На его имя, действительно, была заведена сберкнижка, на которую он собственноручно вносил еженедельные денежные вклады, которые ему отчислял Эдуард Львович. Это было единственное обстоятельство, которое заставляло его мириться со своим омерзительным положением и терпеливо ждать долгожданного момента ухода из «Слезы». Проживал Пётр в небольшой комнатёнке, куда его определили жить с ещё тремя инвалидами, такими же, как и он. В свободное от «работы» время Пётр отправил письма своим друзьям детства, адреса которых он помнил. Но прошло длительное время, а ответов не было. «Возможно, поменялись адреса, либо с ребятами что-то случилось», — думал Пётр. Тогда он написал ещё на один адрес — Вале Артосовой, сестре Лёхи. И ответ пришёл незамедлительно, полный горечи, сострадания и мольбы о помощи. Валентина сообщала, что Алексея ошибочно и незаслуженно посадили в СИЗО за покушение на убийство одного негодяя, по которому истинно плачет тюрьма. Но сложившиеся обстоятельства не позволяют это сделать, так как он находится в больнице, в коме. А у брата нет ни единого свидетеля, подтверждающего его невиновность.
Пётр проникся горем, свалившимся на Алексея Артосова, искренне полагая, что у Лёхи дела намного страшнее и хуже, чем его собственные. Но чем он мог помочь на данный момент, не имея ничего за душой и не в состоянии приехать в далёкий сибирский город? Но к счастью, Валентина сама дала подсказку в письме. Она писала, что конкретную помощь может оказать Яшка Портель, который уехал в Израиль на свою историческую родину. Но, к сожалению, разыскать его она не в состоянии, так как много заморочек с заграничной службой. Это была хорошая зацепка, и Пётр начал действовать. Он сразу же обратился к Эдуарду Львовичу, чтобы тот, имея огромные связи, помог связаться с Израилем и там отыскать Якова Портеля. Учредитель фирмы «Слеза» не отказался помочь, однако сказал, что это будет стоить огромных денег, даже половины которых у Петра нет. Не раздумывая, Пётр снял деньги, откладываемые на инвалидную коляску, а остальные пообещал отработать.
Ровно через две недели Пётр разговаривал по междугороднему телефону с Портосом — с Яшкой Портелем, очередным другом детства, которого судьба унесла на чужбину. Боже, с каким удовольствием Пётр услышал до боли знакомый голос Яшки, с которым не виделся уже много-много лет! Яшка тоже обрадовался, как маленький ребёнок, когда услышал Петра. Он тут же начал расспрашивать о его жизни. Пётр понял, что если он сейчас в разговоре опишет весь ужас своего существования, то это сразу уведёт на второй план помощь Лёхе Артосову. А про себя подумал: «Что ж, как-нибудь в следующий раз поплачусь». Поэтому Пётр сразу сообщил о беде Алексея Артосова. И в какой-то мере потребовал от Портеля незамедлительно приехать в Омск и всеми доступными средствами вытащить Лёху из тюрьмы, пока ещё не поздно. Когда Пётр закончил краткий рассказ, касающийся бедственного положения Артосова, на обратном конце телефонного провода воцарилось длительное молчание. Затем Портель заговорил с каким-то незнакомым акцентом.
— Вот вы все думаете, что у Яши ничего нет — ни работы, ни дома, ни проблем. Что Яша настолько всесилен и богат, что хоть завтра может сорваться с таким трудом насиженного места и прискакать по первому вызову. Нет, ребята, это всё не так просто, для этого потребуется много средств и времени. Только не подумай, что Яша брюзжит и отказывается помочь. Ни в коем случае, иначе Яша был бы последней сволочью и свиньёй, а не другом детства. Просто у меня к тебе встречный вопрос. А сам-то что сидишь, почему до сих пор в Москве, а не пулей летишь к Лёхе на выручку, а? Почему до сих пор не мобилизовал Сашку Арамцева?
Теперь на некоторое время возникла пауза на этом конце телефонного провода. Через несколько секунд Пётр хрипло и не совсем уверенно ответил:
— Яша, я болен и в данный момент не имею возможности приехать, потому и обратился к тебе за помощью. Простите меня, ребята.
— Господи, час от часу не легче, — послышался голос Портеля. — С тобой-то что случилось, Петруха?
— Время разговора истекло, — бесчувственно и равнодушно произнесла оператор.
Видя, что их вот-вот разъединят, Пётр закричал в трубку:
— Яшка, про себя потом расскажу, ты лучше скажи — приедешь в Омск или нет?
— Столько лет дружил с Яшей, а Яшу не знаешь. Конечно же приеду. Адрес тот же?
— Нет. Ты к его сестре Вале приезжай, она живет там же, на улице…
В трубке послышалось противное пи-пи-пи…
— Ну и замечательно, хорошо! Значит, Яшка всё же приедет в Омск, — вслух произнёс Пётр. — Большое дело сделано.
А про себя, вздохнув, подумал: «А мне ещё долго не видать коляски как своих ушей. Впрочем, какие могут быть сомнения, когда лучший друг почти в безвыходном положении, на краю гибели».
