Глава 8
Прекрасно понимая, что ничего хорошего меня внутри не ждёт и моё вступление в этот конфликт не принесёт ровным счётом ничего, кроме очередного смертоубийства, но сейчас ничего лучшего мне просто в голову не приходило. Таклин был единственным моим знакомым, который мог организовать мой побег в развернувшемся внутри города хаосе. Конечно, можно было попытаться свалить в сторону порта, но если бы мне даже удалось отыскать хоть какую-то плохонькую лодку, то как далеко я смогу уплыть, вообще не имея представления об окрестных водах? Сомневаюсь даже, что моё судёнышко просто не опрокинет ветер или особенно высокая волна, которая решит разбиться об борт. Умирать же в холодных водах уж очень для меня не предпочтительно. Проще погибнуть в схватке от смертельного ранения, чем умирать, раскачиваясь при этом на волнах и чувствуя, как сковываются мышцы от холодной воды.
Я шагнул внутрь лавки и сильно зажмурился, позволяя глазам привыкнуть к полутьме внутри здания. Сразу же было заметно, что внутри прошло уж точно несколько Мамаев, полностью разбросав по сторонам то множество товаров, что хранились внутри лавки дварфа. Среди вещей валялась уже и парочка тел, пронзённых сразу в нескольких местах калёнными болтами, украшающими своими красными оперениями лежащие тел.
Пред мной оказался мужчина, пытающийся перебраться через прилавок и на доброго человека он вовсе не смахивал. Схватив его за одежду, я с силой рванул его назад. Человек упал на пол лицом и сверху его жизнь довершил удар булавы, взорвавший черепушку грабителя осколками мозгов. Через несколько мгновений рядом со мной оказался человек, замахнувшийся на меня серпом. Оружие это было откровенно плохое, но даже так подставляться под удар просто не хотелось. Этот нападавший был слишком худосочным, а потому мне удалось перехватить его удар. Схватив мужика за запястье, я ответно ударил его по ноге. Толстая бедренная кость хрустнула под тяжестью булавы. Нападавший начал падать на спину, но я бил и бил, заставляя превращать его скелет в сплошную костную пыль. Подле мёртвого крестьянина лежал залатанный в нескольких местах мешок, который наполовину был наполнен добытым в лавке барахлом.
Тут же над ухом свистнуло что-то тяжёлое и смертоносное, чиркнувшее по самому виску. Я упал на колено, рыча от боли и закрывая ладонью кровоточащий висок. Повернувшись, я увидел, что в деревянной стенке одного из стеллажей торчит красное оперение тяжёлого арбалетного болта.
- Таклин, черти бы тебя драли, ты кого стреляешь?! – закричал я, перепрыгивая через небольшой столик, обронённый на бок, надеясь, что столешницу болт не пробьёт.
Оказавшись за небольшим укрытием, где лежал один из мародёров с разрубленным горлом. Не успевшая застыть кровь оказалась слишком скользкой, и я сразу же рухнул на землю, неудачно приложившись о кромку стола. Изображение перед глазами моментально поплыло, но я подсобрался, стараясь полностью скрыть свой силуэт за столешницей.
- Ты кто?! – закричал басовитым голосом дварф, сопровождая свои слова скрипом натягиваемых плеч арбалета.
- Я Григорий! Мы вчера с Вилфирдом сюда заходили!
- А, это ты, умалишённый?! – рассмеялся Таклин, - Двери закрой, а то сюда ещё кто-то охочий до свободной добычи прибудет!
- А ты меня не подстрелишь? Не хочется мне лишнего металла в теле!
- Да не боись ты! Дварф своих не обидит!
Я сразу же добежал до дверей. В проходе лежал один из ныне погибших нападающих, которого пришлось затягивать в лавку, оставляя на земле и досках толстую кровавую полосу. Закрыв двери, я сунул в дверные скобы крестьянский цеп, которым был вооружён один из мародёров. Невесть какая защита, но на какое-то время их хватит, а время жизни сейчас очень дорого стоит.
- Ты как здесь вообще оказался, придурошный?!
Дварф вышел из-за стойки, продолжая сжимать тяжёлый арбалет с металлическими плечами, на ложе которого уже лежал калёный бронебойный болт, древко которого было украшено выжженным узором.
- На нас напали какие-то рыцари. – сразу выпалил я, - Вилфирд назвал их «жемчужники». Человек двадцать латников, яростных словно матёрые львы. Фила застрелили прямо на месте, а Вилфирд принял бой.
- Теперь ясно что здесь за дурость твориться. – Дварф посмотрел куда-то за прилавок, где темнел проход внутрь здания, - Харбек, тягай сюда сундуки! Валить надо и как можно скорее!
- Что происходит-то?
- А ты глаза хоть иногда протирай, юродивый! – Дварф наверняка бы вмазал мне, но смог только выругаться длинной тирадой на своём рычащей языке, - Если жемчужники куда-то прибывают, то везде несут за собой хаос! Чёрт знает сколько их, но монастырь они уже дотла сожгли, а дальше ничего хорошего не будет! Если «жемчужники» Вилфирда умудрились в плен взять или даже убить, то этот долбанный остров вскоре пожрёт сам себя! Валить нам отсюда надо и поскорее! Только этот уголёк, тлеющий над городом, был чуть ли не единственным кирпичиком, который удерживал эту мертворождённую республику. Раз «жемчужники» схватили старшего инквизитора или сделали ещё чего хуже, то через несколько часов, когда вести об падении монастыря дойдут до всех уголков острова, то здесь начнётся такая резня, что Дагаранское побоище покажется тебе игрой детей в песочнице!
