Я провожу рукой по голове, ощупываю череп, и мной медленно овладевает паника. Эта глупость с Тиган превращается в новостную повестку и полицейское расследование. Если она вскоре не вернется домой – если она вообще способна вернуться, – копы будут присматриваться ко мне внимательнее, а я не уверен, что переживу это.
После того как утром меня допрашивали, я кое-что вспомнил. Голос Тиган: «Отпусти. Мне больно». Я смотрю на шкаф, где спрятал ту вещь. Если полиция получит ордер на обыск, мне конец.
Джесс – единственный человек, кроме матери, которому я доверяю. Вряд ли она согласится, но дело в том, что мне нужна ее помощь. Однако я не знаю, дома ли она, и уже решил, что в школу утром не пойду.
Поговорю с ней завтра вечером.
Глава 19
Сегодня второй день учебного года, и Джейка в школе нет. Его отсутствие действует на нервы. Это ведь мне изменили. Это мне полагается не выходить из дома от расстройства. Может, Алисса права и все действительно к лучшему, но как только я начинаю думать об этом, слезы жгут глаза. Я скучаю по Джейку. У меня в душе такой раздрай!
По окончании последнего урока я выныриваю на улицу, бегу к своей машине и еду домой, чтобы переодеться для ежедневной пробежки к Слепому пляжу.
Нагрузка кажется ужасной. Я выбиваюсь из ритма и не могу выровнять дыхание. После пробежки врываюсь в дом и сразу сталкиваюсь с отцом.
Он пришел домой рано, лицо у него багровое, волосы всклокочены, очки сидят криво.
– Ты знала, что Джейк и Тиган записали секс на видео?
– Думаю, ты узнал последним, папа, – ворчу я и прохожу мимо.
Он идет за мной следом, махнув рукой маме.
– Я разберусь. – Наверху он поучает меня от двери: – Если Тиган в ближайшее время не найдут, его могут арестовать, Джессика. Джейк был с ней, когда она исчезла.
– Нет, не могут, и она не исчезала. – Я опираюсь затылком о подголовник кровати, и в висках начинает стучать. – Тиган немного попрячется и вернется.
– На улице всю ночь стояла машина с копами, которые наблюдали за его домом. С чего бы, как ты думаешь? Я запрещаю тебе впредь приближаться к этому мальчику.
– Он наш сосед. Мне придется к нему приближаться.
У отца дергается левый глаз.
– Не умничай и не защищай его после того, что он тебе сделал.
– Джейк не хотел обидеть меня, папа. Он был пьян. И попросил прощения. – Тут же я и сама чувствую, как жалко звучат оправдания. У меня вошло в привычку защищать Джейка, потому что отец никогда его не любил. Вот и все.
Но папа неутомим.
– Ты не заметила, что твой бойфренд всегда за что-нибудь извиняется? Это такая манера, Джессика. Он манипулятор, лжец, алкоголик – будет рыскать вокруг тебя, рыдая и прося прощения, пока ты не почувствуешь вину и не вернешься к нему. Будь осторожна! Может быть, ты этого не понимаешь, но он тебя недостоин.
– Я не принцесса, папа.
Он смотрит на меня, своего единственного ребенка, и лицо искажается от переживаний. Потом его взгляд смягчается, плечи опускаются, и он меняет тему:
– Ты сделала домашнее задание?
– Да, – вру я.
– Ну ладно. – Он поворачивается к выходу из комнаты.
– Закрой дверь, пожалуйста.
Отец притворяет дверь и уходит; с лестницы слышно, как щелкают у него коленные суставы.
Вокруг этой ситуации слишком много суеты.
Я натягиваю пижаму и листаю приложения в телефоне. Все в школе начинают всерьез беспокоиться о Тиган.
Может, она сбежала в Мексику?
Ну нет она так долго не выживет в одном наряде
Если Тиган мертва, кто ее убил?
всегда виноват бойфренд
у нее нет бойфренда
зато есть Джейк
Я выхожу на аккаунт Алиссы с фотографиями и в поисках зацепок пролистываю снимки, которые она сделала на вечеринке. Вот Мэнни оседлал кий, как деревянную лошадку, а Джейк шлепает его по заднице. Вот Хлоя делает мостик на обеденном столе с кукурузной палочкой в зубах, а вот я наблюдаю, как все остальные веселятся. «Знаешь, Джесс, иногда ты жуткая зануда».
Я увеличиваю несколько других фоток, изучая людей на заднем плане: Грейди, Шону, Брендона, Кьяру, Хейли, парня Шоны Маркуса. На одном кадре у Маркуса стиснуты зубы, а выражение лица озверелое. Я слежу за его взглядом и вздрагиваю от удивления: он смотрит, как Тиган танцует с Джейком возле бассейна. Я приближаю изображение, пока Маркус не распадается на пиксели. Он кажется разъяренным, но почему? Ревнует, что ли?
Потом я изучаю Джейка и вижу, что его руки как ни в чем не бывало лежат на бедрах Тиган. Живот у меня скручивает, я отбрасываю телефон и прижимаю колени к груди. В отличие от Маркуса, Джейк не похож на человека, который хочет навредить Тиган, – собственно, как раз наоборот.
Ну конечно, а еще я верила, что он никогда мне не изменит, и вот пожалуйста. Алкоголик? Раньше он много пил, позволял себе дикие выходки, а наутро не помнил о них. Например, как в тот раз, когда побил Остина Смита, плюнувшего на его пикап. На следующий день в школе Джейк удивился, узнав, что Остин в больнице, – он понятия не имел, что сам отправил его туда.
