Воды в нужном количестве не было, панцирь не спасал, поэтому первое время Роджер писал на нас всякий раз, когда мы брали его в руки. Но потом привык. Несёшь его, а он шагает по воздуху, посматривает победно кругом. Начал даже откликаться на имя. Стоило позвать его: «Весёлый Роджер! Высунь свою голову!», как он сразу выглядывал из воды.
Это лето было какое-то невероятно щедрое на дождь. Весь двор и сад затопило, получилось замечательное болото. Роджеру очень понравилось! Он обжился в луже, собирал утонувших червей, купался, прятался в зарослях травы. Можно было наблюдать за черепахой в естественной среде! Так что и мы тоже всё лето провели в луже рядом с ним.
Мы всей семьёй полюбили Весёлого Роджера. И мысль, что для черепахи неволя – медленная смерть, заставила нас проштудировать Интернет в поисках идеального места для Роджера и купить билеты в Астрахань.
Вот так интересно иногда складывается жизнь – хотели украсть на юге черепаху и притащить домой, а вместо того черепаха сама к нам пришла, а мы повезли её за тридевять земель и выпустили на волю.
Самое интересное время для наблюдения за черепахой – это кормление. Тогда уж во всей красе проявляется вся её хищная, коварная сущность.
Именно когда Весёлый Роджер кушает, он становится похож на настоящего динозавра, в обычное же время он напоминает вполне мирный камушек. А тут он весь приходит в движение, глаза его загораются недобрым огнём. Даже у меня мороз пробегает по коже, представляю, каково существам помельче…
Болотные черепахи всеядны. Они и охотятся, и падаль едят, и водоросли объедают. Черепахи довольно прожорливы и не капризны, поэтому всё идёт в топку.
Мы прочитали, что в домашних условиях черепаху можно кормить кусочками рыбы, мясом курицы, насекомыми. Еду нужно подносить на пинцете.
«Зачем ещё пинцет?! – подумала я. – И так сойдёт!» И сунула Роджеру кусок, держа его пальцами.
Как только черепаха заметила еду и стала открывать рот, уже тогда у меня мелькнула мысль, что пинцет-то был бы совсем не лишним. А когда мощные челюсти защёлкнулись, отхватив здоровенный кусок мяса, я решила, что впредь всегда буду пользоваться добрым советом. Не захотелось в один прекрасный день остаться без пальцев.
Интересно, что черепаха может проглатывать пищу, только находясь в воде. Если мы давали Роджеру лакомый кусочек во время прогулки, то он брал его в рот и ходил с ним в поисках воды.
Прежде чем взять еду, Роджер всегда её обнюхивал и на суше, и даже под водой. И всегда смотрел на руки, принесли ему что-нибудь вкусное или нет. А на пальцы никогда не охотился, понюхает только и ждёт: «А еда-то будет?!»
Болотные черепахи довольно резвые, но не настолько, чтобы в природных условиях поймать здоровую рыбу. Чтобы Весёлый Роджер не заскучал, мы устраивали для него настоящую рыбалку. Сын ловил рыбу и выпускал к нему в тазик.
Полуденную дрёму как рукой снимало! Весёлый Роджер выходил на охоту. Движения его становились быстрыми и резкими. Несколько неудачных бросков – и вот уже добыча поймана. Роджер прижимал лапой рыбку ко дну и начинал отрывать от неё куски.
Скажу честно, смотреть на это не очень-то приятно. Зато и одного взгляда достаточно, чтобы понять, куда девались динозавры.
Возраст у черепах определяют по количеству колец на панцире.
В середине кольца более крупные. Каждое из них росло от трёх до шести месяцев. Но потом рост черепахи замедляется. По краю панциря кольца мельче, но они росли по целому году.
Специалисты даже могут по панцирю определить, сколько лет черепаха жила вольно, а сколько в неволе. Нам, конечно, далеко до такой проницательности.
Не знаю, насколько правильно, но мы насчитали, что Весёлому Роджеру около тридцати пяти лет.
Стало сразу как-то неудобно перед ним. Мы всё его трогаем: «какой хвостик!», «какие пяточки!» А он, оказывается, старше меня! Да к тому же – мужчина…
Учёные пока не определились, какой максимальный возраст у европейских болотных черепах – тридцать, пятьдесят или сто лет.
Может быть, Весёлый Роджер в свои тридцать пять ещё совсем мальчишка… А может, уже старичок… А, может быть, мы обсчитались…
Мы решили выпустить Роджера в щедрую природу возле Астраханского заповедника в дельте реки Волги. Там, где обитает множество таких же черепах, как Весёлый Роджер, где богатое разнообразие еды: рыбы, различных рачков, улиток и водорослей. Там, где много солнца и воды – речек, речушек и заводей. Там, где цветёт плантация лотосов…
Билеты на поезд уже были куплены, уже приготовили коробку-переноску и написали список необходимых вещей, начался обратный отчёт дней до воли… Но Весёлый Роджер этого не знал, потускнел, погрустнел и приготовился к длинной северной спячке. Ночи в августе – холодные, утренняя роса, густая и непрозрачная, долго не сходит с травы и деревьев.
Мы стали забирать Роджера домой погреться. Меня всё время мучила одна мысль: «Только бы дождаться… Только бы довезти…»
Наконец настал день отъезда.
