вздыбились, а глаза едва не метали молнии. Сзади топтался Майкл с нарисованным на лице огромным желанием настучать кому-нибудь в дыню.

Ирландец тут же заметил их троицу.

– Ага! Пусть не все сразу, но хоть вы, недоумки, сейчас сполна насладитесь моим гневом! И месть моя будет страшной!

Огненный шар ударил в мраморную плиту в двух шагах от них. Атакуемые невольно попятились.

– Ха-ха-ха! Нравится? Это только начало! А как вам продолжение?

Второй клубок огня просвистел над головами. Сюэ взвизгнула, а Вин вцепилась в Эрика, инстинктивно ища защиты. Однако путь к отступлению оказался отрезан: позади них полукругом взметнулась огненная стена, преодолеть которую, не обгорев, не представлялось возможным.

– Так их, шеф! Ещё огоньку! Пусть знают, на кого руку подняли! – подзуживал сзади Майкл, которого прямо-таки распирало при виде чужого бессилия. Так группа дворовых мальчишек-хулиганов радуется страданиям котёнка, к хвосту которого привязаны пустые консервные банки.

Эрик рванулся вперёд, но поздно: вторая стена бушующего пламени поднялась перед ним, заключив их в огненное кольцо. Для верности Дэнил и себя окружил таким же, чуть не подпалив верного «телохранителя».

– А вот теперь, идиоты, ничто не помешает мне преподать вам урок почтительности к Повелителю Пламени! Сейчас подожгу землю под вашими ногами – попрыгаете, как грешники на адской сковородке!

Обернувшись, Эрик увидел расширенные от страха глаза Вин. Сзади заходилась в истерике Сюэ. Издалека на помощь спешили Гека, Олаф и Таисия – но они слишком далеко, не успеют добежать. Да если бы и успели, что смогли бы сделать? Такую мощь огненной стихии, наверное, не всякому и Мастеру под силу укротить.

И внезапно, в состоянии, близком к аффекту, в памяти его всплыли слова заклятия, обнаруженного в учебнике по Красной магии, позабытом кем-то в шкафу тринадцатой комнаты. Примени его, если тебе угрожает опасность…

– Oillfa hassh tolinn fiorrsh adrunt kuarr fintime tikonz pollika, – бросил он в лицо противнику.

Далёкий и печальный всхлип, идущий словно со всех сторон. И сразу же умолкли все звуки, и Эрик с ужасом увидел, как превращаются в гипсовые слепки лица его друзей и врагов, словно взглянувших в лицо Медузы Горгоны. Безжизненными статуями застыли, прижавшись друг к другу, Сюэ и Вин; напротив замер на месте ирландец, так и не успев дочитать заклинание, а чуть вдали от него глуповато-победная ухмылка превратила физиономию Майкла в гротескную древнегреческую маску. Спешившие на помощь умерили свой пыл, так и не добравшись до цели. Поблекли краски окружающего мира, словно покрывшись инеевым налётом, и грозно бушевавший огонь казался лишь нарисованными в пространстве оранжевыми бликами, не обжигавшими более.

Будто вступаешь живым в нарисованное царство Вечности.

Но нет времени обдумать произошедшее: ярость, клокотавшая в груди, требовала немедленного выхода. Одним прыжком он преодолел бесполезную теперь преграду и изо всех сил толкнул Дэнила в грудь, отбросив в сторону и опрокинув на землю – прямо в зажжённый тем костёр.

Тихий стеклянный перезвон хрустальной люстры, упавшей на каменный пол – и мир вокруг ожил. Эрик услышал крики со стороны и обнаружил себя стоящим в центре огненного круга – но уже сооружённого его противником, а тот с воплями катается по траве, пытаясь потушить загоревшуюся одежду, и даже не догадываясь отменить действие собственного колдовства.

Вдруг огонь чудесным образом утих сам собой, оставив лишь чёрные пятна на мостовой и проплешины выгоревшей травы. А в сознание врезался грозный окрик:

– Что здесь произошло?!

И теперь уже Эрик онемел от страха, поскольку принадлежал голос никому иному, как неожиданно появившемуся в эпицентре событий Великому Мастеру Духа дону Фердинанду-Энрике.

– Заткнись! – рявкнул тот на ирландца, продолжавшего исторгать нечленораздельные звуки повышенной громкости. – И отправляйся в лазарет. Пусть Фарзаг приведёт тебя в порядок!

После чего переключился на Эрика:

– А вот с тобой побеседуем отдельно. И едва ли разговор будет из разряда приятных.

– Он ни в чём не виноват, это всё Дэнил! – заголосили очнувшиеся китаянки. – Пожалуйста, не наказывайте!

– Он защищал других! – воскликнула, подбежав, запыхавшаяся Таисия. – Мы всё видели! Дэнил хотел их сжечь, а Эрик не дал совершиться злодейству!

– Смотрю, и адвокаты нашлись сразу, – хищно усмехнулся Великий Мастер. – Тем хуже для тебя. Следуй за мной!

Оглянувшись, Эрик увидел растерянные лица друзей и осознал ещё не вынесенный приговор. Всё, он исключён! Прощайте, Штарндаль, и волшебный остров Санта-Ралаэнна, ты никогда не увидишь их снова. И будешь отныне в поте лица зарабатывать на хлеб, пытаясь хоть как-то обустроить свою незавидную судьбу в холодном и равнодушном внешнем мире.

А так хорошо всё начиналось…

Но что толку плакать по утерянному раю, когда стоишь перед дверью личного кабинета мэтра Саграно?

Массивная дубовая дверь плавно, не издав ни единого скрипа, приоткрылась. Первое, что успел заметить Эрик – внутри, несмотря на солнечный день, темно, как в погребе. Лишь несколько матовых шаров, прикреплённых к стенам и подвешенных под потолком – да и то не столько освещающих помещение, сколько создававших причудливую игру полутеней.

Рабочие апартаменты сурового волшебника состояли из двух смежных комнат – собственно кабинета и примыкающей к нему прихожей, в которой на стене справа висело громадное, в человеческий рост, зеркало в старинной оправе. Проходя мимо него, дон Фердинанд-Энрике оглянулся, поправляя плащ; Эрику ничего не оставалось, как остановиться и тоже взглянуть на собственную растрёпанную физиономию.

И они прошествовали дальше, оказавшись там, где до сих пор не побывал ни один из его сокурсников. Громадный письменный стол посреди, покрытый чёрным сукном, весь заваленный манускриптами, исписанными листами пожелтевшей бумаги, огрызками карандашей и перьев, самыми разнообразными безделушками непонятного предназначения. На полу пушистый ковёр, приглушающий шаги.

Вдоль обеих стен – шкафы, заставленные книгами, от одного названия которых добропорядочному обывателю стало бы не по себе: «Истоки чернокнижия», «Изначальная Книга Мёртвых», четырёхтомник «Демонологии», «Хроники Тёмных Миров», «Истинные причины Салемского процесса», «Кровавые ритуалы примитивных племён», «Тайный смысл пентаграммы», «Очищение через боль и страдания», «Преступная деятельность наиболее известных некромантов», «Вампиры: правда и вымысел», «Моё посещение Ада» и многие другие в том же духе.

Окна зашторены тяжёлыми гардинами, оттого и сумрак внутри. В углу у подоконника – искусно сделанный женский манекен, похожий на стоящих в витринах магазинов одежды. Как-то не очень гармонирует с общей обстановкой комнаты, однако больше времени на размышления не осталось, поскольку Эрик получил мысленный приказ садиться, и приземлился в кресло, стоявшее сбоку от стола.

– А теперь расскажи, что произошло между вами, да не вздумай врать!

Эрик вкратце поведал о причинах вражды, сведя их к стычке во время путешествия к кораблю Карриго, и особо подчеркнув, что их группа преследовала исключительно исследовательские цели. Про тайну тринадцатой комнаты и случившееся во время последнего похода в цоколь благоразумно умолчал, дабы не подставлять друзей, поскольку, как полагал, ему самому уже вряд ли повредит что-либо. Однако Саграно и так слушал вполуха, гораздо больший интерес проявив к финальной части поединка.

– Что за заклинание ты применил?

– Я… не знаю точно, Великий Мастер, – прошептал Эрик пересохшими от волнения губами.

Тот изумлённо вскинул брови:

– Вот как? Разве можно вообще произносить заклятие, когда не имеешь представления, для чего оно предназначено? А если относится к чернокнижию?

– Оно было написано на полях в учебнике по Красной магии 2017-го года издания…

– Очень интересно. И где теперь тот учебник?

– В моей комнате, на полке, вместе с другими книгами.

– Сейчас посмотрим. Изабелла!

Манекен внезапно ожил, превратившись в хорошенькую девушку лет шестнадцати-семнадцати, одетую в длиннополое розовое платье с белыми кружевами и оторочками. Ещё один магический элементаль, причём очень искусно сделанный – и не отличишь от обычного человека. «Похоже, мэтру тоже не всё человеческое чуждо», – подумал Эрик, и тут же выругал себя за подобные мысли, вспомнив, что дону Фердинанду-Энрике ничего не стоит их прочесть.

– Изабелла, ты слышала, о чём шла речь?

– Да, мой сеньор, – её голос напоминал перезвон серебряных колокольчиков.

– Отправляйся в комнату № 16 и принеси оттуда учебник Ларенгини и Абд-аль-Куллима по магии Стихий.

Элементаль сделала изящный реверанс и растаяла в воздухе. Впрочем, какую-то секунду спустя материализовалась на том же самом месте, но с книгой в руках. Опасения Эрика, что она принесёт его собственный учебник, где, естественно, не было никаких «записок на манжетах», рассеялись, едва он увидел потемневшую обложку.

Забрав книгу и превратив девушку обратно в манекен, хозяин кабинета принялся не спеша перелистывать страницы, хмурясь всё больше. Наконец добрался до таинственного заклинания:

– Оно?

– Да.

Дон Фердинанд-Энрике пристальным тяжёлым взором впился в Эрика.

– Так вот, настоятельно советую тебе забыть его и никогда больше не вспоминать. Приятелям своим скажешь: воспользовался Магическим Кулаком или Плетью Духа. Или чем-нибудь аналогичным, но чтобы выглядело правдоподобно. А букварь по Стихиям тебе придётся взять новый, этот ты не увидишь больше.

Злополучный учебник, вначале брошенный истлевать в шкафу навеки заколоченной комнаты, теперь превратился в горстку пепла, которую Великий Мастер стряхнул на ковёр.

