Как бы ни было печально, но факт: из всех животных, которых мы держим дома, только собака больше всего будет дорожить дружбой с человеком. Остальные животные, если у них есть такая возможность, обязательно выберут в друзья себе подобного. Да, да и кошки тоже.
Вот так! Поэтому и говорят, что именно «собака человеку неизменный друг».
ИНТЕРЕСНО
Впервые волнистого попугая описал в 1805 году английский естествоиспытатель Джордж Шоу, тогда же художник Фредерик Полидор Ноддер сделал рисунок-портрет.
Беззаботная жизнь попугайчиков продолжалась до 1840 года, пока Австралию не посетил Джон Гульд – британский орнитолог.
Он с детства очень интересовался птицами. Когда Джону исполнилось четырнадцать, он переехал к своему дядюшке в Виндзор, дядюшка заботился о королевских садах. Какое богатство и разнообразие пернатых! Мальчик ставил ловушки, подолгу рассматривал пойманных птиц, разрезал их, чтобы узнать, какие они внутри. Уже в самом юном возрасте он научился изготавливать из животных прекрасные чучела. А в двадцать один год Джон Гульд поехал в Лондон, чтобы сделать это своей профессией.
Именно этот человек приехал в 1840 году в Австралию. Мне кажется, в тот день, когда он сошёл на пристань, должно было померкнуть солнце.
Джон Гульд вывез с материка первую партию волнистых попугайчиков. С тех пор на них началась охота – всем хотелось иметь у себя дома диковинную птичку: и в Англии, и во Франции, и в Германии, и во многих других странах.
А когда один из попугайчиков вдруг ляпнул что-то на человеческом языке, начался настоящий бум их популярности.
Волнистых попугаев отлавливали тысячами, доставляли в Европу по морю. Плавание длилось более двух месяцев. Многие птички погибали в дороге. В конце концов, правительство Австралии специальным законом запретило вывозить любых птиц, обитающих на территории страны.
Однако современные орнитологи подсчитали, что домашних волнистых попугайчиков намного больше, чем диких.
Природоспасатели
Когда мы вернулись из деревни в Петербург, то вновь обрели своих друзей. О моей подруге я хочу рассказать особо.
Если я всегда любила животных, то Оля любила их и любит теперь действенно и самоотверженно. Поэтому историй у нас приключалось множество.
Как-то сразу мы стали природоспасателями, придумали свой гимн:
Природоспасатели смело идут
И каждую душу живую спасут:
Хоть мошку, хоть кошку,
Хоть смелого кита.
Не очень, правда, понятно, чем мы могли помочь смелому киту, но это было совершенно не важно. Кстати, с мошкой тоже возникают вопросы. Но вот львов мы действительно спасали.
Однажды Олина бабушка повела нас в цирк.
Перед цирковым представлением меня всегда охватывает волнение: настраивается оркестр, в зал сыплются как дождь случайные звуки, свет вот-вот погаснет, один звонок, второй, третий…
Пока выступали клоуны и собачки, всё шло гладко. Первым номером после антракта на арену вывели львов, и тут всё началось! Дрессировщик размахивал и щёлкал бичом. Огромные, гордые кошки лениво огрызались, и так им не хотелось выполнять глупые трюки, что мы с Олей чуть не плакали от жалости! Зачем так унижать царей среди животных?! Это так низко!
Зрители как будто не понимали этого, хлопали, свистели, улюлюкали… Позор, просто позор!
– Они сначала пичкают львов всякими снотворными, чтобы они ответить как следует не смогли, а потом бьют! – с горечью сказала Оля.
Ну мы и решили вступиться за них. Как только второе отделение окончилось, и загорелся свет, мы выскользнули в коридор, нашли проход за кулисы и пошли разбираться с дрессировщиком. Мы готовились сказать ему всё, что про него думаем, посмотреть с укором в его глаза!
– Девочки, а что вы тут делаете? – довольно безразлично спросил рабочий, ехавший на визглявой тележке. – Шли бы вы лучше отсюда. Всякое бывает: медведь может из клетки выскочить или лев…
Уходили мы очень-очень быстро – вдруг, и правда, выскочит…
Как-то мы спасали с Олей щенков…
Дело было на даче, наши дома находились совсем недалеко друг от друга, летнего времени всегда много, да к тому же почти никаких ограничений – раздолье одним словом.
Мы узнали, что у нашей знакомой Чайки – большой рыжей собаки, похожей на моего Пупсика, а значит, на гончую – родились щенки, а её хозяин решил их утопить.
Неслыханная жестокость! Чайка прятала своих детей сколько могла, но они подросли, глазки раскрылись, уши стали слышать, а щенячье любопытство и азарт выгоняли их всё чаще из убежища.
Мы, конечно, сразу кинулись искать щенкам хозяев. Щенки как на подбор были все толстенькие, гладенькие, весёлые – не налюбоваться.
– Возьмите, пожалуйста, щенка! Настоящая гончая собака у вас будет! Вы охотиться с ней сможете! Бесплатно отдаём!
Первым делом мы подбежали к главному деревенскому охотнику.
– А чьи щенки-то? – спросил он.
– Чайки! – радостно ответили мы.
– Чайка у нас теперь гончая? – ухмыльнулся недобро охотник.
