Дело в том, что гора-трамплин достроена только до половины!
Дальше она обрывается, и лыжник, предоставленный сам себе, в полном отрыве от общественности, остаток пути проходит буквально по воздуху!
Райисполком обязан выделить средства. Нужно немедленно достроить так называемый трамплин, чтобы лыжники могли спокойно спускаться в намеченные пункты, а не летать куда попало.
В целом же следует сказать, что, несмотря на эту досадную «мелочь», спортивный праздник привлёк сотни участников и прошёл на должном уровне».
С утра в день выхода газеты редактор чувствовал себя отлично. Внешне спортивная страница выглядела превосходно.
Спящев ходил именинником и потирал руки.
Газета тем временем дошла до читателей, и в районе начался дружный смех.
Но Спящев его не слышал. Он готовился достойно отразить предстоящий весенний кросс, освежив для этой цели свои бессмертные строки:
Ах, кросс люблю, когда бывает.
Вот это да! Вот это да!
Когда бегут и убегают
Туда-сюда, туда-сюда!..
Отцы и дети
В прошлое воскресенье сидим мы с Сашей — с дочкой, завтракаем. Вижу, ест она, чаем обжигается и всё на часы поглядывает.
— Куда торопишься? — спрашиваю.
— Папа, я опаздываю. Электричка в восемь двадцать.
— Далеко ли собралась?
— В Опалиху, на турбазу.
— Компанией или… опять вдвоём?
— Опять вдвоём.
Ответила и молчит. А потом вдруг заявляет:
— Папа, я счастлива!..
Я пью чай. Делаю вид, что совершенно ничего не знаю. А мне жена с полмесяца назад всю ситуацию обрисовала, под секретом конечно.
— Чего же ты молчишь, папа? Скажи что-нибудь…
Тогда я свою настольную книгу достаю. Очень интересная книга. Называется она «Умное слово» и содержит в себе разные глубокие мысли и ценные изречения.
Да. Достаю я, значит, эту книгу, открываю, где закладка была, и говорю:
— Русский писатель Лесков, между прочим, так сказал: «Хорошие наблюдатели утверждают, что едва ли в чем-нибудь другом человеческое легкомыслие чаще проглядывает в такой ужасающей мере, как в устройстве супружеских союзов. Говорят, что самые умные люди покупают себе сапоги с гораздо большим вниманием, чем выбирают подругу жизни».
Саша в окно глядит, вроде погоду изучает:
— Ты это к чему, папа?
— Не догадываешься?
— Нет.
— Ладно. Хватит. Хватит с отцом в прятки играть. Сейчас у нас с тобой разговора не получится, тебя человек ждёт…
— Ждёт.
— Надеюсь, ты меня с ним всё же познакомишь?
— Обязательно. В своё время.
— Я не тороплюсь. Пока что меня не столько твой молодой человек интересует, сколько…
— Кто?
— Родители его. Отец, мать. Мне желательно знать, в какой семье парень вырос.
— Это разве главное?
— А ты как думаешь?.. Хорошая семья, она всё же больше надёжных людей в жизнь выводит.
— Обещаю тебе, папа, что ваше знакомство состоится очень скоро. А пока будь здоров, не скучай. Вернусь я поздно.
Остался один. Сижу, мою чашки, а сам всё думаю, думаю, и только об одном — как девчонка жить будет, когда из дому уйдёт не как сейчас, с утра до ночи, а насовсем…
Сижу я наедине со своими мыслями, радио включил — музыка, но не нежная, располагающая к задумчивости, а какая-то громкая, бодрая, чересчур самостоятельная…
Наверно, из-за этой музыки я и звонок не сразу услышал.
Открываю дверь, гляжу — на пороге пожилой мужчина в очках, и вид у него слегка смущённый.
— Извините, — говорит, — я вас не разбудил?
— Что вы, — говорю, — у меня в любой день недели подъём в семь ноль-ноль.
— Если не ошибаюсь, ваша фамилия Смирнов?
— Да, — говорю, — Смирнов Николай Иванович.
— Очень приятно. А я Крохалев Юрий Павлович.
Поздоровались мы, а он оглянулся и тихо спрашивает:
— Саша, наверно, дома?
— Заходите. Никого нет, мы одни. Даже жена и та ушла.
Я ему про жену потому сказал, чтобы он себя посвободней чувствовал. Как только я этого человека на пороге своей квартиры увидел, я прямо в ту же секунду понял, что пришёл ко мне отец парня, с которым нынче Саша уехала, и ему — отцу — тоже не безразлично, с кем его сын решил связать свою судьбу.
Стоим мы в комнате и улыбаемся.
— Вот мы и встретились, Николай Иванович…
Я говорю:
— Да. Встретились и начнём знакомиться. Прошу вас, садитесь.
— Спасибо. Вы мне разрешите закурить?
— Пожалуйста.
Сел он на диван, закурил и опрашивает:
— Вы не удивлены моим визитом, Николай Иванович?
— Нисколько, потому что я вас очень хорошо понимаю.
— Но вы же, по-видимому, ещё не знаете, кто я такой…
— Нет, мне думается, знаю. Вы отец.
— Да, я отец, и пришёл я к вам потому, что меня, как, наверно, и вас заботит будущее наших детей…
Я говорю:
— Дорогой Юрий Павлович, в этом отношении у нас с вами очень много общего. Я, как и вы, модель отца старого образца. Я о вашей семье и о вас пока ничего не знаю. Для начала скажу о себе. Двадцать восемь лет работаю на автозаводе, слесарь кузнечного цеха, член партии, депутат райсовета и глава семейства.
