Высокий репортер выкрикивает:
– Девушка отсутствует уже шесть дней, шеф Уэйлон. Вы сразу же заподозрили убийство?
Уэйлон отводит взгляд от сенатора Шеффилд, стоящей рядом с ним.
– Состояние комнаты девушки говорило о том, что там произошла борьба, и криминалисты округа немедленно изучили место происшествия и обыскали окрестности. Так что да, подозрения возникли сразу, но не забывайте, что у нас есть ордер на арест Тиган Шеффилд за развратные действия в отношении несовершеннолетнего и изнасилование, кроме других вероятных обвинений. Мы должны принимать во внимание возможность, что после распространения видео по Сети она испугалась и сбежала.
Мама Тиган вздрагивает, словно ее ударили.
Я опираюсь на прилавок и прибавляю звук на телефоне. Тем временем другой репортер спрашивает:
– Как это дело связано с недавней смертью Шоны Мур? Говорят, девушки были лучшими подругами.
– Это действительно так, и существует большая вероятность, что два дела связаны.
– Принимала ли Шона участие в съемке незаконного видео сексуальной сцены с участием несовершеннолетнего, которое Тиган предположительно записала? Вы считаете, что Шону убили?
Уэйлон щурится.
– Я не могу больше комментировать то, что касается видео. Говоря же о смерти Шоны, она выглядит подозрительной и сейчас в отношении нее ведется следствие.
– Тиган арестуют, когда найдут?
– Да. – Уэйлон кивает, а миссис Шеффилд тяжело наваливается на мужа, впиваясь пальцами ему в руку.
– Вы упомянули, что Тиган может скрываться, чтобы избежать уголовного преследования, но насколько это вероятно, учитывая долгое время и очевидное отсутствие у пропавшей доступа к счетам и автомобилю?
Уэйлон качает головой.
– Не могу ничего утверждать, сэр. Совместно с семьей мы организуем поисковые группы и привлекаем собак для прочесывания местности. Капли крови, обнаруженные в комнате, содержат ДНК Тиган. Если она ушла пешком и если она ранена, то ей может понадобиться медицинская помощь.
Ушла пешком? Я вспоминаю выпученный глаз и визг шин посреди дождя. Страх, что я сбила Тиган, снова всплывает на поверхность. Тут я слышу снаружи шум и поднимаю голову, но это просто гудит ветер.
Потом говорит молодая репортерша:
– Шеф Уэйлон, у вас есть реальные подозреваемые? Мог ли это быть тот одноклассник, которого Тиган предположительно принудила к соитию?
Полицейский поджимает губы.
– Мы пока не готовы назвать имена подозреваемых. Сенатор Шеффилд хочет сделать заявление, и она не будет принимать вопросов. Спасибо за внимание.
Он отступает назад, и мама Тиган, бросив ему колючий взгляд, занимает место у микрофона и смотрит прямо в камеру. Члены семьи стоят на три шага позади нее.
Сенатор Шеффилд прочищает горло и медленно, плавно, растягивая слова, произносит:
– Мы с мужем объявляем награду в пятьдесят тысяч долларов за любые сведения, которые помогут нам вернуть дочь домой. Предположение, что она прячется, просто абсурдно. Пожалуйста, если вы удерживаете Тиган или знаете, где она, позвоните на горячую линию. Если не хотите называть свое имя, можете остаться неизвестным. Мы… очень любим нашу дочь и просто хотим вернуть ее.
Окаменелое лицо искажается от подступающих слез, и муж уводит ее с подиума. По пути репортеры пытаются задать им вопросы.
Дрожащими руками я выключаю видеоролик. Хлоя в спортзале, поэтому звоню Алиссе. Как только она отвечает, я выпаливаю свои жуткие опасения:
– А вдруг это я убила Тиган?
– Что за хрень ты несешь?
– Она исчезла где-то после двух сорока двух, а я сбила оленя чуть позже трех.
– И что? – шепчет Алисса.
– Время подходящее. Вдруг она сбежала, как сказали по телевизору, а я сбила ее на машине твоего отца?
– Я там была. Ты не сбивала Тиган. – Подруга глубоко вздыхает. – Что тебя на самом деле тревожит, Джессика?
Я закрываю глаза и оказываюсь лицом к лицу с правдой: я чувствую свою вину во всем произошедшем. Слеза катится по щеке.
– Я… о боже, это ужасно. Где-то в глубине души я рада, что Тиган попала в переплет и что она пропала. Не хочу, чтобы и на этот раз она выиграла.
Алисса фыркает:
– Тиган уже проиграла. Она пропала, как в воздухе растворилась, а ее лучшая подруга мертва. Сомнительный результат ради пятидесяти долларов.
У меня вспыхивают щеки.
– Знаю.
Алисса уменьшает звук телевизора.
– Она хотела отмстить, вот и все. Тиган потеряла тебя в пятом классе, а Джейка – в десятом. Вы оба обидели ее.
Ее слова ошеломляют меня.
– Мы обидели ее? Ты серьезно?
– Серьезнее не бывает, но это не значит, что ты должна чувствовать себя виноватой. Длительная вражда никогда не заканчивается хорошо – и вот наглядный пример.
Я глотаю слюну и вытираю слезы. Алисса права, и мне становится лучше, но кроме того, я оглушена мыслью, что мы с Джейком оба бросили Тиган: я ни разу не смотрела на ситуацию с ее точки зрения.
– Теперь эта вражда кажется глупой.
Алисса смеется.
– Она и была глупой, Джесс.