– Корабль ваш, раз уж Ларонциус обещал, в ближайшее время, так и быть, поднимем на поверхность. Но чтобы больше никаких авантюр до конца сессии! Так и передай однокурсникам. Не хотелось бы слишком уменьшать численность студенческой массы на первом году обучения. А теперь отправляйся к себе. Какое наказание тебя ожидает, узнаешь из приказа. Не волнуйся: он появится на доске объявлений ещё до того, как закатится Солнце.

И Эрик обнаружил себя стоящим перед дверью собственной комнаты. Какое счастье: коридор пуст. В его душевном состоянии не хотелось видеть кого-либо, он нуждался лишь в тишине и покое.

Точно так же, как тогда, после жестокого разочарования в первой любви.

А когда немного придёт в себя, потихоньку соберёт вещи.

Тем временем двумя этажами выше продолжающий хмуриться Великий Мастер Духа снял с полки потрёпанную книжицу на древнегреческом: «Откровения и поучения Пророка Персидского Иллшууста, записанные его учеником Менефаном Элевсинским в восемнадцатый год правления Артахшатры Третьего» и, открыв на заложенной странице, внимательно прочитал отрывок, хотя и так знал его практически наизусть:

«…за восходом следует закат, за которым начнётся новый восход.

Так же и за летом приходит зима, чтобы потом снова наступило лето.

Столетия сменяют друг друга, храня заведённый порядок, и нет ничего нового под куполом небес…

…Меня, Иллшууста, почитают величайшим мудрецом, сравнивая с героями легенд, но кто я есть? Песчинка на берегу Великого Океана, знающая не более, чем ползущая в пыли букашка…

…Велика власть царей, в их воле любого из нас сделать счастливейшим из смертных или ввергнуть в пучину жестоких страданий, и даже предать мучительной смерти.

Но кому из них удалось прибавить себе жизни хоть один лишний день сверх отмеренного свыше?…

…Могуча и прославлена держава персидская, и нет никого сильнее её в подлунном мире.

Но истинно говорю тебе – едва лишь десять раз расцветут по весне тюльпаны, как суждено ей навечно уйти в царство теней…

…и многие ещё империи поднимутся в блеске и славе, тщась богатством и силой, но последуют тому же жребию, прежде чем истечёт двунадвенадцать веков.

А на исходе их явится тот, кому дана будет власть творить чудеса, доселе невиданные. И многие прельстятся ими, не видя истинного его обличья, которое откроется лишь после трёх знамений…

…и если окажется он сыном Ахура-Мазды, величайшее счастье и процветание ожидает земные народы.

Но горе, если будет то сын Ангра-Манью, неисчислимые беды обрушатся на живущих, предрекая скорое пришествие Последнего Суда…»

Полномочный Консул Святого Трибунала, кардинал Арулемский, доктор философии и теологии, кавалер ордена Провозвестников Истинного Слова, известный нам более как Великий Мастер Саграно, вздохнул, отложил книгу в сторону и подтянул к себе картонный скоросшиватель.

И вскоре поверх стопки папок, громоздящихся на верхней полке ближайшего шкафа, легла ещё одна – «Дело о применении студентом I курса Аримцевым Эриком магии высшего порядка».

Глава 38

Очутившись у себя, Эрик, не раздеваясь, повалился на кровать. Силы окончательно покинули его.

И это лишь твоя первая схватка, а их впереди немало. И с каждым разом твои враги будут становиться всё сильнее. Но и ты не останешься прежним…

Немалым усилием разорвав подступившую сонную одурь, он сел на кровати, мотая головой. В комнате никого больше нет, коридор совершенно пуст, и за окошком лишь безмолвные деревья. Голос, идущий ниоткуда – плод воспалённого воображения, глюк отключающегося мозга. Да и к чему это, если и так исключён…

Следующим ощущением стало: его пытаются привести в чувство, причём с двух сторон сразу. Приоткрыв глаза, он обнаружил прямо перед собой грудь склонившейся над ним Таисии.

– Фу-у, очнулся наконец. Что же такое сотворил с тобой Саграно? Мы вдвоём еле разбудили. Он тебя, случайно, не пытал? Если что, только скажи – все вместе к Ларонциусу пойдём справедливости искать!

Её напарником оказался Гека, трясший за ладонь.

– Вставай скорей! Там приказ вывесили!

– Так быстро…

– Ничего себе! Мы несколько часов ждали твоего возвращения! Кто же мог подумать, что Саграно отправит тебя прямиком в твою же комнату, да ещё и в сон погрузит? Не дождавшись, пошли на разведку. На всякий случай заглянули и сюда – а ты, оказывается, дрыхнешь без задних ног!

Эрик сел на кровати, затуманенным взором глядя в пространство меж земляками. И впрямь вечер – Солнце низко над горизонтом. А казалось, только минуту назад отрубился. Да, Гека что-то там сказал про приказ…

– И что там про меня написано? – отстранённо поинтересовался он.

– Пойдём с нами – узнаешь, – с хитринкой в голосе ответствовала Таисия. – Дойти сам сможешь?

– Сейчас проверю.

Попытавшись встать, Эрик скривился от боли. Однако причина оказалась прозаической: попросту отлежал ногу, заснув в неудобной позе. Чуть размяв затёкшую конечность, он выпил стакан воды.

– Ну а теперь – ведите!

Поход на второй этаж превратился в целую процессию: его обступила куча друзей. По их радостно-возбуждённым лицам Эрик понял: обошлось, вряд ли его исключили.

Вин уцепилась за правую руку, а с другой стороны по плечу хлопнул Жозе:

– Здорово «шефа» уделал! Я не видел, но мне рассказали! Как ты его так?

– Телепортировался в его сторону и по инерции толкнул случайно. Кто ж знал, что он на ногах не удержится и в свой же огонь шлёпнется?

– И поделом. Нечего из себя крутого пироманьяка корчить. Будет теперь на кухне картошку начищать.

О произошедшем на самом деле придётся молчать. Но почему дон Фердинанд-Энрике запретил говорить правду? Что такого в применённом заклятии? Придётся докапываться до истины… конечно, если останется в замке.

Около доски с приказом тусовалось несколько однокурсников. Не зная ничего о сути случившегося и питаясь слухами, они с любопытством и одновременно с долей настороженности встретили появление виновника переполоха, однако расступились, пропустив компанию к доске объявлений.

Эрик впился взором в белый лист бумаги, висевший перед ним: «За нарушение общественного порядка, самовольное применение агрессивных форм магии, нанесение урона окружающей среде… наложить на студентов 1-го курса Дэнила О’Хенли и Эрика Аримцева дисциплинарное взыскание в виде ежедневных трёхчасовых исправительных работ в течение двух месяцев. Местом отработки для О’Хенли определить кухню (контроль за исполнением возложить на Мастера Дрэйера), для Аримцева – библиотеку (контроль за исполнением возложить на Мастера Шуфоми).

И две подписи внизу: не только дона Фердинанда-Энрике, но и ректора, что свидетельствовало о полной и совершенной легитимности приказа.

И лишь пробежав глазами дважды, Эрик осознал смысл прочитанного. Его не только не исключили, но и наказали весьма условно. Ощущение – как у приговорённого к обезглавливанию, когда топор палача поднялся в воздух, и тут внезапно казнь останавливают и зачитывают королевский указ о замене смертной казни скромным денежным штрафом.

– И щуку бросили в реку, – весело прокомментировал Гека. – Что, брат, поди, верёвку намыливать собирался? Расслабься: скорее поощрили за находчивость. И так постоянно пропадаешь в библиотеке, а теперь хоть с пользой для общества.

– Такое дело надо отметить. И не где-нибудь в кустиках, а по-настоящему, в столовой! – предложил Жозе.

– Она уже закрыта.

– На то и расчёт. Зачем нам посторонние? У нас междусобойчик.

– Но кто нас пустит в неурочный час? Да ещё пьянствовать…

– Положитесь на меня. Уговорю Дрэйера, не будь я Жозе Менангес! Айда за мной!

У дверей столовой латиноамериканец остановился и попросил остальных подождать чуть в стороне. На стук высунулся недовольный управляющий заведением общественного питания, однако вскоре Жозе чудесным образом был приглашён внутрь, а минут десять спустя его улыбающаяся физиономия показалась вновь, чтобы пригласить компанию на банкет.

К тому времени големы сдвинули столы вместе и выставили несколько бутылок пива и соответствующую закуску.

– На вино не согласился, придётся довольствоваться пивом.

– Но как тебе вообще удалось?

– А! Волшебное слово знать надо! Не стесняемся, занимаем места, обмоем находчивость нашего товарища, что позволила утереть нос врагам! Надеюсь, теперь они надолго утихомирятся и займутся наконец тем, зачем явились сюда – учёбой!

– Да если и выгонят их – невелика потеря. Я с большим трудом представляю себе Билли читающим философские трактаты.

– Такое невиданное зрелище и я посмотрел бы с удовольствием. Ну да фиг с ними, давайте рассаживаться да пировать.

Промочив горло первыми глотками пенного слабоалкогольного напитка, друзья насели с предложением расписать во всех подробностях допрос у Саграно. Увы, раз нельзя упоминать о злополучной формуле, пришлось Эрику пропустить и историю с уничтоженным учебником, равно как и с элементалем по имени Изабелла. Ограничился он сутью воспитательной беседы и деталями интерьера кабинета Великого Мастера.

– Придётся временно завязать с походами, – с печальными интонациями в голосе закончил он.

– Да как же так?! Без приключений мы завянем от тоски!

– Переживём как-нибудь. Всё равно до сессии два месяца с небольшим остались. Экзамены начнутся в мае, все в курсе?

– Придётся сконцентрироваться на усиленной медитации.

– Всё равно магометр пора возвращать, – вздохнул Гека.

– Но перед тем пометим интересные места, где он светился. На будущее, – лукаво добавил Жозе.

– А что Саграно про корабль сказал?

– Пообещал поднять в ближайшее время.

– Вот и будет чем заняться, вместо шастанья по подвалу. Его восстановить в прежней красе – немало усилий потребуется!

– Скорей всего, и другие захотят поучаствовать в ремонтных работах.

– На здоровье. Мы и не собирались его приватизировать. Зато как реставрируем, нас ожидает восхитительный морской круиз вокруг острова!

– Хороший повод наполнить бокалы. Да не стесняйтесь, закусывайте: бутерброды с икрой, красная рыба, заливное мясо. Всё оплачено!

– Ох, смотри, Жозе, разоришься такие посиделки устраивать.

– Да мне для друзей ничего не жалко! Чего мы добились бы поодиночке? Даже в магии – дважды нас выручал коллективизм!

– А Билли куда потом подевался?

– Дошёл до пляжа, крутился там, песок разглядывал. Чем закончилось, не знаем, поскольку услышали крики и поспешили вернуться. Смотрим – трава выжжена, девушки плачут. Сразу поняли: беда приключилась!