Глава 15
А положение действительно было ужасным. Дела Алексея Артосова были отвратительны. Сестра Валентина посещала его теперь очень редко. Людмила всё ещё находилась в больнице. Зато при малейшей возможности появлялся Пашка. Этот чертёнок был единственным человеком, не дававшим ему окончательно раскиснуть. Он внушал такой оптимизм своими утопическими и несбыточными теориями освобождения, что после его общения с лица Алексея долго не сходила грустная улыбка. Поняв, что практически ничем помочь не в состоянии, Пашка огорошил Алексея ещё одной дерзновенной идеей.
— Дядя Лёша, если вас всё же посадят в тюрьму, то мы с бабушкой поедем за вами и поселимся рядом, чтобы во всём помогать, — твёрдым голосом пионера серьёзно произнёс Пашка на очередном свидании.
— Спасибо, Пашка, — в тон ему произнёс Алексей. — Только какого ляда ты приплетаешь сюда свою больную бабушку? Дай спокойно старушке жить и, пожалуйста, не напрягай больше её своими идеями. Ещё не хватало, чтобы пожилой человек маялся и незаслуженно нервничал из-за меня.
В тот раз Алексей пожурил Пашку, но в целом был очень рад, поскольку мальчишка был единственной нитью, связывающей его с тем свободным миром, который так нелепо остался за бортом. Пашке непросто было добиваться свиданий с Алексеем, и если бы не благосклонность следователя Анциферова, его посещения были бы крайне редки, а то и вообще невозможны. Хоть Пашка и не представлял конкретной помощи по продвижению дела в позитивном направлении, тем не менее он делал много полезной работы по связи с внешним миром. А главное, от общения с ним на душе у Алексея становилось спокойнее. И за это он был очень благодарен ему.
У сокамерника Антона дела шли в гору, и оставалось несколько дней до суда, решение которого почти на сто процентов было положительным.
Но вот однажды Алексею сообщили, что на свидание явился некто Яков Портель. Услышав это имя, Алексей стремглав понесся на встречу со своим очередным другом детства.
И с этого момента произошло волшебство в буквальном смысле. Судьба-злодейка мгновенно повернулась к Алексею лицом, осветив своей очаровательной улыбкой. Маховик его дела моментально завертелся в противоположную сторону, стремительно набирая обороты. Не прошло и трёх дней, как довольный Анциферов объявил:
— Ну всё, Алексей, как говорят медики, готовься к скорой выписке. В твоём деле появились несокрушимые доказательства твоей невиновности, и если так пойдёт дальше, то через несколько дней состоится суд, который может оправдать тебя.
Алексей не верил. Он боялся сглазить и всякий раз назойливо расспрашивал Анциферова, что это за доказательства и откуда они свалились. Анциферов не стал томить его больное и истосковавшееся воображение и сразу выложил основные факты.
— Во-первых, в твою пользу дают показания Сергей Пискунов и Надежда Свиридова как свидетели того инцидента, когда муж Людмилы запустил в них топор в порыве ревности. Во-вторых, Людмила, будучи избитой, тем не менее видела, как её муж упал на топор. Но самое главное и основное, — Анциферов сделал паузу и улыбнулся. — Муж Людмилы дал показания, что в той драке между вами он случайно упал на острие топора.
После этих слов Алексей поплыл, словно в тумане, и через секунду, как барышня, грохнулся в обморок. Очнувшись, он отчётливо вспомнил, что говорил следователь, но долгое время не мог поверить, думая, что это был сон. Но это был не сон. Портелю удалось развить невиданную деятельность. Через пару дней после его приезда в Омск состоялась расширенная квартирная комиссия, которая «справедливо» остановила свой выбор на Пискунове по распределению единственной трёхкомнатной квартиры от производства. Естественно, у Сергея сразу же были развязаны руки и совесть, и он мгновенно заявил себя свидетелем по делу Артосова.
Что касается второго свидетеля, Надежды, то в городской партийной многотиражке появилась яркая передовица о заслуженном члене партии Надежде Свиридовой, которая являет собой несгибаемый дух партийного работника, не терпящего любой несправедливости. Ну, и многое другое в том же стиле. Естественно, после такой характеристики разве мог член партии оставаться в стороне от вопиющей несправедливости, будучи свидетелем инцидента? О том, почему муж Людмилы резко поменял свои показания на противоположные, Алексей узнал позже.
И, как предрекал следователь Анциферов, не прошло и недели, как состоялся суд, оправдавший Алексея Артосова полностью.
На крыльце районного суда его встречали со слезами на глазах сестра Валентина, Людмила, вышедшая из больницы, Яшка Портель и Анциферов. Ну, и конечно же славный Пашка. Радости не было предела. Алексей обнимал и целовал всех по очереди.
На этом счастливом фоне Алексей забрал своё заявление по обвинению Александра. А впоследствии это сделала и Людмила, пощадив раскаявшегося мужа, чтобы на него не заводили уголовного дела. К этому времени она развелась, и её уже ничего не связывало с ним.
Вечером в гостинице, где временно поселился Портель, у Алексея с ним состоялся разговор, где Яков поведал все детали того, каким образом он вытащил его из болота, в которое Алексей угодил в силу своего искушения. Выслушав