Тогда мы помчались к леснику.
– Нам надо срочно найти хозяина для гончих щенков, иначе их утопят! А они такие хорошие!
– Гончие, правда? А какого цвета щенки? – спросил лесник и задумчиво закурил папиросу.
– Ой, да разные они: есть рыжий, чёрный, серый. Можете выбрать, какой понравится!
– И чёрный, и серый говорите? Дворняги ваши щенки, вот что. Не бывает серых гончих.
В отчаянии мы начали обращаться уже к каждому встречному. И чем дальше, тем печальнее становилась история про щенков, потому что с каждым новым отказом приближалась их страшная участь.
– Дяденька! Возьмите, пожалуйста, щенка! Чайка родила прекрасных щенков, а её хозяин, совершенно безжалостный, злой человек, собирается их всех утопить! А они уже бегают, играют, жизни радуются!
– Да я не против, можете щенков раздавать… Найдёте, кому пристроить – пожалуйста, не буду топить.
…И только в этот момент мы поняли, что нарвались как раз на того самого безжалостного утопителя!
– Хорошо, найдём! – пискнул кто-то из нас, и мы мгновенно исчезли с его глаз.
Больше идти нам было некуда. Мы опросили всех, кого могли. Что делать?
Ненадолго отступая от этого рассказа, хочу поделиться с вами одной историей.
За нашим огородом начиналось поле, а за ним на пригорке стояли дома. С краешку, в отдалении от всех, ютился крохотный, некрашеный домишко. В нём жила баба Люда. Каждое утро она выходила на пригорок и громко, на всю округу пела старые песни: «С чего начинается Родина? С картинки в твоём букваре», «Выходила на берег Катюша» и многие другие. Песенный репертуар у бабы Люды был замечательный, а вот голос – пронзительный и малоприятный – больше походил на вопль.
Надо заметить, что мой музыкальный слух страдал от таких ежедневных концертов смертельно, а спину сводила судорога.
Кому, мне или Оле, пришло в голову пойти к бабе Люде и поиздеваться над ней, я не помню. Но стыдно за этот поступок до сих пор! Честно!
Мы подошли к её домику, от смеха нас уже буквально распирало, он клокотал и булькал внутри. Мы постучали…
Баба Люда вышла на крылечко.
– Здравствуйте, мы приехали из Питера, летом живём здесь.
– Нам очень нравится, как вы поёте!
– Спойте, пожалуйста, для нас что-нибудь!
– Например, «С чего начинается Родина» или…
Тараторили мы, перебивая друг дружку.
– Правда?! Вам нравится, как я пою?
У бабы Люды был такой взгляд в этот момент, что всякая весёлость пропала напрочь, и стало мучительно стыдно за себя. Потому что мы соврали, потому что на самом деле не нравилось, да ещё как!
Глаза её сверкали детским счастьем, что её кто-то похвалил, и совершенно необыкновенной добротой! Пела она нам долго и громко. Начала с «Родины…» и пошло, пошло, одну песню за другой… Потом она пригласила нас пить чай.
Жила она в крайней бедности и простоте. Я не увидела ни одного «лишнего» предмета, только стол, стул, тумбочка, железная кровать – всё старенькое и до чрезвычайности скромное. Даже чай был не покупной, а самодельный, сделанный из высушенных листьев смородины и других полезных и ароматных трав.
У бабы Люды было молодое лицо и яркие, живые глаза. Если примеривать к ней общепринятую человеческую мерку, то она явно ей не соответствовала. Поэтому о таких людях и говорят, что они ненормальные, отличаются чем-то от нормы. Баба Люда отличалась абсолютной добротой, детской простотой и непосредственностью. Хотелось петь, вот она и выходила, и пела. Мы очень быстро подружились с ней – такой взрослой и такой детской одновременно. Всё время бегали к ней, носили из дома что-нибудь вкусненькое, жалели её и дружили с ней.
…Прибежали мы к бабе Люде и тогда, когда оказались совершенно в безвыходном положении – четыре весёлых щенка неуклюже, вразвалочку бегают друг за другом, кусаются и повизгивают от радости жизни и не догадываются, что их скоро утопят, а мы ничем не можем им помочь!
– Да конечно, несите их сюда! Одна живу как-то и со щенками жить буду! За что же их топить-то?.. – сказала баба Люда, едва мы рассказали о щенках.
Через некоторое время мы, вдобавок к собакам, принесли ей ведро ничейных котят…
У неё был очень маленький и бедный дом, притулившийся на краю деревни, но он вмещал в себя всех бездомных как волшебный теремок, потому что там были всем рады, потому что там жила любовь.
Потом мы с Олей спасали голубя, чайку, кролика, кузнечика, но об этом я расскажу в главе «Лаборатория», потому что мы немного повзрослели, забыли гимн природоспасателей и начали серьёзно и с интересом изучать жизнь животных. А это, надо сказать, потрясающее приключение!
Спасение лягушачьей икры
Весной, в предчувствии лета, мы проводили все выходные на даче. С каждым приездом находили что-то новое, весна не теряла времени зря – сначала овладела горками, потом улицами, затем полями. Последними сдались леса. Снег отступил до оврага и залёг там.