– Удивительная прозорливость, – язвительно отозвалась Таисия. – Сейчас, конечно, случившееся воспринимается скорей как юмореска, однако тогда нам вовсе не до шуток было. Опоздай Эрик со своим заклятием всего на несколько секунд, и всем троим пришлось бы отправляться в лазарет. Да ещё приобретать новую одежду взамен сгоревшей.

– А вместо них обновлять гардероб теперь придётся Дэнилу.

– Известно ведь – поднявший меч от него и погибнет.

– На том стояла и будет стоять наша дружба.

– Кстати, за неё не грех и выпить!

В послестрессовой ситуации, когда как жизненная энергия, так и душевные силы стремятся к нулю, алкоголь действует быстро и мощно. Мобилизацией оставшихся ресурсов Эрик удерживал организм в состоянии бодрствования и даже реагировал на шутки и реплики окружающих, однако это требовало всё больших усилий. В конце концов его состояние заметили:

– Э, да наш товарищ спит на ходу.

– А что вы хотели? Телепортация для первокурсника – само по себе очень круто, за такое экзамен автоматом ставить надо. А тут ещё свидание с Саграно!

– Одну минуточку, – вмещался Олаф. – Я попытаюсь исправить положение. Ты не против?

– Что? Да нет, конечно, – ответил Эрик, не особо врубившись в смысл вопроса.

– Ну, тогда лови колдовство. Если не получится, не обессудь, пробую впервые. Zarr kuirb floffip tenkil buhur ausst geonn fattrax inzuddr!

Как кувалдой по башке. Зато голова сразу очистилась, и улетучилось ощущение усталости.

– Подействовало? Надо же – с первого раза угадал. Это заклинание называется Бодрость Духа, улучшенная версия Снять Усталость.

– И, соответственно, облегчённый вариант Героизма, – добавила Вин. – Однако, Олаф, ты обязан был предупредить: когда действие заклятия закончится, маятник качнётся в обратную сторону, и Эрик свалится без задних ног.

– Ерунда, я себя прекрасно чувствую! – безапелляционно заявил тот. – Спасибо, дружище, что вырвал из цепких объятий Морфея! Совершенно никакого желания ложиться спать слишком рано не испытывал. Наоборот, что сейчас нужно – ещё холодного пивка!

И, не обращая внимания на предостерегающий жест Вин, Эрик набулькал до краёв стакан и залпом осушил его, чем вызвал восторг мужской части компании.

– Во! Это по-нашему!

– А чего мы отстаём? Горючего достаточно осталось?

– На пару порций каждому хватит.

– И пусть в бокалы налито всего лишь пиво, это не обесценит нашу победу!

Последнее слово эхом отозвалось внутри черепной коробки.

Твоя первая победа – начало цепи, уходящей в бесконечную даль…

Теперь ты обречён стать воином вечной битвы…

Но ещё есть шанс отступиться и выйти из игры…

Ибо сколько бы раз не победил ты, рано или поздно случится сражение, выиграть которое тебе не суждено…

Вселенная покачнулась перед глазами. Последними осознанными воспоминаниями стали внезапно съехавший куда-то набок стул и прохладная поверхность кафельного пола, слишком жёсткого и неудобного, чтобы прилечь и спокойно отдохнуть…

Глава 39

Библиотекарь, как всегда, встретил его приветливо. Но почти сразу выразил озабоченность:

– Постой-ка, случайно не тебе назначили исправительные работы? Вчера вечером циркуляр пришёл, подумал тогда: ошибка какая-то, разве мог мой юный друг проштрафиться настолько сильно?

– Увы, Халид-ага, именно так. Никакой ошибки здесь нет.

– Но за что?!

– С одним неприятным типом устроили поединок. В результате его определили на кухню, а меня – к вам.

Мастер Халид задумчиво потёр подбородок:

– Припоминаю: ещё вчера днём кто-то из твоих товарищей между делом сообщил, что во дворе замка драка приключилась. Поскольку подобные новости давно не волнуют моё сердце, я выкинул известие из головы. И лишь сейчас связал одно с другим. Но, честно говоря, от тебя меньше всего ожидал! Мне казалось, ты выше пустяковых ссор и тем более кулачных боев.

– В обычных ситуациях, да. Но требовалось защитить девушек.

– О, это полностью меняет дело! Тогда ты совершил очень благородный поступок! И если так, заслуживаешь отнюдь не наказания, скорее награды! Но, увы, у начальства свои резоны для определения степени вины. Кому из преподавателей угораздило попасться на глаза?

– Дону Фердинанду-Энрике.

– Тогда и впрямь не повезло. Крайне неосторожно с вашей стороны затевать потасовку в пределах видимости Великого Мастера Саграно.

– Да его рядом и не было, он появился сразу после. Дэнила отправил к лекарю, а меня в свой кабинет на воспитательную беседу.

– Вот даже как!? О, я нисколько не подвергаю сомнению правдивость твоих слов, просто очень немногие из учеников и даже рядовых Мастеров удостаивались чести быть приглашёнными в личные апартаменты дона Фердинанда-Энрике! Чем же смог так поразить его, повидавшего на своём долгом веку несметное количество чудес, необыкновенных и невероятных?

– Применил незнакомое заклинание, оказавшееся очень необычным. И, как мне показалось, Великий Мастер заинтересовался им больше, нежели подробностями разборки.

– Ты разбередил мою душу любопытством! И счастье будет поистине безграничным, если осчастливишь меня формулой столь чудодейственного заклятия, что не оставило равнодушным самого мэтра Саграно!

– К величайшему сожалению, Халид-ага, не смогу этого сделать. Дон Фердинанд-Энрике запретил упоминать о нём и посоветовал забыть о его существовании.

– Неужели тебе попалась формула Армагеддона? Или портала в Запретные Миры? А если бы ты свалил противника чем-то вроде Смертельного Удушья или Зелёной Гнили, находился бы сейчас не здесь, а в камере для заключённых. Что-то тут не так. Где ты его вообще умудрился откопать?

– В учебнике по Красной магии, явно находившемся в чьём-то пользовании до меня. Прежний владелец его весь поисписал комментариями.

– Очень интересно. Быть может, по почерку я смогу определить, кто пользовался книгой.

– Увы, Великий Мастер Духа уничтожил её.

Лицо библиотекаря отразило неподдельное изумление:

– Что же за страшную формулу встретил ты, на своё несчастье? Хроники Гильдии изобилуют примерами, когда выжившие из ума колдуны изобретали поистине чудовищные заклятия, от которых воротило даже матёрых чернокнижников. И, подобно Проклятым Вещам, они до сих пор попадаются то там, то тут. Самый последний случай на моей памяти имел место примерно лет семьдесят назад, когда Мастер Филкокс решил испытать заклинание Разорвать. Не знаю, откуда он вообще его выкопал. Как потом рассказали прибывшие на место происшествия очевидцы, вся квартира была залита кровью и забрызгана ошмётками внутренностей, а голова Мастера обнаружилась в смородиновом кусте под окном. Вот так-то! Однако неведение не намного лучше…

Сделав несколько задумчивых шагов вокруг библиотечного стола, Мастер Халид решился:

– И потому я сейчас принесу справочник, в котором приводятся все известные формулы с древнейших времён и по начало нынешнего столетия. Ученикам мы его не выдаём – только с разрешения кого-либо из преподавателей. Но под свою ответственность дам тебе посмотреть.

Громадный тяжёлый фолиант лёг на стойку. Эрик аккуратно раскрыл его. В глазах запестрело от обилия формул, комментариев, и наглядных иллюстраций действия. Настоящее сокровище, от которого не отказался бы ни один маг в мире.

– Если не знаешь, к какому разделу относится волшебство, проще смотреть по алфавиту.

Наш герой послушно пролистал последние страницы. Однако на букву «О» после “Ograhht” сразу шло “Okaronn”, и никаких следов загадочного заклятия обнаружить ему не удалось даже после тщательного просмотра всех формул, начинавшихся на данную букву.

– Здесь нет такого…

– Уверен? Смотрел внимательно? Что ж, увы, и такое случается. Недаром справочники переиздаются довольно часто – в древних книгах отыщется нечто, не замеченное предшественниками; изобретут новые заклятия, или улучшат старые. Здесь ничего удивительного нет. Так что, быть может, тебе и вправду стоит выбросить ту формулу из головы.

Разумный совет, но что-то мешало воспользоваться им. Не всё здесь просто, и добряк библиотекарь, искренне сочувствующий ему и старающийся помочь, тут ни при чём. Саграно явно узнал её, потому и не спрашивал, каков эффект применения. Придётся идти окольным путём, не поднимая лишнего шума: перетряхивать книги, собирать обрывки сведений. Если повезло тому безвестному студенту, что по рассеянности забыл учебник в шкафу тринадцатой, то, может, удача улыбнётся и ему…

От размышлений отвлёк вопрос совсем из другой плоскости:

– Он тебя к зеркалу случайно не подводил?

– Тому, что в прихожей, большому такому? Когда мы зашли внутрь, дон Фердинанд-Энрике остановился около него, ну и я посмотрелся тоже. Разве что-то сделал не так?

– Знай же, мой юный друг: это не простое зерцало, а один из величайших артефактов, когда-либо создаваемых людьми! – торжественно произнёс Мастер Халид, назидательно подняв кверху указательный палец. – И по праву носит название Дар Откровения. Если ты тот, за кого себя выдаёшь, то и отражение в нём ничем не разойдётся с твоим обликом. А вот какой-нибудь оборотень будет тут же разоблачён – зеркало покажет его истинную сущность. Как и всех прочих тварей, под человека умело маскирующихся. С его помощью в своё время вампиров ловили. Некоторые особо хитроумные упыри пообвешаются защитными амулетами, парик нацепят, косметикой намажутся – пойди догадайся, что перед тобой кровосос! Да и личей с десяток выловили – так посмотришь, вроде обычный человек, а из зеркала на тебя черепок скалится. А уж оборотней поймали – и не счесть. В большинстве, правда, те ни в чём не виноваты были, а просто являлись жертвами экспериментов с Камнями Душ. Про Трансильванскую Лабораторию слышал? Вот где настоящий террариум развели! Если была возможность – несчастные души возвращали обратно в тела, с которыми те появились на свет. А также помогали обрести уверенность в новых, если собственные уже не существовали, или были сильно покалечены. Или пропали в неизвестном направлении. Случались курьёзы, когда владельцам настолько нравились тела, в которых они оказались, что те категорически отказывались возвращаться обратно. Тогда, если несогласие выражали обе стороны, обмен не проводился: живите, мол, как хотите, если так понравились чужие роли. Ну а когда острая необходимость в артефакте отпала, Саграно забрал его в бессрочное пользование, и с той поры Дар Откровения прописался в его кабинете.