Он говорит:
— А я, Николай Иванович, тружусь в другой области. Я только на днях вернулся с гастролей…
— Вы, значит, артист?
— Я хормейстер ансамбля песни и пляски. Служу там давно, с сорок пятого года. До этого учился, потом воевал. Был ранен, как поётся в песне, «в боях за город Будапешт»…
Я говорю:
— Юрий Павлович, думаю, вы не станете возражать, если мы с вами выпьем по рюмочке как будущие сваты.
— Спасибо. С удовольствием.
Собрал я быстренько на стол. Поднял рюмку и сказал как бы в виде тоста:
— Пожелаем, чтобы наши дети в своей жизни переняли от нас всё лучшее, что в нас есть, — и любовь к труду, и честность, и верность.
Чокнулись, выпили, и тогда взял я опять книгу «Умное слово»:
— Вот, Юрий Павлович, слушайте: «Кому попался хороший зять, тот приобрёл сына, а кому дурной — тот потерял и дочь».
Юрий Павлович говорит:
— Золотые слова.
— Это сказал древнегреческий философ Демокрит. Я специально поинтересовался, передовой был человек, философ-материалист…
Выпили мы ещё по рюмочке, я у него спрашиваю:
— Вы, часом, не знаете, какие у молодых планы? Где жить собираются? У нас или у вас?
— Не знаю, — говорит, — но поскольку муж глава семьи, он, я думаю, скорей всего и решит этот вопрос.
— Выходит, последнее слово вы оставляете за собой?
Он говорит:
— Наоборот. Мне кажется, что командовать парадом будут здесь, в квартире моего будущего зятя.
— Какого зятя?
— Вашего сына.
Я говорю:
— Насколько я понимаю — мой сын вам не зять.
Он говорит:
— Пока не зять, но, надеюсь, скоро будет зятем.
Я говорю:
— Начнём с того, что мой сын женат.
Смотрю — Юрий Павлович прямо сразу в лице изменился.
— Этого, — говорит, — я и боялся больше всего на свете… Значит, с той женой он собирается разводиться?
— Кто?
— Саша.
Я ничего не понимаю.
Я говорю:
— Юрий Павлович, я хочу задать один только вопрос — кто вас в моей семье интересует?
— Саша. Ваш сын.
Я говорю:
— У меня всего один сын, зовут его — Владимир.
— Как Владимир?
— Так. С рождения.
— Позвольте, а Саша?..
— А Саша — это моя дочь.
— Как дочь?
— Так дочь. Студентка.
Он смотрит на меня, я смотрю на него. Он даже сигарету притушил.
— Подождите, — говорит, — давайте разберёмся. Вы — Смирнов?
— Смирнов.
И тут-то, в эту минуту, я всё и понял. Я говорю:
— Кто вам дал наш адрес?
Он говорит:
— Я слышал от дочери, от Лены, что вы живёте в новом заводском доме возле парка. Я подошёл к вашему дому и спросил у старушки, здесь ли живёт Смирнов. Она спрашивает — какой? Я говорю, что имени-отчества не знаю, знаю только, что он отец Саши. Старушка говорит — здесь он живёт, в сорок второй квартире.
Тогда я говорю:
— Уважаемый Юрий Павлович, всё совершенно правильно. Квартира наша сорок вторая. Я Смирнов и к тому же отец Саши. Но, как я теперь понимаю, вам другой Смирнов нужен — Игорь Михайлович, энергетик. Он в третьем подъезде живёт. У него сын Саша. Студент. Говорят, вот-вот женится. Отличный парень, между прочим.
Посмотрели мы на прощание друг на друга, посмеялись.
Юрий Павлович говорит:
— Запишите наш адрес, Николай Иванович. Будем рады видеть вас с супругой у нас на свадьбе.
— Спасибо, — говорю, — и заранее приглашаю к нам на свадьбу. Адрес вы уже знаете.
Лабиринт
Торопливо уминая голубцы, Гусев прикидывал, как всё будет. Сегодня на сессии горсовета он кратенько доложит о работе парка и в заключение пригласит желающих посетить городок аттракционов.
Вера Степановна с удовольствием смотрела на супруга. «Ничего не скажешь — деятель. Весь в мыслях».
— Очень складно получится. Заслушают моё сообщение и тут же смогут убедиться — аттракционы на любой вкус для развлечения трудящихся.
Покончив с голубцами, Гусев принялся за кисель из красной смородины.
— Представь такую, к примеру, ситуацию… Кончилась сессия, и всё городское руководство отправилось в парк, и лично товарищ Дорохов и товарищ Авдеев — оба качаются у меня на качелях. И настроение у них — лучше не надо!.. И товарищ Дорохов говорит: «Выходит, зря мы критиковали дирекцию парка за недостатки в деле организации культурного отдыха. Ай да Гусев! Сделал соответствующие выводы и добился невиданных успехов. Молодец!»
Откинувшись на спинку стула, Гусев продолжал рисовать заманчивую картину признания его выдающихся заслуг.
— А потом, представляешь, оба посещают «комнату смеха», там в охотку смеются и после говорят: «Спасибо товарищу Гусеву за радостное веселье. Мы получили хорошую зарядку и теперь будем трудиться с удвоенной энергией!»