А однажды он пришел домой пьяный и весь в крови после драки с учеником, приехавшим по обмену, и распевал во все горло песни. Утром мой отец пожаловался на ночной шум, но Джейк совершенно не понимал, о чем речь. Однако он взялся за ум больше года назад. Что же изменилось? Почему он так надрался у Тиган? Неужели настолько психовал из-за выпускного класса и заранее переживал, что я уеду в колледж? И где Маркус? Спрашивала ли полиция его про Тиган?
Я пытаюсь делать домашнее задание, но не могу сосредоточиться, поэтому выключаю свет, ложусь в кровать и пялюсь на вентилятор под потолком. Время тянется медленно, и ближе к утру я, видимо, засыпаю, потому что неожиданно слышу визг шин и стук дождя. Передо мной вспыхивает испуганный глаз.
Раздается глухой удар, и около кровати появляется олень. Кровь каплет из ноздрей на мягкую шкуру. Я протягиваю руку, чтобы погладить его, но олень превращается в человеческую фигуру и выпрыгивает из окна, разбивая стекло. Острые осколки дождем сыплются на меня и вонзаются в пол.
Я просыпаюсь, бегу к стене и щелкаю выключателем. Свет заполняет комнату. Ничего нет, никаких животных у кровати. Окно закрыто и цело, пол чист. Почему этот олень преследует меня? Кошмар, может, я сбила на БМВ Тиган?!
Нет-нет-нет. В таком случае ее тело еще лежало бы на Кровавой стезе. Или она подала бы на меня в суд.
Я смотрю на экран телефона. Почти одиннадцать, я вся мокрая от пота.
Снаружи слышится стук, и сердце екает. Как будто кто-то барабанит в наши контейнеры для мусора. Видимо, потому я и проснулась. Надеюсь, это не Джейк. Он иногда забирался ко мне в комнату по контейнерам, но если он сделает это сейчас, мой отец убьет его. А не убьет отец – убью я.
Стук повторяется, я бегу в тапочках вниз и открываю заднюю дверь.
На улице холодно – я вижу пар от своего дыхания. Выскальзываю во двор и прислушиваюсь. Наш задний двор плавно переходит в лес, расположенный всего в паре метров позади сада. Я потираю руки, пытаясь согреться, и вхожу в лес; изо рта выплывают клубящиеся облачка. Огромные секвойи пропускают лунный свет, и запах влажного лесного ковра поднимается от поваленных гниющих стволов.
– Джейк? – окликаю я.
Его голос доносится до меня:
– Да, это я. Думал, вышел твой отец, и убежал.
– Мудро. Где ты? – Я окружена высокими тенями и не вижу его.
– Здесь, – говорит он.
Скользя между секвойями, я иду на голос. Растения шуршат, ухает сова, но в остальном все тихо.
Пока я пробираюсь по лесу, по коже бегут мурашки. Зачем Джейк выманивает меня сюда? Я оглядываюсь на свой дом, который теперь представляет собой темную тень метрах в восьмистах вдалеке.
– Да иди ты к черту.
Я поворачиваю назад. И тут на лунную дорожку ступает мужская фигура, преграждая мне путь.
Это не Джейк!
Глава 20
Я бросаюсь бежать, но незнакомец выскакивает из зарослей папоротника, набрасывается на меня и зажимает мне рот ладонью. Мы падаем, и я впечатываюсь лицом в корень дерева. Тяжелое тело прижимает меня к земле.
Я пытаюсь перевернуться, пробую кусаться, но зубы скользят по ладони злоумышленника.
– Не кричи. – У него голос Джейка, и пахнет он как Джейк. – Пообещай, что не будешь кричать, и я тебя отпущу.
Я киваю и, когда он отпускает меня, сажусь и стараюсь сморгнуть слезы. Голова у парня обрита, отчего глаза кажутся запавшими, а скулы угрожающе выступают, и я не сразу узнаю Джейка.
– Ты разбил мне лицо! – возмущаюсь я, прижимая ладони к щекам.
– Черт, извини, Джесс. Дай я посмотрю.
– Нет. – Мы оба вывалялись в сосновых иглах, а на руки мне капает горячая жидкость. – Кажется, у меня идет кровь.
Джейк наклоняется вперед, чтобы рассмотреть мое лицо.
– Это из носа.
Я отталкиваю его и зажимаю нос, поскольку он начинает пульсировать. Гнев и печаль смешиваются с болью, оставляя меня в растерянности.
– Ты пытался проникнуть ко мне домой или что?
– Да, – выдыхает он, и в одном этом слоге скрываются тысячи невысказанных слов.
Его брови сходятся вместе, зрачки у него огромные, взгляд умоляющий.
– Я не могу без тебя, – говорит он. – Я…
– Ш-ш. – Я прижимаю палец свободной руки к его губам. – То, что мы соседи, не дает тебе права пробираться в мою комнату, с этим покончено.
В голове у меня отражаются эхом отцовские слова: «Он будет рыскать вокруг тебя, рыдая и прося прощения, пока ты не почувствуешь вину и не вернешься к нему. Будь осторожна!»
Джейк придвигается ближе.
– Я просто хочу поговорить. Пожалуйста, прости меня, Джесс.
Я не выношу мысли, что отец оказался прав, но Джейк действительно раскаивается – это видно во всей его фигуре. Он совершил ошибку, которая погубила нас обоих. Мы сидим на пятках в ведьмином кольце – почти идеально ровном круге из секвой, выросших после того, как сотни лет назад дровосеки срубили материнское дерево. Вокруг нас парит слоистый холодный туман, скрывая верхушки древних деревьев. Лес кажется маленьким, герметичным и тихим – как сцена в ожидании актеров. Я пересаживаюсь на пень и смотрю на Джейка.