– А если я подошёл бы к зеркалу, а там ничего не отразилось?

– Тогда это означало бы, что у тебя нет души.

– Нет души?! Разве такое возможно?

– Конечно. Гомункулы, например, Замороженные Зомби или Живые Фантомы – и выглядят вполне человечно, и ведут себя осмысленно, вот только отражения не имеют. Создание подобных существ приравнивается к чернокнижию, поскольку – и примеров тому не счесть! – бездушные твари по природе своей склонны к разрушению, а, значит, являются верными слугами Зла. А что увидел в нём ты? Э, да что я, старый дурень, спрашиваю: стоило твоему зеркальному антиподу разойтись с тобой хоть на один волос, ты бы здесь сейчас не стоял.

– А с магическими элементалями как? Они тоже не имеют отражения?

– Про природу элементалей разве не читал ещё? У них свои души, не имеющие ничего общего с нашими, но всё-таки они есть, а потому какое-то изображение в зеркале мы увидим. Честно говоря, я очень мало знаю о том, какую форму имеют их души в нашей реальности. Большим специалистом в данном вопросе был в своё время Мелихнон, правда, давненько что-то на острове не появлялся. Уж он-то смог бы удовлетворить твоё любопытство!

– Это я к чему спросил: в кабинете Саграно в углу стоял манекен, а оказалось – магический элементаль по имени Изабелла.

– Приходилось мне видеть манекен тот, и про Изабеллу слышал, а вот то, что это одно и то же, узнал от тебя! Вот так-то: век живи, век учись. Стало быть, Великий Мастер постоянно держит при себе мощного магического элементаля? Немногие чародеи отважились бы на подобное расточительство собственной энергии!

– Выскажу дерзкое предположение: в далёком прошлом девушка по имени Изабелла была небезразлична будущему Великому Мастеру.

– Ну, может и так. Увы, даже я не смогу сказать определённо, кто и почему являлся прототипом. Саграно не любит разговоров на личные темы, и поэтому его прошлое окутано густым покровом тайны. Сам я знаю о нём немного, да, наверное, и нет никого среди ныне живущих, кто мог бы похвастаться хорошим знанием биографии мэтра. Пожалуй, во всей Гильдии не сыскать более загадочной фигуры – при том, что тут полно неординарных личностей с перипетиями жизненного пути, достойными пера прославленных романистов.

– А правда, что он был произведён в кардинальский сан?

– Да. Это как раз из того немногого, о чём я знаю точно. Когда Святой Трибунал закончил свою работу и был официально объявлен распущенным, наиболее отличившимся инквизиторам присвоили звание кардинала. А поскольку оно присуждается пожизненно, то и наш мэтр до сих пор именуется кардиналом Арулемским, по имени местечка, где имело место посвящение. Другое дело – его коллеги после того спокойно удалились от дел, занявшись решением более прозаических проблем, а этот по-прежнему чернокнижников повсюду ищет. Одно время вроде успокоился, а сейчас опять за своё. Поговаривают, видел сон нехороший, вроде как приснился давний заклятый враг – некромант Сетонцио, грозился: мол, скоро явится тот, кто вновь поведёт тёмное воинство в битву. С той поры дон Фердинанд-Энрике покой потерял, даже в моё ведомство зачастил, причём берёт книги по совершенно не связанным между собой темам.

– Вот оно что…

– Именно так, мой юный искатель истин! Однако пора, как говорится, вернуться к нашим баранам. На самом деле я искренне благодарю Аллаха, что он прислал не кого-нибудь, а тебя! И именно сейчас, чтобы помочь разобраться с поселившейся здесь шайтан-машиной.

Как выяснилось, три дня назад в библиотеку завезли новенький, только что купленный компьютер, но старик, подозрительно относившийся ко всей современной технике, не подходил к нему, лишь с опаской поглядывал на монитор.

– Ларонциус хочет какую-то базу данных создать, если правильно Фарзага понял. Я попросил его помочь разобраться в этом многомудром ящике, но тот, жук хитрый, сказал – сам, мол, не слишком в нём разумеет, пришлёт вместо себя грамотного студента.

– Я сделаю всё, что в моих силах, Халид-ага. Если в чём-то не разберусь, друзья помогут.

– Ай, не зря возносил молитвы – ты послан самой судьбой! Даже если всего лишь покажешь, как управлять сим многомудрым механизмом, считай, выполнил свой долг.

– Да что вы, я сполна отработаю своё наказание! Причём приступлю немедленно!

Однако толком поработать в тот день не удалось. Едва Эрик подсоединил к системному блоку всю необходимую периферию и проверил работоспособность операционной системы, как в библиотеку завалились Жозе и Гека:

– Уже вкалываешь? Как самочувствие после вчерашнего? Ну и напугал ты нас, когда со стула свалился. Что-то Олаф перемудрил со своей магией, но разве признается теперь? Посмотрели – вроде дышишь, под руки дотащили кое-как, да на кровать, отсыпаться.

То-то проснулся он сегодня утром и с удивлением обнаружил, что не стал накануне раздеваться и забираться под одеяло. И лишь потом вспомнил о произошедшем.

– Заглянули на кухню, понаблюдали, как Дэнил грязные тарелки моет, – продолжал Гека. – Заодно и поприкалывались, спросили у Дрэйера: как вам новый помощник? А тот с недовольной миной: от вас, студентов, толку, как от козла молока, не столько помощи, сколько битой посуды, убытки одни от такого воспитательного процесса. Големы, мол, даром что железные, а работают быстрее и аккуратнее!

– Рыжий, который всё слышал, не выдержал и пообещал показать всем, где раки зимуют, – добавил Жозе. – Тогда я предложил ему: раз такой смелый, то давай проверим степень твоей крутизны без всяких магических выкрутасов. Короче, приходи вечером к старой двухголовой сосне, на стыке дубравы и соснового леса растущей, да секундантов привести не забудь. Тут он сразу и заткнулся, пробормотал только: некогда, мол, ему по лесам шастать.

Следом появился Олаф, который начал с извинений:

– Ты на меня зла не держи. Перестарался немного, не рассчитал силы колдовства.

– Да ладно, чего уж там. Я и сам хорош: меньше надо злоупотреблять спиртным, особенно когда организм не в состоянии. А с другой стороны, пока не вырубился, ощущение было классное!

– Значит, я не совсем безнадёжен в магии Духа. И если отрегулировать в нужном направлении, можно иногда применять при подготовке к экзаменам. Главное, снова не переборщить, как вчера. Сам немного растерялся от результата. Твоя подруга на меня потом чуть не с кулаками – дескать, мало того, что человека свалил дурацким заклятием, так ещё и на помощь не поспешил.

– Не волнуйся, Олаф, Вин всего лишь слегка переволновалась.

А вскоре и та пожаловала в гости (швед, к счастью, успел уйти). После горячих заверений в превосходном самочувствии Эрик вкратце рассказал об услышанном от Мастера Халида.

– Какая-то собака здесь зарыта, как любят говорить у вас, – встревожилась Вин. – Неспроста Саграно отправил тебя сюда, ой неспроста, но никак не могу понять, в чём подвох. Надо пораскинуть мозгами, может, амулет подскажет. Главное – береги себя, не поддавайся на провокации.

Присутствие библиотекаря, а также постоянная угроза появления кого-либо из посторонних не особо располагали к интимным разговорам и тесному душевному общению, поэтому китаянка вскоре распрощалась и, кокетливо поправив причёску, удалилась.

Ещё с десяток человек сподобились посетить библиотеку в следующие два часа. Мастер Халид качал головой, приговаривая: такого наплыва посетителей за столь короткое время давно не случалось. Эрик, прекрасно понимая, что народ приходит не столько ради приобретения книжных знаний, сколько поглазеть на виновника вчерашнего происшествия, успевшего обрасти совершенно фантастическими подробностями, прятал улыбку, склонившись над клавиатурой.

И только когда поток любопытствующих иссяк, он смог без помех заняться своими прямыми обязанностями, последовательно забивая в компьютер перечисление хроник Гильдии. В какой-то момент ему показалось, что в библиотеку заглянул сам Великий Мастер Духа, однако, подняв глаза, заметил лишь причудливую игру теней, создаваемую зажёгшимся светильником – за окнами заметно стемнело. Поскольку проработал значительно больше, чем требовалось, со спокойной душой мог сворачиваться и отправляться к себе.

И, уже покидая библиотеку, заметил направлявшуюся в его сторону Рамину.

– Спасибо тебе, – шёпотом сказала она, подойдя почти вплотную.

– За что?! – искренне удивился Эрик.

– Наконец-то Дэнил получил по заслугам! Однако хочу предостеречь на будущее: он владеет не только магией Огня. Когда я отвергла его грубые ухаживания, а по сути – грязные приставания, Дэнил разозлился и заявил: если не согласишься подобру-поздорову, огребёшь кучу неприятностей. Помнишь занятие, на котором мы в первый раз пробовали проращивать бамбуковые семена? Я сразу догадалась: именно он погубил мой побег. Дэнил потом подтвердил это и добавил: то же самое будет и со мной, если не стану более покладистой. С тех пор живу со страхом в душе – а вдруг и впрямь применит? Мне кажется, у него параноидная мания величия, а такие люди реально опасны.

– А если пожаловаться администрации?

– Но что они смогут сделать? Не будут же каждому студенту предоставлять по защитной накидке. Да и вряд ли станут учить нас по отдельности. А раз так – есть ли смысл? Я предупредила подружек, при необходимости придут на помощь.

– А какое колдовство он применил? Гека видел в лесу растения, поражённые тем же недугом, и мне показывал.

– Не знаю. Кислота, наверное. Или нечто в том же духе.

– Ладно, Рамина, в случае чего не стесняйся, беги к нам. У нас к Дэнилу и его шайке свои счёты.

– Благодарю за добрые слова, – и персиянка, ещё раз оглянувшись, словно стараясь убедиться, что их никто не подслушивал, поспешным шагом устремилась прочь.

Глава 40

Во многом можно, наверное, обвинить Великого Мастера Жёлтой магии, но никак не в пренебрежении данным словом. Не прошло и недели, как всех их пригласили на торжественное поднятие шхуны прославленного капитана. Впрочем, новостью к тому времени это не являлось практически ни для кого – подготовительные работы шли полным ходом у всех на виду.