- А меня с собой возьмёте? Мне идти-то здесь просто некуда!
Таклин смерил меня придирчивым взглядом. Похоже, что прожжённый временем торговец видел для себя выгоду везде и во всём, а потому сейчас просчитывал то количество выгоды, которую сможет извлечь из меня.
- Чёрт с тобой, юродивый, если полезным будешь, то проживёшь ещё парочку дней. Сейчас бегом помогай Харбеку и грузите сундуки в телегу. Шевели ногами!
Я понял, что нашёл для себя спасение и потому мгновенно повиновался дварфу, который продолжил охранять внутренности лавки, направив на двери арбалет и готовясь пронзить любого, кто вздумает покуситься на добытое честным трудом серебро и злато дварфа.
Оказавшись в тёмном проходе, я увидел лестницу, ведущую в подвал лавки, откуда слышались звуки активного перетаскивания предметов и звона бьющихся друг об друга монет. Перепрыгивая через несколько ступеней сразу, я моментально оказался в подвале лавки. Высота потолков была весьма небольшой и мне приходилось пригибаться, наблюдая за тем как Харбек перетаскивает в своих мощных руках небольшие сундуки со звенящим содержимым.
- Не стой столбом! – пропыхтел дварф, - Ты если выжить хочешь, то стоять нельзя!
Харбек таскал сундуки из большой пирамиды ящиков и сундуков, перетаскивая их на тележки, подобные садовой. Загрузил он их достаточно плотно и от того телеги жалостливо скрипели. Жалобно мне не было, ведь сейчас от скорости погрузки зависело очень многое. Сундуки оказались достаточно тяжёлыми, и моя спина моментально стала жаловаться на такой весомый груз, но сейчас можно было потерпеть.
Несколько минут мы только и занимались тем, что перетаскивали сундуки, мешки и ящики из одного угла просторного подвала в другой. В конце концов, раскачиваясь на своих маленьких ножках, вниз спустился Таклин. Только сейчас у меня возник вопрос о том, как вообще отсюда нам вытаскивать все те монеты, которые успел накопить на острове предприимчивый дварф.
- Всё собрали? – сразу же спросил хозяин лавки, перекидывающий свой арбалет за спину на широком кожаном ремне.
- Что удалось погрузить, дядя. – отчитался Харбек, - Больше просто телеги не выдержат.
- Тогда бежим!
Харбек подошёл к одной из стен своего подвала, поднял стоящий рядом молот. Замахнувшись, он несколько раз от души ударил по стене. Сразу же появилась большая дыра, ведущая в какой-то длинный туннель.
- Харбек, беги первый. Этот длинноногий даже белого медведя в темноте не заметит.
Племянник послушался приказа своего бородатого дяди и, подхватив телегу за толстые деревянные ручки, рванулся в темноту тоннеля. Бежал он настолько легко, будто не толкал вперёд телегу, нагруженную десятками килограммов драгоценных монет. Мне же пришлось поднатужиться, чтобы оторвать заднюю стойку телегу от земли, а разгон был медленнее, чем у фуры до пятидесяти километров. Таклин также схватил свою тележку, и мы втроём устремились по тёмному туннелю. Уж не знаю сколько мы там бежали, но в один момент Харбек затормозил. Я было попытался повторить его манёвр, но чуть не въехал в спину дварфа, едва успев остановить собственную тележку.
- Открывай давай! – рявкнул Таклин, шуршащий своими маленькими ногами по пыльному полу.
Харбек поставил свою телегу на заднюю ось, после чего немного прошёл вглубь, чем-то там занимаясь. Ждать его пришлось долго, и я явственно чувствовал, что Таклин за моей спиной нервничает. Казалось, что за нами бежит какой-то зверь, который способен пожрать нашу небольшую группка всего за один укус. Либо же кто-то в городе прекрасно знал о больших денежных запасах дварфа, а потому обязательно прибудут за его голову. Впрочем, на его месте бы я вёл себя точно также, если сейчас тащил бы по узкому туннелю несколько десятков килограммов драгоценностей.
Наконец племянник Таклина смог завершить свои манипуляции, то впереди возник белый проход, ведущий нас из подземного перехода наружу. Мы вырвались наружу и оказались в нескольких километрах за стеной города, пожираемого внутренними раздорами. Удивительно, как двое этих низкорослых гуманоидов смогли прокопать несколько километров подземного туннеля, не обрушив при этом десятки домов на своём пути и целую крепостную стену.
Оказалось, что сбежали мы как раз вовремя. За стенами города поднималось уже множество чёрных дымных столбов, а запах дыма был настолько сильным, что распространялся уже на многие сотни метров. Похоже, что город вскорости падёт, раздираемый внутренними конфликтами. Вскоре берег города наверняка окраситься в красный, учитывая количество трупов, похороны которых могли занимать многие и многие дни, если даже не целые месяцы.
- Давай вниз, к берегу! – приказал Таклин, указывая своим толстым пальцем в сторону небольшой рыбацкой деревушки, расположенной ещё в нескольких сотнях метров от нас.