После разговора с Алиссой я закрываю закусочную на ночь. На улице темно, облака заслоняют луну и звезды. Я еду домой, размышляя, не расхаживает ли по Кристал-Коув убийца и не мой ли это бывший бойфренд Джейк. Когда я прибываю, его пикапа у дома нет, и сначала я думаю, что мама отдала ему ключи, но жалюзи на окне Джейка шевелятся, и я понимаю, что он дома. Наблюдает за мной? Мне нравилось соседствовать с ним, когда мы были вместе, но теперь мне от этого не по себе, как будто кто-то вторгается в мое личное пространство.
«Думаю, у меня серьезные неприятности», – сказал он сегодня в школе. Как обтекаемо! Во вторник он не использовал иносказаний, а ясно пообещал, что Тиган и ее друзья заплатят за свою шутку. Потом отправился на встречу с Шоной, и теперь она мертва. Сегодня же Джейк попросил меня стереть его отпечатки с телефона Тиган. Он солгал и, возможно, лжет до сих пор – себе, мне, полиции.
Я тихо вхожу в дом, но дверь наверху скрипит: мама выходит из своей комнаты, кутаясь в халат, и перегибается через перила.
– Если ты голодная, то в морозилке есть лазанья.
– Хорошо, спасибо.
Она спускается по лестнице, распространяя запах ночного крема и зубной пасты, и обнимает меня, протяжно вздыхая, как после долгих слез.
– Как ты держишься, милая? Я знаю, что вы с Шоной давно не общались, но раньше, когда ты играла в футбол, вы дружили.
У меня вырывается неожиданный всхлип, но сейчас не время расклеиваться.
– На тебя столько навалилось, – тихо говорит мама. – Сочувствую. Хочешь с кем-нибудь поговорить? Чем тебе помочь?
Я смотрю на ситуацию с ее точки зрения: мертвое тело одноклассницы, откровенное видео с бойфрендом. Именно таких драм она ожидала, растя дочь-тинейджера. Мама встречает невзгоды во всеоружии, как человек, приготовившийся к концу света: «Беда не застанет меня врасплох!»
– Все хорошо, мама, – вру я, шмыгая носом, чтобы сдержать слезы. – Просто действительно много всего, понимаешь?
– Понимаю. – Она гладит меня по волосам и обнимает.
Мы желаем друг другу спокойной ночи, и, поскольку мне не выйти, пока мама не заснет, я разогреваю тарелку с домашней лазаньей, тащусь к себе в комнату и отправляю сообщение Джейку. В школе он сказал, что вечером хочет поговорить, но у меня нет сил смотреть, как он плачет. Я пишу:
Устала. Перенесем разговор на завтра?
После длинной паузы приходит ответ:
ты нужна мне джесс. полиция забрала у меня телефон, днк, пикап
Сердце сжимается.
Как тогда ты мне пишешь?
мама купила мне новый телефон. номер тот же. можно я приду пжлст
Не сейчас.
злишься
Не веря своим глазам, я смотрю на экран. Злюсь ли я на него? Он переспал с девушкой, зная, что она мой заклятый враг, и получил от этого явное удовольствие, всучил мне ее пропавший телефон, разрушил наши отношения. А я скучаю по нему всей душой, к тому же втайне радуюсь, что Тиган пропала, и от этого еще хуже. Чувства обжигают меня как кнутом, и я не в состоянии ответить на его вопрос. Я выключаю телефон и в ожидании бессонной ночи ложусь в кровать.
Сон меня не балует еще с ночи вечеринки, а после того, как я спрятала под матрасом мобильник Тиган, я и вовсе почти не сплю: телефон мешает мне, как камушек в ботинке.
Я вытаскиваю улику – холодный и помятый аппарат. Это все равно что держать в руках мозг Тиган: ее мысли, воспоминания, планы, секреты. Интересно, рассказала ли она кому-нибудь, что произошло между нами на костре в честь Четвертого июля? Сохранила ли нашу переписку? У меня есть шесть попыток угадать ее пароль, прежде чем телефон заблокируется.
Шесть попыток, чтобы подобрать комбинацию из пяти цифр или букв.
Но сначала нужно включить аппарат, однако тогда ближайшая вышка подхватит сигнал, полиция будет оповещена и немедленно прикатит, вопя сиреной. Нас с Джейком арестуют за сокрытие улик. Нужно перебраться в другое, безопасное место, и я знаю, где оно находится.
В полночь я выхожу из дома, одетая в черное.
Глава 32
– Давай, давай, – твержу я своему телефону, ожидая ответа от Джесс.
Я видел, как она приехала и посмотрела на мое окно, но поскорее вошла в дом, словно боится меня. Мой пикап забрали, в нашем доме провели обыск, репортеры толпились у бордюра весь день, но она все это пропустила. Она нужна мне, но не отвечает на мой вопрос: «Злишься?»
Минуты тикают, экран не загорается, и в груди начинает давить, а веки дергаются. Мне необходимо, чтобы она верила мне – или верила в меня. Я бы никогда не напал на человека без веской причины. Откуда мне знать, что Тиган не накинулась на меня? Может, я защищался. Никто не скажет наверняка.
Я закрываю глаза и вспоминаю, как приятно пахла Джесс сегодня в школе, когда мы разговаривали в нише. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не зацеловать ее до обморока, – но потом она сбежала, как будто испугалась. Проститься с ней, проводив в колледж, было бы не так мучительно, чем видеть ее каждый день и быть отвергнутым.