Жозе поручили вновь сплавать к подземной бухте и отнести туда нужный свиток. Правда, теперь он был не один: вместе с ним отправились двое прибывших из внешнего мира Мастеров, специализирующихся на телепортации предметов – Стафрон и Беллевю. Всех троих экипировали снаряжением, о котором в их первый поход латиноамериканец мог только мечтать. Да плюс страховка со стороны дельфинов, которые с удовольствием взяли на себя роль телохранителей – ко времени описываемых событий приятели успели подружиться с дельфиньим племенем.

Прибывшая на подземный берег троица первым делом зажгла несколько Факелов. Корабль тёмной громадиной высился перед ними, безразличный к происходящему вокруг.

– Впечатляет, – сказал Мастер Беллавю, внимательно осмотрев судно. – Никому из нас не приходилось транспортировать столь крупную вещь. Учитывая, что корабль прислонён к скале, круг организовать вряд ли удастся. А ты, Джошуа, как считаешь?

– Полностью согласен, коллега, – отозвался Мастер Стафрон. – Придётся применить Тетраэдр Телепортации. А значит, понадобятся ещё двое. Причём кому-то придётся висеть в воздухе над центральной мачтой корабля.

– Этот вопрос нетрудно решить в рабочем порядке, – поморщился собеседник. – Главное, определиться с местом прибытия.

И действительно, по вопросу, куда доставить корабль, спорили немало. Будь корвет неповреждённым или хотя бы с незначительными поломками, проще всего отправить его в одну из бухт и поставить на прикол. Но поскольку корабль нуждался в серьёзном ремонте, без надлежащего оборудования починка на воде не представлялась возможной. А если выгрузить на берег, то как потом слабыми человеческими силами столкнуть в воду?

– Тоже мне проблема! – заявил, услышав о высказанных сомнениях, Асфарг, для которого, наверное, принципиально не существовало стоящих внимания проблем. – Отремонтируем на берегу, а когда всё будет закончено, попрошу Землю уступить своё место Воде под днищем корабля. А Воздухом подтолкнём в нужном направлении.

Доводы Великого Мастера признали вполне убедительными. Местом временной прописки “Wind Brothers” определили заброшенный пляж на дальней оконечности острова, в противоположной от Полигона стороне. Чтобы подчеркнуть значительность затеянного мероприятия, наиболее активная часть обитателей острова соорудили импровизированную трибуну для особо почётных гостей, в первую очередь персонально приглашённых верховных магов.

И наконец настал долгожданный день. Задолго до одиннадцати часов, официального времени начала представления, на пляже стал скапливаться народ. В числе первых, само собой, студенты. Асфарг остался верным своему ковру-самолёту, нарезая круги над верхушками пальм. Не изменил привычкам и Ларонциус, прибывший через Стену Телепортации, заодно приведя с собой других преподавателей – мадам Берсье и госпожу Гань. Дон Фердинанд-Энрике, судя по всему, предпочёл не участвовать, поскольку так и не появился. Зато нарисовалось несколько верховных магов из внешнего мира, в числе которых Эрик узнал главного судью на недавнем процессе, Лорда-Хранителя Традиций. Сопровождавший их мистер Фиртих взялся наводить порядок:

– Убедительная просьба гостям занять места на трибуне и рядом с нею! Студенты, очистите пляж и отойдите под пальмы! Баджи, уведи дельфинов от берега! Группа транспортировки корабля, вы готовы?

– Чего раскомандовался, Рилонис? – спокойно, с усмешкой, парировал пожилой узкоглазый колдун в восточном халате, расшитом фигурками кошачьих (как потом выяснилось, то был Великий Мастер Ту Ашшио, крупнейший специалист в области телепортации, чьему перу принадлежала книга «Теория магических переносов предметов и существ», по которой училось несколько поколений волшебников). – Сейчас отправляемся. Спешка обычно хороша сам знаешь где.

Окружающие захихикали, и посрамлённый сэр администратор предпочёл спрятаться за трибуной. Все четверо участвующих в операции магов по очереди исчезли через портал. И через пару минут громадный светящийся тетраэдр завис над пляжем и плавно опустился на песок, а затем рассеялся в пространстве, освободив заключённый внутри корвет. С грохотом рядом обрушилась часть скалы, прихваченная при телепортации.

Послышались аплодисменты, за которыми последовало выступление Архимага:

– Итак, дамы и господа, перед вами безмолвный свидетель той давно ушедшей эпохи, когда романтикам дальних странствий требовались лишь толика удачи да попутный ветер. Я думаю, среди вас не найдётся никого, кто ни разу не слышал о капитане Жане Карриго. Мореплаватель, корсар, разведчик и исследователь, дипломат, картограф, меценат – словом, крайне многогранная личность, во многом непонятая современниками. И даже сейчас официальные историографы часто оценивают её однобоко, рассматривая прославленного капитана как примитивного пирата и авантюриста. И тем большей удачей для нас стало обнаружение шхуны, на которой тот проплавал более двух десятилетий. Да и парусник шестнадцатого века сам по себе – настоящий памятник кораблестроения, дающий возможность современному поколению увидеть, как выглядели корабли той эпохи. Конечно, сейчас “Wind Brothers” не в самой лучшей форме, – Ларонциус сделал паузу и улыбнулся, – и потому, если вы, студенты, захотите покататься на нём, то должны вначале отремонтировать. Необходимые для починки инструменты спрашивайте у нашего уважаемого мистера Фиртиха. Если возникнет проблема, справиться с которой самостоятельно не получится, не стесняйтесь обращаться за помощью. Однако основную часть работы придётся сделать вам. Ну и, конечно, не забывайте про учёбу – то, ради чего здесь находитесь.

– Я наложу на корабль Консервацию, – негромко добавила госпожа Гань. – В противном случае насекомые, солнечный свет и свежий ветер будут разрушать его быстрее, чем вы – восстанавливать.

Любопытствующие студиозусы, особенно из числа видевших “Wind Brothers” впервые, облепили его со всех сторон, пробираясь через пробоину внутрь и вылезая затем на палубу, откуда приветственно махали руками. Вслед за ними к корвету приблизилось и старшее поколение, представителями которого двигало не столько желание увидеть раритетную конструкцию морского судна, сколько возможность повспоминать былые времена. Эрику, в частности, довелось стать невольным свидетелем разговора Лорда-Хранителя с другим гостем, небольшого роста толстяком с кошачьим лицом:

– Ты представляешь, Уилкс, ведь и я мог бы плавать на этом корабле! Если бы хватило решимости записаться в команду. Как сейчас помню: сидим мы в одной из таверен, кажется, в «Адмирале Дегроце»… или то была «Счастливая Лиззи»… а, впрочем, неважно! Главное, там относительно неплохо кормили и поили. Так вот, сидим мы, пиво пьём, вдруг дверь нараспашку, и входят трое в офицерских мундирах, но без знаков различия, и в щегольских шляпах с перьями. Трактирщик им мигом отдельный стол накрыл, и по поспешности и предупредительности, с какой их обслуживал, понял я: важные птицы прилетели. Я тогда ещё у приятеля своего, Гарри, имевшего дела с пиратами и контрабандистами, спросил, что, мол, за шишки такие? Ты что, Карриго не узнал? – удивился тот. А двое других – его помощники. Про знаменитого капитана я, разумеется, слышал, но живьём только тогда и увидел. В первый, и, как выяснилось, последний раз… Из услышанных обрывков разговоров той троицы понял я, что собираются они в экспедицию в Вест-Индию. Мысль шальная промелькнула – наняться к Карриго хоть матросом. Пусть не самая приятная должность, зато увижу поражающие воображение красоты южных морей, о которых так любили рассказывать вернувшиеся оттуда; женщин, горячих, как полуденный песок в Сахаре; реки, берега которых полны золотых самородков, а если повезёт – то и найти легендарный Фонтан Молодости. При удаче мог бы, наверное, место корабельного врача получить – не зря же аптекарское дело изучал, семейные традиции продолжая. Ну или хотя бы помощника врача. Друзья, однако, порыв мой быстро остудили: то ли найдёшь ты Эльдорадо, то ли нет, зато куда с большей вероятностью поймаешь индейский томагавк. Или напорешься на нож в пьяной драке. Или свалит лихорадка, от которой нет лекарства. И жена молодая крокодилом вцепилась: куда, мол, собрался, вдовой меня решил сделать? О себе не думаешь, хоть о других подумай. Так все вместе и отговорили, – горестно вздохнул старик. – Лишь с пристани увидел я, как уплывает к неоткрытым берегам красавец корвет. Разве думал тогда, что столько лет спустя свидеться придётся?

К Олафу подошёл смуглолицый черноусый мужчина в сомбреро:

– Кто из вас Жозе Менангес?

– Я! – тут же отозвался тот. – А что случилось?

– Я привёз письмо от дона Мануэля.

– Ура-а!! А почему он сам не приехал?

– Ему пришлось отбыть в срочную поездку на Средний Восток. А потому, на случай, если не успеет вернуться, и корабль поднимут без него, оставил письмо и попросил передать тебе.

В конверте, помимо листа гербовой бумаги с красивым почерком дона Мануэля, оказалась записка, коряво написанная печатными буквами – как если бы писал человек, с трудом освоивший алфавит. Быстро пробежав глазами оба текста, латиноамериканец повеселел.

– О чём пишут? – важно поинтересовался подошедший Фэн.

– Мой сеньор сообщает: раскопал немало интересных подробностей биографии Карриго, и очень хочет побывать на церемонии поднятия “Wind Brothers”. Но если не успеет вернуться из Афганистана, попросит друга передать письмо, а сам при удобном случае выберется на остров. Ну и соответственно выражает пожелания доброго здравия и успехов в учёбе нам всем. А записочку накарябали приятели – никак забыть не могут. Сообщают, что решили завязать с преступным прошлым и организовать собственный легальный бизнес – туристам достопримечательности Рио показывать. И не только их: в последнее время всё больше богатых бездельников интересуется отнюдь не красотами природы или архитектурных строений, а бедными кварталами, трущобами, помойками и прочей гадостью. И, прибывая в Бразилию, в первую очередь рвутся смотреть фавелы. А кто их знает лучше, чем мы? – хитро усмехнулся Жозе. – Договорились с вожаками других банд, чтоб за процент от прибыли не мешали водить туристов по их территориям и тем более – упаси, Боже! – обирать. Ну а там как повезёт. Что ж, может, и загляну, проведаю. А потом и впрямь махну в Мехико, где якобы родственники живут. Надо гулять, пока молодой!

Заметив, что Ларонциус задумчиво стоит чуть в стороне от других, Лиэнна затормошила Эрика:

– Давай подойдём спросим насчёт моей бабушки. Когда ты рядом, я меньше робею и несу чепуху. Только не будем говорить, кем она мне доводится. На всякий случай.