Путь из Петербурга до Астрахани, надо отметить, не самый близкий. Мы провели с Роджером в поезде больше полутора суток. За это время черепаха стала совсем ручной, что, однако, не помешало ей дважды совершить побег из переноски. В Роджере меня больше всего восхищает воля к жизни и стремление к свободе в любых условиях и любой ценой. Я не верю, что у него холодное сердце…
В пути мы меняли Весёлому Роджеру воду, выгуливали на пожухлой траве между железнодорожными путями во время длительных остановок. Но даже когда поезд остановился на вокзале Астрахани – это не было окончанием испытаний. Нам предстояло ещё добираться до низовья Волги.
Пока мы ждали на станции автобус до посёлка Тишково, представляя его расположение только на карте, к нам подошла пожилая женщина и с тихим, доброжелательным удивлением спросила:
– Вы что, едете в Тишково? Я обычно добираюсь туда одна… У нас же дороги совсем нет, – улыбнулась она. – Вы знаете, что вернуться в город вы сможете только этим же автобусом, другого-то нет, следующий пойдёт только завтра в шесть утра…
Информация эта нас очень озадачила. Что делать? Добираться по бездорожью несколько часов после полутора суток поезда оказалось не очень привлекательной перспективой, ночевать в степи с гадюками под боком, когда в Астрахани нас ждал уютнейший номер гостиницы, – тоже. Кроме того, чтобы успеть на обратный автобус, нужно было очень быстро найти идеальное место для Весёлого Роджера и проститься с ним. Но ведь нельзя прощаться навеки в спешке и мимоходом!
– Зачем вам так далеко ехать, когда черепах таких у нас везде много? – пыталась, пока не поздно, вразумить нас попутчица. – Можете прямо здесь выпустить, в любую канаву, зачем из-за неё мучиться?
Именно потому, что Роджер был не просто какой-то черепахой, а членом нашей семьи, мы дождались автобуса, сели и поехали в самый богатый, самый укромный и самый прекрасный для Роджера край, пусть добираться до него было так непросто.
Интересно, что ни в первый день пребывания в Астрахани, ни после, когда мы отдыхали на реке Ахтубе, нам не встретился ни один местный житель, который бы хоть что-то знал о европейских болотных черепахах, кроме того, что они агрессивные и кусаются. Я чувствовала себя просто ходячей энциклопедией. А ведь этот вид черепах водится в Астрахани абсолютно во всех водоёмах.
Как ни странно это прозвучит, мне кажется, что это большое благо для самих черепах и залог их благополучной, спокойной жизни.
– Ой, а оно вам надо? – спросила прохожая, заглянув в переноску с Роджером. – Я держала черепаху – такая злая, привередливая… Ваще ничего не ела.
– А чем вы её кормили? – поинтересовалась я.
– Лопухами, огурцами… С огурцов, говорят, они ваще вырастают как монстры.
– Болотные черепахи, – выдаю я энциклопедическую справку, – хищницы. Они огурцы не едят ни под каким соусом. Их пища – рыба, падаль и улитки.
– Да привередничала черепаха и всё. Я отвезла её да и выпустила от греха.
«Повезло черепахе!» – подумала я, но вслух ничего не сказала.
– Мальчик, мальчик! Не трогай черепаху – искусает! – восклицает следующая встречная и пытается спасти моего сына от Роджера, который сидит у него на руках и преданно смотрит в его глаза.
– Вы это зря на воздухе-то держите, черепаха-то сейчас у вас издохнет. Ей вода нужна, – говорит пожилой мужчина, профессиональный рыбак, который всю жизнь прожил на реке.
– Черепахи не рыбы, они дышат только воздухом, – говорю я. – Целыми днями они сидят на суше и греются на солнце, в воде только охотятся и спят. Так что не издохнет.
– А ведь и правда! Сидят… Греются… Ещё подходишь, а они с коряжки в воду сыплются как горох. Интересно, не подумал…
Едва мы выехали с автобусной станции из Астрахани, как я поняла, что сказанное про «плохую дорогу» – истинная правда. Когда мы оказались на следующем участке, я подумала, что первый был ещё ничего, вот теперь началась плохая дорога. А когда мы доехали до того места, о котором говорила женщина из Тишкова, мы во всей полноте поняли, что она имела в виду!
Это была окончательно плохая дорога! Нас подбрасывало, кидало из стороны в сторону, сшибало головами. Я теперь не уверена, что моё сердце, печень и селезёнка остаются на прежних местах, а не ускакали куда-нибудь во время этой чудовищной болтанки.
…В какой-то момент Роджер закрыл глаза и притих на одном месте. Я осторожно дотронулась до него. Он был холодным и застывшим, даже не попытался убрать от моего прикосновения свою хладную лапку. Конечно, черепахи всегда холодные, но в этой ситуации от его холодности и неподвижности у меня защемило сердце – только бы дожил. Свобода ведь совсем рядом!
Вообще, эта последняя дорога мне напомнила американское кино, когда спасатели борются за жизнь некоего существа – будь то дельфин, касатка или инопланетянин (в зависимости от сюжета): все кричат, бегают, гремят инструментами, подключают приборы, а ситуация до последней минуты остаётся критической.