Поскольку в тот момент подружки увели Вин осматривать нос корабля, Эрик согласился.

– Прошу прощения, Гроссмейстер, нам хотелось бы задать вопрос, – начал он, едва приблизились к Архимагу.

– Конечно. Спрашивайте.

– Прослышали мы о некоей «Леди в синем», и поспорили, действительно такая волшебница существовала, или то лишь одна из многочисленных легенд Штарндаля, – не моргнув глазом, сочинил Эрик.

– Почему же легенда? Так прозывали Алисию Дейнтром, великую целительницу прошлого. Она проживает где-то во внешнем мире и, кажется, занимается благотворительностью. Давненько её, однако, не видел, как она там, жива-здорова? – внезапно забеспокоился Ларонциус. – Сейчас спросим у тех, кто может знать больше.

Архимаг явно воспользовался Направленной Мыслью – с разных сторон к ним поспешили мадам Берсье и Лорд-Хранитель Традиций.

– Что-то случилось, Артурус? – поинтересовалась преподавательница Белой магии, подойдя на расстояние двух шагов.

– Ничего страшного: просто студенты спросили про «Леди в синем», и я подтвердил, что таковая действительно существовала. И сам для себя обнаружил: очень давно о ней ничего не слышно! Надо бы хоть весточку послать, узнать, как она там, пусть в гости заглядывает…

– Может, она не в курсе, что Уручжи давно не Архимаг, и ей нечего опасаться? – нахмурил брови Лорд-Хранитель.

– Едва ли: неужели за столетие, прошедшее после его отставки, ей никто ничего не сказал? Как-то не верится. Всё же сейчас не Эпоха Упадка, когда наши учителя узнавали друг о друге от странствующих купцов, и новости, достигая адресата, часто безнадёжно устаревали и оказывались бесполезными.

– Знает, безусловно: мы переписывались где-то до середины восьмидесятых, – вступила в разговор мадам Берсье. – Алисия сообщала, что помогает страждущим в Илфарнском госпитале и параллельно проводит интересные исследования. А затем связь прервалась, не помню уж из-за чего. Ваши замечания, коллеги, вполне справедливы: нам надо проявлять больше участия друг к другу. Быть может, у человека личное горе, а мы самоустранились, вместо того, чтобы поддержать в трудную минуту.

– И в самом деле, надо обязательно найти Алисию!

– Да и вообще пора навестить тех, кто давно не даёт о себе знать…

Эрик и Лиэнна откланялись и, оставив верховных магов обсуждать идею между собой, тихонько отошли в сторону.

– Как же так! Они даже не в курсе о её смерти! А ещё братство магов, называется!

– Не суди слишком строго. Вот представь ситуацию: окончила ты школу, разбрелись все в разные стороны. Проходит лет двадцать или двадцать пять, и внезапно приходит озабоченность: как там мои бывшие одноклассники поживают? Хорошо бы разыскать подругу, с которой за одной партой сидела много лет. И после продолжительных поисков обнаруживаешь ты её на другом конце света, да вдобавок законченной алкоголичкой. И говорить вам, по сути, не о чем. И был ли смысл тащиться за тридевять земель? А теперь поставь себя на место Великих Мастеров, переживших не одно столетие: сколько подобных встреч-расставаний им пришлось пережить? Потому и нет здесь ничего удивительного.

– Твои слова от разума, но не от сердца, а потому на душе от них не легче. Я очень разочарована!

– Погоди, не расстраивайся. Во-первых, ты сама не хотела открывать родство с «Леди в синем». А во-вторых, мадам Берсье упоминала о каком-то госпитале, в котором работала твоя бабушка.

– Да-да, я запомнила сразу. Илфарнский госпиталь. Буду на каникулах, обязательно наведу справки. Если понадобится, поеду в Америку!

Оглянувшись, Эрик заметил, что некоторый товарищи с интересом наблюдают за их дискуссией. В том числе и вернувшаяся Вин. Встретившись с ним взглядом, она поспешно отвернулась.

Ну, всё, объяснений не избежать. Не в менталитете её народа устраивать скандалы и сцены ревности, однако так или иначе выразит своё недовольство происходящим. И охлаждение в их отношениях гарантированы.

Всегда тяжело сидеть меж двух стульев.

Глава 41

Два весенних месяца пролетели почти незаметно: отвлёкшись от идей организации новых походов, друзья немного успокоились и сосредоточились на более прозаических вещах. Никому не хотелось становиться кандидатом на отчисление в первую же сессию. На деле же, чтобы благополучно до неё добраться, вначале требовалось сдать зачёт по латыни – Мастер Троддз требовал не только письменного перевода текстов, но и умения более-менее грамотно сконструировать несколько фраз, не являющихся домашними заготовками.

К тому времени закончился срок исправительных работ, назначенных обоим провинившимся. За время, проведённое Эриком в библиотеке (а сидел он там вместо ежедневно положенных трёх подчас до семи-восьми часов кряду!) библиографический реестр в памяти компьютера обогатился справочными данными на несколько сотен книг. И то была лишь малая часть библиотечного фонда, включавшего, по самым скромным подсчётам, никак не меньше двадцати тысяч изданий! Однако работа тормозилась тем, что на каждую книгу требовалось заводить резюме, характеризующее вкратце содержание, а поскольку Эрик набивал текст быстрее, чем скрипел пером Мастер Халид, частенько случались простои, во время которых приходилось почитывать попадавшуюся под руку литературу.

Дэнилу, приговорённому к куда более прозаическому занятию, также нередко приходилось задерживаться, но отнюдь не из любви к столь низкому, по его понятиям, труду, как мытьё посуды. Мастер Дрэйер был неумолим: за невыполненное в срок задание задержись на лишний час, а за разбитую тарелку или расколотый стакан – сиди ещё два или даже три. И не поспоришь, тем более не полезешь на рожон: големы рядом, да и сам шеф-повар не только в кулинарии разумеет. Так что связываться себе дороже. И то ли из-за возникшей нехватки времени для разработки новых коварных планов, то ли и до них дошло пожелание дона Саграно, но вся троица антигероев притихла тоже – во всяком случае, ничего подозрительного за ними не замечалось. Может, и им пришлось переключиться на учёбу, кто знает?

Словно в насмешку, первым экзаменом им определили магию Духа, что повергло в уныние студенческую братию. Понятное дело: как бы ни был неприятен изучаемый предмет, или свиреп ведущий его преподаватель, сдачи экзамена не избежать, но так хочется оттянуть, насколько возможно. Как пояснил мистер Фиртих, сделали это исключительно для блага самих же студентов: лёгкие экзамены лучше оставить напоследок, а начинать, соответственно, с трудных, поскольку сил на учёбу к концу сессии обычно не остаётся. Да и времени на пересдачу экзамена, идущего первым, останется побольше, можно успеть до конца сессии. Утешил, называется!

В последнюю ночь перед свиданием с Великим Мастером Духа во всем Штарндале, наверное, не нашлось бы ни одного ученика, остававшегося совершенно спокойным. Иные бодрились, утверждая, что им и море по колено, но большинству было не до шуток: кто лихорадочно зубрил формулы, кто усиленно медитировал, надеясь поразить экзаменатора демонстрацией достаточно крутого заклятия, а некоторые просто пребывали в тихом ступоре, почти не реагируя на окружающий мир.

Процедура экзаменационной сдачи предмета, хоть и обогатившаяся со времени основания первых университетов громадным разнообразием форм, по сути осталась такой же, что и тысячу лет назад: студент пытается доказать, что он что-то знает; преподаватель, в свою очередь, доходчиво обосновывает, почему знания, если чего-то и стоят, то очень немногого. В конце концов компромисс обычно находится, иначе откуда бы взялось такое количество дипломированных специалистов?

Вот и солнечное утро первого экзамена, когда сама природа никак не располагает к сидению в душной аудитории и тщетным попыткам изобразить из себя могучего волшебника. Пятеро смельчаков, рискнувших идти первыми, скоро пожалели о своём храбром, но неразумном решении: Саграно с утра, как обычно, был не в духе и потому почти сразу отправил троих на пересдачу, и лишь двоим, изрядно помучив, нарисовал в зачётках тройки.

Идущему в составе второй пятёрки Эрику было всё равно – так случается, когда после долгих волнений внезапно наступает состояние апатии и безразличия к происходящему вокруг. Если Саграно решит, что проявил тогда недопустимую мягкость и это необходимо исправить путём несдачи экзамена, никакие силы не помогут избежать отчисления. Но без боя он не сдастся: пусть дон Фердинанд-Энрике хоть чуть-чуть помучается, прежде чем поставит два. Конечно, если Великий Мастер намеренно его утопит, теоретически можно пожаловаться ректору. Но очень не хотелось идти таким путём.

Отвечавший первым из их пятёрки индиец Куашо ошибся в формуле снятия иллюзии и не смог сформулировать принцип действия ментальных барьеров, после чего его ласково попросили прийти в другой раз.

А следующим выпало отвечать Эрику. И задание оказалось непростое: переместить лежавшую на парте зачётную книжку на преподавательский стол. Разумеется, не касаясь руками.

Раскрывшись на лету и хлопая крыльями обложки, зачётка не долетела до цели какой-то метр. Однако шлёпнуться на пол ей не было суждено: своим заклятием мэтр перехватил её и вложил Эрику в ладонь.

Затем последовало требование перечислить формулы заклятий усыпления сознания и охарактеризовать их отличие друг от друга. Эрик добросовестно отбарабанил соответствующий параграф из учебника.

– А ну-ка, сделай так, чтоб вон тот бездельник заснул! – проворчал Великий Мастер, указав пальцем на Хиромо.

– Согласно параграфу четвёртому Устава, чародеям запрещено применять волшебство по отношению к другим членам Гильдии без получения на то разрешения со стороны объектов воздействия!

– Так ты, оказывается, ещё и законы знаешь! Тогда получай! – и, выхватив зачётку, Саграно расписался в ней и швырнул обратно. – Всё, свободен!

На негнущихся ногах Эрик вышел из аудитории. Друзья накинулись с вопросами:

– Как прошло?

– Что получил?

– Сложные вопросы были?

– Выгнал, – не имея сил вдаваться в подробности, он в изнеможении прислонился к стене. Зачётка выскользнула из ослабевших пальцев.

Таисия проворно подобрала её и, любопытствуя, раскрыла.

– Да он тебе четвёрку поставил! И ты ещё недоволен? Да я бы на твоём месте прыгала от счастья!

– Как четвёрку?! Не может быть!

– Посмотри сам!

Дрожащими руками Эрик ухватился за край книжки, раскрытой на странице, где напротив графы «Магия Духа» красовалась жирная надпись “Quat” (quattuor – четыре (лат.)).

– Поздравляем! Первая четвёрка на курсе!

– А теперь рассказывай, что спрашивал? Чем таким его удивил?

И если отделался он сравнительно легко, то приятелю повезло значительно меньше. Вначале Геку заставили снимать иллюзорный образ с самого себя (видать, не забылось занятие, на котором никто не смог сделать с него копию), а после неудачи прогнали почти по половине формул, приведённых в учебнике. В конце концов дон Фердинанд-Энрике смилостивился (или немного устал?) и трояк всё же вывел.

Кроме Эрика, похвастаться четвёркой в тот день смогли ещё Олаф и Вин. Хорошие шансы имела и Таисия, да срезалась под конец. Тройку получили и остальные друзья, кроме Жозе и Сюэ, которым совсем не повезло. Латиноамериканца Саграно утопил сразу: не исключено, что за слишком жизнерадостную улыбку, неподобающую на серьёзном мероприятии, а Сюэ испугавшись, перепутала спрашиваемые формулы.

Вечером того же дня компания собралась вновь – отметить сдачу первого в жизни студенческого экзамена. Присутствовали и те, для кого он окончился неудачно, и те, кто считал, что заслуживал большего. По-настоящему расстроилась лишь Сюэ, даже не хотела вначале идти, но её быстро переубедили: сколько ни оплакивай своё горе, двойка в тройку едва ли превратится. На настроение Жозе, напротив, сегодняшний конфуз не отразился никак – будто и не было вовсе. Лиэнна и Таисия, повздыхав каждая на свой манер по поводу упущенной четвёрки, в конце концов утешились мыслью: на старших курсах будет шанс исправиться, а раз стипендию всё равно не платят, то какая разница? Главное, что не два.

Застольный разговор вполне естественно начался с обсуждения сессионных дел.

– Ну, первую ступень одолели, дальше пойдёт легче.

– Не факт: следующей в расписании Белая магия. С мадам учительницей тоже особо не пошутишь.

– Но, по крайней мере, излишнего страху не нагоняет. Расслабься.

– Если доживём благополучно до Красной магии, там кайф словим. Асфарг, небось, всем «отлично» выставит.

– Ой, не зарекайся! Есть преподы, которые на уроках анекдоты со студентами травят, а на экзамене как спросят – жив не встанешь. Настоящий отдых поимеем лишь на каникулах.

– Наконец-то дома побываем! Я не говорю, что здесь плохо кормят, но почему-то домашних котлет так захотелось вдруг!

– Ага, да и скучновато без шума больших городов, людской суеты и запаха бензина.

– И одноклассников повидать прикольно будет. Жалко лишь: не признаешься, где учишься и какую специальность осваиваешь.

– Да, друзья, мы теперь особая каста. Задумывались о том? Мы владеем сокровенными знаниями, умеем делать недоступное остальным, но наши уста отныне на замке, и кто мы на самом деле, будут знать лишь наши братья и сестры по Гильдии.

– Как говорится, нет роз без шипов. Зато нашу будущую жизнь скучной никак не назовёшь. Кстати, всё хочу спросить: рыжий сдал, или нет?

– Вроде бы, но не уверен. Он шёл в последней группе, к тому времени нас там уже не было.

– Билли, однако, умудрился на тройку вытянуть. Вот чего никак не ожидал!

– Зато его другана выгнали в момент, едва тот брякнул, что магией Духа можно мёртвых поднимать. Сам видел: Саграно страшно рассвирепел, чуть не выкинул его в окно. Мы со страху под парты попрятались – как бы со злости не вынес и всех остальных. Обошлось, слава Богу!

– А кто-нибудь вообще пятак получил?

– Ну, ты даёшь! Если б не смотался с девушкой гулять, то знал бы: одна пятёрка на курсе точно есть.

– И кто же?

– Догадайся с трёх раз.

– Неужто Жанна?

– Она самая. Впрочем, кто бы сомневался? Старый дурень явно на неё запал, вот и облагодетельствовал.

– Слышь, Гека, – Жозе шутливо пихнул приятеля в бок, – нелегко тебе придётся. Тягаться с Великим Мастером – не шутка! Зато если одолеешь, Жанка точно твоя будет!

Объект насмешки не ответил ничего, но, судя по напряжённому лицу, какая-то мысль, требующая обмозгования, явно пришла Геке в голову. Впрочем, товарищи переключились на другие темы, не обратив на его состояние никакого внимания.

Экзамен по Белой магии и впрямь оказался проще. Самый трудный рубеж преодолён, да и, как уверяли выпускники Академии, мадам Берсье обязательно оценит усердие в изучении формул, даже если твои реальные способности к целительству оставляют желать лучшего. По крайней мере, на первом курсе – ничтожного, по меркам великих волшебников, срока обучения. И в этом студенты были с ней полностью солидарны.

Эрику повезло: вопросы, доставшиеся ему, оказались несложными, а вот с исцелением Малвы и впрямь возникли небольшие проблемы. И хотя преподавательница предложила попытаться побороться за «отлично», он отказался, прекрасно понимая: его потенциал в данном разделе волшебства далёк до уровня хотя бы той же Лиэнны, чья пятёрка действительно заслужена. И удовлетворился вторым “quat” в своей зачётке.

Чудовищным напряжением сил, отходя от кристалла лишь чтобы взяться за учебники, Жозе не только сдал на «хорошо» Белую магию, но и пересдал Жёлтую. «Пусть не висит на душе», – объяснил он друзьям.

Шанс выгодно показать себя использовала и Таисия, по чистой случайности едва не получившая пятёрку – без проблем излечив последствия ожога, под конец перепутала слова в формулах Сверхсилы и Сверхскорости.

Но не всем в тот день сопутствовала фортуна. Наименее удачливым оказался Фэн, прихвативший с собой шпаргалки. Попытка воспользоваться ими была пресечена самым суровым образом. Сюэ, ещё не оправившаяся от неудачи на первом экзамене, с трудом вытянула на тройку второй. И уж совсем неожиданно точно так же сдала и Вин.

– Понимаешь, – пожаловалась она Эрику, – что-то не так пошло с самого начала. От моего лечения крысе только хуже стало. Разволновавшись из-за этого, позабыла добрую половину формул. Что накатило вдруг – ума не приложу.

– Попробуешь пересдать?

– Не имеет смысла. Лучше на втором курсе подготовлюсь получше.

Гека, по его словам, мог бы запросто четвёрку получить, а если бы хоть немного поднапрягся, то и пятёрку, да мадам Берсье всё норовила спросить что-нибудь позаковыристей, специально выбирая темы, в которых он не силён. Вопросы преподавательницы Белой магии были вполне обычными, молча предположил Эрик, просто приятель слегка преувеличивает свои познания в данном предмете.

Зато уж на следующем экзамене тот развернулся во всю ширь души. Зелёную магию они сдавали на той же самой поляне, где проходили занятия, с отличием лишь в том, что основная студенческая масса теперь тусовалась на краю и под близлежащими деревьями, а с противоположного края располагался перенесённый сюда преподавательский стол, к которому подходили очередные желающие получить запись в зачётке. Госпожа Гань, не мудрствуя лукаво, у каждого приблизившегося в первую очередь интересовалась, на какую оценку он претендует, и в соответствии с этим давала задание. Геке, сразу заявившему, что хочет пятёрку, предложила призвать какое-нибудь домашнее животное и мысленно указать прогуляться вокруг стола. Гека справился блестяще, вызвав сразу двух зайцев, не только бегавших вокруг, но и запрыгнувших на столешницу.

Эрик решил не рисковать, объявив: четвёрки ему вполне достаточно (о чём потом немного сожалел), а потому занимался проращиванием семян полевых трав. Впрочем, той же оценкой удовлетворилось и большинство команды.

Сенсацией того дня стало известие: в числе очень немногочисленной компании получивших двойку по магии Природы оказался и Дэнил. Растения под действием его заклятий быстро увядали, а звери разбегались. Судя по торжествующему блеску в глазах Рамины, ей удалось найти способ осуществить свою маленькую месть. Или госпожа Гань, припомнив сожжённый проросток бамбука, решила наказать виновного, вычислить которого для неё не составило никакого труда? История умалчивает.

Ещё проще поступил Асфарг, когда пришла пора сдавать Красную магию – предложил выходить и демонстрировать, кто чего умеет: чем круче заклятие, тем выше оценка. Прознав о том заранее, студенты разучивали заклинания, отличавшиеся прикольностью и относительно несложные в исполнении – вроде Песочного Кольца или Фонтана Искр. Эрик сконцентрировался на Пустынном Ветре – не слишком оригинально, зато проверено временем и для первокурсника более чем достаточно. Задумка удалась: подставив лицо навстречу собственному воздушному потоку, он ощутил обжигающее дыхание нагретой солнцем песчаной пустыни. Уловив его, Асфарг одобрительно кивнул головой.

А вот Гека перемудрил, забыв по всей видимости, что ему предстоит экзамен, а не демонстрационная площадка для заезжих иллюзионистов. Попытка скомбинировать Водяную Оболочку с Радужным Светом с целью получения Мыльного Пузыря провалилась с треском. Саму идею Асфарг одобрил, сотворив для примера целый ворох переливающихся пузырей – по совсем другому рецепту. Четвёрку, правда, всё же поставил.

Впрочем, явно пребывая в благодушном настроении, Великий Мастер Красной магии мало кому поставил даже тройку, а двойку – так вообще никому, даже Майклу, умудрившемуся ошибиться во всех формулах, что пытался произнести.

На том и завершилась их первая в жизни студенческая сессия.

Глава 42

И вновь торжественное собрание курса, совсем как тогда, в день прибытия в Академию. И те же лица на трибуне, равно как и за партами. Однако между тем днём и нынешним – почти целый год, столь насыщенный событиями, что иному индивидууму, предпочитающему тихую спокойную жизнь, их хватило бы по меньшей мере на половину её.

– Прежде всего, разрешите поздравить с окончанием вашего первого учебного года. А также с успешной сдачей экзаменов. Те же, кому не повезло осилить их с первого раза, пожалуйста, не расстраивайтесь: осенью получите возможность реабилитировать себя. Надеюсь, умение творить волшебство всем пришлось по вкусу, и вы с не меньшим рвением продолжите изучать его на последующих курсах. Однако любое занятие, каким бы захватывающим ни являлось, требует перерыва: отдохнуть, собраться с новыми силами, продумать планы на будущее. А также попытаться взглянуть на проблемы, кажущиеся слишком сложными, с другой стороны – глядишь, и найдётся оптимальное решение. Вот почему сразу после сессии в обязательном для студентов порядке следуют каникулы.

Прервавшись на секунду, Ларонциус оглядел аудиторию, словно проверяя её готовность покинуть Санта-Ралаэнну, а затем продолжал:

– Догадываюсь, далеко не все спешат покинуть Штарндаль, а некоторые вообще остались бы тут до начала следующего учебного года. Увы, такая льгота предоставляется лишь получившим степень бакалавра. Надеюсь, правильно поймёте, почему мы так делаем. А что касается возвращения обратно…

Знакомая тележка, когда-то набитая кристаллами, материализовалась прямо из воздуха. Теперь, однако, в ней находились аккуратно сложенные свитки.

– Вот! Пусть каждый возьмёт по одному. Развернув его, вы немедленно окажетесь в замке. Правда, активировать его удастся лишь при наступлении последнего дня июля. Если вдруг по каким-то причинам утратите свиток, не волнуйтесь: второго августа получите дубликат. Однако если и тогда не прибудете в замок, это будет означать, что вы не желаете продолжать обучение магическим наукам. Что ж, личный выбор каждого – если передумали становиться волшебниками или нашли для себя более интересное занятие. Выражу лишь надежду: всех, кого имею честь лицезреть сейчас, увижу и через три года на церемонии вручения дипломов бакалавра магических наук.

Архимага сменил мистер Фиртих, речь которого оказалась более лаконичной и будничной:

– Я присоединяюсь к поздравлениям нашего уважаемого ректора и уточню некоторые детали вашей отправки в родные пенаты. Завтра утром будут открыты порталы, по которым вернётесь туда, откуда прибыли. Предупрежу сразу: кристаллы, волшебные палочки и прочие заколдованные предметы брать с собой не позволяется, только личные вещи. Надеюсь, нет нужды лишний раз напоминать вам о соблюдении крайней осторожности при общении с непосвящёнными. В ваших же интересах. А в остальном желаю вам приятного летнего отдыха, чтобы вернулись сюда со свежими силами и успешно продолжали обучение. Да, и не забудьте: сегодня праздничный обед!

На том, собственно, всё и закончилось: разобрав свитки, студенты разошлись, чтобы спустя три часа собраться вновь, уже в столовой.

Разносолов не меньше, чем в прошлый раз, а в качестве развлечения настенные иллюзии демонстрировали трёхмерную проекцию «Сказания об Элгурме» – эпической саге времён раннего Средневековья, описывающей приключения молодого волшебника, отправившегося искать легендарную Книгу Истин.

Компания друзей заняла три соседних стола, располагавшихся треугольником – так, чтобы без проблем общаться.

– Ну, вот и позади всё! А поскольку банкет официальный, остаётся лишь выпить за окончание сессии!

– За это мы вчера пили. До сих пор башка трещит.

– А ты прими ещё, мигом пройдёт. Одно дело – пиво, а другое – отменное вино! Грех хотя бы не пригубить!

– Ну, если настаиваешь, так тому и быть. Тогда за то, чтобы летом не скучалось!

– Вряд ли успеем сильно заскучать всего за полтора месяца каникул. К тому же, человеческая цивилизация подарила нам такое величайшее изобретение, как мобильники! Там, во внешнем мире, можем запросто перезваниваться!

Записную книжку Олафа пустили по кругу, и каждый вписал номер своего телефона.

– Класс! Будем на связи.

– Если только не попросят сдать кольца. Иначе, сами понимаете, общение сильно затруднится.

– О том базара не было, а раз так – вольны носить их и вне пределов Санта-Ралаэнны.

Олаф, отвлёкшись от разговора, сосредоточенно рассматривал кинопанораму приключений Элгурма.

– Что-то не припомню я в классическом произведении эпизода с полётом на грифоне.

– Разве кто-то обещал тебе строгое соответствие канонам? Как говорится, фильм поставлен по мотивам. А в вольной трактовке может быть всё, что угодно. Иногда в киноверсии присутствует только главный герой книги, да два-три эпизода, а остальное – фантазия режиссёра и продюсера.

– Особенно если сказание дошло до нас в нескольких вариантах, и попробуй разберись, какое опиралось на реальные события, а какие сочинены на его основе в более поздние времена.

– А Книга Истин действительно существовала, или в чистом виде выдумка? – заинтересовался Фэн.

– По легенде, опирающейся, как нетрудно догадаться, на библейские сказания, когда-то в раю обитало целое племя людей. Жили они там тихо и мирно, имея всё необходимое и не заботясь о дне грядущем. Но в конце концов перволюдям надоело животное существование, и стали задаваться вопросами – что, да откуда, да почему. И тут к самому умному по имени Адам явился говорящий ящер и надоумил заглянуть в божественную Книгу Истин – дескать, прячут от вас правду, не хотят, чтобы интеллектуально развивались. Ну, люди и выбрали минутку, когда Бога рядом не оказалось, и почитали книжку ту. После чего посмотрели друг на друга просветлёнными глазами и ужаснулись: куда это годится, голыми шастаем, срамота-то какая! И прикрылись набедренными повязками. Господь узрел произошедшую в подопечных перемену, учинил дознание и вынес вердикт: за ослушание и самовольное приобретение знаний, до которых не доросли – изгнать на вечное поселение во внешний мир, дабы истины добывали по крупицам, в поте лица своего. Ящера лишил возможности передвигаться на ногах, превратив в змея, а Книгу спрятал так, чтобы найти смог лишь самый достойный. Отсюда и пошёл цикл сказаний о смельчаках, рискнувших добыть её и стать мудрейшими.

– Погоди немного, а Книга Судеб случайно не в той же легенде упоминалась? Или то совсем другая история?

– Да, там. Была у Бога и другая книга, нечто вроде лабораторного журнала, в который заносились жизнеописания счастливых обитателей рая. А когда людскому сообществу пришлось покинуть его, вслед им полетела и Книга Судеб – дескать, теперь вольны распоряжаться своей судьбой, как заблагорассудится. Вот только все ваши деяния будут в неё вписаны, и на Страшном Суде не обессудьте, если приговор окажется соответствующий.

Оглянувшись, Эрик заметил, что большая часть курса не столько наслаждается трапезой, сколько внимательно слушает Олафа.

– А куда она потом делась?

– Предания о том умалчивает.

– Отыскать её кто-нибудь пробовал?

– Насколько знаю, охотники время от времени объявлялись, но безуспешно.

– Мы найдём! – весело воскликнул Юрса, и окружавшие, засмеявшись, вновь наполнили бокалы.

Празднование окончания первого курса затянулось почти до захода Солнца – особым распоряжением столовую обязали не закрываться и студентов не разгонять, пока сами не расползутся. На случай, если кто с перепою заснёт или впадёт в буйство, в сторонке дежурили два голема с красными повязками на руках – ни дать, ни взять народная дружина. Впрочем, особой надобности в их услугах не возникло: народ уходил проветриться и потом приходил снова, стараясь на территории столовой вести себя прилично. Постепенно разбрелась и их компания: прогулявшись с Вин по сумеречному лесу, Эрик так и не решился пригласить к себе переночевать (и как потом ругал себя за это!), и они расстались на пороге её комнаты (хотя она вроде и не против была, если б он остался на ночь).

А наутро, придя в себя, начал сборы в дорогу. Помещения, как предупредил ещё вчера мистер Фиртих, останутся опечатанными до их возвращения, волноваться по поводу сохранности вещей не стоит. Главное, на что упирал комендант – не оставлять ничего съестного, иначе заплесневеет или тараканы сожрут. Рыжие прусаки и впрямь водились в замке, и никакая магия их не брала.

Заглянув в столовую, Эрик взял положенный каждому дорожный паек и присел перекусить. Через минуту к нему присоединилась Таисия.

– Привет, земляк! Наш поезд в двенадцать?

– Около того.

– Хорошо бы нам четверым собраться, чтобы прибыть вместе. Эх, давненько Голдтауна не видела, соскучилась даже! Обязательно прошвырнусь по бутикам, да и культурную программу небольшую наметила. Тосказелёнинск подождёт, чего там ловить, кроме зелёной тоски? А ты сразу в Игримск рванёшь?

– Скорей всего, нет.

– И правильно! Повеселимся в столице! – и Таисия, хитро улыбнувшись, заговорщически подмигнула ему.

– Обязательно.

По очереди, смотря куда переключался портал, студенты исчезали в голубоватом сиянии магического круга. В числе первых убыла Лиэнна, пообещав позвонить, как только узнает что-либо о бабушке (портрет, естественно, ей пришлось оставить). За нею наступил черёд Джо, которому скорее посочувствуешь: не в самой приятной компании поневоле пришлось оказаться. Жозе, напротив, был бодр и весел – ему не терпелось поскорей увидеть своего «сеньора» и похвастаться успешно сданной сессией.

В самый последний момент Вин грустно взглянула в его сторону – так, что защемило сердце. Эрик еле удержался от порыва броситься вслед (наверное, нужно было! – и почему поддался благоразумию? О, как часто излишняя рассудительность губит истинные чувства!).

Вот, наконец, и им пора. Мысленно пробежавшись ещё раз по списку сложенных в сумку вещей – не забыл ничего? – вслед за Таисией и Диной Эрик вступил в магический круг.

Дом на Тишегладской 17 пустовал. Элеоноры в нём не оказалось. Как, впрочем, и какой-либо иной живой души. И, судя по приличному слою пыли на полу и мебели, здесь давно никто не жил. После прохлады Штарндаля июньский зной и духота от заколоченных окон казались нестерпимыми. Пришлось поспешить на улицу.

– Что-то и не встречает никто…

– А кто тебе нужен? Или сами куда надо не доберёмся?

– Имейте в виду: здесь, в столице, уже семь вечера, – на полном серьёзе заметила Таисия. – А потому есть резон подумать заранее о предстоящем ночлеге. Пожалуй, махну к подругам в общагу, там местечко по знакомству всегда найдётся. Дина, ты как?

– Домой покачу. Экспрессы на Лямино до десяти ходят, успею.

– А Эрик переночует у меня, – сказал Гека, беря приятеля за руку чуть повыше локтя. – Знаем мы ваши общаги, сплошь клопы и алкоголики.

– Да уж, конечно! Хоть в одной из них когда-либо бывал? А то свожу, познакомлю с девчатами, глядишь, ещё и уходить потом не захочешь. Подруги у меня что надо – кровь с молоком! Эх ты, столичный житель, дальше Скверного Кольца и не заглядывал!

– Ладно, Тася, не кипятись, – примирительно произнёс Эрик. – Мы с Гекой обязательно навестим тебя.

– Ловлю на слове. Завтра созвонимся. А пока давайте выбираться из этой глухомани.

И они побрели к автобусной остановке.